Вивиан хочет сбежать от нее.
Сбежать и жить в Алжире с Джералдом: беззаботная, веселая и счастливая. Потом она услышала собственный — чуть охрипший — голос. Он сказал все что нужно. Сказал, что это чудесно и что им можно только позавидовать.
На ее счастье, в этот самый момент Ровер вцепился спаниелю сэра Ли в бок и началась такая свалка, что ни о какой беседе не шло больше и речи.
Вечером Клэр написала Вивиан письмо и назначила ей встречу на Грани. Еще она написала, что должна сообщить ей нечто важное.
Утро выдалось ясным и безоблачным. Клэр весело шагала вверх по тропинке, радуясь, что назначила эту встречу на открытом воздухе, а не в душной тесной гостиной. Так всем будет проще. Ей, конечно, было немного жаль Вивиан, но — говорила она себе — тут уж ничего не поделаешь.
Она еще издали» увидела на вершине холма желтую точку, похожую на выросший у края тропы цветок. Постепенно точка выросла и превратилась в желтое платье Вивиан. Она сидела на траве, скрестив ноги и положив ладони на колени.
— Доброе утро, — поздоровалась Клэр. — Прекрасный денек, не правда ли?
— В самом деле? — безразлично ответила Вивиан. — А я и не заметила. Так что вы хотели мне сообщить?
Клэр опустилась рядом с ней на траву.
— Совсем задохнулась, — извиняющимся тоном проговорила она. — Такой крутой подъем — Вы что, издеваетесь? — взорвалась вдруг Вивиан. — Да говорите уже что хотели, черт бы вас побрал!
Клэр опешила, но Вивиан уже взяла себя в руки и поспешно сказала:
— Простите меня, Клэр. Сама не знаю, как это вырвалось. Я действительно сожалею. Это все нервы. Когда вы начали говорить о погоде, я просто не выдержала. Простите.
— Не нужно так волноваться, милочка, — сухо ответила Клэр. — Вы доведете себя до нервного срыва.
Вивиан коротко рассмеялась:
— Не волнуйтесь. Мне это не грозит. Так что же вы хотели мне сообщить?
Помолчав, Клэр заговорила, мечтательно глядя на море:
— Я решила, что будет честнее предупредить вас. В общем, я не могу больше замалчивать то, что случилось в прошлом году.
— Иными словами, вы хотите все рассказать Джералду?
— Да. Но лучше, если вы сделаете это сами. Так будет гораздо лучше.
Вивиан усмехнулась.
— Вы отлично знаете, что я никогда не решусь на это.
Клэр помолчала. Она действительно это знала.
— И все же так было бы лучше, — упрямо повторила она.
Неожиданно Вивиан издала короткий неприятный смешок.
— Насколько я понимаю, к этому поступку вас принуждает совесть? — презрительно усмехнулась она.
— Осмелюсь заметить, есть еще люди, для которых это слово не пустой звук, — спокойно ответила Клэр.
Вивиан подняла к ней белое застывшее лицо.
— Бог мой! И вы действительно в это верите?
— Разумеется.
— Будь это так, вы давно бы уже все рассказали. Вы, однако, этого не сделали, и знаете почему? Нет, молчите, я сама отвечу. Вам нравилось чувствовать свою власть надо мной — вот почему. Нравилось, что вас кто-то боится, Нравилось мучить меня и держать в постоянном напряжении своими намеками. Господи, я только недавно научилась не обращать на это внимания.
— Да, я заметила, что последнее время вы как будто почувствовали себя в безопасности, — кивнула Клэр. — Заметили? Поэтому ваша совесть и решила проснуться? Как раз в тот момент, когда мы решили уехать?
Когда вы вот-вот должны были утратить свою власть надо мной?
Она задохнулась.
— Уверяю вас, это совершенно не так, — спокойно сказала Клэр. — Вы говорите глупости, дорогая.
Вивиан неожиданно повернулась и схватила ее за руку:
— Клэр, ради Бога! Я вела себя честно. Я делала все, что вы говорили. Я даже не виделась с Сирилом, клянусь вам.
— Это ничего не меняет.
— Клэр, у вас есть хоть капля жалости? Ну хотите, я стану сейчас на колени?
— Лучше признайтесь во всем Джералду. Возможно, он вас и простит.
Вивиан презрительно рассмеялась:
— Вы же знаете Джералда. Знаете, как он злопамятен.
Он будет мстить. И мне, и Сирилу. Я никогда себе этого не прощу. Понимаете. Клэр, Сирил недавно изобрел что-то страшно полезное. Я ничего в этом не понимаю, но он говорит, это революция в технике. Ему осталось совсем немного. Но без денег жены ничего не получится, а она страшно ревнива. Если она узнает — а она обязательно узнает, когда Джералд начнет развод, — все пойдет прахом.
Сирил лишится работы, денег — всего. Он будет раздавлен.
— Мне абсолютно все равно, что станется с вашим Сирилом, — возразила Клэр. — Меня волнует исключительно Джералд. Почему бы вам тоже о нем не подумать?
— Джералд! — Вивиан прищелкнула пальцами. — Мне нет никакого дела до Джералда. Слава Богу, теперь уже можно не притворяться. Я думаю только о Сириле. Только о нем. Я дрянь, знаю, и Сирил такой же, но любим-то мы друг друга искренне. Я готова умереть за него. Слышите? Умереть!
— Это легче сказать, чем сделать, — усмехнулась Клэр.
— Вы мне не верите? Так слушайте: если вы донесете, я убью себя раньше, чем во все это окажется вовлечен Сирил.
Клэр оставалась невозмутимой.
— Вы не верите? — задыхаясь, повторила Вивиан.
— У вас духа не хватит.
Вивиан отшатнулась.
— Да, вы правы. Этого мне всегда недоставало. Вот если бы существовал легкий способ…
— А вот он, перед вами, — небрежно махнула рукой Клэр. — Достаточно пробежать по этому зеленому откосу.
Всего несколько секунд. Помните, в прошлом году здесь разбился ребенок?
— Да, — медленно проговорила Вивиан, — это и впрямь легко.
Клэр насмешливо рассмеялась, и Вивиан вздрогнула, словно очнувшись.
— Клэр, прошу вас, подумайте еще раз. Неужели вы не донимаете, что просто не имеете права делать это со мной после всего, что я пережила. Поверьте мне, я не буду пытаться увидеть Сирила. Я стану хорошей женой Джералду, клянусь вам. Или хотите, я уйду от него? Сама потребую развода? Все, что вы захотите, Клэр. Все что скажете…
Клэр поднялась.
— Советую вам, — проговорила она, — поскорее поговорить с мужем. Пока этого не сделала я.
— Ясно, — тихо проговорила Вивиан. — Но я никак не могу замешивать в это Сирила…
Она тоже поднялась и легко зашагала к тропинке. Дойдя до нее, она на секунду остановилась, словно в раздумье потом обернулась к Клэр и, помахав рукой, бросилась бежать вниз по откосу. Клэр, окаменев, смотрела, как она бежит: радостно, легко и свободно, словно ребенок.
Потом она исчезла, и снизу донеслись крики и истеричный визг какой-то женщины. А потом наступила тишина.
Клэр постояла еще немного и неуверенными шагами двинулась к тропе. В сотне ярдов дальше стояла группа людей. Все они смотрели вниз. Клэр сорвалась с места и подбежала к ним.
— Да, мисс, кто-то упал с обрыва. Двое мужчин спустились вниз... посмотреть.
Они молча ждали. Час или вечность? Клэр этого не знала. Потом на тропинке появился викарий. Он был в одной рубашке. Пальто он снял, чтобы прикрыть то, что лежало внизу.
— Ужасно, — сказал он. — Но, по крайней мере, она умерла мгновенно. Легкая смерть.
Он заметил Клэр и подошел к ней.
— С вами все хорошо, моя дорогая? Я понимаю, какой это для вас шок. Вы ведь только что с ней разговаривали?
Клэр услышала свой голос, и опять он говорил все совершенно правильно.
Да. Они вместе гуляли. Нет, леди Ли вела себя совершенно нормально. Кто-то из свидетелей подтвердил, что женщина смеялась и даже махала кому-то рукой. Такое опасное место. Давно уже пора поставить перила.
— Какая нелепость, какая нелепость, — потерянно повторял викарий.
Она хрипло расхохоталась, и смех эхом прокатился над скалами.
— Чушь! — твердо сказала Клэр. — Это я ее убила.
Кто-то похлопал ее по плечу, и чей-то голос успокаивающе произнес:
— Ну-ну, все будет в порядке. Сейчас вы придете в себя.
Но Клэр не пришла в себя. Ни в тот день, ни после — никогда. Она продолжала настаивать, что убила Вивиан Ли, хотя все свидетели как один утверждали, что этого не было. Клэр настаивала. Она рыдала и билась в истерике до тех самых пор, пока в дело не вмешалась сестра Лорристон. Сестра Лорристон умела ладить с душевнобольными.
— Соглашайтесь, — сказала она врачу.
Тот подумал и согласился. Палату, в которую поместили Клэр, обставили как тюремную камеру. Ей сказали, что она приговорена к пожизненному заключению, и сестра Лорристон — надзирательница тюрьмы в Пентонвилле. И Клэр успокоилась.
— Думаю, — сказала сестра Лорристон врачу, — волноваться теперь не о чем. Да, доктор, я считаю, ножи ей можно оставить. Ни малейшей опасности самоубийства.
Да, уверена. Не тот тип. Слишком зациклена на себе.
Странно, но именно такие люди чаще всего теряют ощущение реальности и переступают грань.
Золото острова Мэн
Старик Милечаран жил на самом верху,
Где Джарби и море цветов.
И красавица дочь сказала ему,
Хмурясь на бедный кров:
— Отец, говорят, у тебя денег полно,
Но я богатства не вижу.
Почему ты скрываешь, где спрятал его,
Разве есть у тебя кто ближе?
— Я сложил свое золото в прочный баул
И бросил в пучину морскую.
Он покоится там под прилива гул
И дразнит жадность людскую.
— Мне нравится, — сказал я, когда Фенелла умолкла.
— Еще бы Это ведь о нашем с тобой предке. Если быть точной, то о дедушке дяди Майлза. Он сколотил на контрабанде целое состояние и где-то спрятал, а вот где — неизвестно.
Фенелла была просто помешана на своих предках.
Интерес, который она к ним питала, всегда казался мне как минимум нездоровым. Лично меня куда больше интересуют насущные проблемы, как то: отсутствие денег в настоящем и сомнительность их появления в будущем.
Но старинные баллады Фенелла поет изумительно, этого у нее не отнимешь.
Фенелла — это моя кузина и время от времени невеста. Очень хороша собой. В периоды финансового подъема мы обычно помолвлены. Когда наступает спад, приходится разрывать помолвку до лучших времен.
— И никто не пытался отыскать эти сокровища? — поинтересовался я.
— Ясно, пытались. Только никто пока не нашел.
— Значит, плохо искали.
— Дядюшка Майлз тоже так говорит, — заметила Фенелла. — Мол, человек с мозгами решит эту загадку в два счета.
Да, в этом был весь дядюшка Майлз, эксцентричный, нудный и нравоучительный. И — бывают же такие совпадения — минутой позже почтальон принес нам письмо.
— Свят-свят-свят! — вскричала Фенелла, пробежав глазами первые строчки. — Вот черт! Я хотела сказать:
Боже мой! В общем, дядюшка Майлз умер!
Поскольку оба мы видели нашего эксцентричного родственника всего пару раз, можно было не притворяться, будто мы охвачены горем. Письмо, составленное адвокатской конторой в Дугласе, доводило до нашего сведения, что по воле покойного мистера Майлза Милечарана мы с Фенеллой являемся совместными наследниками его достояния, которое состоит и? дома близ Дугласа и некоторого дохода, оценить который не представляется возможным ввиду его малости. Во вложенном конверте прилагалось завещание, которое мистер Милечаран распорядился переслать Фенелле после своей смерти. Содержимое этого своеобразного документа я привожу полностью:
«Дорогие Фенелла и Джуан (потому что, если верить слухам, где один из вас, там и другой, а значит, это письмо вы тоже прочтете вместе)!
Возможно, вы помните мои слова, что каждый, у кого есть хоть капля мозгов, с легкостью отыщет сокровище, спрятанное моим дедом — тем еще, должен сказать, мерзавцем. Ну, и малость пошевелив этой самой каплей, я нашел-таки сокровище: четыре ящика чистого золота. Прямо как в сказке, верно?
Из моих родственников живы на данный момент четверо: вы двое, племянник Юан Коридж, о котором я слышал только плохое, и кузен — доктор Фэйл, о котором я не слышал ничего хорошего.
Поместье свое я безусловно оставляю вам, что же касается «сокровища», которое свалилось на меня исключительно благодаря избытку моего ума, то просто так передать его по наследству я не могу. Сильно подозреваю, что это изрядно бы оскорбило моего покойного предка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Сбежать и жить в Алжире с Джералдом: беззаботная, веселая и счастливая. Потом она услышала собственный — чуть охрипший — голос. Он сказал все что нужно. Сказал, что это чудесно и что им можно только позавидовать.
На ее счастье, в этот самый момент Ровер вцепился спаниелю сэра Ли в бок и началась такая свалка, что ни о какой беседе не шло больше и речи.
Вечером Клэр написала Вивиан письмо и назначила ей встречу на Грани. Еще она написала, что должна сообщить ей нечто важное.
Утро выдалось ясным и безоблачным. Клэр весело шагала вверх по тропинке, радуясь, что назначила эту встречу на открытом воздухе, а не в душной тесной гостиной. Так всем будет проще. Ей, конечно, было немного жаль Вивиан, но — говорила она себе — тут уж ничего не поделаешь.
Она еще издали» увидела на вершине холма желтую точку, похожую на выросший у края тропы цветок. Постепенно точка выросла и превратилась в желтое платье Вивиан. Она сидела на траве, скрестив ноги и положив ладони на колени.
— Доброе утро, — поздоровалась Клэр. — Прекрасный денек, не правда ли?
— В самом деле? — безразлично ответила Вивиан. — А я и не заметила. Так что вы хотели мне сообщить?
Клэр опустилась рядом с ней на траву.
— Совсем задохнулась, — извиняющимся тоном проговорила она. — Такой крутой подъем — Вы что, издеваетесь? — взорвалась вдруг Вивиан. — Да говорите уже что хотели, черт бы вас побрал!
Клэр опешила, но Вивиан уже взяла себя в руки и поспешно сказала:
— Простите меня, Клэр. Сама не знаю, как это вырвалось. Я действительно сожалею. Это все нервы. Когда вы начали говорить о погоде, я просто не выдержала. Простите.
— Не нужно так волноваться, милочка, — сухо ответила Клэр. — Вы доведете себя до нервного срыва.
Вивиан коротко рассмеялась:
— Не волнуйтесь. Мне это не грозит. Так что же вы хотели мне сообщить?
Помолчав, Клэр заговорила, мечтательно глядя на море:
— Я решила, что будет честнее предупредить вас. В общем, я не могу больше замалчивать то, что случилось в прошлом году.
— Иными словами, вы хотите все рассказать Джералду?
— Да. Но лучше, если вы сделаете это сами. Так будет гораздо лучше.
Вивиан усмехнулась.
— Вы отлично знаете, что я никогда не решусь на это.
Клэр помолчала. Она действительно это знала.
— И все же так было бы лучше, — упрямо повторила она.
Неожиданно Вивиан издала короткий неприятный смешок.
— Насколько я понимаю, к этому поступку вас принуждает совесть? — презрительно усмехнулась она.
— Осмелюсь заметить, есть еще люди, для которых это слово не пустой звук, — спокойно ответила Клэр.
Вивиан подняла к ней белое застывшее лицо.
— Бог мой! И вы действительно в это верите?
— Разумеется.
— Будь это так, вы давно бы уже все рассказали. Вы, однако, этого не сделали, и знаете почему? Нет, молчите, я сама отвечу. Вам нравилось чувствовать свою власть надо мной — вот почему. Нравилось, что вас кто-то боится, Нравилось мучить меня и держать в постоянном напряжении своими намеками. Господи, я только недавно научилась не обращать на это внимания.
— Да, я заметила, что последнее время вы как будто почувствовали себя в безопасности, — кивнула Клэр. — Заметили? Поэтому ваша совесть и решила проснуться? Как раз в тот момент, когда мы решили уехать?
Когда вы вот-вот должны были утратить свою власть надо мной?
Она задохнулась.
— Уверяю вас, это совершенно не так, — спокойно сказала Клэр. — Вы говорите глупости, дорогая.
Вивиан неожиданно повернулась и схватила ее за руку:
— Клэр, ради Бога! Я вела себя честно. Я делала все, что вы говорили. Я даже не виделась с Сирилом, клянусь вам.
— Это ничего не меняет.
— Клэр, у вас есть хоть капля жалости? Ну хотите, я стану сейчас на колени?
— Лучше признайтесь во всем Джералду. Возможно, он вас и простит.
Вивиан презрительно рассмеялась:
— Вы же знаете Джералда. Знаете, как он злопамятен.
Он будет мстить. И мне, и Сирилу. Я никогда себе этого не прощу. Понимаете. Клэр, Сирил недавно изобрел что-то страшно полезное. Я ничего в этом не понимаю, но он говорит, это революция в технике. Ему осталось совсем немного. Но без денег жены ничего не получится, а она страшно ревнива. Если она узнает — а она обязательно узнает, когда Джералд начнет развод, — все пойдет прахом.
Сирил лишится работы, денег — всего. Он будет раздавлен.
— Мне абсолютно все равно, что станется с вашим Сирилом, — возразила Клэр. — Меня волнует исключительно Джералд. Почему бы вам тоже о нем не подумать?
— Джералд! — Вивиан прищелкнула пальцами. — Мне нет никакого дела до Джералда. Слава Богу, теперь уже можно не притворяться. Я думаю только о Сириле. Только о нем. Я дрянь, знаю, и Сирил такой же, но любим-то мы друг друга искренне. Я готова умереть за него. Слышите? Умереть!
— Это легче сказать, чем сделать, — усмехнулась Клэр.
— Вы мне не верите? Так слушайте: если вы донесете, я убью себя раньше, чем во все это окажется вовлечен Сирил.
Клэр оставалась невозмутимой.
— Вы не верите? — задыхаясь, повторила Вивиан.
— У вас духа не хватит.
Вивиан отшатнулась.
— Да, вы правы. Этого мне всегда недоставало. Вот если бы существовал легкий способ…
— А вот он, перед вами, — небрежно махнула рукой Клэр. — Достаточно пробежать по этому зеленому откосу.
Всего несколько секунд. Помните, в прошлом году здесь разбился ребенок?
— Да, — медленно проговорила Вивиан, — это и впрямь легко.
Клэр насмешливо рассмеялась, и Вивиан вздрогнула, словно очнувшись.
— Клэр, прошу вас, подумайте еще раз. Неужели вы не донимаете, что просто не имеете права делать это со мной после всего, что я пережила. Поверьте мне, я не буду пытаться увидеть Сирила. Я стану хорошей женой Джералду, клянусь вам. Или хотите, я уйду от него? Сама потребую развода? Все, что вы захотите, Клэр. Все что скажете…
Клэр поднялась.
— Советую вам, — проговорила она, — поскорее поговорить с мужем. Пока этого не сделала я.
— Ясно, — тихо проговорила Вивиан. — Но я никак не могу замешивать в это Сирила…
Она тоже поднялась и легко зашагала к тропинке. Дойдя до нее, она на секунду остановилась, словно в раздумье потом обернулась к Клэр и, помахав рукой, бросилась бежать вниз по откосу. Клэр, окаменев, смотрела, как она бежит: радостно, легко и свободно, словно ребенок.
Потом она исчезла, и снизу донеслись крики и истеричный визг какой-то женщины. А потом наступила тишина.
Клэр постояла еще немного и неуверенными шагами двинулась к тропе. В сотне ярдов дальше стояла группа людей. Все они смотрели вниз. Клэр сорвалась с места и подбежала к ним.
— Да, мисс, кто-то упал с обрыва. Двое мужчин спустились вниз... посмотреть.
Они молча ждали. Час или вечность? Клэр этого не знала. Потом на тропинке появился викарий. Он был в одной рубашке. Пальто он снял, чтобы прикрыть то, что лежало внизу.
— Ужасно, — сказал он. — Но, по крайней мере, она умерла мгновенно. Легкая смерть.
Он заметил Клэр и подошел к ней.
— С вами все хорошо, моя дорогая? Я понимаю, какой это для вас шок. Вы ведь только что с ней разговаривали?
Клэр услышала свой голос, и опять он говорил все совершенно правильно.
Да. Они вместе гуляли. Нет, леди Ли вела себя совершенно нормально. Кто-то из свидетелей подтвердил, что женщина смеялась и даже махала кому-то рукой. Такое опасное место. Давно уже пора поставить перила.
— Какая нелепость, какая нелепость, — потерянно повторял викарий.
Она хрипло расхохоталась, и смех эхом прокатился над скалами.
— Чушь! — твердо сказала Клэр. — Это я ее убила.
Кто-то похлопал ее по плечу, и чей-то голос успокаивающе произнес:
— Ну-ну, все будет в порядке. Сейчас вы придете в себя.
Но Клэр не пришла в себя. Ни в тот день, ни после — никогда. Она продолжала настаивать, что убила Вивиан Ли, хотя все свидетели как один утверждали, что этого не было. Клэр настаивала. Она рыдала и билась в истерике до тех самых пор, пока в дело не вмешалась сестра Лорристон. Сестра Лорристон умела ладить с душевнобольными.
— Соглашайтесь, — сказала она врачу.
Тот подумал и согласился. Палату, в которую поместили Клэр, обставили как тюремную камеру. Ей сказали, что она приговорена к пожизненному заключению, и сестра Лорристон — надзирательница тюрьмы в Пентонвилле. И Клэр успокоилась.
— Думаю, — сказала сестра Лорристон врачу, — волноваться теперь не о чем. Да, доктор, я считаю, ножи ей можно оставить. Ни малейшей опасности самоубийства.
Да, уверена. Не тот тип. Слишком зациклена на себе.
Странно, но именно такие люди чаще всего теряют ощущение реальности и переступают грань.
Золото острова Мэн
Старик Милечаран жил на самом верху,
Где Джарби и море цветов.
И красавица дочь сказала ему,
Хмурясь на бедный кров:
— Отец, говорят, у тебя денег полно,
Но я богатства не вижу.
Почему ты скрываешь, где спрятал его,
Разве есть у тебя кто ближе?
— Я сложил свое золото в прочный баул
И бросил в пучину морскую.
Он покоится там под прилива гул
И дразнит жадность людскую.
— Мне нравится, — сказал я, когда Фенелла умолкла.
— Еще бы Это ведь о нашем с тобой предке. Если быть точной, то о дедушке дяди Майлза. Он сколотил на контрабанде целое состояние и где-то спрятал, а вот где — неизвестно.
Фенелла была просто помешана на своих предках.
Интерес, который она к ним питала, всегда казался мне как минимум нездоровым. Лично меня куда больше интересуют насущные проблемы, как то: отсутствие денег в настоящем и сомнительность их появления в будущем.
Но старинные баллады Фенелла поет изумительно, этого у нее не отнимешь.
Фенелла — это моя кузина и время от времени невеста. Очень хороша собой. В периоды финансового подъема мы обычно помолвлены. Когда наступает спад, приходится разрывать помолвку до лучших времен.
— И никто не пытался отыскать эти сокровища? — поинтересовался я.
— Ясно, пытались. Только никто пока не нашел.
— Значит, плохо искали.
— Дядюшка Майлз тоже так говорит, — заметила Фенелла. — Мол, человек с мозгами решит эту загадку в два счета.
Да, в этом был весь дядюшка Майлз, эксцентричный, нудный и нравоучительный. И — бывают же такие совпадения — минутой позже почтальон принес нам письмо.
— Свят-свят-свят! — вскричала Фенелла, пробежав глазами первые строчки. — Вот черт! Я хотела сказать:
Боже мой! В общем, дядюшка Майлз умер!
Поскольку оба мы видели нашего эксцентричного родственника всего пару раз, можно было не притворяться, будто мы охвачены горем. Письмо, составленное адвокатской конторой в Дугласе, доводило до нашего сведения, что по воле покойного мистера Майлза Милечарана мы с Фенеллой являемся совместными наследниками его достояния, которое состоит и? дома близ Дугласа и некоторого дохода, оценить который не представляется возможным ввиду его малости. Во вложенном конверте прилагалось завещание, которое мистер Милечаран распорядился переслать Фенелле после своей смерти. Содержимое этого своеобразного документа я привожу полностью:
«Дорогие Фенелла и Джуан (потому что, если верить слухам, где один из вас, там и другой, а значит, это письмо вы тоже прочтете вместе)!
Возможно, вы помните мои слова, что каждый, у кого есть хоть капля мозгов, с легкостью отыщет сокровище, спрятанное моим дедом — тем еще, должен сказать, мерзавцем. Ну, и малость пошевелив этой самой каплей, я нашел-таки сокровище: четыре ящика чистого золота. Прямо как в сказке, верно?
Из моих родственников живы на данный момент четверо: вы двое, племянник Юан Коридж, о котором я слышал только плохое, и кузен — доктор Фэйл, о котором я не слышал ничего хорошего.
Поместье свое я безусловно оставляю вам, что же касается «сокровища», которое свалилось на меня исключительно благодаря избытку моего ума, то просто так передать его по наследству я не могу. Сильно подозреваю, что это изрядно бы оскорбило моего покойного предка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30