А вскоре пришел Нортон Хэммонд.
- Парикмахер ты никудышный, - заметил я, продолжая ощупывать голову.
- А по-моему, неплохая стрижка.
- Сколько дыр просверлили?
- Три. Все на темени, с правой стороны. Крови было прилично. Ты что-нибудь помнишь?
- Нет, - ответил я.
- Ты клевал носом, блевал; один зрачок расширился. Мы не стали дожидаться рентгена.
- Ладно. Когда я отсюда выберусь?
- Дня через три. Самое большее - четыре.
- Ты что, издеваешься?
- Гематома чревата, - напомнил он мне. - Ты должен отлежаться.
- У меня есть выбор?
- Господи, не зря же говорят: нет пациента хуже, чем врач.
- Дай еще морфию, - попросил я.
- Нельзя.
- А дарвона можно?
- Нет.
- Аспирин?
- Ладно, - уступил Хэммонд. - Этой дряни не жалко.
- А ты не подсунешь мне прессованную сахарную пудру?
- Думай, что говоришь, не то позову консультанта из психиатрии.
- Не посмеешь.
Хэммонд только усмехнулся и был таков. Я немного подремал, а потом пришла Джудит. Какое-то время она делала вид, будто сердится на меня, но надолго ее не хватило. Я объяснил жене, что в случившемся нет моей вины, и она назвала меня чертовым дурнем, а потом поцеловала.
Чуть позже нагрянули легавые, и мне пришлось притвориться спящим. Вечером сиделка принесла газеты, и я стал искать заметку об Арте. Увы, таковой не нашлось. Только несколько бульварных статеек об Анджеле Хардинг и Романе Джонсе, и больше ничего. Потом снова пришла Джудит и сообщила, что у Бетти и детей все хорошо, а Арта освободят завтра.
Я сказал, что это очень добрая весть, и Джудит улыбнулась.
2
В больнице у человека исчезает чувство времени. Дни сливаются в один. Вам измеряют температуру, вас кормят, вас осматривает врач, потом снова появляется градусник… Вот, собственно, и все. Меня навестили Сандерсон, Фриц, еще несколько человек. В том числе и полицейские. На сей раз мне не удалось прикинуться спящим, и я рассказал им все, что знал. Полицейские внимательно слушали и даже делали какие-то записи. К вечеру второго дня мне стало получше. В голове прояснилось, слабость начала проходить. О чем и сообщил Хэммонду. Но он лишь хмыкнул и посоветовал мне полежать еще сутки.
После обеда меня навестил Арт Ли. По своему обыкновению, он криво ухмылялся, но выглядел очень усталым. И постаревшим.
- Привет, - сказал я. - Ну что, приятно снова почувствовать себя свободным человеком?
- Приятно, - согласился он, стоя в изножье кровати и покачивая головой. - Тебе очень больно?
- Теперь уже нет.
- Жаль, что так вышло.
- Все в порядке. Это даже было занятно. Первая эпидуральная гематома в моей жизни.
Я умолк. Мне хотелось задать ему один вопрос. Я успел многое обдумать, выругать себя за уйму дурацких ошибок, допущенных по ходу дела. Я знал, что самая большая моя оплошность - вызов репортера из «Глоб». Не стоило мне тащить его в дом Ли. Это была огромная глупость. Но не единственная. Вот почему меня так и подмывало задать Арту один вопрос.
Но я не стал этого делать. А лишь сказал:
- Надо полагать, полиция разложила все по полочкам.
Арт кивнул.
- Роман Джонс заставил Анджелу сделать аборт Карен. Когда ты заинтересовался им, он отправился домой к Анджеле, вероятно, чтобы убить ее. Решив, что за ним следят, Джонс затаился и устроил тебе западню, после чего пошел к девушке и принялся гоняться за ней с бритвой. Бритвой же он и полоснул тебя по лбу.
- Очень мило.
- Анджела схватила кухонный нож и начала сопротивляться. Даже поцарапала Джонса. Представляю себе эту захватывающую сцену. Парень с бритвой и девка с тесаком. В конце концов Анджела изловчилась огреть его стулом и выпихнуть из окна.
- Это она так сказала?
- Похоже, что да.
Я кивнул. Мы молча переглянулись.
- Спасибо тебе за помощь, - сказал наконец Арт.
- Всегда к твоим услугам. Но уверен ли ты, что я и впрямь помог?
Арт улыбнулся:
- Я же на свободе.
- Я не то имел в виду.
Он передернул плечами и присел на край кровати.
- Огласка - не твоя вина. Кроме того, Бостон уже начал мне надоедать. Я созрел для переезда.
- Куда подашься?
- Я думаю, обратно в Калифорнию. Пришла охота пожить в Лос-Анджелесе. Может, приму роды у какой-нибудь кинозвезды.
- У кинозвезд не бывает детей, - сказал я. - У них все больше агенты.
Арт рассмеялся. Какое-то мгновение это был так хорошо знакомый мне смех человека, услышавшего забавную шутку и уже успевшего придумать достойный ответ, а оттого очень довольного собой. Но лишь мгновение. Арт хотел что-то сказать, но быстро закрыл рот и уставился в пол. Смех оборвался.
- Ты побывал на работе? - спросил я.
- Забежал, чтобы прикрыть лавочку. Я уже готовлюсь к переезду.
- Когда отбываете?
- На следующей неделе.
- Так скоро?
Арт передернул плечами:
- Не имею ни малейшего желания задерживаться здесь.
- Да, могу себе представить, - согласился я.
3
Полагаю, что все последующие события - результат охватившей меня злости. Дело было препоганое, смрадное и мерзкое, и мне следовало попросту отойти в сторону, оставить людей в покое и все забыть. Не было никакой нужды продолжать это бессмысленное расследование. Но когда Джудит сказала, что хочет устроить Ли прощальную вечеринку, я ответил: нет, Арту это не понравится.
После чего моя злость сделалась еще сильнее.
На третий день я принялся канючить, да так, что Хэммонд в конце концов согласился выписать меня. Подозреваю, что моему освобождению способствовали и жалобы медсестер. В общем, в три часа десять минут пополудни меня спровадили. Джудит привезла мне кое-какую одежду, и мы поехали домой. По пути я сказал жене:
- Сверни направо, когда доедешь до угла.
- Зачем?
- Я должен заглянуть в одно место.
- Джон…
- Не надо, Джудит. Всего на несколько минут.
Она нахмурилась, но свернула направо, как я и просил, а затем, руководствуясь моими указаниями, проехала через Маячный холм к улице, где жила Анджела Хардинг. Перед домом стояла патрульная машина, на втором этаже у двери квартиры топтался полицейский.
- Я доктор Берри из лаборатории Мэллори, - представился я. - Вы уже взяли образцы крови?
Полицейский растерялся.
- Какие образцы?
- Соскобы с кровавых пятен в комнате. Сухие образцы. Для анализа на двадцать шесть различных факторов.
Полицейский недоуменно покачал головой.
- Доктор Лазар просил меня проверить, - сказал я.
- Я об этом ничего не знаю, - ответил полицейский. - Вчера приходили какие-то медэксперты, может, они и проверили.
- Нет, - сказал я. - Вчера были дерматологи.
- А.., ну что ж, тогда смотрите. - Он открыл дверь. - Только ничего не трогайте, они еще не сняли отпечатки пальцев.
Я вошел в квартиру. Тут царил кавардак, мебель была перевернута, на кушетках и столах виднелись пятна крови. Трое криминалистов снимали отпечатки пальцев. Один из них посмотрел на меня.
- Нужна помощь?
- Да, - ответил я. - Стул…
- Вон он, - криминалист указал большим пальцем на стул в углу. - Только не прикасайтесь.
Я подошел и осмотрел дешевый деревянный кухонный стул непонятного цвета. Он был не очень тяжелый, но довольно прочный. На одной из ножек запеклась кровь.
Я взглянул на криминалистов.
- Вы его уже проверили?
- Да. Странное дело: в этой комнате сотни отпечатков. Тут побывали десятки людей. Нам и за год не разобраться, где чьи пальчики. Но на этом стуле и на ручке двери снаружи не было ни одного отпечатка.
- Как это?
Криминалист пожал плечами:
- Все стерто.
- Стерто?
- Да. Кто-то прошелся тряпкой по стулу и наружной ручке. Все остальное не протерто. Даже нож, которым она пилила запястья.
Я кивнул.
- Кровь уже брали?
- Да, приехали и уехали.
- Хорошо, - сказал я. - Можно позвонить? Надо связаться с лабораторией.
Он снова пожал плечами:
- Звоните.
Я снял трубку и набрал номер метеостанции. Услышав голос, я сказал:
- Доктора Лазара, пожалуйста.
- ..прохладно и солнечно, пятьдесят пять градусов, к вечеру возможна переменная облачность…
- Фред? Это Джон Берри, я звоню из ее квартиры.
- ..вероятность ливневых дождей - пятьдесят процентов…
- Да, говорят, образцы взяли. Ты уверен, что их еще не привезли?
- ..завтра - ясно, понижение температуры до сорока…
- Ага, понятно. Хорошо, хорошо. Ладно. До встречи.
- ..ветер восточный, пятнадцать миль в час…
Я положил трубку и повернулся к криминалистам.
- Спасибо.
- Не за что.
Никто из них даже не заметил, как я ушел. Впрочем, им было все равно. Они просто исполняли свои служебные обязанности. Не исключено, что уже в сотый раз. Обычная работа.
ЭПИЛОГ
ПОНЕДЕЛЬНИК, 17 ОКТЯБРЯ
В понедельник я пребывал в дурном расположении духа и почти все утро дул кофе, курил сигареты и морщился от мерзкой горечи во рту, непрерывно повторяя себе, что можно все бросить, забыть, и никому от этого не будет ни холодно ни жарко. Дело закрыто. Я не мог помочь Арту, не мог ничего исправить. Единственное, что я мог, так это нагадить еще больше.
Кроме того, Уэстон ни в чем не виноват. Ну, скажем, почти не виноват. Во всяком случае, он - последний человек, на которого я мог пенять. К тому же Уэстон уже старик.
И нечего зря тратить время. Попивая кофе, я все время повторял про себя эту фразу: нечего зря тратить время.
И все-таки ничего не мог с собой поделать. Незадолго до полудня я подкатил к корпусу Мэллори и отправился в кабинет Уэстона. Он рассматривал в микроскоп какие-то образцы и сообщал о своих находках маленькому диктофону, стоявшему на столе. Когда я вошел в кабинет, Уэстон умолк.
- Привет, Джон. Зачем пожаловали?
- Как самочувствие? - спросил я.
- Мое? - Он усмехнулся. - Прекрасно. А вы как? - Уэстон взглянул на мою перебинтованную голову. - Наслышан о ваших похождениях.
- Я здоров, - ответил я.
Входя в кабинет, я заметил, как Уэстон поспешно спрятал руки под стол. Теперь я не мог видеть их.
- Болят? - спросил я.
- Что?
- Руки болят?
Он недоуменно уставился на меня. Во всяком случае, попытался, но ничего не вышло. Я кивнул, и Уэстон положил руки на столешницу. Два пальца на левой кисти были перевязаны.
- Порезались?
- Да. Совсем неуклюжий стал. Шинковал луковицу.., помогал на кухне… Царапина. Но все равно неприятно. И неловко. При моем стаже я просто обязан уметь пользоваться ножом.
- Повязку сами накладывали?
- Да. Порез-то пустячный.
Я устроился в кресле напротив и закурил, чувствуя кожей пытливый взгляд Уэстона. Затянулся, выдул струю дыма в потолок. Уэстон оставался невозмутимым, и это усложняло мою задачу. Впрочем, он действовал сообразно обстоятельствам. Вероятно, на его месте я поступил бы так же.
- У вас ко мне какое-то дело? - осведомился Уэстон.
- Да.
Мы немного посидели, разглядывая друг дружку. Наконец Уэстон отодвинул микроскоп и выключил диктофон.
- Это как-то связано с диагнозом Карен Рэнделл? - спросил он. - Я слышал, вы интересовались.
- Да, - ответил я.
- Вы успокоитесь, если образцы посмотрит еще кто-нибудь? Скажем, Сандерсон?
- Сейчас это не имеет большого значения, - ответил я. - Во всяком случае, с точки зрения закона.
- Наверное, вы правы, - согласился Уэстон.
Снова воцарилось молчание. Мы долго разглядывали друг друга. Я никак не мог придумать, с чего начать разговор. Но безмолвие было невыносимо.
- Стул вытерли, - сказал я. - Вы знали об этом?
Уэстон на миг свел брови, и я испугался, что он прикинется дурачком. Но нет. Мой старый друг кивнул.
- Да. Она обещала вытереть его.
- И дверную ручку тоже.
- Да. И дверную ручку.
- Когда вы пришли к ней?
Уэстон вздохнул:
- Было уже поздно. Я засиделся в лаборатории и возвращался домой. По дороге решил проведать Анджелу. Я делал это довольно часто. Заезжал на несколько минут, чтобы посмотреть, как она там.
- Вы лечили ее от наркомании?
- То есть поставлял ли я ей зелье?
- То есть лечили вы ее или нет?
- Нет. Я знал, что не справлюсь. Конечно, я подумывал об этом, но в конце концов решил, что только испорчу дело. Я уговаривал Анджелу полечиться, но… - Он пожал плечами.
- Итак, вы навещали ее, когда была возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
- Парикмахер ты никудышный, - заметил я, продолжая ощупывать голову.
- А по-моему, неплохая стрижка.
- Сколько дыр просверлили?
- Три. Все на темени, с правой стороны. Крови было прилично. Ты что-нибудь помнишь?
- Нет, - ответил я.
- Ты клевал носом, блевал; один зрачок расширился. Мы не стали дожидаться рентгена.
- Ладно. Когда я отсюда выберусь?
- Дня через три. Самое большее - четыре.
- Ты что, издеваешься?
- Гематома чревата, - напомнил он мне. - Ты должен отлежаться.
- У меня есть выбор?
- Господи, не зря же говорят: нет пациента хуже, чем врач.
- Дай еще морфию, - попросил я.
- Нельзя.
- А дарвона можно?
- Нет.
- Аспирин?
- Ладно, - уступил Хэммонд. - Этой дряни не жалко.
- А ты не подсунешь мне прессованную сахарную пудру?
- Думай, что говоришь, не то позову консультанта из психиатрии.
- Не посмеешь.
Хэммонд только усмехнулся и был таков. Я немного подремал, а потом пришла Джудит. Какое-то время она делала вид, будто сердится на меня, но надолго ее не хватило. Я объяснил жене, что в случившемся нет моей вины, и она назвала меня чертовым дурнем, а потом поцеловала.
Чуть позже нагрянули легавые, и мне пришлось притвориться спящим. Вечером сиделка принесла газеты, и я стал искать заметку об Арте. Увы, таковой не нашлось. Только несколько бульварных статеек об Анджеле Хардинг и Романе Джонсе, и больше ничего. Потом снова пришла Джудит и сообщила, что у Бетти и детей все хорошо, а Арта освободят завтра.
Я сказал, что это очень добрая весть, и Джудит улыбнулась.
2
В больнице у человека исчезает чувство времени. Дни сливаются в один. Вам измеряют температуру, вас кормят, вас осматривает врач, потом снова появляется градусник… Вот, собственно, и все. Меня навестили Сандерсон, Фриц, еще несколько человек. В том числе и полицейские. На сей раз мне не удалось прикинуться спящим, и я рассказал им все, что знал. Полицейские внимательно слушали и даже делали какие-то записи. К вечеру второго дня мне стало получше. В голове прояснилось, слабость начала проходить. О чем и сообщил Хэммонду. Но он лишь хмыкнул и посоветовал мне полежать еще сутки.
После обеда меня навестил Арт Ли. По своему обыкновению, он криво ухмылялся, но выглядел очень усталым. И постаревшим.
- Привет, - сказал я. - Ну что, приятно снова почувствовать себя свободным человеком?
- Приятно, - согласился он, стоя в изножье кровати и покачивая головой. - Тебе очень больно?
- Теперь уже нет.
- Жаль, что так вышло.
- Все в порядке. Это даже было занятно. Первая эпидуральная гематома в моей жизни.
Я умолк. Мне хотелось задать ему один вопрос. Я успел многое обдумать, выругать себя за уйму дурацких ошибок, допущенных по ходу дела. Я знал, что самая большая моя оплошность - вызов репортера из «Глоб». Не стоило мне тащить его в дом Ли. Это была огромная глупость. Но не единственная. Вот почему меня так и подмывало задать Арту один вопрос.
Но я не стал этого делать. А лишь сказал:
- Надо полагать, полиция разложила все по полочкам.
Арт кивнул.
- Роман Джонс заставил Анджелу сделать аборт Карен. Когда ты заинтересовался им, он отправился домой к Анджеле, вероятно, чтобы убить ее. Решив, что за ним следят, Джонс затаился и устроил тебе западню, после чего пошел к девушке и принялся гоняться за ней с бритвой. Бритвой же он и полоснул тебя по лбу.
- Очень мило.
- Анджела схватила кухонный нож и начала сопротивляться. Даже поцарапала Джонса. Представляю себе эту захватывающую сцену. Парень с бритвой и девка с тесаком. В конце концов Анджела изловчилась огреть его стулом и выпихнуть из окна.
- Это она так сказала?
- Похоже, что да.
Я кивнул. Мы молча переглянулись.
- Спасибо тебе за помощь, - сказал наконец Арт.
- Всегда к твоим услугам. Но уверен ли ты, что я и впрямь помог?
Арт улыбнулся:
- Я же на свободе.
- Я не то имел в виду.
Он передернул плечами и присел на край кровати.
- Огласка - не твоя вина. Кроме того, Бостон уже начал мне надоедать. Я созрел для переезда.
- Куда подашься?
- Я думаю, обратно в Калифорнию. Пришла охота пожить в Лос-Анджелесе. Может, приму роды у какой-нибудь кинозвезды.
- У кинозвезд не бывает детей, - сказал я. - У них все больше агенты.
Арт рассмеялся. Какое-то мгновение это был так хорошо знакомый мне смех человека, услышавшего забавную шутку и уже успевшего придумать достойный ответ, а оттого очень довольного собой. Но лишь мгновение. Арт хотел что-то сказать, но быстро закрыл рот и уставился в пол. Смех оборвался.
- Ты побывал на работе? - спросил я.
- Забежал, чтобы прикрыть лавочку. Я уже готовлюсь к переезду.
- Когда отбываете?
- На следующей неделе.
- Так скоро?
Арт передернул плечами:
- Не имею ни малейшего желания задерживаться здесь.
- Да, могу себе представить, - согласился я.
3
Полагаю, что все последующие события - результат охватившей меня злости. Дело было препоганое, смрадное и мерзкое, и мне следовало попросту отойти в сторону, оставить людей в покое и все забыть. Не было никакой нужды продолжать это бессмысленное расследование. Но когда Джудит сказала, что хочет устроить Ли прощальную вечеринку, я ответил: нет, Арту это не понравится.
После чего моя злость сделалась еще сильнее.
На третий день я принялся канючить, да так, что Хэммонд в конце концов согласился выписать меня. Подозреваю, что моему освобождению способствовали и жалобы медсестер. В общем, в три часа десять минут пополудни меня спровадили. Джудит привезла мне кое-какую одежду, и мы поехали домой. По пути я сказал жене:
- Сверни направо, когда доедешь до угла.
- Зачем?
- Я должен заглянуть в одно место.
- Джон…
- Не надо, Джудит. Всего на несколько минут.
Она нахмурилась, но свернула направо, как я и просил, а затем, руководствуясь моими указаниями, проехала через Маячный холм к улице, где жила Анджела Хардинг. Перед домом стояла патрульная машина, на втором этаже у двери квартиры топтался полицейский.
- Я доктор Берри из лаборатории Мэллори, - представился я. - Вы уже взяли образцы крови?
Полицейский растерялся.
- Какие образцы?
- Соскобы с кровавых пятен в комнате. Сухие образцы. Для анализа на двадцать шесть различных факторов.
Полицейский недоуменно покачал головой.
- Доктор Лазар просил меня проверить, - сказал я.
- Я об этом ничего не знаю, - ответил полицейский. - Вчера приходили какие-то медэксперты, может, они и проверили.
- Нет, - сказал я. - Вчера были дерматологи.
- А.., ну что ж, тогда смотрите. - Он открыл дверь. - Только ничего не трогайте, они еще не сняли отпечатки пальцев.
Я вошел в квартиру. Тут царил кавардак, мебель была перевернута, на кушетках и столах виднелись пятна крови. Трое криминалистов снимали отпечатки пальцев. Один из них посмотрел на меня.
- Нужна помощь?
- Да, - ответил я. - Стул…
- Вон он, - криминалист указал большим пальцем на стул в углу. - Только не прикасайтесь.
Я подошел и осмотрел дешевый деревянный кухонный стул непонятного цвета. Он был не очень тяжелый, но довольно прочный. На одной из ножек запеклась кровь.
Я взглянул на криминалистов.
- Вы его уже проверили?
- Да. Странное дело: в этой комнате сотни отпечатков. Тут побывали десятки людей. Нам и за год не разобраться, где чьи пальчики. Но на этом стуле и на ручке двери снаружи не было ни одного отпечатка.
- Как это?
Криминалист пожал плечами:
- Все стерто.
- Стерто?
- Да. Кто-то прошелся тряпкой по стулу и наружной ручке. Все остальное не протерто. Даже нож, которым она пилила запястья.
Я кивнул.
- Кровь уже брали?
- Да, приехали и уехали.
- Хорошо, - сказал я. - Можно позвонить? Надо связаться с лабораторией.
Он снова пожал плечами:
- Звоните.
Я снял трубку и набрал номер метеостанции. Услышав голос, я сказал:
- Доктора Лазара, пожалуйста.
- ..прохладно и солнечно, пятьдесят пять градусов, к вечеру возможна переменная облачность…
- Фред? Это Джон Берри, я звоню из ее квартиры.
- ..вероятность ливневых дождей - пятьдесят процентов…
- Да, говорят, образцы взяли. Ты уверен, что их еще не привезли?
- ..завтра - ясно, понижение температуры до сорока…
- Ага, понятно. Хорошо, хорошо. Ладно. До встречи.
- ..ветер восточный, пятнадцать миль в час…
Я положил трубку и повернулся к криминалистам.
- Спасибо.
- Не за что.
Никто из них даже не заметил, как я ушел. Впрочем, им было все равно. Они просто исполняли свои служебные обязанности. Не исключено, что уже в сотый раз. Обычная работа.
ЭПИЛОГ
ПОНЕДЕЛЬНИК, 17 ОКТЯБРЯ
В понедельник я пребывал в дурном расположении духа и почти все утро дул кофе, курил сигареты и морщился от мерзкой горечи во рту, непрерывно повторяя себе, что можно все бросить, забыть, и никому от этого не будет ни холодно ни жарко. Дело закрыто. Я не мог помочь Арту, не мог ничего исправить. Единственное, что я мог, так это нагадить еще больше.
Кроме того, Уэстон ни в чем не виноват. Ну, скажем, почти не виноват. Во всяком случае, он - последний человек, на которого я мог пенять. К тому же Уэстон уже старик.
И нечего зря тратить время. Попивая кофе, я все время повторял про себя эту фразу: нечего зря тратить время.
И все-таки ничего не мог с собой поделать. Незадолго до полудня я подкатил к корпусу Мэллори и отправился в кабинет Уэстона. Он рассматривал в микроскоп какие-то образцы и сообщал о своих находках маленькому диктофону, стоявшему на столе. Когда я вошел в кабинет, Уэстон умолк.
- Привет, Джон. Зачем пожаловали?
- Как самочувствие? - спросил я.
- Мое? - Он усмехнулся. - Прекрасно. А вы как? - Уэстон взглянул на мою перебинтованную голову. - Наслышан о ваших похождениях.
- Я здоров, - ответил я.
Входя в кабинет, я заметил, как Уэстон поспешно спрятал руки под стол. Теперь я не мог видеть их.
- Болят? - спросил я.
- Что?
- Руки болят?
Он недоуменно уставился на меня. Во всяком случае, попытался, но ничего не вышло. Я кивнул, и Уэстон положил руки на столешницу. Два пальца на левой кисти были перевязаны.
- Порезались?
- Да. Совсем неуклюжий стал. Шинковал луковицу.., помогал на кухне… Царапина. Но все равно неприятно. И неловко. При моем стаже я просто обязан уметь пользоваться ножом.
- Повязку сами накладывали?
- Да. Порез-то пустячный.
Я устроился в кресле напротив и закурил, чувствуя кожей пытливый взгляд Уэстона. Затянулся, выдул струю дыма в потолок. Уэстон оставался невозмутимым, и это усложняло мою задачу. Впрочем, он действовал сообразно обстоятельствам. Вероятно, на его месте я поступил бы так же.
- У вас ко мне какое-то дело? - осведомился Уэстон.
- Да.
Мы немного посидели, разглядывая друг дружку. Наконец Уэстон отодвинул микроскоп и выключил диктофон.
- Это как-то связано с диагнозом Карен Рэнделл? - спросил он. - Я слышал, вы интересовались.
- Да, - ответил я.
- Вы успокоитесь, если образцы посмотрит еще кто-нибудь? Скажем, Сандерсон?
- Сейчас это не имеет большого значения, - ответил я. - Во всяком случае, с точки зрения закона.
- Наверное, вы правы, - согласился Уэстон.
Снова воцарилось молчание. Мы долго разглядывали друг друга. Я никак не мог придумать, с чего начать разговор. Но безмолвие было невыносимо.
- Стул вытерли, - сказал я. - Вы знали об этом?
Уэстон на миг свел брови, и я испугался, что он прикинется дурачком. Но нет. Мой старый друг кивнул.
- Да. Она обещала вытереть его.
- И дверную ручку тоже.
- Да. И дверную ручку.
- Когда вы пришли к ней?
Уэстон вздохнул:
- Было уже поздно. Я засиделся в лаборатории и возвращался домой. По дороге решил проведать Анджелу. Я делал это довольно часто. Заезжал на несколько минут, чтобы посмотреть, как она там.
- Вы лечили ее от наркомании?
- То есть поставлял ли я ей зелье?
- То есть лечили вы ее или нет?
- Нет. Я знал, что не справлюсь. Конечно, я подумывал об этом, но в конце концов решил, что только испорчу дело. Я уговаривал Анджелу полечиться, но… - Он пожал плечами.
- Итак, вы навещали ее, когда была возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42