- Да, это нападение.
- Если бы вы видели, как кто-то приставил нож к горлу вашего сына, вы бы назвали это нападением с использованием смертоносного оружия?
- Разумеется.
- Происшедшее в тот вечер следует рассматривать как нападение со смертоносным оружием с намерением причинить вред или как драку между школьниками?
Мистер Джафет задумался.
- Нет, это была не драка.
- Мистер Джафет, ваш сын защищался, когда на него напали?
- Да.
- Но вы не сказали об этом, давая показания. Вы не смогли дать объективную оценку случившемуся, не так ли? Мистер Джафет, подсудимый ударил вас?
- Нет.
- А вы ударили подсудимого? Вы били его по спине?
- Я говорил об этом.
- Вы дергали его за волосы?
- Я говорил об этом, жизнь моего сына висела на волоске!
- Ваш сын когда-нибудь дрался с другими подростками?
- Думаю, что нет. Во всяком случае, мне известно только об одной драке.
- Вы имеете в виду двадцать первое января?
- Да.
- Благодарю вас, мистер Джафет. Кантор задал только два вопроса.
- Вы видели, как подсудимый ударил цепью вашего сына?
- Да.
- Были ли вы уверены в том, что в тот момент жизнь вашего сына находилась в опасности?
- Да.
- Благодарю вас.
Судья Брамбейчер объявил перерыв до двух часов.
Миссис Джафет спросила мужа, не хочет ли тот перекусить в ближайшем ресторанчике.
- Лучше поедем домой, - ответил мистер Джафет. - Моя рубашка промокла насквозь.
- И ты хочешь поговорить с Эдом?
- Да.
Миссис Джафет взяла мужа под руку, и они пошли к машине.
24.
Войдя в гостиную, мистер Джафет снял пиджак, развязал галстук и начал расстегивать рубашку. Эд говорил по телефону.
- Они только что вошли. - Юноша поднял телефонную трубку над головой. - Он хочет поговорить с моим отцом или матерью. Есть тут кто-нибудь?
Тереке и Джозефина переглянулись.
- Поговори ты, - сказал мистер Джафет и направился к лестнице.
Миссис Джафет выслушала тираду Кантора, извинилась и крикнула: "Тереке, возьми, пожалуйста, трубку".
- Кто это?
- Прокурор.
- Хорошо. Попроси его подождать.
Мистер Джафет протирал подмышки влажной губкой, когда его жена заглянула в ванную.
- Он извинялся за беспокойство.
Мистер Джафет обтерся полотенцем, надел чистую рубашку и подошел ко второму телефонному аппарату, стоявшему на столике в спальне.
- Извините, что заставил вас ждать, - сказал он.
Перерыв, объявленный судьей, дал возможность Кантору прийти в себя и влил в него новые силы.
- Я не хотел расстраивать вашу жену, но я бьюсь с Эдом уже добрых пятнадцать минут. Вы сможете привезти его в Уайт-Плейнс к двум часам? Я попробую устроить совещание в кабинете судьи.
- Мы еще не ели. А в чем дело?
- Я думал, вы знаете.
- О чем?
- Ваш сын отказывается давать показания.
Последовала короткая пауза.
- Разумеется, - продолжал Кантор, - мы можем вызвать его повесткой, но это произведет отрицательное впечатление на членов жюри.
- Мы приедем.
- Поднимайтесь прямо в кабинет судьи Брамбейчера. На четвертый этаж.
Мистер Джафет быстро сбежал по ступенькам.
- Джозефина, дай нам что-нибудь перекусить. Эд, мы едем в Уайт-Плейнс.
- Папа, я не собираюсь менять свое решение.
- А я не собираюсь принуждать тебя идти против воли.
- Правда?
- Да.
Пока мистер Джафет выпил один стакан молока, Эд справился с двумя да еще умял три пирожка.
- Я не понимаю, как тебе это удалось, - удивилась миссис Джафет.
- Папа, я слышал, сегодня ты был в ударе.
- От кого?
По губам миссис Джафет пробежала слабая улыбка, когда она смотрела на своих мужчин, поправлявших галстуки перед зеркалом.
* * *
Судья Брамбейчер, Кантор, Томасси и стенографистка уже ждали их в кабинете. Судья разрешил остаться и миссис Джафет.
- Мистер Кантор и мистер Томасси хотят, чтобы Эдвард дал показания, сказал судья, когда все сели за большой стол. - Я не спрашивал, намерены ли они вызвать его повесткой, если он откажется давать показания добровольно, но думаю, что подпишу такую повестку, так как Эдвард единственный очевидец того, что произошло в его палате в больнице. - Он взглянул на Эда Джафета: - Ну?
Кабинет судьи, отделанный темным деревом, поневоле внушал уважение. В кругу взрослых Эд чувствовал себя неуютно.
- Я много думал об этом. И не хочу давать показания.
- Я понимаю, что вы недавно выписались из больницы, - улыбнулся судья. - Вам сейчас нелегко. Мы постараемся, чтобы допрос не занял много времени. Вам надо лишь рассказать под присягой о том, что случилось у школы после танцев и в больнице. Можно сказать лишь несколько слов.
- Ваша честь, - вмешался Кантор, - обвинению желательно, чтобы этот молодой человек рассказал об обоих происшествиях в мельчайших подробностях.
- Я пытаюсь помочь вам получить свидетеля, - раздраженно сказал судья. - А вы все усложняете. Мистер Томасси, полагаю, у вас будут вопросы к свидетелю?
- Да, ваша честь.
- Но вы не будете испытывать наше терпение?
- Ваша честь, я не хочу связывать себе руки обещаниями, данными в этом кабинете. Если этот юноша не будет давать показания добровольно, прокурор или я потребуем его вызова в суд. И чем скорее он это поймет, тем лучше.
- Извините, я не хотел причинять вам столько хлопот, - сказал Эд. - Но для себя я уже все решил.
Судья Брамбейчер встал, обошел стол и положил руку на плечо Эдварда Джафета.
- Молодой человек, позвольте мне объяснить вам, что такое свидетельские показания. Ваш отец - учитель. Давать свидетельские показания - значит учить, сообщать новое, рассказывать о том, что произошло, восстанавливать истинную картину событий, возможно известную только вам, очевидцу, чтобы другие - судья, члены жюри присяжных - могли разобраться в происшедшем. В этом нет ничего плохого, не так ли?
- Нет, сэр.
- Вот и хорошо. Вы будете давать показания?
- Нет, сэр.
Судья вернулся на свое место.
- Молодой человек, поймите, пожалуйста, что в случае необходимости вас вызовут в суд повесткой, а если вы и тогда откажетесь давать показания, мне придется расценить ваши действия как оскорбление суда.
Миссис Джафет хотела что-то сказать, но судья остановил ее, приложив палец к губам, ожидая ответа Эда.
- Сэр, я и не думал оскорблять суд. Я давал показания в другом суде, в Оссининге. Я не разбираюсь в юридических ухищрениях, протестах и тому подобном. Но я не хочу больше участвовать в этой игре.
- Мистер Джафет, - обратился судья к отцу Эда, - не хотите ли вы поговорить с сыном наедине и разъяснить ему серьезность проблемы, не имеющей никакого отношения к игре?
- Я думаю, он...
- Я осознаю всю серьезность проблемы, - прервал его Эд. - В конце концов, меня чуть не задушили.
Терпение судьи Брамбейчера начало иссякать.
- Вы обо всем рассказали полиции. Почему же не повторить то же самое в суде? Если присяжные услышат ваш рассказ, они смогут принять более объективное решение.
- Сэр, я знаю, что произойдет, если я буду давать показания.
- Что же?
- Один из этих джентльменов будет задавать мне вопросы, чтобы доказать, что Урек душил меня, другой - что не душил или душил, не сознавая, что делает. Я знаю, что он хотел задушить меня и при этом полностью отдавал отчет в своих действиях. Я просто не хочу участвовать в этом спектакле, не имеющем ничего общего с...
- Мистер и миссис Джафет, - прервал его судья, - пожалуйста, пройдите с Эдвардом в зал суда. Я хочу обсудить этот вопрос без вас. Джентльмены, сказал он, как только за Джафетами закрылась дверь, - я огорчен так же, как и вы, хотя и по другой причине. Кантор, вы не хотите, чтобы он сегодня давал показания. Таким отношением он поставит крест на обвинительном приговоре. А вы, Томасси, и не хотели, чтобы он давал показания. Так что придется обойтись без его помощи.
25.
Кантор и Ферлингер расположились в пустом кабинете на третьем этаже. Вся обстановка состояла из стола и стула с прямой спинкой. Кантора это не смущало, так как он любил думать, расхаживая из угла в угол. - Окей, сказал Кантор, закрывая за собой дверь. - Ты садись, а я постою.
- Все, что ты пожелаешь, о мой высокий господин, - ответил Ферлингер, кладя ноги на стол.
- Я вижу, тебе не терпится самому вести процесс, не так ли? - Его раздражало панибратское отношение этого юнца.
- Конечно.
- Вот и приступай.
- Как это?
- Кто бы стал у тебя следующим свидетелем?
- Я думал, мы решили вызвать школьного сторожа.
- А после него?
Ферлингер убрал ноги со стола. Что, если Кантор не шутил?
- Ну?
- Я думаю.
- Зал суда - не место для раздумий.
- Я знаю, кого следует вызвать.
- Ну?
- Скарлатти.
- Продолжай.
- Заставить его признать себя виновным. В какой-нибудь мелочи. Например, в нарушении общественного порядка. Но пусть он скажет, что сделал Урек. Это все, что тебе нужно.
- Больше ты ничего не придумал?
- Разве мое предложение не кажется тебе хорошей идеей?
Кантор рассмеялся.
- Против Скарлатти не выдвинуто никакого обвинения. С какой стати он будет давать показания, порочащие товарища? Да от него отвернется не только банда, но и все учащиеся. Кому охота иметь дело с доносчиком. Давай следующую идею.
У Ферлингера дернулась щека.
- Как насчет подруги Джафета, Л аилы Херст? Она не родственница пострадавшего, на нее тоже напали, она очевидец случившегося и к тому же симпатичная девушка.
- Почему бы и нет? - сказал Кантор.
- Действительно, почему? - уверенно добавил Ферлингер.
- Я объясню тебе. На перекрестном допросе выяснится, что ее всего лишь дернули за волосы. За это еще никого не сажали в тюрьму. Кроме того, она гуляет с Джафетом. А любой член жюри, будь он в здравом уме, придет к выводу, что она будет обливать грязью любого, кто поднимет руку на ее ухажера. Это же естественная женская реакция. А ты приглядывался к членам жюри? Среди них нет ни одного симпатичного лица. Красота Лайлы вызовет у них раздражение.
- Ты хочешь сказать, что ее показания ничего нам не дадут?
- Ну почему же. Томасси, скорее всего, доведет ее до слез, но нам не удастся выиграть процесс только потому, что Томасси не слишком любезен с молоденькими девушками. Поехали дальше.
- Остается еще психиатр, который говорил с ними обоими. Он покажет, что Урек психически здоров и полностью осознавал, что делал.
- Да.
- Что - да?
- Ты когда-нибудь слышал, как дает показания психиатр? Это же ящик со змеями, который нельзя открывать, не предусмотрев всех последствий. Большинство психиатров полагают, что ни одно человеческое существо не виновно в совершении зла, по крайней мере такое впечатление создается у присяжных. Есть еще идеи?
- Похоже, ты подумал обо всем.
- Да.
- Кроме одного.
- О чем ты?
- Как выиграть процесс.
Кантор потянулся, думая о том, что с удовольствием влепил бы пару оплеух этому молодому нахалу.
- Не делай этого, - предостерег его Ферлингер.
- Чего?
- Не бей меня голой рукой. Для вынесения обвинительного приговора желательно использование смертоносного оружия. Кстати, что ты сказал жене?
- Что мы посадим его за решетку.
- Сегодня ты собираешься сказать ей что-то другое?
- Дело еще не закончено. Урек чуть не задушил Джафета. От этого никуда не денешься.
- Мне, Всевышнему и тебе известно об этом, но мы не входим в состав жюри. А Томасси как раз и старается убедить их в обратном. Кстати, ты знаешь, чем он сейчас занимается? Он в камере Урека.
- И что из этого?
- Он пошел к Уреку сразу после совещания у Брамбейчера. Ты думаешь, он сидит там только для того, чтобы подбодрить парня?
- К чему ты клонишь?
Ферлингер разглядывал пальцы, будто раздумывая, не пора ли ему стричь ногти.
- Я полагаю, Томасси собирается выставить Урека в качестве свидетеля.
- Он не посмеет.
- Держу пари, они репетируют завтрашнее выступление.
- Он не решится на такое!
- Я скажу тебе, почему он это сделает. - Ферлингер встал. - Ты любишь рассуждать о решающем факторе. Так вот, в деле Урека решающим фактором является то, что Томасси умнее тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21