– «Пика-2», освети цели – немедленно.
– Слушаюсь, ведущий, – отозвался Санчес. Действительно, больше прятаться ни к чему.
Оба истребителя включили свои мощные радиолокаторы AN/AWG-9. До перехвата оставалось две минуты.
Радиолокационные сигналы, принятые анализаторами тревоги на хвостовом оперении «форджеров», прозвучали музыкальной нотой в наушниках пилотов. Их пришлось отключить вручную, и одновременно загорелись красные предупредительные огоньки на каждой панели управления.
Звено «Зимородков»
– «Зимородки», «Зимородки», это «Киев», – послышался голос офицера, руководившего воздушными операциями с авианосца «Киев». – Видим два американских истребителя, приближаются к вам сзади на большой скорости.
– Принято. – Командир русского звена посмотрел в зеркало заднего обзора. Он надеялся уклониться от этого, хотя и не рассчитывал на успех. Он получил приказ не открывать огня, если только по его самолётам не откроют огонь первыми. Истребители только что вырвались из облаков. Жаль, в облаках он чувствовал себя в большей безопасности.
Лётчик, сидевший за штурвалом «Зимородка-3», лейтенант Шавров, протянул руку вниз и снял предохранители со своих четырех «атоллов». Нет, янки, теперь это вам не пройдёт, подумал он.
Звено «томкэтов»
– Минуту, «Пика-1», вы вот-вот увидите их, – послышался голос с «Хаммера-1».
– Понял… Ага! Вот они! – Джексон и Санчес вырвались из облаков. «Форджеры» виднелись в нескольких милях впереди и преимущество «томкэтов» в скорости, достигающее двухсот пятидесяти узлов, стремительно сокращало это расстояние. Русские лётчики отлично держат строй, летят рядом друг с другом, подумал Джексон, но не надо большого ума, чтобы водить автобус.
– «Пика-2», перейдём на форсаж по моей команде. Три, два, один – вперёд!
Оба пилота передвинули вперёд рычаги газа и включили форсаж, при котором топливо впрыскивалось прямо в хвостовые дюзы их новых двигателей F-110. Истребители рванулись вперёд с внезапным двойным ускорением и быстро миновали звуковой барьер.
Звено «Зимородков»
– «Зимородок», срочное предупреждение, срочное предупреждение, американцы увеличили скорость, – донеслось с «Киева».
«Зимородок-4» повернулся в своём кресле. Он увидел «томкэты» в миле позади, двойные стреловидные силуэты мчались вперёд, оставляя за собой чёрные струи. Солнечный свет отразился от одного из фонарей, и на мгновение пилоту показалось, что он видит вспышку…
– Нас атакуют!
– Что?! – Командир звена снова посмотрел в зеркало. – Нет, нет, сохраняйте строй!
«Томкэты» с рёвом промчались в пятидесяти футах над головами русских пилотов, опережая звук, летящий следом и подобный взрыву. Шавров отреагировал совершенно инстинктивно, как его учили действовать во время боя. Услышав грохот взрыва, он потянул на себя рычаг управления и послал вслед удаляющимся американским истребителям свои четыре ракеты.
– «Третий», что ты сделал? – потребовал ответа командир звена.
– Они атаковали нас, разве вы не слышали? – возразил Шавров.
Звено «томкэтов»
– Проклятье! «Томкэты», за вами гонятся четыре «атолла», – предупредил лётчиков оператор «хокая».
– «Второй», отворачивай вправо, – приказал Джексон. – Крис, включи меры противодействия. – Джексон бросил истребитель в крутой манёвр уклонения влево. Санчес отвернул в противоположную сторону.
Офицер-наблюдатель, который сидел позади Джексона, щёлкнул переключателями, приводящими в действие защитные системы истребителя. В тот момент, когда «томкэт» швырнуло в сторону, из его хвостового отсека вылетела струя сигнальных ракет и шаров, каждый из которых представлял собой инфракрасную или радиолокационную приманку, отвлекающую ракеты. Все четыре ракеты оказались нацеленными на «томкэт» Джексона.
– «Пика-2» в безопасности, «Пика-2» в безопасности, – донёсся голос с «хокая». – «Пика-1», «Пика-1», вас по-прежнему преследуют четыре птички.
– Принято. – Джексон был изумлён собственным спокойствием. Его «томкэт» мчался со скоростью больше восьмисот миль в час и продолжал ускорение. Он не знал, какова дальность полёта «атоллов». Сигнальный огонёк предостережения об атаке сзади вспыхнул на панели управления.
– «Второй», атакуй их! – приказал Джексон.
– Понял, ведущий. – Санчес взвился вверх, развернулся в мёртвой точке, на мгновение замер на месте и нырнул вниз, пикируя вслед удаляющимся советским истребителям.
Когда Джексон бросил истребитель в сторону, две ракеты потеряли цель и устремились в пустое пространство. Третья, отвлечённая приманкой, взорвалась в воздухе. Четвёртая, замкнувшись тепловой головкой наведения на раскалённые дюзы «томкэта», мчалась прямо за ним, пока не попала «Пике-1» в основание хвостового оперения.
Мощный взрыв потряс истребитель. Почти вся сила взрыва была потрачена впустую, так как ракета, пробив хвостовое оперение, вылетела наружу. Киль отлетел в сторону вместе с правым стабилизатором. Левый был сильно повреждён осколками, которые пробили заднюю часть фонаря и попали в шлем Кристиансена. И тут же вспыхнули лампочки предупреждения о пожаре в правом двигателе.
Джексон услышал звук вспышки по системе внутренней связи. Он тут же щёлкнул переключателем правого двигателя, прервав подачу в него горючего, и включил систему пожаротушения на правой стороне корпуса. Затем уменьшил тягу левого двигателя, который всё ещё работал в форсажном режиме. К этому моменту «томкэт» начал кувыркаться. Его крылья с меняющейся геометрией автоматически приняли форму, необходимую при низкой скорости полёта. Это позволило Джексону контролировать полет с помощью элеронов, и он быстрыми действиями вернул истребитель в нормальное положение. Высота была четыре тысячи футов.
– О'кей, бэби, выручай, – умоляюще просил лётчик свою машину. Благодаря непродолжительному увеличению мощности он снова обрёл аэродинамический контроль над самолётом. Бывший лётчик-испытатель, он выровнял истребитель, но слишком резко, и «томкэт» дважды перевернулся, прежде чем обрёл нормальное положение.
– Вот так! Как ты, Крис?
Молчание. Джексон не мог оглянуться – позади все ещё летели четыре истребителя противника.
– «Пика-2», это ведущий.
– Слышу, ведущий. – Все четыре «форджера» были сейчас на прицеле Санчеса. Они только что осмелились напасть на его командира.
«Хаммер-1»
На борту «Хаммера-1» старший оператор лихорадочно думал, стараясь принять правильное решение. «Форджеры» летели, не нарушая строя, и по радиоканалу слышались оживлённые переговоры на русском языке.
– «Пика-2», это «Хаммер-1». Отворачивайте в сторону, повторяю, отворачивайте в сторону, не открывайте огонь, повторяю, не открывайте огонь. Сообщите, как поняли. «Пика-2», «Пика-1» летит в двух тысячах футов ниже вас, в направлении на девять часов. – Офицер выругался и посмотрел на одного из сержантов, находящихся в самолёте вместе с ним.
– Все произошло слишком быстро, сэр, чертовски быстро. У нас есть записи переговоров русских. Я не понимаю, о чём они говорят, но создаётся впечатление, что на «Киеве» очень недовольны.
– И не только там, – заметил оператор, пытаясь понять, правильно ли он поступил, отозвав «Пику-2». Внутреннее чувство говорило, что он чертовски не прав.
Звено «томкэтов»
Голова Санчеса дёрнулась от изумления.
– Понял, отворачиваю. – Он убрал палец с кнопки пуска ракет. – Черт бы их всех побрал! – Он потянул на себя ручку управления и бросил «томкэт» в крутую петлю. – Где ты, ведущий?
Санчес подлетел под истребитель Джексона и описал вокруг него петлю, стараясь оценить серьёзность повреждений.
– Огонь погашен, шкипер. Оперение и стабилизатор с правой стороны исчезли. Оперение с левой стороны – черт, я могу смотреть сквозь него, так оно продырявлено, но, похоже, пока действует. Минутку. Крис наклонился вперёд, шкипер. Вы можете поговорить с ним?
– Нет. Я пытался. Давай возвращаться.
Ничто не доставило бы Санчесу такого удовольствия, как сбить русских, очистить от них небо, и он легко сделал бы это четырьмя ракетами. Но, подобно большинству лётчиков, он строго соблюдал дисциплину.
– Понял, ведущий.
– «Пика-1», я «Хаммер-1», сообщите о своём состоянии, приём.
– «Хаммер-1», надеемся долететь, если больше ничего не отвалится. Сообщите врачам, чтобы были наготове. Крис ранен. Не знаю, насколько серьёзно.
Понадобился час, чтобы долететь до «Кеннеди». Истребитель Джексона плохо повиновался управлению и с трудом летел по курсу на заданной высоте. Джексону постоянно приходилось следить за дифферентом и регулировать его. Санчес сообщил, что Кристиансен шевелится на заднем кресле. Может, просто перебита проводка системы внутренней связи, с надеждой подумал Джексон.
Первым приказали садиться Санчесу, чтобы освободить палубу для капитана Джексона. При заходе на посадку «томкэт» начал терять управление. Лётчик прилагал все усилия, чтобы удержать истребитель на курсе, сильно ударил его при посадке и захватил крюком первый аэрофинишер. Правое колесо шасси сразу подломилось, и перехватчик стоимостью в тридцать миллионов долларов заскользил к установленному барьеру. Сотня людей с огнетушителями кинулись к нему со всех сторон.
Аварийный гидравлический механизм открыл фонарь кабины. Джексон отстегнул ремни, перелез через спинку кресла и попытался поднять Кристиансена. Они были друзьями, и много лет.
Крис оказался жив. Его лётный костюм был весь в крови, и когда первый санитар снял с него шлем, Джексон увидел, что кровотечение продолжается. Второй санитар отстранил Джексона и надел на раненного лётчика фиксирующий шейный воротник. Кристиансена осторожно вытащили из кокпита и положили на носилки, с которыми тут же побежали к острову авианосца. Джексон мгновение колебался, а затем последовал за ним.
Медицинский центр ВМС в Норфолке
Капитан первого ранга Рендл Тейт из медицинского корпуса ВМС шёл по коридору, чтобы встретиться с русскими. Он выглядел моложе своих сорока пяти лет, в его густых чёрных волосах только-только начали пробиваться первые признаки седины. Тейт был мормоном, получил образование в университете Бригэма Янга и на медицинском факультете Стэнфордского университета. Он поступил на флот, потому что ему хотелось увидеть мир, по крайней мере больше того, что видно из окна кабинета у подножия Скалистых гор. Он добился своего, и до сегодняшнего дня ему удавалось избегать всего, что в какой-то степени походило на дипломатические обязанности. Недавно заняв должность директора медицинского департамента в медицинском центре ВМС в Бетесде, он сразу понял, что долго так продолжаться не может. Несколько часов назад его перебросили на вертолёте в Норфолк для участия в лечении русского моряка.
Русские ехали сюда на автомобиле и, по-видимому, не слишком торопились.
– Доброе утро, господа. Меня зовут доктор Тейт.
Они обменялись рукопожатиями, и лейтенант, который привёз русских, повернулся и пошёл обратно к лифту.
– Доктор Иванов, – представился тот, что был поменьше ростом. – Я – врач советского посольства.
– Капитан Смирнов, – произнёс второй русский. Тейт знал, что Смирнов занимает должность заместителя военно-морского атташе и является кадровым разведчиком. Во время перелёта в Норфолк доктора Тейта проинструктировал по поводу русских офицер морской разведки из Пентагона, который сейчас пил кофе в буфете госпиталя.
– Я – Василий Пешкин, доктор, второй секретарь посольства. – Это был старший офицер КГБ, «легальный» разведчик с дипломатическим прикрытием. – Мы хотели бы посмотреть на нашего соотечественника.
– Разумеется. Прошу следовать за мной. – Тейт повёл их обратно по коридору. Он был на ногах уже двадцать часов. Это не противоречило его обязанностям начальника медицинского департамента в Бетесде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Слушаюсь, ведущий, – отозвался Санчес. Действительно, больше прятаться ни к чему.
Оба истребителя включили свои мощные радиолокаторы AN/AWG-9. До перехвата оставалось две минуты.
Радиолокационные сигналы, принятые анализаторами тревоги на хвостовом оперении «форджеров», прозвучали музыкальной нотой в наушниках пилотов. Их пришлось отключить вручную, и одновременно загорелись красные предупредительные огоньки на каждой панели управления.
Звено «Зимородков»
– «Зимородки», «Зимородки», это «Киев», – послышался голос офицера, руководившего воздушными операциями с авианосца «Киев». – Видим два американских истребителя, приближаются к вам сзади на большой скорости.
– Принято. – Командир русского звена посмотрел в зеркало заднего обзора. Он надеялся уклониться от этого, хотя и не рассчитывал на успех. Он получил приказ не открывать огня, если только по его самолётам не откроют огонь первыми. Истребители только что вырвались из облаков. Жаль, в облаках он чувствовал себя в большей безопасности.
Лётчик, сидевший за штурвалом «Зимородка-3», лейтенант Шавров, протянул руку вниз и снял предохранители со своих четырех «атоллов». Нет, янки, теперь это вам не пройдёт, подумал он.
Звено «томкэтов»
– Минуту, «Пика-1», вы вот-вот увидите их, – послышался голос с «Хаммера-1».
– Понял… Ага! Вот они! – Джексон и Санчес вырвались из облаков. «Форджеры» виднелись в нескольких милях впереди и преимущество «томкэтов» в скорости, достигающее двухсот пятидесяти узлов, стремительно сокращало это расстояние. Русские лётчики отлично держат строй, летят рядом друг с другом, подумал Джексон, но не надо большого ума, чтобы водить автобус.
– «Пика-2», перейдём на форсаж по моей команде. Три, два, один – вперёд!
Оба пилота передвинули вперёд рычаги газа и включили форсаж, при котором топливо впрыскивалось прямо в хвостовые дюзы их новых двигателей F-110. Истребители рванулись вперёд с внезапным двойным ускорением и быстро миновали звуковой барьер.
Звено «Зимородков»
– «Зимородок», срочное предупреждение, срочное предупреждение, американцы увеличили скорость, – донеслось с «Киева».
«Зимородок-4» повернулся в своём кресле. Он увидел «томкэты» в миле позади, двойные стреловидные силуэты мчались вперёд, оставляя за собой чёрные струи. Солнечный свет отразился от одного из фонарей, и на мгновение пилоту показалось, что он видит вспышку…
– Нас атакуют!
– Что?! – Командир звена снова посмотрел в зеркало. – Нет, нет, сохраняйте строй!
«Томкэты» с рёвом промчались в пятидесяти футах над головами русских пилотов, опережая звук, летящий следом и подобный взрыву. Шавров отреагировал совершенно инстинктивно, как его учили действовать во время боя. Услышав грохот взрыва, он потянул на себя рычаг управления и послал вслед удаляющимся американским истребителям свои четыре ракеты.
– «Третий», что ты сделал? – потребовал ответа командир звена.
– Они атаковали нас, разве вы не слышали? – возразил Шавров.
Звено «томкэтов»
– Проклятье! «Томкэты», за вами гонятся четыре «атолла», – предупредил лётчиков оператор «хокая».
– «Второй», отворачивай вправо, – приказал Джексон. – Крис, включи меры противодействия. – Джексон бросил истребитель в крутой манёвр уклонения влево. Санчес отвернул в противоположную сторону.
Офицер-наблюдатель, который сидел позади Джексона, щёлкнул переключателями, приводящими в действие защитные системы истребителя. В тот момент, когда «томкэт» швырнуло в сторону, из его хвостового отсека вылетела струя сигнальных ракет и шаров, каждый из которых представлял собой инфракрасную или радиолокационную приманку, отвлекающую ракеты. Все четыре ракеты оказались нацеленными на «томкэт» Джексона.
– «Пика-2» в безопасности, «Пика-2» в безопасности, – донёсся голос с «хокая». – «Пика-1», «Пика-1», вас по-прежнему преследуют четыре птички.
– Принято. – Джексон был изумлён собственным спокойствием. Его «томкэт» мчался со скоростью больше восьмисот миль в час и продолжал ускорение. Он не знал, какова дальность полёта «атоллов». Сигнальный огонёк предостережения об атаке сзади вспыхнул на панели управления.
– «Второй», атакуй их! – приказал Джексон.
– Понял, ведущий. – Санчес взвился вверх, развернулся в мёртвой точке, на мгновение замер на месте и нырнул вниз, пикируя вслед удаляющимся советским истребителям.
Когда Джексон бросил истребитель в сторону, две ракеты потеряли цель и устремились в пустое пространство. Третья, отвлечённая приманкой, взорвалась в воздухе. Четвёртая, замкнувшись тепловой головкой наведения на раскалённые дюзы «томкэта», мчалась прямо за ним, пока не попала «Пике-1» в основание хвостового оперения.
Мощный взрыв потряс истребитель. Почти вся сила взрыва была потрачена впустую, так как ракета, пробив хвостовое оперение, вылетела наружу. Киль отлетел в сторону вместе с правым стабилизатором. Левый был сильно повреждён осколками, которые пробили заднюю часть фонаря и попали в шлем Кристиансена. И тут же вспыхнули лампочки предупреждения о пожаре в правом двигателе.
Джексон услышал звук вспышки по системе внутренней связи. Он тут же щёлкнул переключателем правого двигателя, прервав подачу в него горючего, и включил систему пожаротушения на правой стороне корпуса. Затем уменьшил тягу левого двигателя, который всё ещё работал в форсажном режиме. К этому моменту «томкэт» начал кувыркаться. Его крылья с меняющейся геометрией автоматически приняли форму, необходимую при низкой скорости полёта. Это позволило Джексону контролировать полет с помощью элеронов, и он быстрыми действиями вернул истребитель в нормальное положение. Высота была четыре тысячи футов.
– О'кей, бэби, выручай, – умоляюще просил лётчик свою машину. Благодаря непродолжительному увеличению мощности он снова обрёл аэродинамический контроль над самолётом. Бывший лётчик-испытатель, он выровнял истребитель, но слишком резко, и «томкэт» дважды перевернулся, прежде чем обрёл нормальное положение.
– Вот так! Как ты, Крис?
Молчание. Джексон не мог оглянуться – позади все ещё летели четыре истребителя противника.
– «Пика-2», это ведущий.
– Слышу, ведущий. – Все четыре «форджера» были сейчас на прицеле Санчеса. Они только что осмелились напасть на его командира.
«Хаммер-1»
На борту «Хаммера-1» старший оператор лихорадочно думал, стараясь принять правильное решение. «Форджеры» летели, не нарушая строя, и по радиоканалу слышались оживлённые переговоры на русском языке.
– «Пика-2», это «Хаммер-1». Отворачивайте в сторону, повторяю, отворачивайте в сторону, не открывайте огонь, повторяю, не открывайте огонь. Сообщите, как поняли. «Пика-2», «Пика-1» летит в двух тысячах футов ниже вас, в направлении на девять часов. – Офицер выругался и посмотрел на одного из сержантов, находящихся в самолёте вместе с ним.
– Все произошло слишком быстро, сэр, чертовски быстро. У нас есть записи переговоров русских. Я не понимаю, о чём они говорят, но создаётся впечатление, что на «Киеве» очень недовольны.
– И не только там, – заметил оператор, пытаясь понять, правильно ли он поступил, отозвав «Пику-2». Внутреннее чувство говорило, что он чертовски не прав.
Звено «томкэтов»
Голова Санчеса дёрнулась от изумления.
– Понял, отворачиваю. – Он убрал палец с кнопки пуска ракет. – Черт бы их всех побрал! – Он потянул на себя ручку управления и бросил «томкэт» в крутую петлю. – Где ты, ведущий?
Санчес подлетел под истребитель Джексона и описал вокруг него петлю, стараясь оценить серьёзность повреждений.
– Огонь погашен, шкипер. Оперение и стабилизатор с правой стороны исчезли. Оперение с левой стороны – черт, я могу смотреть сквозь него, так оно продырявлено, но, похоже, пока действует. Минутку. Крис наклонился вперёд, шкипер. Вы можете поговорить с ним?
– Нет. Я пытался. Давай возвращаться.
Ничто не доставило бы Санчесу такого удовольствия, как сбить русских, очистить от них небо, и он легко сделал бы это четырьмя ракетами. Но, подобно большинству лётчиков, он строго соблюдал дисциплину.
– Понял, ведущий.
– «Пика-1», я «Хаммер-1», сообщите о своём состоянии, приём.
– «Хаммер-1», надеемся долететь, если больше ничего не отвалится. Сообщите врачам, чтобы были наготове. Крис ранен. Не знаю, насколько серьёзно.
Понадобился час, чтобы долететь до «Кеннеди». Истребитель Джексона плохо повиновался управлению и с трудом летел по курсу на заданной высоте. Джексону постоянно приходилось следить за дифферентом и регулировать его. Санчес сообщил, что Кристиансен шевелится на заднем кресле. Может, просто перебита проводка системы внутренней связи, с надеждой подумал Джексон.
Первым приказали садиться Санчесу, чтобы освободить палубу для капитана Джексона. При заходе на посадку «томкэт» начал терять управление. Лётчик прилагал все усилия, чтобы удержать истребитель на курсе, сильно ударил его при посадке и захватил крюком первый аэрофинишер. Правое колесо шасси сразу подломилось, и перехватчик стоимостью в тридцать миллионов долларов заскользил к установленному барьеру. Сотня людей с огнетушителями кинулись к нему со всех сторон.
Аварийный гидравлический механизм открыл фонарь кабины. Джексон отстегнул ремни, перелез через спинку кресла и попытался поднять Кристиансена. Они были друзьями, и много лет.
Крис оказался жив. Его лётный костюм был весь в крови, и когда первый санитар снял с него шлем, Джексон увидел, что кровотечение продолжается. Второй санитар отстранил Джексона и надел на раненного лётчика фиксирующий шейный воротник. Кристиансена осторожно вытащили из кокпита и положили на носилки, с которыми тут же побежали к острову авианосца. Джексон мгновение колебался, а затем последовал за ним.
Медицинский центр ВМС в Норфолке
Капитан первого ранга Рендл Тейт из медицинского корпуса ВМС шёл по коридору, чтобы встретиться с русскими. Он выглядел моложе своих сорока пяти лет, в его густых чёрных волосах только-только начали пробиваться первые признаки седины. Тейт был мормоном, получил образование в университете Бригэма Янга и на медицинском факультете Стэнфордского университета. Он поступил на флот, потому что ему хотелось увидеть мир, по крайней мере больше того, что видно из окна кабинета у подножия Скалистых гор. Он добился своего, и до сегодняшнего дня ему удавалось избегать всего, что в какой-то степени походило на дипломатические обязанности. Недавно заняв должность директора медицинского департамента в медицинском центре ВМС в Бетесде, он сразу понял, что долго так продолжаться не может. Несколько часов назад его перебросили на вертолёте в Норфолк для участия в лечении русского моряка.
Русские ехали сюда на автомобиле и, по-видимому, не слишком торопились.
– Доброе утро, господа. Меня зовут доктор Тейт.
Они обменялись рукопожатиями, и лейтенант, который привёз русских, повернулся и пошёл обратно к лифту.
– Доктор Иванов, – представился тот, что был поменьше ростом. – Я – врач советского посольства.
– Капитан Смирнов, – произнёс второй русский. Тейт знал, что Смирнов занимает должность заместителя военно-морского атташе и является кадровым разведчиком. Во время перелёта в Норфолк доктора Тейта проинструктировал по поводу русских офицер морской разведки из Пентагона, который сейчас пил кофе в буфете госпиталя.
– Я – Василий Пешкин, доктор, второй секретарь посольства. – Это был старший офицер КГБ, «легальный» разведчик с дипломатическим прикрытием. – Мы хотели бы посмотреть на нашего соотечественника.
– Разумеется. Прошу следовать за мной. – Тейт повёл их обратно по коридору. Он был на ногах уже двадцать часов. Это не противоречило его обязанностям начальника медицинского департамента в Бетесде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95