«Дело пахнет керосином! Как ты думаешь, дружище Печегин?» – мысленно обратился он к старому другу. Печегин выкрутился бы из такой передряги без единой царапины! И рождаются же на свет люди, лишенные чувства страха!
Эти мысли роем пронеслись в голове Мохова, пока две машины мчались навстречу друг другу.
«Интересно, как поступил бы на моем месте Володька? – подумал Мохов. – Пожалуй, так же, как и я – не стал бы драпать от этой шантрапы, а пошел бы в лобовую атаку».
Когда «БМВ» и «Москвич» разделял» считанные метры, Василий резко крутанул руль вправо. На мгновение две машины оказались бок о бок.
Именно в эту секунду Мохов, вопреки инстинкту самосохранения, выкрутил руль резко влево. «БМВ» получила боковой удар такой колоссальной силы, что вылетела за обочину в кювет. «Москвич» Мохова вихрем мчался по шоссе. В зеркало заднего вида Василий заметил, что «БМВ» накренилась над крутым придорожным спуском. Задняя дверца машины открылась. Из нее выпрыгнул человек в черной вязаной шапочке с прорезями для глаз, опущенной на лицо, и выпустил длинную очередь из автомата Калашникова. Этот выпрыгнувший тип нарушил баланс равновесия, и «БМВ» покатилась под спуск.
«Упрямые, собаки!» – выругался Мохов. В ту же секунду от выпущенной из автомата очереди разлеталось вдребезги заднее стекло «Москвича». Мохов почувствовал острую боль в правом плече.
«Зацепило! – молнией пронеслась мысль. – Отслужил ты свое, Вася. Так не лучше ли направить сейчас машину в кювет, чтобы не мучиться перед смертью?.. Нет, надо жить! Я должен жить, чтобы очистить свой родной город от всякой мерзости! Главное, не потерять сознание до того, как доберусь до ближайшего поста ГАИ…»
Правое плечо так болело, что малейшее неосторожное движение отзывалось резкой болью в голове. У Мохова возникло ощущение, словно ему прямо в мозг втыкают раскаленные иглы. «Теперь я понимаю, что чувствовал шекспировский король Лир, когда произносил: „Я ранен в мозг“. Стоп! А при чем здесь Лир? Кажется, начинаю бредить… Только этого еще не хватало!» – мысленно воскликнул Мохов.
Правой рукой он уже совершенно не владел. Левой – он не столько управлял рулем, сколько держался за руль. От напряжения и пальцы побелели.
«Только бы не потерять управление, – повторял он про себя. – Если машину сейчас поведет юзом – меня расшибет в лепешку. Держись, Вася!»
И Мохов держался. Город, до которого, казалось, рукой подать, приближался очень медленно. В глазах у Василия темнело, но он не снимал ноги с педали акселератора. Наконец, он различил впереди очертания поста ГАИ – дежурный милиционер поднял жезл, приказывая остановиться. Мохов сбросил газ, но переключиться на нейтралку уже не успел. Когда до поста оставалось около двадцати метров, Мохов потерял сознание и упал головой на руль. Машина промчалась этот отрезок пути по инерции и остановилась, врезавшись в каменную стену поста.
Подбежавший милиционер открыл дверцу, отстегнул ремень безопасности и вытащил водителя наружу. Голова Мохова безжизненно моталась из стороны в сторону. Милиционер бросил взгляд на переднее сиденье и почувствовал, как к горлу подступает тошнота – обивка была насквозь пропитана алой кровью…
Александр Драков любил обедать в тишине. Правило: «Когда я ем, то глух и нем» – выполнялось домочадцами чуть ли не буквально. Не, стал исключением и сегодняшний семейный обед, несмотря на то, что из Москвы приехал сын Дракова – Сергей.
Лишь едва уловимое тиканье позолоченных старинных часов на камине и случайный хруст свеженакрахмаленных салфеток были, пожалуй, единственными звуками, нарушавшими тишину огромной столовой дома Драковых.
Тридцативосьмилетний Сергей Драков последние пятнадцать лет, после окончания Московского государственного университета, жил в столице. Он всегда производил впечатление скромного человека, которого больше всего на свете интересовали живопись – он работал искусствоведом, да еще своя семья: жена Людмила и сын Николай.
Многим Сергей Драков казался замкнутым, молчаливым человеком. Однако мало кто догадывался, что под этой внешней оболочкой таилась огромная сила воли. Сергей Драков всегда добивался того, чего хотел.
Этот человек, временами производивший впечатление застенчивого, унаследовал от своего отца главное качество Драковых – скрытность.
Это качество помогло в свое время Дракову-старшему добиться успеха. Сергей тоже никогда и нигде не стремился выказывать ни своих чувств, ни своих мыслей…
Семь лет назад, в самый разгар горбачевской «перестройки», Драков-младший по примеру отца решил заняться частным бизнесом. Он основал свое дело, нанял опытного бухгалтера и юриста. Поначалу дела шли неплохо. Но три года назад Сергей чуть не попал на скамью подсудимых. Против возглавляемой им фирмы было возбуждено уголовное дело по факту вывоза за пределы Российской Федерации произведений искусства.
Влияние Дракова-старшего в Москве никогда не было особенно сильным, однако бешеной ценой взяток он умудрился-таки вывести сына из-под удара. Сергей отделался крупным штрафом. Однако на процветании его фирмы был поставлен крест. Отец выделил сыну значительную денежную ренту, на которую тот безбедно прожил все эти годы, ожидая, когда Драков-старший вызовет его к себе.
И вот, наконец, момент настал. Александр Драков решил, что в той опасной ситуации, в которой он оказался, не мешало бы подумать о преемнике. В противном случае семейный бизнес быстро захиреет! Поэтому Александр Драков срочно вызвал сына из Москвы, и тот прилетел первым же самолетом.
Только, когда был подан десерт – торт из мороженого – Вера Игнатьевна Дракова, пожилая тихая женщина, лицо которой хранило следы былой красоты, осмелилась нарушить молчание.
– А почему с тобой, Сережа, нет жены и сына?
– Неделю назад я как раз отправил их отдыхать, на Канарские острова, – ответил Драков-младший.
– И долго они там пробудут? – спросил отец.
– Еще недели две. Как только вернутся в Москву, я сразу же перевезу их сюда. А пока не мешало бы мне тут поосмотреться…
– Ты приставил к ним личного телохранителя? – озабоченно поинтересовался Драков-старший.
– Нет. Да кто им может угрожать? – подернул плечами Сергей. – Я ведь ни для кого опасности не представляю.
– Не представлял, – поправил отец. – Но сейчас правила игры изменились. Впредь думай о подобных вещах.
– Хорошие телохранители не валяются на дороге, – оценивающе произнес Сергей. – А у тебя, отец, есть подходящая кандидатура на примете?
– Да. Обсудим этот вопрос немного позже. А сейчас давай поднимемся в мой кабинет. Нам есть о чем поговорить, – Александр Драков снял салфетку и бросил на скатерть.
– Ты прав, – поднялся из-за стола сын. – Спасибо, мама, за вкусный обед.
– Не за что, – улыбнулась уголками губ мать. – Я очень рада твоему приезду, сынок, ведь мы так редко видимся…
– Не волнуйся, мать, теперь вы будете видеться гораздо чаще! – бодро заверил Александр Драков, стоя на пороге столовой.
Когда Драковы, отец и сын, поднялись в рабочий кабинет, электронные часы, стоящие на черном столе, издали непродолжительный сигнал – было ровно четыре часа. Драков-старший закурил дорогую сигару и указал сыну на висящую на стене картину авангардистского художника.
– Вот полотно, которое напоминало мне о тебе каждый день. Должен признаться, что лично на меня картина действует тонизирующе.
– Это радует, папа, – изрек сын. – Только, по-моему, в рабочем кабинете ей не место. Лучше перевесить ее в комнату для гостей.
– Как скажешь, – согласился отец.
Александр Драков не решался вот так, сразу начать серьезный разговор с сыном о своих делах. Сергей понимал это, и выжидающе молчал. Слышно было, как за окном протяжно гудит ветер.
– Сережа, сядь, пожалуйста, в мое рабочее кресло, – тихо попросил отец.
Сын медленно подошел к черному креслу во главе длинного стола и опустился в него.
– Ты должен будешь унаследовать это место после меня, – так же тихо продолжал Драков-старший.
– Ты никогда не говорил со мной о своих делах, папа, – пристально посмотрел на отца сын.
– Наступают тяжелые времена, Сережа, – с расстановкой произнес Александр Драков. – Я ведь не пуленепробиваемый и вовсе не застрахован от того, что в ближайшее время могу сыграть в ящик…
– Прекрасная у нас перспектива, – горько усмехнулся сын.
– Разумеется, я надеюсь на лучшее, – поспешил поправиться отец. – Но все же кое-какие меры предосторожности следует принять. Наш семейный бизнес не должен прекратиться с моей смертью. Ты знаешь, почему опасно в наших краях жить с фамилией Драков?
– Догадываюсь…
– Почему же? – потребовал уточнений Александр Драков.
– Потому что в самое короткое время ты увеличил свое состояние сначала в пять, потом в десять, потом в двадцать, а потом и в сто раз. Ясно, что у всех остальных такое сказочное обогащение могло вызвать только черную зависть.
– Ты прав, – едва заметно улыбнулся Драков-старший.
– Но ясно также и то, что состояние Драковых нажито отнюдь не твоим финансовым гением, – продолжал сын. – Твои деловые качества и хорошие связи тоже мало в этом помогли.
– Что же, по-твоему, мне помогло? – поинтересовался отец.
– Твое умение обходить законы.
– А кто когда-нибудь в России наживался честным путем? – пожал плечами Александр Драков.
– Вряд ли прокурор захочет учесть твою логику.
– До прокуратуры дело не дойдет, – успокоил отец сына. – У меня там надежное прикрытие. Куда больше меня беспокоят прежние коллеги по совместной работе.
– У них есть против тебя козыри? – задумчиво посмотрел на отца Сергей Драков.
– Это у меня есть против них козыри. А у них есть только одно желание: убрать меня. Против меня выступили группировки «Север» и «Платформа». Слышал о них что-нибудь?
– Ровным счетом ничего.
– Там работают очень крутые ребята. В свое время они предложили отмывать через мою фирму их грязные деньги. Эти деньги были получены от торговли природными ресурсами с некоторыми европейскими странами, а также от транзита наркотиков через наши края. Насколько я понял, в этих делах участвовали и подставные американские фирмы.
– М-да, игра с большим размахом, – задумчиво оценил Сергей Драков. – И куш в ней, видимо был солидный?
– Ты угадал. Меня заверили в том, что это беспроигрышное дело. Все государственные чиновники, которые могли помешать нам, были подкуплены «Платформой» в Москве, а «Севером» здесь, в Тюмени. Так все и получилось. Я провернул несколько удачных финансовых операций. Мои коллеги остались довольны совместной работой.
– Большой ты тогда получил навар? – осведомился Сергей.
– Огромный. Суммы переводимых денег были чудовищно велики. А я зарабатывал на той сделке как посредник – пятнадцать процентов от каждого денежного перевода. Однако затем я твердо заявил ребятам из «Платформы» и «Севера», что впредь подобных услуг им оказывать не стану. Меня удовлетворил мой куш, и я не желал больше испытывать судьбу.
– Неужели они так легко тебя отпустили? – удивился сын.
– Разумеется, нет. Они начали наезжать на меня по-крупному. И тогда мне пришлось достать из кармана те козыри, которые я приберегал на черный день. Это мгновенно охладило их пыл, – не без гордости заявил Александр Драков. – Некоторое время они не тревожили меня. И вот недавно ко мне прибежала их шавка, которая пролаяла, будто им все известно насчет моей идеи по проекту «Северэкономплюс»…
– А что представляет собой этот проект?
– Я хочу повторить ту же операцию, что делал раньше с грязными деньгами. Но на сей раз придется раскошелиться государству. А мы на этом деле опять нагреемся как посредники. Если фокус сойдет нам с рук, то семья Драковых станет одной из самых могущественных в Восточной Сибири.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38