Я покажу ему контракт, уже подписанный вами, банковское обязательство или письмо с подтверждением об обязательстве. Он ставит подпись, отдает, вторую половину материала, и дело сделано.
- Контракт готов?
Мискин похлопал по карману:
- Все готово, кроме названия книги. Я его напишу уже после заключения контракта. Не хочу, чтобы наши юристы это видели. Одного имени будет достаточно, чтобы поднялась шумиха - стоит лишь шепнуть его прессе…
- Ну хорошо. Теперь слушайте. Скажите клиенту, что полетите не сегодня, а завтра. Скажите, что я еще не прочел текст, что мне надо проконсультироваться у Круля и что-нибудь еще, не горячитесь при этом, иначе он что-нибудь заподозрит, просто дайте понять, что мы осторожны. В конце концов он сам нас выбрал и, если он не глупец, он поймет, что мы не можем сходу ему доверять.
- И еще, - добавил он, когда официант подал кофе и удалился. - Вы уверены, что мы первые, к кому он обратился? Может быть, он уже предлагал этот материал кому-нибудь?
Мискин развел руками:
- Как я уже говорил, сэр, мы можем полагаться только на его слово. Но я думаю, он начал с нас.
Уитмор кивнул и встал, не прикоснувшись к кофе:
- Ладно, Сай, полетите завтра. Когда будете разговаривать с клиентом, проверьте, откуда он звонит, и постарайтесь узнать, где он остановился.
Он повернулся и ушел в сопровождении официантов. Было уже поздно, когда Мискин спохватился, что Уитмор так и не подписал контракт. «Осторожничает, пройдоха, хочет, чтобы контракт сначала прочли адвокаты».
Вернувшись к себе в офис на Ист-стрит, открытый еще в 1892 году, Мискин налил себе виски с содовой и стал ждать звонка из Европы.
Позвонили с точностью до минуты, прямо по личному проводу, минуя телефонистов из офиса. Мискин слегка разозлился, когда оператор сообщил, что звонят из Анесси, Франция. Он ответил и услышал высокий, с акцентом, голос:
- Мистер Мискин?
- Слушаю.
- Это Грегори. Все в порядке, мистер Мискин?
- Все прекрасно, мистер Грегори.
- Вы поговорили с боссом?
- Поговорил.
- Итак, вы завтра будете в Женеве?
- Одну минуту, мистер Грегори. Есть кое-какие детали.
- Какие детали? Разве дело не решено?
- Некоторые мелочи, требующие уточнения.
- Какие еще мелочи?
- Босс хочет обсудить кое-что с профессором Крулем.
- С Крулем? А что не устраивает Круля? - голос был пронзительно визгливым.
- Профессора Круля устраивает все, - терпеливо объяснил Мискин. - Просто в таких делах спешка не уместна.
- Ваш босс, наверное, показывает материал другим! - громко раздалось в трубке. - Ладно, если Круля вам мало…
- Выслушайте меня до конца, - сказал Мискин. Последовала пауза. - Все будет сделано, как договорились. В субботу утром.
- Но в субботу банки закрыты!
- Не беспокойтесь о банках, - сказал Мискин умиротворяюще. - Это наша забота. Вы готовьте материал и своего адвоката, и мы все мило подпишем.
- Мистер Мискин, - голос стал спокойнее. - Если будут неприятности, то учтите…
- Послушайте, мистер Грегори, я представляю…
- Вы американский бизнесмен, и я продаю вам нечто дороже золота. Если вы попытаетесь меня надуть…
- Вы пьяны, мистер Грегори?
Жесткая пауза.
- Это вас не касается! Я не пьян, я только начал пить. Итак, вы прилетите в субботу утром. Встречаемся в то же время на том же месте! И без фокусов!
Мискин устало улыбнулся и повторил:
- Без фокусов. Да, я хотел бы знать, как вас найти, если возникнет что-нибудь важное.
На другом конце воцарилось молчание, как будто рукой прикрыли трубку. Затем голос произнес:
- Я дам контрольный звонок в ваш офис, мистер Мискин. Завтра утром, то есть в полдень по нью-йоркскому времени.
- Где вы остановились, мистер Грегори?
- Я переезжаю с места на место, - поспешно заявил голос. - И эти задержки с Крулем…
- Я сожалею об этом. Я вам все объясню при встрече, мистер Грегори. До свидания.
Последовало восклицание, он повесил трубку. Оставалось только ждать.
* * *
Пока Мискин воевал с Грегори по телефону, Чарльз Уитмор встретился в ресторане гостиницы «Сент Реджис» с одним из руководителей Министерства финансов. Последние посетители покидали ресторан, уже озабоченно думая о работе. Уитмор и его собеседник остались наедине.
Собеседник Уитмора, Майк Сэнгер, был высоким мужчиной с красивым профилем. Он возглавлял отдел по борьбе с фальшивомонетчиками и крупными международными мошенниками, что делало необходимым его контакты с полициями почти всех западноевропейских стран. Уитмор довольно быстро разыскал своего старого друга.
И сразу же перешел к делу:
- Как я тебе сказал по телефону, Майк, это очень деликатное и тонкое дело. Три недели тому назад главный редактор «Бурна» Мискин был в Европе на книжной ярмарке в Монтре, называемой «Книжный шок» Звучит совсем не по-швейцарски, но теперь, кажется, так делают бизнес в книгоиздательском деле. В самый последний день ему в номер позвонил из приемной отеля какой-то иностранец. Сказал, что у него есть горячий материал. Оказалось, он из Восточной Европы - поляк или русский. У Мискина, который сам выходец оттуда, нюх на таких. Этот человек был возбужден, нервничал, назвался просто Грегори и сказал, что был в Вене, и там ему в руки попал документ, вывезенный из Венгрии, неизвестно каким образом, он собирается его продать. Цена - три миллиона.
Уитмор начал помешивать ложечкой пустой чай. Его друг ждал, понимая, что тот, быть может, впервые в жизни, ступил на нетвердую, чреватую опасностью, дорогу.
- Короче, - продолжал Уитмор, - материал, как он утверждает, - дневники Берии, шефа сталинской полиции.
Сэнгер присвистнул:
- Должно быть очень интересно - если это не подделка!
- Вот тут мне и нужна твоя помощь, Майк.
- Совет или помощь?
- И то и другое. Перед отлетом на следующий день Мискин встретился с Грегори и его адвокатом - известнейшим в Цюрихе специалистом по имени Детвайлер. Похоже, даже он не знает точно, о чем материал, он просто засвидетельствовал получение Мискиным текста, вернее его половины. Текст на грузинском языке - языке, не похожем ни на европейские языки, ни на русский. Лично я никогда не слышал об этом языке. Мискин, с трудом соблюдая секретность, организовал перевод и показал материал профессору Крулю из Гарварда. Круль высказал предварительное мнение, что это оригинал. А Грегори устроил прессинг. Настаивает на завершении сделки в субботу утром, и Мискин должен вылететь для подписания бумаг. В противном случае Грегори найдет другого покупателя.
Сэнгер криво улыбнулся:
- Представляю. Ты, конечно, прочел текст?
- Большую часть. Читается как порнографический роман ужасов. Изнасилования, убийства, порча маленьких девочек - Берия все это вытворял. Должен добавить, Майк, там еще много политики и целая масса компрометирующих материалов о нынешних лидерах в Кремле.
- Похоже, это может принести баснословный доход, - сдержанно заметил Сэнгер, доставая трубку из кисета. - Такой баснословный, что закрадывается сомнение в подлинности материала?
- Вот именно. Представь мое положение, Майк. Если это не подделка, я не могу упускать шанс, хотя это все такая грязь. С другой стороны, если это окажется подделкой, «Бурн» взлетит на воздух, так что и кусочков не соберешь, только из-за одного содержания материала.
Сэнгер начал набивать трубку табаком:
- И тебе нужен мой совет?
- И не только совет, - сказал Уитмор.
- Ясно. Говоришь, надо решить все к субботе, а это значит: к понедельнику надо будет произвести расчет. Для начала я попытаюсь заручиться еще одним мнением - нет, не советского эксперта. Я покажу материал психологу, который разбирается в политике и может дать взвешенное заключение о том, мог ли такой человек, как Берия, написать эти дневники. Я их не читал, но не могу поверить в то, что шеф секретной службы делает записи - подспудное свидетельство против него самого. Возможно, совершив очередное злодеяние, он испытывал неопределенное желание исповедоваться, снять груз с души, рискуя тем, что его тайны станут известны в будущем.
Уитмор сказал нетерпеливо:
- Отложим это па потом, а сейчас мне нужны факты. Ты можешь выйти на этого Грегори? Кто он, где живет, чем занимается? Хорошо бы выяснить это к субботе.
Сэнгер затянулся дымом.
- К субботе, Чак? Ну это уж чересчур. Если только Грегори его настоящее имя и если он иностранец или беженец, то у швейцарцев есть досье на него. Или у австрийцев. Говоришь, он достал дневники в Вене?
- Да. Мискин сказал, что он хорошо говорил по-немецки со своим адвокатом.
- Ладно, прикажу своим людям прощупать его со всех сторон - в Швейцарии, Австрии, Западной Германии, Англии. Ничего особенного - просто проверка личности. Мы часто это делаем. - Он достал записную книжку.
- Где вы встречаетесь с ним в субботу?
- Отель «Дюлак», Вевей, в полдень. Он должен был позвонить сегодня в четыре дня Мискину. Уточню, откуда он звонил. Возможно, он открыто живет в отеле.
- Не исключено, - сказал Сэнгер. - Если он любитель. А если он профессионал - дело может оказаться запутанным и иметь далеко идущие последствия не только финансовом, но и политическом отношении. Это может быть попыткой дискредитировать нынешние просталинские силы в СССР или даже подорвать мощь советского блока. Прошлые связи с Берией могут означать политическую смерть для многих важных деятелей в СССР. Поэтому, всем кто имеет отношение к этому делу, нужно быть очень осторожным.
Он помедлил, бросив поверх трубки на Уитмора взгляд, полный сомнения. Политические взгляды старика были безнадежно консервативными, и различия между соперничающими группировками в стане коммунизма были недосягаемы для него.
Уитмор, кажется, сам это понимая, сказал извиняющимся тоном:
- Я бизнесмен, а не политик. И не в состоянии оценить международное значение документа. Но сделать это необходимо, нужно тщательно взвесить все за и против. Я имею дело с фактами и цифрами, а они довольно однозначны - три миллиона утром в понедельник. В чем я сейчас нуждаюсь - это новые факты. А что, если попробовать банковские счета? Если мы его не сможем выследить до назначенного срока, быть может, стоит держать его на мушке после публикации? Сэнгер был занят трубкой:
- Взять под прицел счета в швейцарском банке - значит вторгнуться в святая святых. Ты же знаешь их принципы: клиент всегда прав, если исправно платит проценты.
- Я думал, швейцарцы относятся к нам с пониманием в этом вопросе. Были же случаи, когда они раскрывали тайну вкладов.
- Верно. Но это бывает в исключительных случаях и только по решению Верховного суда. В нашем случае, даже если мы докажем, что был совершен подлог, вряд ли мы добьемся изъятия денег, если конечно Грегори или его сообщники не окажутся американскими гражданами.
- О'кей. Но Грегори ведь должен сначала открыть счет?
Сэнгер кивнул.
- Что для этого нужно?
- Деньги. Как и в любом банке - только в швейцарском это сделать проще всего.
Уитмор нетерпеливо повел рукой:
- Слушай, Майк, не делай из меня дурачка. Я говорю о формальностях: установление личности вкладчика и прочее. Он же не гуляет по белу свету с кучей документов за пазухой!
Сэнгер невозмутимо попыхивал трубкой:
- Упомянул ли он какой-нибудь конкретный банк?
- Фолькскантонель, в Цюрихе. Он имеет филиал в Нью-Йорке.
- Я знаком с этим банком. Мелкая контора, у них еще не было дел с изъятием.
- Итак, что нужно Грегори для идентификации своей личности?
- Простое рекомендательное письмо на его имя, которое он предъявляет в присутствии адвоката.
- Одно имя - Грегори - и все?
- Да пусть хоть Иосифом Сталиным назовется, им все равно. Важен номер счета, а не имя. Просто Грегори - и они все сделают.
- А твои контакты с ЦРУ не могли бы помочь?
Сэнгер рассмеялся.
- Ради бога, их надо держать подальше, а то они перехватят сделку и все испортят. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, Чак, у меня условие - никаких дел с этой компанией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
- Контракт готов?
Мискин похлопал по карману:
- Все готово, кроме названия книги. Я его напишу уже после заключения контракта. Не хочу, чтобы наши юристы это видели. Одного имени будет достаточно, чтобы поднялась шумиха - стоит лишь шепнуть его прессе…
- Ну хорошо. Теперь слушайте. Скажите клиенту, что полетите не сегодня, а завтра. Скажите, что я еще не прочел текст, что мне надо проконсультироваться у Круля и что-нибудь еще, не горячитесь при этом, иначе он что-нибудь заподозрит, просто дайте понять, что мы осторожны. В конце концов он сам нас выбрал и, если он не глупец, он поймет, что мы не можем сходу ему доверять.
- И еще, - добавил он, когда официант подал кофе и удалился. - Вы уверены, что мы первые, к кому он обратился? Может быть, он уже предлагал этот материал кому-нибудь?
Мискин развел руками:
- Как я уже говорил, сэр, мы можем полагаться только на его слово. Но я думаю, он начал с нас.
Уитмор кивнул и встал, не прикоснувшись к кофе:
- Ладно, Сай, полетите завтра. Когда будете разговаривать с клиентом, проверьте, откуда он звонит, и постарайтесь узнать, где он остановился.
Он повернулся и ушел в сопровождении официантов. Было уже поздно, когда Мискин спохватился, что Уитмор так и не подписал контракт. «Осторожничает, пройдоха, хочет, чтобы контракт сначала прочли адвокаты».
Вернувшись к себе в офис на Ист-стрит, открытый еще в 1892 году, Мискин налил себе виски с содовой и стал ждать звонка из Европы.
Позвонили с точностью до минуты, прямо по личному проводу, минуя телефонистов из офиса. Мискин слегка разозлился, когда оператор сообщил, что звонят из Анесси, Франция. Он ответил и услышал высокий, с акцентом, голос:
- Мистер Мискин?
- Слушаю.
- Это Грегори. Все в порядке, мистер Мискин?
- Все прекрасно, мистер Грегори.
- Вы поговорили с боссом?
- Поговорил.
- Итак, вы завтра будете в Женеве?
- Одну минуту, мистер Грегори. Есть кое-какие детали.
- Какие детали? Разве дело не решено?
- Некоторые мелочи, требующие уточнения.
- Какие еще мелочи?
- Босс хочет обсудить кое-что с профессором Крулем.
- С Крулем? А что не устраивает Круля? - голос был пронзительно визгливым.
- Профессора Круля устраивает все, - терпеливо объяснил Мискин. - Просто в таких делах спешка не уместна.
- Ваш босс, наверное, показывает материал другим! - громко раздалось в трубке. - Ладно, если Круля вам мало…
- Выслушайте меня до конца, - сказал Мискин. Последовала пауза. - Все будет сделано, как договорились. В субботу утром.
- Но в субботу банки закрыты!
- Не беспокойтесь о банках, - сказал Мискин умиротворяюще. - Это наша забота. Вы готовьте материал и своего адвоката, и мы все мило подпишем.
- Мистер Мискин, - голос стал спокойнее. - Если будут неприятности, то учтите…
- Послушайте, мистер Грегори, я представляю…
- Вы американский бизнесмен, и я продаю вам нечто дороже золота. Если вы попытаетесь меня надуть…
- Вы пьяны, мистер Грегори?
Жесткая пауза.
- Это вас не касается! Я не пьян, я только начал пить. Итак, вы прилетите в субботу утром. Встречаемся в то же время на том же месте! И без фокусов!
Мискин устало улыбнулся и повторил:
- Без фокусов. Да, я хотел бы знать, как вас найти, если возникнет что-нибудь важное.
На другом конце воцарилось молчание, как будто рукой прикрыли трубку. Затем голос произнес:
- Я дам контрольный звонок в ваш офис, мистер Мискин. Завтра утром, то есть в полдень по нью-йоркскому времени.
- Где вы остановились, мистер Грегори?
- Я переезжаю с места на место, - поспешно заявил голос. - И эти задержки с Крулем…
- Я сожалею об этом. Я вам все объясню при встрече, мистер Грегори. До свидания.
Последовало восклицание, он повесил трубку. Оставалось только ждать.
* * *
Пока Мискин воевал с Грегори по телефону, Чарльз Уитмор встретился в ресторане гостиницы «Сент Реджис» с одним из руководителей Министерства финансов. Последние посетители покидали ресторан, уже озабоченно думая о работе. Уитмор и его собеседник остались наедине.
Собеседник Уитмора, Майк Сэнгер, был высоким мужчиной с красивым профилем. Он возглавлял отдел по борьбе с фальшивомонетчиками и крупными международными мошенниками, что делало необходимым его контакты с полициями почти всех западноевропейских стран. Уитмор довольно быстро разыскал своего старого друга.
И сразу же перешел к делу:
- Как я тебе сказал по телефону, Майк, это очень деликатное и тонкое дело. Три недели тому назад главный редактор «Бурна» Мискин был в Европе на книжной ярмарке в Монтре, называемой «Книжный шок» Звучит совсем не по-швейцарски, но теперь, кажется, так делают бизнес в книгоиздательском деле. В самый последний день ему в номер позвонил из приемной отеля какой-то иностранец. Сказал, что у него есть горячий материал. Оказалось, он из Восточной Европы - поляк или русский. У Мискина, который сам выходец оттуда, нюх на таких. Этот человек был возбужден, нервничал, назвался просто Грегори и сказал, что был в Вене, и там ему в руки попал документ, вывезенный из Венгрии, неизвестно каким образом, он собирается его продать. Цена - три миллиона.
Уитмор начал помешивать ложечкой пустой чай. Его друг ждал, понимая, что тот, быть может, впервые в жизни, ступил на нетвердую, чреватую опасностью, дорогу.
- Короче, - продолжал Уитмор, - материал, как он утверждает, - дневники Берии, шефа сталинской полиции.
Сэнгер присвистнул:
- Должно быть очень интересно - если это не подделка!
- Вот тут мне и нужна твоя помощь, Майк.
- Совет или помощь?
- И то и другое. Перед отлетом на следующий день Мискин встретился с Грегори и его адвокатом - известнейшим в Цюрихе специалистом по имени Детвайлер. Похоже, даже он не знает точно, о чем материал, он просто засвидетельствовал получение Мискиным текста, вернее его половины. Текст на грузинском языке - языке, не похожем ни на европейские языки, ни на русский. Лично я никогда не слышал об этом языке. Мискин, с трудом соблюдая секретность, организовал перевод и показал материал профессору Крулю из Гарварда. Круль высказал предварительное мнение, что это оригинал. А Грегори устроил прессинг. Настаивает на завершении сделки в субботу утром, и Мискин должен вылететь для подписания бумаг. В противном случае Грегори найдет другого покупателя.
Сэнгер криво улыбнулся:
- Представляю. Ты, конечно, прочел текст?
- Большую часть. Читается как порнографический роман ужасов. Изнасилования, убийства, порча маленьких девочек - Берия все это вытворял. Должен добавить, Майк, там еще много политики и целая масса компрометирующих материалов о нынешних лидерах в Кремле.
- Похоже, это может принести баснословный доход, - сдержанно заметил Сэнгер, доставая трубку из кисета. - Такой баснословный, что закрадывается сомнение в подлинности материала?
- Вот именно. Представь мое положение, Майк. Если это не подделка, я не могу упускать шанс, хотя это все такая грязь. С другой стороны, если это окажется подделкой, «Бурн» взлетит на воздух, так что и кусочков не соберешь, только из-за одного содержания материала.
Сэнгер начал набивать трубку табаком:
- И тебе нужен мой совет?
- И не только совет, - сказал Уитмор.
- Ясно. Говоришь, надо решить все к субботе, а это значит: к понедельнику надо будет произвести расчет. Для начала я попытаюсь заручиться еще одним мнением - нет, не советского эксперта. Я покажу материал психологу, который разбирается в политике и может дать взвешенное заключение о том, мог ли такой человек, как Берия, написать эти дневники. Я их не читал, но не могу поверить в то, что шеф секретной службы делает записи - подспудное свидетельство против него самого. Возможно, совершив очередное злодеяние, он испытывал неопределенное желание исповедоваться, снять груз с души, рискуя тем, что его тайны станут известны в будущем.
Уитмор сказал нетерпеливо:
- Отложим это па потом, а сейчас мне нужны факты. Ты можешь выйти на этого Грегори? Кто он, где живет, чем занимается? Хорошо бы выяснить это к субботе.
Сэнгер затянулся дымом.
- К субботе, Чак? Ну это уж чересчур. Если только Грегори его настоящее имя и если он иностранец или беженец, то у швейцарцев есть досье на него. Или у австрийцев. Говоришь, он достал дневники в Вене?
- Да. Мискин сказал, что он хорошо говорил по-немецки со своим адвокатом.
- Ладно, прикажу своим людям прощупать его со всех сторон - в Швейцарии, Австрии, Западной Германии, Англии. Ничего особенного - просто проверка личности. Мы часто это делаем. - Он достал записную книжку.
- Где вы встречаетесь с ним в субботу?
- Отель «Дюлак», Вевей, в полдень. Он должен был позвонить сегодня в четыре дня Мискину. Уточню, откуда он звонил. Возможно, он открыто живет в отеле.
- Не исключено, - сказал Сэнгер. - Если он любитель. А если он профессионал - дело может оказаться запутанным и иметь далеко идущие последствия не только финансовом, но и политическом отношении. Это может быть попыткой дискредитировать нынешние просталинские силы в СССР или даже подорвать мощь советского блока. Прошлые связи с Берией могут означать политическую смерть для многих важных деятелей в СССР. Поэтому, всем кто имеет отношение к этому делу, нужно быть очень осторожным.
Он помедлил, бросив поверх трубки на Уитмора взгляд, полный сомнения. Политические взгляды старика были безнадежно консервативными, и различия между соперничающими группировками в стане коммунизма были недосягаемы для него.
Уитмор, кажется, сам это понимая, сказал извиняющимся тоном:
- Я бизнесмен, а не политик. И не в состоянии оценить международное значение документа. Но сделать это необходимо, нужно тщательно взвесить все за и против. Я имею дело с фактами и цифрами, а они довольно однозначны - три миллиона утром в понедельник. В чем я сейчас нуждаюсь - это новые факты. А что, если попробовать банковские счета? Если мы его не сможем выследить до назначенного срока, быть может, стоит держать его на мушке после публикации? Сэнгер был занят трубкой:
- Взять под прицел счета в швейцарском банке - значит вторгнуться в святая святых. Ты же знаешь их принципы: клиент всегда прав, если исправно платит проценты.
- Я думал, швейцарцы относятся к нам с пониманием в этом вопросе. Были же случаи, когда они раскрывали тайну вкладов.
- Верно. Но это бывает в исключительных случаях и только по решению Верховного суда. В нашем случае, даже если мы докажем, что был совершен подлог, вряд ли мы добьемся изъятия денег, если конечно Грегори или его сообщники не окажутся американскими гражданами.
- О'кей. Но Грегори ведь должен сначала открыть счет?
Сэнгер кивнул.
- Что для этого нужно?
- Деньги. Как и в любом банке - только в швейцарском это сделать проще всего.
Уитмор нетерпеливо повел рукой:
- Слушай, Майк, не делай из меня дурачка. Я говорю о формальностях: установление личности вкладчика и прочее. Он же не гуляет по белу свету с кучей документов за пазухой!
Сэнгер невозмутимо попыхивал трубкой:
- Упомянул ли он какой-нибудь конкретный банк?
- Фолькскантонель, в Цюрихе. Он имеет филиал в Нью-Йорке.
- Я знаком с этим банком. Мелкая контора, у них еще не было дел с изъятием.
- Итак, что нужно Грегори для идентификации своей личности?
- Простое рекомендательное письмо на его имя, которое он предъявляет в присутствии адвоката.
- Одно имя - Грегори - и все?
- Да пусть хоть Иосифом Сталиным назовется, им все равно. Важен номер счета, а не имя. Просто Грегори - и они все сделают.
- А твои контакты с ЦРУ не могли бы помочь?
Сэнгер рассмеялся.
- Ради бога, их надо держать подальше, а то они перехватят сделку и все испортят. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, Чак, у меня условие - никаких дел с этой компанией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25