Отличные места, отличные! Вы правы, Романо, зима - прекрасное время для прогулки. Хотя, компанию сержанта вряд ли можно признать удачной. Он похрапывает и боится мышей.
- А мне на редкость повезло с попутчицей, вернее, сообщницей. Представляете, Джованни: оглушенный, связанный по рукам и гам парень приходит в сознание от прикосновения нежного девичьего тела! - мечтательно живописал Санта.
- Тебе пришлось раскидать громил, пытавшихся меня изнасиловать, и схлопотать жуткий удар. Это чудо, что они слегка промазали в темноте!
- А потом кто-то, ломая коготки, развязывал веревки и тащил меня, полумертвого, в горы...
- Я сделала бы это, даже если на месте синьора Романо оказался уважаемый инспектор.
- Благодарю... - Курбе поклонился. - Синьорина Ларина отличается милосердием... На допросах она долго держалась, скрывая информацию о вас, Романо, наделяла Антонелли всяческими добродетелями и даже забыла упомянуть про Рино... Мне трудно было поверить в её искренность.
- Неужели не ясно, - я не итальянка и не привыкла сражаться с мафией. Я не героический комиссар Катанья из телесериала "Спрут", я просто боялась! Ведь Бронзато серьезно предупредил меня... И ещё этот адвокат - темная лошадка!
- Вы поступили очень разумно, Кристина. Женским чутьем вы угадали опасность, следовавшую за вами по пятам. Вот только не сумели распознать, что она скрывается под маской друга, к которому вы всякий раз бросались за помощью!
- Это относится и ко мне. Стефано предупредил, что меня подозревают в убийстве Вествуда, а мафия - в похищении "голубого принца". Он посоветовал мне отсидеться в укромном месте - на южном побережье, где я с детства облюбовал себе тайные норы. Туда и направился, заметив, что за мной следили и даже пытались устроить автомобильный наезд... Это, разумеется, была не полиция. - Санта весело глянул на Курбе.
- Увы. За вами, Романо шли ищейки Бронзового. Дон Лиджо рассчитывал разделаться сразу с двоими - с Кристиной и вами... Мне пришлось оберегать два объекта. Я с облегчением вздохнул, когда пути несчастных жертв пересеклись - в том самом сарае среди виноградников.
- Значит, вы незримо следовали за нами, подстраховывая на крутых поворотах. Умело вели блесну, не давая акулам возможности заглотить наживку. Мы должны были вывести вас на главного злодея... Я правильно понял основной смысл вашей трогательной заботы, Джованни?
Курбе пожал плечами:
- Охота - моя профессия. Мне нужен был "спрут", а следовательно, интересовали вы. Не могу сказать, что было важнее. Но уж о собственной безопасности я думал меньше всего. Великое дело - азарт! Особенно, когда чувствуешь близость затаившегося зверя, его запах! - Мелькнувший в глазах Курбе фанатический огонек сделал лицо инспектора красивым.
"А ведь тогда, в тюрьме, я не могла себе представить ничего противнее, чем этот приплюснутый нос и жесткие, брезгливо поджатые губы!" - подумала Кристина, отметив преображение ненавистного инспектора.
- До конца дней я буду упиваться своим неожиданным триумфом! Выслеживая зверя, я не подозревал, какой дорогой трофей получу... После того, как выяснилась пропажа бриллианта, я стал следить за близкими людьми Вествуда и особенно, за опекавшим его Антонелли. Телефонные разговоры, естественно, просушивались, но ничего серьезного не было. Меня насторожил звонок Романо, находившегося в розыске, и приглашение его в охотничий домик. "Будет интересный разговорчик!" - понял я, настраивая подслушивающую "пушку". К тому времени мне стало понятно, что Стефано не тот, за кого выдает себя. Но что под маской Антонелли скрывается Лиджо, стало ясно лишь из вашей беседы в домике. Которую мы старательно записали. Это был лучший спектакль в моей жизни... И, к тому же, такой величественный финал: пожарище, спасенные дрожащие жертвы и физиономии этих монстров за серенькой решеткой тюремной машины!
- Спасибо, Джованни, за краткость доклада и личную скромность. Имей я на то полномочия, непременно представил бы вас к награде... Мой выход через десять минут. Надеюсь, на этом официальную часть нашего ужина можно считать завершенной. Криминальный сюжет исчерпан, начинается лирическая тема. Санта наполнил бокалы. - Я пригласил вас сюда, инспектор, чтобы ни у кого не осталось сомнения в том, что Джованни Курбе - славный парень и отличный профессионал. Надеюсь, именно этот образ увезет с собой на родину наша гостья.
- Хм... - замялся Курбе. - Если честно, я допустил кучу промахов и чуть не позволил в финале безумному Гвидо спалить вас по приказу хозяина. "Десерт" в виде политой бензином соломы, разложенной вокруг домика, о приготовил заранее. Ведь вы, синьор Романо, вытащили девушку за секунду до того, как рухнул потолок. Вам известно это, Кристина? Наш лирический тенор, не колеблясь, ринулся за вами в огонь... Может, именно этого вы ждали, наслаждаясь пожаром?
- Мы были в шоке, инспектор. Признания Лиджо и Берберы повергли нас всех в оцепенение. Не каждый день приходится участвовать в таком шоу. Мы же - мирные обыватели, а не героическая стража закона. - Санта поднялся. - Я вынужден оставить вас. Присматривайте за вашей бывшей подследственной, инспектор, у вас это хорошо получается. Ведь именно отсюда её уже однажды украли...
- Не грусти, детка, я спою для тебя что-нибудь веселое. - Последние слова он прошептал на ухо Кристине и, весело подмигнув, исчез.
За столиком воцарилось молчание. Кристина рассеянно помешивала ложечкой фирменный десерт - горку клубники в хрустальной вазочке, покрытую пеной взбитых сливок.
- Скажите, Джованни, из лап Рино вытащили меня тоже вы? - нарушила она молчание, впервые обратившись к инспектору по имени. - Я поняла, что осталась в живых благодаря случайности. Или кто-то вмешался, защитил меня, правда?
Курбе загадочно улыбнулся:
- Спросите об этом своего дружка, девочка. У него есть ещё немало секретов!
Публика бурно зааплодировала появившемуся на эстраде в лучах прожекторов Санте.
- Я начну свое выступление несколько необычно. Это романс для моей гостьи из России. Правда, после того, как "Очи черные" спело трио ярчайших звезд нашей оперной сцены, песня стала почти итальянской народной. Вы порадуете меня, если начнете подпевать. Слова ведь очень простые.
Кристина замерла: "Как люблю я вас, как боюсь я вас..." пел Санта, глядя прямо на нее.
- Заметили, у него почти нет акцента? - интригующе шепнул Кристине Курбе, и в ответ на её вопросительный взгляд пожал плечами. - Это всего лишь наблюдение, не больше.
Санта пел по-русски, а голоса из зала охотно подхватили припев.
- Сожалею, синьорина Ларина, но мне пора. Передайте благодарность за доставленное удовольствие своему другу, - тихо сказал Курбе, собираясь уходить.
Кристина протянула ему руку:
- Спасибо за поддержку, Джованни, и от всей души желаю удачи. На досуге я точно подсчитаю, сколько раз вы спасли меня и сколько раз топили. Подведу баланс и вышлю вознаграждение.
- На звание Героя СССР увы, уже рассчитывать не приходится, как и любому вашему отечественному сыщику. Но, уверен, ваши подсчеты будут в мою пользу. - Курбе грустно посмотрел на Кристину и поднялся. - И дай вам Бог отныне встречаться лишь на концертах или праздничных торжествах.
- Постойте, последний вопрос, - задержала его руку Кристина. - Боюсь, мне так и не удастся свести концы с концами... совместить два ваших образа, инспектор, - защитника и гонителя. Почему вы все-таки, десятки раз пытая меня на допросах своим недоверием, не дали хоть как-то почувствовать, что... что вы мой союзник? Отчего вы, добросердечный и галантный человек, изображали туповатого злодея, лишая меня малейшего шанса на понимание и сочувствие?
- О, прекрасная синьорина! - Засмеявшись, Курбе вновь присел на стул и подвинулся ближе к девушке. - Это вопрос не из простых. Предлагаю сразу три варианта ответа, выбирайте любой, хотя, как мне кажется, отчасти справедливы все сразу.
Первое: далеко не все услышанное вами на процессе, да и сегодня здесь, стоит принимать за чистую монету. Факты, конечно, верны, но их толкование... Толкование - дело субъективного вкуса, личного мировосприятия, если позволите. То есть, я хочу сказать, что не всегда могу объяснить поведение с подследственными особенностями моего характера. Были и другие причины держать вас в строгости, синьорина, поверьте, для вашего блага.
- Допустим, вам надо было создавать видимость, - согласилась Кристина. Джованни выглядел почти виноватым, но в его опущенных глазах сверкали насмешливые искорки.
- Второе: я полицейский, милая барышня. Профессиональная ищейка, натасканная на выполнение определенных обязанностей. И эти обязанности не предполагают галантность и обходительность. Как полицейский я был груб и придирчив. Но... - Курбе поднял на Кристину восхищенный взор. - Я наполовину француз, мадемуазель, и умею ценить прекрасное. Прикрывая и спасая вас, я руководствовался не только соображениями человеколюбия или профессиональным благом. Я получал эстетическое наслаждение, я чувствовал себя рыцарем и настоящим мужчиной. Но... это последнее "но", хоть что-то объясняющее в моем двойственном поведении - в роли гонителя и спасителя, как вы выразились, больное место Джованни Курбе... Я закоренелый холостяк, детка, и, как мне кажется, просто-напросто боюсь женщин... А следовательно - защищаюсь!
Джованни поднялся и поцеловал руку Кристины.
- Наилучшие пожелания, синьорина!
- Минутку, инспектор. Маленький женский секрет в ответ на вашу откровенность: мне показалось, ну, так, чисто интуитивно, графиня Паола покорена вашими многочисленными достоинствами. Неужели вы не заметили? Жаль...
Кристина осталась за столиком одна. Подперев руками подбородок, она блестящими глазами смотрела на сцену, вся золотясь её светом - ореол золотистых волос, падающих на плечи, золотистая кожа, оттененная глухим бархатом.
"Солнечная, напоенная солнцем", - подумал Санта, найдя, наконец, определение, крутившееся в голове с того момента, когда о увидел на морской гальке распластанное, вызолоченное зимним солнцем тело... А потом они мчались к имению Паолы в пропахшем рыбой фургончике, и эта измученная, избитая девчушка мурлыкала песню! Закутавшись в черный старушечий платок, она искоса поглядывала на своего спутника, загадочно улыбаясь растрескавшимися губами. Она была счастлива, да, именно счастлива!
- Последнюю песню, как вы поняли, я дарю моей гостье и всем, кто склонен к ностальгическим настроениям. Из репертуара незабываемой Мильвы... Конечно же! - Санта, подняв руки над головой, подхватил аплодисменты зала. - Вы правильно угадали, - "Танго итальяно"!
Кристина неотрывно смотрела на певца, стараясь не растерять, впитать до капельки нахлынувшие ощущения: чудесный, завораживающий голос звучит для нее, к ней устремлен сквозь полутьму притихшего зала пылкий взгляд черных глаз: "... итальянское танго! О, это сладкое итальянское танго..." ! В голосе Санты звучит наслаждение своим даром, томительной любовной тоской старой песни и, конечно же, веселая ирония по поводу всего, притязающего на величие - и своего вокального мастерства, и томной страсти популярной мелодии. Как странно соединило это танго два момента римской жизни Кристины: тот последний танец в доме Коруги, за которым последовала беда, и нынешний вечер - вечер прощания.
Кристина ликовала, чувствуя в то же время как подступают рыдания. Она твердо знала, что ничего столь прекрасного в её жизни уже не будет: первый и последний концерт в её честь. Подарок человека, должного стать главным в её судьбе, и навсегда из неё исчезающего...
Публика бисировала, не желая отпускать певца, но он виновато раскланялся и со словами: "Меня ждет прекрасная дама", направился к Кристине. Оркестр продолжал играть, а Санта, протягивая руки, пригласил девушку в мерцающим светом круг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63