Хватит мне, моему сыну и внукам.
– Это верно – с арены надо уходить вовремя, – поддержал я, пристально вглядываясь в лицо Дракова и желая уловить по выражению, врет он все или говорит правду.
То, что у него в заграничных банках лежат миллиарды, у меня сомнений не было. Помельче дельцы покупают в центре Парижа дома. И какой дурак стал бы держать деньги в родном Отечестве! Я, конечно, не имею в виду законопослушного гражданина. Впрочем, откуда «башли» у этого законопослушного?
– Кое-какие жизненно важные документы я доверяю Клину. Ну, такой скромный портфельчик с бумажками. Это одно состояние.
Я понял, что он говорит о документах, по которым он может получить вклады за границей. Наверное, не только в банке лежат его доллары. Пустил в акции, в дела…
– Второе состояние, думаю, тоже достаточное, держу в золоте. Вот его поручаю тебе. План отхода очень простой. Мы едем разными путями в Москву. Перед тем, как наши пути разойдутся, я сообщу тебе, где встретимся.
– А как же вы без охраны?
– Какая охрана нужна сельскому учителю, – засмеялся Драков, – который едет к родственникам со своей женой и с племянницей? Нет-нет, никакой охраны!
Это заявление несколько насторожило меня. Драков так привык к тому, что его кто-то прикрывает, что едва ли осмелился бы пуститься в дорогу без охраны.
Но с другой стороны… Нужда заставит – петухом запоешь.
– Пока все. Собирайся в дорогу. Тебе на сборы семь минут.
– Где взять груз? – спросил я.
– В доме, – Драков показал пальцем вниз. – Я уже попросил Клина забрать портфель. По моему знаку ты заберешь ящик. Поедете на разных машинах. В твоей будет Нюра.
Почему он рассказал мне, что берет Клин, если доверяет по частям? Если он и Клину сказал, что я буду везти, то что за секреты тогда?
Возможно, он пока не боится. Клин не будет знать, как я поеду в Москву. Я же не буду знать, полетит Клин на самолете или поедет поездом. И зачем нам нужно будет искать друг друга? Что я стал бы делать с бумагами в портфеле? Но у меня-то будет золото, а на нем никто не расписывался.
Есть" над чем подумать.
Но размышлять было некогда.
Я спустился на первый этаж. Нюра с пустым чемоданом побежала наверх, должно быть, складывать вещи Людмилы Петровны.
Стоять в прихожей и ждать, когда женщины спустятся? А если с ними будет Драков?
Я раздумывал, как мне поговорить с Людмилой Петровной. В любом случае, мы скоро должны расстаться. Я не должен допустить, чтобы она ехала с Драковым. А если ему удастся переправить ее за бугор?
В голове путались мысли. И почему это происходило, я понял. Как зверь, который еще не видит охотника, но уже чувствует тревогу в воздухе, так и я кожей ощущал близкую опасность.
Но откуда она грозит?
Я зашел в свою комнату и почему-то не стал собираться в путь, а торопливо начал записывать все, что произошло этим утром. Кассеты я спрячу под матрац. На днях начнутся аресты и сюда нагрянут тоже. С милицией будет и Мохов. Я заверну кассеты в бумагу и напишу, чтоб передали Мохову.
Слушай, Мохов. Меня, видимо, уберут позже. Но чувствую, уберут. За границу Драков меня не повезет и пенсион не назначит. Я не до конца понял, что это за золото, которое я должен отвезти в Москву. Может быть, на это дело он меня и в самом деле использует. Если это так, я найду возможность связаться с тобой. Я должен быть с Драковым до конца.
И вот что…»
Драков несколько задержался из-за жены. Он не хотел ее торопить, чтоб не беспокоить. Наконец, она собралась. И они стали спускаться по лестнице.
Вот почему прервалась запись Чумы. Он услышал шаги, и тут же вышел со своим чемоданчиком.
Драков жестом попросил поставить чемоданчик на пол. В прихожую прошел с улицы Клин.
Драков показал ему на чемоданчик Чумы и приказал:
– Неси в машину. И проводи женщин.
Драков видел, как переглянулись между собой Чума и Людмила Петровна.
– Ну, идите, идите, – поторопил он.
Клин прихватил чемоданчик и открыл дверь, пропуская женщин. Какое-то чувство заставило Чуму посмотреть вслед Людмиле Петровне. Она тоже оглянулась, и в ее взгляде читалась тревога.
– Вы поезжайте, Клин, – сказал спокойно Драков. – Мы догоним.
Значит, Драков передумал. Он же сказал, что в машине Чумы будет Нюра.
Было похоже, что он решил расправиться с Чумой, и для этого отправил всех. Но это большой риск. Нет, на такой риск Драков не пошел бы. Для этого есть Клин. Чума не допустил бы, чтоб ему выстрелили в спину.
И потом, как объяснить женщинам, куда девался охранник?
Можно было все сделать проще.
Когда все вышли, Драков еще немного подождал.
– Спустись в подвал, – сказал он доверительно Чуме. – В левом углу за дверью на полке металлический ящик. Забери.
Сам он, насвистывая, пошел на кухню. Чума мог не опасаться, что ему выстрелят в спину. А уж, когда будет идти обратно, то врасплох его не застать.
Драков, стоя за дверями кухни, прикидывал, о чем думает Чума. Ему были слышны его шаги.
Вот он прошел в тайник, дверь которого была открыта Клином. Вот он взялся за тяжелый металлический ящик, набитый кирпичами. Даже крякнул. Пора.
Драков нажал на потайную кнопку, которая была ниже обычного выключателя.
Потом он спустился в подвал. Просторное пустое помещение, квадратное, ровно по контурам дома, бетонные стены. Тихо, чисто. Комар носа не подточит. Он подошел к левому углу и коснулся ладонью стены. Холодная.
Там, за полуметровой бетонной стеной, в крохотном помещении с низким потолком, до которого высокому ростом достать головой, находится теперь Чума. С этой стороны никто не обнаружит тайник. Сам Чума не выберется. Да и кому в голову придет искать его в доме, если сразу видно, что все уехали?
Менты, конечно, разнюхают, что Драков скрылся. Тем более, если Драков давно у них на мушке. Уже вечером они спохватятся.
Конечно, они будут уверены, что Чума сопровождает Дракова. Они будут ждать от него сообщения, какой-нибудь вести. Пусть себе ждут! За это время Чума умрет.
Драков направился к лестнице. Он поднялся наверх и остановился у выключателей. Подумал – и выключил свет в подвале. Для тайника была своя кнопка. Драков проявил снисходительность, не стал нажимать на нее.
Затем он запер дверь дома. Сел в машину. Выехал за ворота. Затем ворота закрыл. Не должно быть следов бегства. Все чинно и спокойно.
Драков сел в машину и укатил.
Что было, о том думать не стоит. Он стал неторопливо размышлять о том, что будет. Еще раз мысленно повторил весь план путешествия. Все вроде бы должно получиться.
С досадой вспомнил, что жена будет спрашивать о Чуме. Надо что-то придумать. Но это не так сложно. Изменились, мол, обстоятельства, надо было Чуме остаться в городе.
Драков чувствовал себя спокойно.
Слишком хорошо обдуман план, чтобы мог случиться какой-то сбой.
Послушная машина летела вперед, несла хозяина в светлое обеспеченное будущее, в котором не будет постоянного чувства опасности. Как иногда хочется жить в покое!
Когда женщина позвонила от имени Печегина, Мохов узнал от нее, что его друг в доме Дракова. Естественно, сообщили, что Драков целый день не был на работе, что встревожило все службы, Мохов кинулся в загородный дом. Какой-то придурок уже послал туда милиционеров. Он остановил их у самых ворот.
– Ничего не трогать, – сказал Мохов и оглядел дом. – Похоже, уехали.
– Соседка тут, старуха, видела, – сообщил один из милиционеров. – Еще утром.
– Почему она обратила внимание?
– Решила, отдыхать поехали.
– Почему так решила?
– Хозяйка была в машине. И служанка. Обычно они остаются дома.
– Почему она увидела хозяйку?
– Она к ней пошла. Дело было какое-то. Ну, по соседству… А тут выезжает машина. Хозяйка увидела ее. Но шофер не остановил.
– Кто еще был в машине?
– Я уже говорил – служанка.
– Кроме служанки?
– Водитель.
– И все?
– Я уточнял – все.
– Вторую машину видела?
– Нет. Она вернулась домой.
Мохов решил, что Драков и Печегин поехали на второй машине. Похоже на бегство. Если это так, Печегин не мог не оставить какой-нибудь знак.
– Ребятки, – обратился Мохов к милиционерам, – постойте тут и чтоб ушки на макушке. А ты со мной.
Он показал на лейтенанта, с которым разговаривал и который показался ему толковым.
Дверь они не стали выламывать, прошли в дом через окно, выдавив стекло.
– Где тут может быть комната охраны? – вслух раздумывал Мохов.
– Ближе к двери, должно быть, – предположил лейтенант.
– Идем.
Прошли в комнату. Стоя у порога, оглядели детально. Ничего примечательного.
Мохов подошел к кровати.
– Ну-ка, посмотри, – попросил он лейтенанта.
Тот приподнял матрац и увидел сверток. Он не стал дотрагиваться, подумал, что мина.
Мохов усмехнулся и взял сверток, увидел свою фамилию.
– Володька есть Володька, – удовлетворенно сказал Мохов. – Другого такого нет.
Он быстро поспешил в машину и прослушал запись. Она заканчивалась словами «И вот что…»
Мохов сидел, задумчиво глядя перед собой. «Какую же опасность чувствовал Володя? – думал Мохов. – Недаром же он побежал в свою комнату и сделал запись. Что за этими словами – „И вот что…“
Мохов все более убеждался, что успев сказать о варианте совместного с Драковым отъезда, Печегин хотел что-то сообщить на тот случай, если все-таки его постараются убрать в доме.
Видимо, Драков позвал его. Печегин, должно быть, сунул кассеты под матрац и тут же выскочил из комнаты. Может, он даже только шаги услышал.
Чемоданчика нет. Того самого, видавшего виды чемоданчика.
Какой он мог оставить знак?
– Идем! – аж подскочил Мохов, обращаясь к лейтенанту. – Олухи мы царя небесного!
Они вернулись в комнату охраны.
Услышав шаги Дракова, Печегин имел несколько секунд в своем распоряжении, чтобы сделать что-то такое, что прояснило бы Мохову недосказанное в кассете.
– Но что? – произнес вслух Мохов.
– Не понял, – вскинулся лейтенант.
– Не мешай, друг, – попросил Мохов.
Печегин мог вести запись за столом. Вот он услышал шаги. Вынул кассету из магнитофона. Кассету завернул в бумагу, которая лежала на столе. Запись на мое имя он мог сделать, наговаривая в микрофон. Он пошел к дверям мимо кровати. Под кроватью лежал чемоданчик. Ему надо было сунуть кассету под матрац, открыть чемоданчик, положить магнитофон, закрыть чемоданчик…
– Лейтенант! – вскричал Мохов.
– Что такое?..
Лейтенант не успел договорить, как Мохов одним прыжком оказался у кровати и отбросил подушку. Под ней лежал томик стихов Высоцкого.
Мохов обессиленно опустился на кровать.
– Плохо дело, – сказал Мохов.
Лейтенант смотрел на книжку и ничего не понимал.
– Печегин здесь, – сказал Мохов.
– Как здесь? Обыщем дом!
– Не торопись.
– Почему решили, что здесь?
– Долго объяснять. Но без этой книжки он не уехал бы. В последнюю минуту, а заскочил бы за ней. Он ее оставил, чтобы я знал, что он здесь.
Мохов схватился за голову. Редко его подводили нервы, а тут чуть не закричал, такая боль пронзила сердце.
Но нет! Не может этого быть! Не могли они его убить. Это Володьку-то!
– Разрешите обратиться? – подал голос лейтенант. Мохов был в гражданском и лейтенант не знал его звания. Мохов при встрече показал документ, но лейтенант хорошенько не разглядел его. Он только увидел, что человек – из особого отдела.
– Обращайся, лейтенант. Я для тебя просто Мохов.
– Что прикажете делать?
– Вот что, браток, – хрипло сказал Мохов. – Попроси своих ребят, чтобы обошли весь участок, прощупали каждый сантиметр земли.
– Предмет поисков?
– Возможно, труп.
Сам же Мохов трижды сплюнул. Он не мог поверить, чтобы кто-то мог справиться с Володей. Его можно взять только на неожиданность. А судя по записи, он чувствовал опасность.
Лейтенант принял самое серьезное выражение лица при слове «труп» и тут же удалился.
Пока милиционеры обходили сад, сам Мохов решил пройтись по дому. Ни одна дверь не была заперта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Это верно – с арены надо уходить вовремя, – поддержал я, пристально вглядываясь в лицо Дракова и желая уловить по выражению, врет он все или говорит правду.
То, что у него в заграничных банках лежат миллиарды, у меня сомнений не было. Помельче дельцы покупают в центре Парижа дома. И какой дурак стал бы держать деньги в родном Отечестве! Я, конечно, не имею в виду законопослушного гражданина. Впрочем, откуда «башли» у этого законопослушного?
– Кое-какие жизненно важные документы я доверяю Клину. Ну, такой скромный портфельчик с бумажками. Это одно состояние.
Я понял, что он говорит о документах, по которым он может получить вклады за границей. Наверное, не только в банке лежат его доллары. Пустил в акции, в дела…
– Второе состояние, думаю, тоже достаточное, держу в золоте. Вот его поручаю тебе. План отхода очень простой. Мы едем разными путями в Москву. Перед тем, как наши пути разойдутся, я сообщу тебе, где встретимся.
– А как же вы без охраны?
– Какая охрана нужна сельскому учителю, – засмеялся Драков, – который едет к родственникам со своей женой и с племянницей? Нет-нет, никакой охраны!
Это заявление несколько насторожило меня. Драков так привык к тому, что его кто-то прикрывает, что едва ли осмелился бы пуститься в дорогу без охраны.
Но с другой стороны… Нужда заставит – петухом запоешь.
– Пока все. Собирайся в дорогу. Тебе на сборы семь минут.
– Где взять груз? – спросил я.
– В доме, – Драков показал пальцем вниз. – Я уже попросил Клина забрать портфель. По моему знаку ты заберешь ящик. Поедете на разных машинах. В твоей будет Нюра.
Почему он рассказал мне, что берет Клин, если доверяет по частям? Если он и Клину сказал, что я буду везти, то что за секреты тогда?
Возможно, он пока не боится. Клин не будет знать, как я поеду в Москву. Я же не буду знать, полетит Клин на самолете или поедет поездом. И зачем нам нужно будет искать друг друга? Что я стал бы делать с бумагами в портфеле? Но у меня-то будет золото, а на нем никто не расписывался.
Есть" над чем подумать.
Но размышлять было некогда.
Я спустился на первый этаж. Нюра с пустым чемоданом побежала наверх, должно быть, складывать вещи Людмилы Петровны.
Стоять в прихожей и ждать, когда женщины спустятся? А если с ними будет Драков?
Я раздумывал, как мне поговорить с Людмилой Петровной. В любом случае, мы скоро должны расстаться. Я не должен допустить, чтобы она ехала с Драковым. А если ему удастся переправить ее за бугор?
В голове путались мысли. И почему это происходило, я понял. Как зверь, который еще не видит охотника, но уже чувствует тревогу в воздухе, так и я кожей ощущал близкую опасность.
Но откуда она грозит?
Я зашел в свою комнату и почему-то не стал собираться в путь, а торопливо начал записывать все, что произошло этим утром. Кассеты я спрячу под матрац. На днях начнутся аресты и сюда нагрянут тоже. С милицией будет и Мохов. Я заверну кассеты в бумагу и напишу, чтоб передали Мохову.
Слушай, Мохов. Меня, видимо, уберут позже. Но чувствую, уберут. За границу Драков меня не повезет и пенсион не назначит. Я не до конца понял, что это за золото, которое я должен отвезти в Москву. Может быть, на это дело он меня и в самом деле использует. Если это так, я найду возможность связаться с тобой. Я должен быть с Драковым до конца.
И вот что…»
Драков несколько задержался из-за жены. Он не хотел ее торопить, чтоб не беспокоить. Наконец, она собралась. И они стали спускаться по лестнице.
Вот почему прервалась запись Чумы. Он услышал шаги, и тут же вышел со своим чемоданчиком.
Драков жестом попросил поставить чемоданчик на пол. В прихожую прошел с улицы Клин.
Драков показал ему на чемоданчик Чумы и приказал:
– Неси в машину. И проводи женщин.
Драков видел, как переглянулись между собой Чума и Людмила Петровна.
– Ну, идите, идите, – поторопил он.
Клин прихватил чемоданчик и открыл дверь, пропуская женщин. Какое-то чувство заставило Чуму посмотреть вслед Людмиле Петровне. Она тоже оглянулась, и в ее взгляде читалась тревога.
– Вы поезжайте, Клин, – сказал спокойно Драков. – Мы догоним.
Значит, Драков передумал. Он же сказал, что в машине Чумы будет Нюра.
Было похоже, что он решил расправиться с Чумой, и для этого отправил всех. Но это большой риск. Нет, на такой риск Драков не пошел бы. Для этого есть Клин. Чума не допустил бы, чтоб ему выстрелили в спину.
И потом, как объяснить женщинам, куда девался охранник?
Можно было все сделать проще.
Когда все вышли, Драков еще немного подождал.
– Спустись в подвал, – сказал он доверительно Чуме. – В левом углу за дверью на полке металлический ящик. Забери.
Сам он, насвистывая, пошел на кухню. Чума мог не опасаться, что ему выстрелят в спину. А уж, когда будет идти обратно, то врасплох его не застать.
Драков, стоя за дверями кухни, прикидывал, о чем думает Чума. Ему были слышны его шаги.
Вот он прошел в тайник, дверь которого была открыта Клином. Вот он взялся за тяжелый металлический ящик, набитый кирпичами. Даже крякнул. Пора.
Драков нажал на потайную кнопку, которая была ниже обычного выключателя.
Потом он спустился в подвал. Просторное пустое помещение, квадратное, ровно по контурам дома, бетонные стены. Тихо, чисто. Комар носа не подточит. Он подошел к левому углу и коснулся ладонью стены. Холодная.
Там, за полуметровой бетонной стеной, в крохотном помещении с низким потолком, до которого высокому ростом достать головой, находится теперь Чума. С этой стороны никто не обнаружит тайник. Сам Чума не выберется. Да и кому в голову придет искать его в доме, если сразу видно, что все уехали?
Менты, конечно, разнюхают, что Драков скрылся. Тем более, если Драков давно у них на мушке. Уже вечером они спохватятся.
Конечно, они будут уверены, что Чума сопровождает Дракова. Они будут ждать от него сообщения, какой-нибудь вести. Пусть себе ждут! За это время Чума умрет.
Драков направился к лестнице. Он поднялся наверх и остановился у выключателей. Подумал – и выключил свет в подвале. Для тайника была своя кнопка. Драков проявил снисходительность, не стал нажимать на нее.
Затем он запер дверь дома. Сел в машину. Выехал за ворота. Затем ворота закрыл. Не должно быть следов бегства. Все чинно и спокойно.
Драков сел в машину и укатил.
Что было, о том думать не стоит. Он стал неторопливо размышлять о том, что будет. Еще раз мысленно повторил весь план путешествия. Все вроде бы должно получиться.
С досадой вспомнил, что жена будет спрашивать о Чуме. Надо что-то придумать. Но это не так сложно. Изменились, мол, обстоятельства, надо было Чуме остаться в городе.
Драков чувствовал себя спокойно.
Слишком хорошо обдуман план, чтобы мог случиться какой-то сбой.
Послушная машина летела вперед, несла хозяина в светлое обеспеченное будущее, в котором не будет постоянного чувства опасности. Как иногда хочется жить в покое!
Когда женщина позвонила от имени Печегина, Мохов узнал от нее, что его друг в доме Дракова. Естественно, сообщили, что Драков целый день не был на работе, что встревожило все службы, Мохов кинулся в загородный дом. Какой-то придурок уже послал туда милиционеров. Он остановил их у самых ворот.
– Ничего не трогать, – сказал Мохов и оглядел дом. – Похоже, уехали.
– Соседка тут, старуха, видела, – сообщил один из милиционеров. – Еще утром.
– Почему она обратила внимание?
– Решила, отдыхать поехали.
– Почему так решила?
– Хозяйка была в машине. И служанка. Обычно они остаются дома.
– Почему она увидела хозяйку?
– Она к ней пошла. Дело было какое-то. Ну, по соседству… А тут выезжает машина. Хозяйка увидела ее. Но шофер не остановил.
– Кто еще был в машине?
– Я уже говорил – служанка.
– Кроме служанки?
– Водитель.
– И все?
– Я уточнял – все.
– Вторую машину видела?
– Нет. Она вернулась домой.
Мохов решил, что Драков и Печегин поехали на второй машине. Похоже на бегство. Если это так, Печегин не мог не оставить какой-нибудь знак.
– Ребятки, – обратился Мохов к милиционерам, – постойте тут и чтоб ушки на макушке. А ты со мной.
Он показал на лейтенанта, с которым разговаривал и который показался ему толковым.
Дверь они не стали выламывать, прошли в дом через окно, выдавив стекло.
– Где тут может быть комната охраны? – вслух раздумывал Мохов.
– Ближе к двери, должно быть, – предположил лейтенант.
– Идем.
Прошли в комнату. Стоя у порога, оглядели детально. Ничего примечательного.
Мохов подошел к кровати.
– Ну-ка, посмотри, – попросил он лейтенанта.
Тот приподнял матрац и увидел сверток. Он не стал дотрагиваться, подумал, что мина.
Мохов усмехнулся и взял сверток, увидел свою фамилию.
– Володька есть Володька, – удовлетворенно сказал Мохов. – Другого такого нет.
Он быстро поспешил в машину и прослушал запись. Она заканчивалась словами «И вот что…»
Мохов сидел, задумчиво глядя перед собой. «Какую же опасность чувствовал Володя? – думал Мохов. – Недаром же он побежал в свою комнату и сделал запись. Что за этими словами – „И вот что…“
Мохов все более убеждался, что успев сказать о варианте совместного с Драковым отъезда, Печегин хотел что-то сообщить на тот случай, если все-таки его постараются убрать в доме.
Видимо, Драков позвал его. Печегин, должно быть, сунул кассеты под матрац и тут же выскочил из комнаты. Может, он даже только шаги услышал.
Чемоданчика нет. Того самого, видавшего виды чемоданчика.
Какой он мог оставить знак?
– Идем! – аж подскочил Мохов, обращаясь к лейтенанту. – Олухи мы царя небесного!
Они вернулись в комнату охраны.
Услышав шаги Дракова, Печегин имел несколько секунд в своем распоряжении, чтобы сделать что-то такое, что прояснило бы Мохову недосказанное в кассете.
– Но что? – произнес вслух Мохов.
– Не понял, – вскинулся лейтенант.
– Не мешай, друг, – попросил Мохов.
Печегин мог вести запись за столом. Вот он услышал шаги. Вынул кассету из магнитофона. Кассету завернул в бумагу, которая лежала на столе. Запись на мое имя он мог сделать, наговаривая в микрофон. Он пошел к дверям мимо кровати. Под кроватью лежал чемоданчик. Ему надо было сунуть кассету под матрац, открыть чемоданчик, положить магнитофон, закрыть чемоданчик…
– Лейтенант! – вскричал Мохов.
– Что такое?..
Лейтенант не успел договорить, как Мохов одним прыжком оказался у кровати и отбросил подушку. Под ней лежал томик стихов Высоцкого.
Мохов обессиленно опустился на кровать.
– Плохо дело, – сказал Мохов.
Лейтенант смотрел на книжку и ничего не понимал.
– Печегин здесь, – сказал Мохов.
– Как здесь? Обыщем дом!
– Не торопись.
– Почему решили, что здесь?
– Долго объяснять. Но без этой книжки он не уехал бы. В последнюю минуту, а заскочил бы за ней. Он ее оставил, чтобы я знал, что он здесь.
Мохов схватился за голову. Редко его подводили нервы, а тут чуть не закричал, такая боль пронзила сердце.
Но нет! Не может этого быть! Не могли они его убить. Это Володьку-то!
– Разрешите обратиться? – подал голос лейтенант. Мохов был в гражданском и лейтенант не знал его звания. Мохов при встрече показал документ, но лейтенант хорошенько не разглядел его. Он только увидел, что человек – из особого отдела.
– Обращайся, лейтенант. Я для тебя просто Мохов.
– Что прикажете делать?
– Вот что, браток, – хрипло сказал Мохов. – Попроси своих ребят, чтобы обошли весь участок, прощупали каждый сантиметр земли.
– Предмет поисков?
– Возможно, труп.
Сам же Мохов трижды сплюнул. Он не мог поверить, чтобы кто-то мог справиться с Володей. Его можно взять только на неожиданность. А судя по записи, он чувствовал опасность.
Лейтенант принял самое серьезное выражение лица при слове «труп» и тут же удалился.
Пока милиционеры обходили сад, сам Мохов решил пройтись по дому. Ни одна дверь не была заперта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38