Полетт.
– Я уже сказал – выкатывайтесь. – Тон был довольно агрессивный, а брошенный через плечо взгляд в сторону женщины, мывшей посуду в глубине кухни, выдавал опасения хозяина.
– Как я уже сказал, – продолжал Дэниел, как ни в чем не бывало и даже повысив голос, – эта девка, Полетт…
– Потише ты, вонючка! – хрипло прошептал хозяин. Женщина подняла усталые глаза от жирных тарелок и посмотрела в спину хозяина, как будто решала, как именно убить его.
– Я могу спросить у вашей леди, если вы не помните, – поддразнил его Дэниел.
Владелец заведения глубоко вздохнул, глаза его злобно горели. Он шлепнул мокрую тряпку на стойку, видимо, прикидывая возможные последствия. Никаких планов. Это сражение ему не выиграть.
– Послушайте, у меня была девица с таким именем. Работала здесь пару недель. Она… помогала мне, пока жена была на побережье, у сестры.
– Помогала? Держу пари, она не только тарелки мыла.
– Это была маленькая грязная шлюха, которая меня обкрадывала…
– Думаете, ей могло хватать на порошок того, что вы ей платили?
– Послушайте, я ничего об этом не знал, во всяком случае, когда нанимал ее.
– Да уж, – презрительно фыркнул Дэниел, оглядывая кафе, – поразительная слепота!
– А вы не из Нравов, нет? – внезапно заволновался хозяин.
– Вы рассказывали о Полетт.
– Ну… Жена вернулась раньше – не понравилась погода, а может, не так приняли в Клэктоне. Она только взглянула на девушку и устроила мне жуткую взбучку. Да и Полетт начала вести себя как-то странно, у нее совсем крыша поехала. Стала приводить ужасных типов в кафе. Пришлось ее вышвырнуть.
– Когда это было?
– Недели две назад.
– А где она сейчас?
– Не знаю, на черта мне это? Ничего, кроме беспокойства от ее причуд и грязных штук.
– Вы должны… – попыталась вмешаться Иза. Она едва дышала от волнения. – Вы должны знать!
Но Дэниел заставил ее замолчать, погрозив кулаком. Намеренно медленно он извлек из кармана рубашки двадцатифунтовую бумажку и развернул ее перед носом хозяина.
– Вы ведь не легавые? – жалобно заныл тот, глядя на деньги.
– Нет, но могу организовать их приход сюда. Правда, предпочел бы смыться с этой помойки, которую вы называете кафе, как только найду Полетт.
Толстяк еще раз провел грязной тряпкой по стойке, поглядывая на двадцатифунтовую купюру, которая явно освежила его не слишком приятные воспоминания.
– Попробуйте Эндевер-роуд, – наконец выпалил он, хватая бумажку из рук Блэкхарта.
Реакция Дэниела оказалась быстрее, он отдернул руку, и хозяин ухватился за воздух.
– Эндевер-роуд длинная. Можешь быть поточнее? Где именно?
Он снова махал деньгами перед носом скряги.
– Я не знаю, черт побери, – прошипел тот, стараясь, чтобы жена ничего не видела. – Вы можете попытаться в одном из пабов. Кажется, она проводит там довольно много времени.
– Ну что, не так уж все и страшно? – насмешливо сказал ему Дэниел и выпустил бумажку из рук на пол. Когда «допрашиваемый» нагнулся, чтобы поднять ее, он добавил: – Тут тебе самое место, с мусором, на твоем полу.
Изидора еще не видела его таким. Дэниел, которого знала она – или полагала, что знает, – был добрым и терпеливым; тот, что стоял сейчас рядом с ней, был опасен, как острый нож. Она взяла его дрожащую руку, испугавшись, что он ударит хозяина.
– Пойдем отсюда, Дэниел. – Она настойчиво потянула его за рукав.
Больше они все равно ничего не узнают. Он открыл дверь, яростно толкнув ее, и Иза поспешила выскочить следом. В ее жизни вновь забрезжил свет. Она ожила, как только в душе зашевелилась надежда.
В этот момент в нескольких дюймах от ее носа блеснул нож. Самый обычный, на вид даже не очень опасный.
– Д'бр день, ребята. – Сверкающее лезвие, австралийский акцент. Мужчина был в модном костюме, с радиотелефоном, светлые волосы зачесаны назад, слишком светлые брови, глаза маленькие, розовые, слишком близко поставленные друг к другу. Альбинос.
– Мне не нужны неприятности, Мо, – запротестовал хозяин.
– Но они уже начались, приятель, – ответил тот. – Лезут на мою территорию. Пытаются влезть в мой бизнес, да? Это может оказаться опасно для здоровья!
Он придвинулся к Изе так близко, что она почувствовала запах мятной жвачки и аромат лосьона после бритья. Изидора не видела ножа, он прижал лезвие плашмя к ее щеке, в дюйме от глаза, и надавил, заставив откинуть назад голову. Она перестала дышать, приподнялась на цыпочки, боясь дернуться и отчаянно пытаясь оттолкнуть лезвие. По ее лицу австралиец видел, что она боится, он наслаждался запахом страха. Иза чувствовала, как подкатывает к горлу тошнота.
– Спокойно, Мо. Полегче.
Он и глазом не моргнул, медленно передвинул лезвие к губам Изы. Никакой крови, всего лишь небольшая царапина, и чувство ужаса, смертельный холод по спине.
– Я думаю, произошло недоразумение, – медленно произнес Дэниел. Никто не пошевелился.
– Вот уж нет. Желаешь играть во взрослые игры, должен знать правила. А они такие: в первый раз получаешь дозу даром, как в кафе-мороженом. – Он сильнее надавил острием ножа на щеку женщины, у самого носа. Она пыталась отклониться, но за спиной была стена. Иза почувствовала, как нож проткнул кожу и кровь потекла по губе.
– Ради Бога, Мо, сумасшедший ублюдок. Не в моем заведении!
– Это просто небольшое предупреждение, девочка! В следующий раз я не буду джентльменом, а сыграю по австралийским правилам. Понятно?
– Вы все очень ясно изложили, – прошептала Изидора.
– Довольно, Мо, – умолял хозяин. – Нам не нужны осложнения.
– Не ной, я просто хотел убедиться, что они меня правильно поняли.
Спектакль был таким впечатляющим, что привлек к себе внимание всех посетителей, даже бандита, стоявшего на стреме у входа. Потому-то он и не заметил, как они подъехали с потушенными фарами со стороны Хай-стрит. Прежде чем кто-нибудь успел двинуться с места, в кафе оказалось вдвое больше народу. В одном углу началась драка. Раздался визг. На пол летели стулья, посуда, слышались проклятия. Хозяин спрятался на полу за стойкой, его жена визгливо сыпала проклятиями, понося весь свет, посетителей и яростнее всех – своего мужа. Забыв об Изе, австралиец повернулся, и тут же свалился от мощного удара в пах. Нога в тяжелом ботинке наступила на руку с ножом, Мо извивался, не зная, какую часть тела прикрыть свободной рукой.
Ее прижали к стене, а Дэнни рывком подняли и припечатали лицом к стойке, так, что он чуть не задохнулся. И только увидев, что на него собираются надеть наручники, Дэнни понял, что происходит.
– Мы журналисты, – простонал он. – Мое удостоверение в бумажнике. В заднем кармане.
Его не отпустили, но стали более вежливыми, обшарили карманы, ища бумажник, и дважды проверили, нет ли там оружия. Поднос с горой погнутых грязных ножей, вилок и ложек сбросили на пол, чаша для рождественских подношений оказалась там же.
– Есть, Сардж! – Один из полицейских нашел редакционное удостоверение. – Дэниел Блэкхарт, «Уэссекская хроника».
– Никогда не слышал о такой газете, – рявкнул тот в ответ, но все-таки кивнул, и Дэниела отпустили.
– И леди тоже, – Дэниел едва мог говорить.
– Не очень-то она похожа на журналистку. И на леди тоже, – пробормотал Сардж, изучая Изу.
– Надеюсь, я выгляжу, как настоящая шлюха, – ответила Иза. – Вы только что испортили мою «легенду».
– Кажется, вам было не до игры, когда мы появились, мисс, – пошутил Сардж, кивая на распростертого на полу Мо. – Вот, вытритесь. – Он протянул ей носовой платок.
– Благодарю. Вы вовремя приехали.
– Это не случайность, – ответил полицейский. – Эту облаву Отряд по борьбе с наркотиками планировал около трех месяцев. Мы понятия не имели, что придется выручать дамочку из затруднительного положения.
– Мы, циники из средств массовой информации, не верим в совпадения.
– Поверьте на этот раз. Если бы мы знали, что эти ублюдки мутузят здесь журналистов, может, и отложили бы свой визит еще на три месяца, учитывая, как вы с нами обращаетесь.
– О'кей, я верю в совпадения. – Иза робко улыбнулась, все еще не придя в себя. Сардж ей понравился. Ей хотелось обнять его, расцеловать или разразиться слезами. И она улыбнулась.
– Мне нужно знать, кто вы такая, мисс. Покажите ваше удостоверение личности. Кроме того, я обязан снять показания.
Улыбка Изы погасла. Полиция. Британские власти. Все ее старания в аэропорту насмарку.
– Это ваше, мисс? – Один из полицейских подобрал ее сумку с пола.
– Благодарю вас, офицер. Позвольте показать вам мое удостоверение.
Изидора надеялась, что полицейские не заметили, с какой поспешностью она выхватила у него свою сумку, вспомнив, что там лежит. Но выбора у нее не было.
– Изидора Дин. Я иностранный корреспондент «Уорлд Кэйбл ньюз» из Вашингтона.
– А я узнал вас, – вступил в разговор другой полицейский. – У меня кабельное телевидение, – добавил он с энтузиазмом.
– Восполняет нехватку общения, – съязвил Сардж.
Он взял из рук Изы паспорт.
– Подождите здесь, пока мы все проверим, если не возражаете, мисс Дин. Один из наших людей снимет с вас показания.
– Конечно, сержант. Но… – Она потрогала рану на щеке. – Нельзя ли нам глотнуть свежего воздуха? Не каждый день я переодеваюсь шлюхой и на меня нападают в наркопритоне.
– Конечно. Коллинз позаботится о вас. Сардж, конечно, намекал на то, что Коллинз не упустит их из виду, пока все не прояснится. Иза и Дэнни прислонились к капоту полицейской машины, не обращая внимания на влажный декабрьский ветер, а Коллинз сел на водительское место, оставив дверцу приоткрытой.
– Деверье узнает об этом, Дэниел, – тихо сказала она.
– Каким образом? Он считает, что ты улетела.
– Подумай сам. Что бы ты сделал на его месте, с его возможностями? Постарался бы немедленно получить информацию о моем возвращении в страну или о том, например, что я воспользовалась кредитной карточкой у Теско. – Она прикусила губу. – Он узнает, что мы в Лондоне. Поймет почему. И доберется до Полетт раньше, чем мы.
– Нам лучше убраться отсюда, – согласился Дэниел.
– Если они заглянут в мою сумку, все будет кончено. Нас никогда не отпустят.
– Что там?
– Помимо пары тысяч фунтов наличными – что уже трудно объяснить, – мое грязное белье и личный незарегистрированный номер телефона министра обороны. Что тут скажешь?
– Лучше не пытаться.
– Я боюсь.
– Ты не представляешь себе, что будет, как только они пропустят мое имя через компьютер.
– Что ты имеешь в виду?
– Не так я хотел рассказать тебе обо всем, Иза, но ты должна знать. – Даже во тьме зимнего вечера, в тусклом свете уличных фонарей, на лице Дэниела проступило былое страдание.
– Я наркоман. Я не прикасался к героину почти год, но наверняка остался в черном списке. Я же говорил тебе, на скорлупе старины Хампти много трещин.
Иза молчала, потрясенная. Потом судорожно вздохнула.
– Проклятье! Мне следовало самой догадаться. Ты слишком уверенно вел себя здесь. И о Полетт все понимал.
– Ты разочарована?
– Только в себе, Дэниел. Мне следовало спросить, я должна была больше знать о тебе.
– Я чист, Иза. Поправляюсь. Со мной все будет о'кей.
– А что, есть проблемы?
– Конечно. Особенно теперь, когда я встретил тебя. – Изидора видела, что он действительно говорит правду.
– Оказаться на улице с односторонним движением – не самое лучшее, что может случиться с выздоравливающим наркоманом. Снова болит все тело. Дьявол сидит у тебя на плече, вспоминаешь, что такое жить одним днем.
– Ты привел меня сюда не случайно?
– Я довольно хорошо знаю это место. Правда, был не слишком уверен, что сумею все сделать как надо. Это все равно что курить в ванне с бензином. Но у меня хорошо получилось, так ведь? – Дэниел как будто в одну минуту постарел на сто лет. Иза молила Бога, чтобы виноват был мертвенный свет фонарей.
– И все это ты сделал ради меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41