И жми пальцем на курок... Лучше это сделать не здесь - могут обвалиться камни. Выйди из пещеры и целься. Здесь всего два метра, трудно промазать... В Вествуда ты, правда, стреляла в упор...
- Я?! - Кристина опешила от такого обвинения. - Ты... ты... - Ее губы задрожали, она пятилась, изо всех сил двумя руками сжимая перед собой пистолет...
- Ага, тебе обидно, больно? А ведь тебя уже целый месяц пытают недоверием, презрением, несправедливостью! - Взгляд Санты гневно сверкал. Почему же ты так прост сваливаешь этот нечеловеческий поступок на меня? Потому что тебе сообщил Антонелли? А если Стефано зачем-то солгал, или Вествуд ошибся, да, может, прост каким-то образом в его помутившемся сознании слился образ Санта-Клауса с пистолетом и мое прозвище? Да я и не был знаком с Элмером толком... Ах... - Санта вновь опустился на пол, сжимая руками голову.
Кристина молчала, лихорадочно пытаясь составить логическую картину из обрывочных фактов. Но слишком много звеньев отсутствовало, слишком многие вопросы не имели ответа.
Взвесив пистолет на ладони, Кристина протянула его Санте:
- Предпочитаю получить пулю в затылок, а не быть удушенной или утопленной. Ведь мне не миновать расправы - если ты убийца, то должен убрать свидетеля, если считаешь виновной меня, то можешь не сдержать ненависти...
Санта забрал оружие, заметив, что холодный металл примагничивал взгляд девушки, в котором застыло равнодушие и холодная обреченность.
- Послушай, тебе не нужны мои заверения... Но я клянусь, - жизнью своей, кровью, памятью погибших родителей, - это сделал не я. - Санта сжал в своих руках её прохладные, безжизненные ладони, и твердо посмотрел в широко раскрытые глаза. Кристина не отстранилась, не отвела взгляд.
- Мне все равно. Теперь уже все равно. Слишком много потерь, прошептали припухшие, с запекшимся кровоподтеком губы. - Если ты невиновен, значит, виновата я.
- Нет, нет, детка! Человека, которого правосудие готово упрятать на всю жизнь за решетку, не стали бы сжигать... Да и вызволять из тюрьмы... Ты что-то знаешь, девочка, и кому-то это не нравится... А поскольку мы были приговорены к сожжению вместе, значит, это не я. Поняла? - Санта встряхнул застывшую девушку. - Мы оба не виновны, мы оба - под подозрением и поэтому-то нас и хотели убрать... Ты знаешь этих людей?
- Нет. Я не видела никого. Меня связали, оглушили чем-то и увезли. Я пришла в себя только в сарае, - механически пробормотала Кристина.
- Ладно. - Санта решительно сел. - Пора выздоравливать и браться за дело. Вот невидаль - проломленная башка! Я в детстве с этих горок и не так падал. Пошли-ка на солнышко. Только тихо, совсем тихо! - Он выглянул из пещеры и потянул Кристину за руку.
В глаза резко ударил солнечный свет. Вход в нору загораживал десятиметровый валун, вздымавшийся прямо из воды и образовывавший нечто вроде маленького грота: три-четыре квадратных метра мелкой гальки, которую уже золотил солнечный луч, и "бухточка" размером с садовый бассейн.
- Это наши владения. Здесь нас не видно ни с берега, ни с моря. И ни шагу в сторону, пока не стемнеет. В этих краях много рыбаков, а с горы все побережье видно как на ладони. Так что лучше вести себя смирно - солнечные ванны, водные процедуры, беседа... Больше, увы, не могу предложить ничего. И, знаешь... заключим пакт о выживании. Постараемся выбраться отсюда живыми, о'кей?
- Я ничего не ела уже сутки. И очень хочу пить. - Кристина присела на камень, подставив солнцу лицо.
- Не беспокойся о пустяках, крошка! Ты же попала на отдых с бандитом! Горячий завтрак и кофе не обещаю, но от голода ты со мной не умрешь. Санта решительно снял рубашку, футболку и брюки, и, взявшись за резинку трусов, помедлил. - Эй, давай, договоримся, - здесь не слишком жарко и белье мочить глупо. В диком месте - дикие нравы. Я раздеваюсь, и ничего не буду иметь против, если тебе понадобится сделать то же самое. Можешь отвернуться.
Кристина закрыла глаза, слушая тихий шелест воды и затем фырканье. Вздрогнув, она огляделась, но не увидела ничего страшного: в бухточке плескался Санта, подныривая под камни. От упавшего на поверхность воды солнца на гладкой поверхности валуна плясали веселые блики.
- Смотри! - сказал он почти беззвучно и поднял над водой набитую чем-то футболку.
Кристина демонстративно отвернулась и просидела так, пока, осыпая её спину брызгами с мокрых волос и отфыркиваясь, Санта не облачился в свой костюм - изодранные грязные джинсы и цветастую рубаху бывалого бомжа.
- Ну, как? - развернув футболку, он с гордостью продемонстрировал трофеи. - Думаю, пару дюжин для начала хватит. Не понимаю, ты что, не любишь устриц?!
- Пару раз ела вареных. Без всякого удовольствия... - вяло отозвалась Кристина, косясь на черные раковины.
- Ах, речь уже зашла об удовольствии... Помнится, полчаса назад кое-кто задумывался о самоубийстве...
Кристина вспыхнула, разозленная его проницательностью.
- Это не твое дело. Мы всего лишь попутчики.
- Товарищи по несчастью, скованные одной цепью... Цепью жутких загадок и смертельной опасности. И, что интересно, сразу двое убийц! - Санта шутил, явно довольный предстоящим завтраком. Он разложил мидии на солнце рядом с мокрой футболкой. - Еще не слишком печет. Нам придется подождать, пока эти деликатесы не приоткроют от тепла створки. Пока я займусь напитками, можешь окунуться. Если честно, вид у тебя жуткий. - Закатав до колен штанины, Санта скрылся в пещере.
Кристине и самой не терпелось погрузиться в прозрачную, как стекло, пронизанную косыми лучами утреннего солнца воду. Узкие солнечные дорожки пробивались в расщелины валуна, пронизывая прозрачную воду до самого дна. Жаль только, что теплой эта купальня не была. И все же она с удовольствием сбросила плачевные остатки своего платья и погрузилась в сказочную ванну со стайками мелких рыбешек и гирляндами ярко-зеленых водорослей, колыхающихся у камня. Обидно, что нельзя поплавать, разогреться! Но какое блаженство! Ноющая боль от ушибов и царапин тут же ушла, тело наполнилось бодростью и радостью жизни. Кристина полежала на спине, глядя в открывающееся наверху оконце голубого безоблачного неба, на фоне которого застыл куст ярко-желтого дрока, растущий прямо из камня. Сладкий, медовый аромат смешивался с запахом моря, в ушах стоял звон от наполнившей их воды. Кристина раскинула руки, отогнав покачивающиеся на поверхности гигантским веером волосы. В какой-то момент ей показалось, что она погружается в блаженный сон, что только это - море, солнце и камни, - настоящее, реальное, необходимое, а жуткие истории со стрельбой и погонями - плод заблудившегося во тьме воображения...
Она резко повернулась, коснувшись ногами дна, встала и собралась выходить. На берегу, метрах в двух-трех от неё лежал Санта в одних трусах, подставив лицо солнцу.
- Я не смотрю, - заверил он, не поворачивая головы. - Оботрись быстренькое своим тряпьем и погрейся - лето ещё очень далеко.
Кристина осторожно вышла и, чувствуя, как покрывается от холода "гусиной кожей", поспешила набросить платье.
- Да, здорово тебе досталось, - констатировал, не глядя на нее, Санта. - Вся в синяках, словно черный виноград жала... В этих местах его мнут ногами в больших чанах. А виноградный сок, совсем свежий, прохладный, - это настоящее блаженство!
- Не очень умно вспоминать сейчас такие вещи... - Кристина облизала пересохшие губы. Соленая вода только обострила жажду.
- Синьорина должна подойти к столу... - Санта поднялся и обняв девушку за дрожащие плечи, развернул её к скрывающемуся за камнем натюрморту.
На расстеленной футболке были разложены мидии и среди них - половинка большой лиловато-серой раковины, наполненная водой. Кристина осторожно поднесла её ко рту и попробовала напиток. Закрыв глаза от удовольствия, выпила все и с облегчением вздохнула:
- Здорово! Потрясающая вода.
- Это в самом деле целебный источник. Он находится в сердце горы, а ручеек стекает по камням прямо в пещеру. Не в "спальне", конечно, а в соседней "комнате".
- Там есть ещё пещеры? Откуда ты все это знаешь?
- Я здесь как дома, детка. Здесь прошло мое детство. В этой норе мы с ребятами прятали клад - стреляные гильзы, ствол от пулемета, немецкую каску и, знаешь что? - Магнитофонные кассеты с записями Меркури. Здесь патриархальный народ, не уважает иностранщину... Потом... Потом мы сюда водили девочек. Так, слегка потискаться... А однажды... Ладно. Расскажи лучше, какими ветрами занесло в эти дикие края московскую красавицу? Вот уж сюрприз! Там, в сарае, я по голосу сразу узнал тебя. И, если честно, очень удивился. - Санта сел, проверяя готовность мидий. - Ого! Можно приступать. Возьми, эта совсем готова.
Он ловко раскрыл створки раковины и протянул её девушке. Кусочек розоватого мяса, подрагивающего в прозрачной слизи, не возбуждал аппетита. Она отстранила предложенное лакомство:
- Без лимона не могу.
- Если бы ты знала, сколько здесь белков и протеинов, и как это кушанье поднимает жизненные силы, ты бы отняла у меня весь улов! настаивал Санта, со смаком заглотив устрицу.
- Плохая реклама. Я и так сильная. Только вот ногти сломанные за все цепляются...
- Это основная проблема?
- Да. У меня никогда не было привычки грызть ногти. Теперь жалею.
- Тогда - маленький обмен любезностями: ты забрасываешь в свой ротик деликатес, а я устраиваю тебе фирменный маникюр. Честное слово.
Кристина решительно отковырнула устрицу и поднесла её ко рту, но тут же положила обратно и, сглотнув слюну, отвернулась:
- Нет, не могу. Хочу телячью отбивную с хрустящей картошечкой.
- Вот дикость-то! В лучших ресторанах Парижа и Рима за эти свежайшие, жирнейшее устрицы платят бешеные деньги изысканные гурманы... А здесь оборванная, нищая, побитая девчонка... - вознегодовал Санта.
- Дай сюда. - Кристина забрала раковину и решительно проглотила содержимое. - Еще! - потребовала она. - Проскакивает легко, как сырое яйцо. Надо зажмуриться и проглотить все сразу.
- Ней пойдет. Так не годится, ты же упоминала об удовольствиях, а сейчас отказываешься от одного из лучших, - деликатеса на голодный желудок. - Санта открыл очередную устрицу и с выражением блаженства отправил её содержимое в рот. - И зачем я только тебя уговариваю? От себя отрываю. А потом ещё предстоит самому же тащить раскормленную толстуху в горы.
- Ладно. Русские девушки способны на подлинный героизм. - Кристина придвинула к себе горстку раскрытых мидий и приступила к пиршеству. Заглатывая очередную устрицу, она считала. - Стоп. Дюжина! Я абсолютно сыта. Остальное тебе.
Санта с восторгом принялся за еду. Он действовал как истинный гурман, ухитряясь закусить устрицу листком водорослей.
- Видишь, что значит получать удовольствие? На меня приятно смотреть. Я не прост набиваю брюхо - я священнодействую!.. Так кому я обязан счастьем иметь такую очаровательную спутницу в этом изысканном путешествии? неожиданно спросил он.
- Антонелли прислал меня к своему другу, который содержит здесь трактир. Кажется, они были в партизанах. Вместе воевали с фашистами. Парфюмо, - противный тип.
- А, "Лиловая свинья"? Его так дразнили лет тридцать назад... - Санта задумался. - Значит, партизан-антифашист? Интересно - Он стал серьезным. углубившись в свои мысли. - Послушай, Кристи, нам предстоит непростая ночь... Я придумал, как выбраться отсюда. Только ты должна меня слушаться, девочка. Мы обязательно должны уцелеть. И посмотреть в глаза одному гаду... Держи! - Он кинул Кристи пористый шершавый камень. - Это пемза. Заточи свои коготки... И, думаю, нам надо хорошенько выспаться. Я предпочитаю на воздухе. Заодно и посторожу. Полезай в нору, постарайся согреться. Эх, до чего же не хватает нам бутылочки виноградной водки!
- Э, нет! Мне тоже хочется позагорать. Здесь хватит места и для двоих. - Кристина присмотрела место у отвесной каменной стены и попыталась улечься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63