Ситуация дополнительно отягощалась болезнью дочери Мельника. На операцию девочки требовались большие деньги. Настолько большие, что сотрудник СБУ не сможет их заработать за всю свою службу.
Короче, майора стали разрабатывать, выявлять его слабые стороны и в конечном итоге сделали вывод: вербовка Мельника возможна… Со слов Затулы, его вербанули в Крыму, в санатории, принадлежащем Отцу. Это было в апреле-мае, когда Мельник проводил там отпуск. Надо полагать, что вербовку людям Отца не доверили. Это дело тонкое, требует навыков, знания психологии, умения общаться с людьми. А у Отца — бычье, их знание психологии сводится к умению разводить лохов… Итак, майора вербовали спецы. Я полагаю, что к этому мог быть причастен некто Заец, бывший подполковник КГБ. Он и его охранная контора «Гарант» лежали под Хозяином… Так или иначе, но вербовка в крымском санатории состоялась. Место, кстати, выбрано удачное… Почему? Да очень просто: даже после многочисленных разведбесед и вербовочных подходов никогда нельзя дать стопроцентной гарантии, что объект пойдет на вербовку… А санаторий Отца — то самое место, где объект можно круглосуточно держать под контролем. Можно наблюдать за ним визуально, можно напичкать его номер «жучками» и видеоаппаратурой. Важен еще и тот момент, что клиент находится на отдыхе — то есть расслаблен, снял некоторые табу. Можно, например, подвести к нему женщину… И, наконец, третий фактор, объясняющий, чем хорош санаторий. Если Мельник на вербовку не пойдет — его однозначно нужно сливать. В «личном, персональном» заведении Отца сделать это гораздо проще, чем, скажем, в Киеве. Ну например: нетрезвый отдыхающий сдуру полез в море и утонул…
В общем, майора Мельника завербовали. Под деньги на операцию дочери и гром патриотических разговоров. Возможно, все это подкреплялось компроматом. Вернувшись в Киев, Николай Иванович Мельник поставил прослушку в кабинете президента Украины.
Скорее всего, мы никогда не узнаем истинных мотивов поступка Мельника… Я не исключаю, что им двигали патриотические чувства. Я не исключаю этого. Но кто бы что ни говорил, Николай Мельник стал предателем! Страшно подумать, какие последствия для Украины может иметь его поступок, если записи попадут в разведслужбы других стран… А они, надо полагать, попадут. Впрочем, последствия и сейчас ужасны — общество расколото на две части, а престижу государства нанесен колоссальный ущерб. «Уотергейт» бледнеет рядом с «Бунчукгейтом». Ричард Никсон, кстати, ушел в отставку, а Леонид Бунчук… впрочем, я отвлекся.
Прослушка заработала, и вот тогда президенту сообщили, кто вбрасывает компру через Интернет. Видимо, «критическая масса» президентского гнева Эстером была уже организована. И Бунчук сказал свои «исторические» слова:
«…Подонок, бля… Грузин, грузин, блин… Депортировать его, блядь, в Грузию и выкинуть там, на хуй. Отвезти его в Грузию и оставить там. Надо, чтобы его чеченцы украли…»
Все! Самое главное в «деле Горделадзе» было сделано. Президент вслух потребовал расправы над журналистом. Не важно, что он сказал эти слова в запале. Не важно, что он ни разу не призвал к убийству, не потребовал отрубить Георгию голову… Это все уже не важно. Важно то, что он потребовал физической расправы над журналистом. На девяносто процентов «дело Горделадзе» сделано. Это произошло приблизительно в середине июля. Точную дату назвать не могу, но думаю, что не позднее четырнадцатого числа. Дело сделано, остались технические мелочи — исчезновение самого Горделадзе, позже — обнаружение его трупа и обнародование пленок.
Соболев, ни проронивший ни слова за весь монолог Обнорского, спросил:
— Почему, Андрей, ты считаешь, что это произошло в середине июля?
— Чуть позже вы все поймете, — сказал Обнорский. Закурил новую сигарету. Сделал глоток остывшего чаю и продолжил:
— Итак, остались технические детали. Но тут в дело вмешался господин Случай. Впрочем, он был не совсем случаен. Он был обусловлен ошибкой кукловодов… Они, видимо, не понимали, что совершают ошибку… А дело было вот в чем: они решили, что Горделадзе больше не нужен. Кабанчик, дескать, откормлен. Придет время — зарежем. Но откормленного на убой кабанчика нужно кормить до самого забоя. Иначе он отощает.
Хозяин и команда совершенно не учли этого момента — они перестали кормить Георгия. В буквальном почти смысле этого слова. Я уже говорил, что Георгия держали на наркотическом поводке. Но не только на нем. Был и еще один, не менее прочный поводок, — финансовый. Горделадзе постоянно испытывал острую финансовую недостаточность. Которая, кстати, организовывалась во многом искусственно, через Алену Затулу. Очень странным кажется, что Георгий терпел фактическое предательство Алены… Я могу это объяснить только наркотиками и той обработкой, которую постоянно проводили Вайс и сама Алена. Так или иначе, но Затула как минимум дважды отсекала Георгия от денег. Денег хронически не хватало. Тем более, что Горделадзе семейный человек и имеет двоих детей… оплачивает няню и съемную трехкомнатную квартиру.
Георгия посадили на финансовый шприц. Финансирование осуществлял господин Отец.
— Даже так? — вырвалось у Соболева.
— Да, Сергей Васильевч, именно так. Отец сделал вид, что Георгий сам попросил у него в долг. Не исключено… Но скорее всего, господин депутат под каким-то предлогом предложил свою помощь Георгию. А тот согласился. Взял деньги один раз, потом — другой. Он думал, что сумеет раскрутить свою газету, начнет зарабатывать. Но из этого ничего не получалось… а деньги были нужны. Видимо, под влиянием «таблеток успеха» он потерял чувство реальности. А Вайс с Затулой помогали. В конечном итоге сумма долга выросла как минимум до пятнадцати тысяч баксов. Это с одной стороны. С другой — Горделадзе стал как бы не нужен. И тогда Отец решил получить свои деньги обратно. Я уверен, что «спонсорская помощь» Отца была заложена в смету операции, и все его деньги вернулись бы к нему помимо Горделадзе… но — жадность! Леонид Семенович вызвал к себе нищего Георгия, чтобы срубить хотя бы часть денег.
— Это на него похоже, — кивнул Соболев. — Жаден безмерно.
— Вот это и было его ошибкой! Которая, впрочем, не была фатальной. Все могло обойтись. Но именно в тот момент, когда ошеломленный требованием долга Гия сидел в кабинете Отца, у господина депутата зазвонил телефон. А позвонил ему Мельник.
— Мельник? — удивленно спросил премьер.
— Мельник, — ответил Обнорский. — Именно Мельник. Передача записей шла по каналу Мельник — Отец — Заец — Эстер… Два промежуточных звена цепочки были нужны, чтобы максимально обезопасить Хозяина в случае провала… И провал произошел! Виновником стал Отец. Именно он допустил непростительную ошибку — записал в присутствии Горделадзе номер ячейки и ее код… А Горделадзе догадался, что речь идет о какой-то важной конспиративной передаче. Но даже этот чудовищный прокол Отца мог не иметь никаких последствий, если бы он поговорил с Горделадзе по-человечески. Достаточно было погладить Гию по шерстке, сунуть двести-триста баксов, и Горделадзе полетел бы дальше «бороться с режимом». Вместо этого Отец в очень грубой форме «наехал» на Георгия. Оскорбил, угрожал. Когда Гия вышел от избранника народного, он был никакой. Униженный, уязвленный.
— И он решил нанести ответный удар?
— Да, Сергей Василич… Горделадзе поехал на вокзал и проник в ячейку.
Это было двадцать первого июля. В тот раз Георгий оставил «дипломат» в ячейке… Но ровно через неделю, двадцать восьмого, Горделадзе снова был на вокзале. Он засек и зафиксировал на видеокамеру Мельника в момент закладки. Он был ошеломлен! Он понял, что происходит нечто из ряда вон выходящее… Георгий Горделадзе был авантюрен и безответственен. Но далеко не глуп. Он понял мгновенно, что раскрыл тайный канал связи «сотрудник службы безопасности — бандит». В воздухе запахло «Уотергейтом»… Горделадзе почувствовал себя наследником и продолжателем дела Вудворта и Бернстайна [Роберт Вудворт и Карл Бернстайн — журналисты «Вашингтон Пост». Провели сенсационное расследование «Уотергейтского дела»]. Он похитил «дипломат» и зафиксировал Отца, который пришел за посылкой.
С этого момента Горделадзе был обречен. Уже через два дня люди Отца вычислили его. Это было не очень трудно: воры на вокзале запомнили двухметрового грузина, который несколько часов крутился в камере хранения…
Когда Георгий явился к Отцу с целью шантажа, тот был уже готов к такому повороту. Он изобразил испуг, готовность заплатить за молчание. На самом-то деле судьба Георгия была уже решена. Скорее всего, Отец просто сломал бы Горделадзе… Вывез на пленэр, потолковал по душам… они это умеют, опыт есть… и Гия сам отдал бы все копии и — больше того — стал бы рабом Отца на всю оставшуюся жизнь. А могли просто убить.
От этого шага Отца удержал Хозяин. Горделадзе был еще нужен. Оставляя Георгия живым и на свободе, они до известной степени рисковали, но риск был не очень велик — рядом с ним всегда находилась Затула. Георгий психовал, периодически прибегал к наркотикам, но был под контролем Алены, с одной стороны, и влиянием Эстера, который обещал ему покровительство, — с другой.
Отец тоже поддерживал у Горделадзе иллюзии… Исход дела был предопределен, и Георгия не трогали только потому, что еще не все было готово к третьему этапу операции — исчезновению. Еще не покинул страну Мельник, еще не было найдено помещение, где будут «работать» с Горделадзе… Вероятно, были еще какие-то соображения, но нам они неизвестны.
Подготовка тем не менее велась интенсивно — в Тараще, на территории моторного завода арендовали изолированное помещение «под Горделадзе». Специально для прикрытия создали некое ООО «Гарантия». Учредителем стал тот же пенсионер Смыслов… мы проверяли — старый алкоголик, паспорт продал кому-то. Кому — не помнит.
Как только все было готово, Отец сказал Горделадзе: надо решать вопрос… Георгий согласился. Шестнадцатого сентября, вечером, у дома Затулы произошла встреча Горделадзе с похитителями. Нам известен номер автомобиля, на котором они приехали, нам известны их имена и фамилии. У Затулы хранится листок, на котором рукой Георгия записаны все эти данные… Итак, шестнадцатого вечером Горделадзе вышел из дому и сел в машину, в которой сидели со стороны Отца — Слепой. А со стороны Эстера — Заец.
— Слепой — это Макаров? — уточнил Соболев. — Наш, симферопольский?
— Он самый и есть — покойничек.
— Как покойничек? — удивился премьер.
— Вчера в Киеве гражданина Макарова застрелил неизвестный киллер в зале игровых автоматов… произошло это через несколько часов после того, как я намекнул Отцу про причастность Слепого к «делу Горделадзе».
— Ай да Отец, — покачал головой премьер.
— Зайца тоже уже нет в живых, — сказал Обнорский. — Так вот, Георгию передали часть денег, он вернулся домой к Затуле, взял кассеты и снова пошел вниз, к Слепому и Зайцу. Он шел за деньгами, но у Слепого и Зайца были другие планы. После того, как Георгий сел в машину и продемонстрировал кассеты, его каким-то образом усыпили… думаю, что хлороформом… Очнулся он уже в Тараще.
Наверно, ему было очень худо. Не столько в физическом, сколько в моральном плане. Мы не можем знать, о чем думал Георгий Горделадзе тогда. Мы можем только догадываться… Он был деморализован и ждал расправы. Репутация Отца была известна ему очень хорошо, и он ждал расправы. Разумеется, у него оставалась и надежда на спасение — Алена знала имена похитителей и номер машины. Он не знал, что Алена — такой же его враг, как и Отец… Он надеялся на ее помощь. Его предали.
Кстати, им — Алене и Георгию — даже дали возможность поговорить друг с другом… с одного из телефонов моторного завода в Тараще 17 сентября был сделан звонок на телефон Затулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Короче, майора стали разрабатывать, выявлять его слабые стороны и в конечном итоге сделали вывод: вербовка Мельника возможна… Со слов Затулы, его вербанули в Крыму, в санатории, принадлежащем Отцу. Это было в апреле-мае, когда Мельник проводил там отпуск. Надо полагать, что вербовку людям Отца не доверили. Это дело тонкое, требует навыков, знания психологии, умения общаться с людьми. А у Отца — бычье, их знание психологии сводится к умению разводить лохов… Итак, майора вербовали спецы. Я полагаю, что к этому мог быть причастен некто Заец, бывший подполковник КГБ. Он и его охранная контора «Гарант» лежали под Хозяином… Так или иначе, но вербовка в крымском санатории состоялась. Место, кстати, выбрано удачное… Почему? Да очень просто: даже после многочисленных разведбесед и вербовочных подходов никогда нельзя дать стопроцентной гарантии, что объект пойдет на вербовку… А санаторий Отца — то самое место, где объект можно круглосуточно держать под контролем. Можно наблюдать за ним визуально, можно напичкать его номер «жучками» и видеоаппаратурой. Важен еще и тот момент, что клиент находится на отдыхе — то есть расслаблен, снял некоторые табу. Можно, например, подвести к нему женщину… И, наконец, третий фактор, объясняющий, чем хорош санаторий. Если Мельник на вербовку не пойдет — его однозначно нужно сливать. В «личном, персональном» заведении Отца сделать это гораздо проще, чем, скажем, в Киеве. Ну например: нетрезвый отдыхающий сдуру полез в море и утонул…
В общем, майора Мельника завербовали. Под деньги на операцию дочери и гром патриотических разговоров. Возможно, все это подкреплялось компроматом. Вернувшись в Киев, Николай Иванович Мельник поставил прослушку в кабинете президента Украины.
Скорее всего, мы никогда не узнаем истинных мотивов поступка Мельника… Я не исключаю, что им двигали патриотические чувства. Я не исключаю этого. Но кто бы что ни говорил, Николай Мельник стал предателем! Страшно подумать, какие последствия для Украины может иметь его поступок, если записи попадут в разведслужбы других стран… А они, надо полагать, попадут. Впрочем, последствия и сейчас ужасны — общество расколото на две части, а престижу государства нанесен колоссальный ущерб. «Уотергейт» бледнеет рядом с «Бунчукгейтом». Ричард Никсон, кстати, ушел в отставку, а Леонид Бунчук… впрочем, я отвлекся.
Прослушка заработала, и вот тогда президенту сообщили, кто вбрасывает компру через Интернет. Видимо, «критическая масса» президентского гнева Эстером была уже организована. И Бунчук сказал свои «исторические» слова:
«…Подонок, бля… Грузин, грузин, блин… Депортировать его, блядь, в Грузию и выкинуть там, на хуй. Отвезти его в Грузию и оставить там. Надо, чтобы его чеченцы украли…»
Все! Самое главное в «деле Горделадзе» было сделано. Президент вслух потребовал расправы над журналистом. Не важно, что он сказал эти слова в запале. Не важно, что он ни разу не призвал к убийству, не потребовал отрубить Георгию голову… Это все уже не важно. Важно то, что он потребовал физической расправы над журналистом. На девяносто процентов «дело Горделадзе» сделано. Это произошло приблизительно в середине июля. Точную дату назвать не могу, но думаю, что не позднее четырнадцатого числа. Дело сделано, остались технические мелочи — исчезновение самого Горделадзе, позже — обнаружение его трупа и обнародование пленок.
Соболев, ни проронивший ни слова за весь монолог Обнорского, спросил:
— Почему, Андрей, ты считаешь, что это произошло в середине июля?
— Чуть позже вы все поймете, — сказал Обнорский. Закурил новую сигарету. Сделал глоток остывшего чаю и продолжил:
— Итак, остались технические детали. Но тут в дело вмешался господин Случай. Впрочем, он был не совсем случаен. Он был обусловлен ошибкой кукловодов… Они, видимо, не понимали, что совершают ошибку… А дело было вот в чем: они решили, что Горделадзе больше не нужен. Кабанчик, дескать, откормлен. Придет время — зарежем. Но откормленного на убой кабанчика нужно кормить до самого забоя. Иначе он отощает.
Хозяин и команда совершенно не учли этого момента — они перестали кормить Георгия. В буквальном почти смысле этого слова. Я уже говорил, что Георгия держали на наркотическом поводке. Но не только на нем. Был и еще один, не менее прочный поводок, — финансовый. Горделадзе постоянно испытывал острую финансовую недостаточность. Которая, кстати, организовывалась во многом искусственно, через Алену Затулу. Очень странным кажется, что Георгий терпел фактическое предательство Алены… Я могу это объяснить только наркотиками и той обработкой, которую постоянно проводили Вайс и сама Алена. Так или иначе, но Затула как минимум дважды отсекала Георгия от денег. Денег хронически не хватало. Тем более, что Горделадзе семейный человек и имеет двоих детей… оплачивает няню и съемную трехкомнатную квартиру.
Георгия посадили на финансовый шприц. Финансирование осуществлял господин Отец.
— Даже так? — вырвалось у Соболева.
— Да, Сергей Васильевч, именно так. Отец сделал вид, что Георгий сам попросил у него в долг. Не исключено… Но скорее всего, господин депутат под каким-то предлогом предложил свою помощь Георгию. А тот согласился. Взял деньги один раз, потом — другой. Он думал, что сумеет раскрутить свою газету, начнет зарабатывать. Но из этого ничего не получалось… а деньги были нужны. Видимо, под влиянием «таблеток успеха» он потерял чувство реальности. А Вайс с Затулой помогали. В конечном итоге сумма долга выросла как минимум до пятнадцати тысяч баксов. Это с одной стороны. С другой — Горделадзе стал как бы не нужен. И тогда Отец решил получить свои деньги обратно. Я уверен, что «спонсорская помощь» Отца была заложена в смету операции, и все его деньги вернулись бы к нему помимо Горделадзе… но — жадность! Леонид Семенович вызвал к себе нищего Георгия, чтобы срубить хотя бы часть денег.
— Это на него похоже, — кивнул Соболев. — Жаден безмерно.
— Вот это и было его ошибкой! Которая, впрочем, не была фатальной. Все могло обойтись. Но именно в тот момент, когда ошеломленный требованием долга Гия сидел в кабинете Отца, у господина депутата зазвонил телефон. А позвонил ему Мельник.
— Мельник? — удивленно спросил премьер.
— Мельник, — ответил Обнорский. — Именно Мельник. Передача записей шла по каналу Мельник — Отец — Заец — Эстер… Два промежуточных звена цепочки были нужны, чтобы максимально обезопасить Хозяина в случае провала… И провал произошел! Виновником стал Отец. Именно он допустил непростительную ошибку — записал в присутствии Горделадзе номер ячейки и ее код… А Горделадзе догадался, что речь идет о какой-то важной конспиративной передаче. Но даже этот чудовищный прокол Отца мог не иметь никаких последствий, если бы он поговорил с Горделадзе по-человечески. Достаточно было погладить Гию по шерстке, сунуть двести-триста баксов, и Горделадзе полетел бы дальше «бороться с режимом». Вместо этого Отец в очень грубой форме «наехал» на Георгия. Оскорбил, угрожал. Когда Гия вышел от избранника народного, он был никакой. Униженный, уязвленный.
— И он решил нанести ответный удар?
— Да, Сергей Василич… Горделадзе поехал на вокзал и проник в ячейку.
Это было двадцать первого июля. В тот раз Георгий оставил «дипломат» в ячейке… Но ровно через неделю, двадцать восьмого, Горделадзе снова был на вокзале. Он засек и зафиксировал на видеокамеру Мельника в момент закладки. Он был ошеломлен! Он понял, что происходит нечто из ряда вон выходящее… Георгий Горделадзе был авантюрен и безответственен. Но далеко не глуп. Он понял мгновенно, что раскрыл тайный канал связи «сотрудник службы безопасности — бандит». В воздухе запахло «Уотергейтом»… Горделадзе почувствовал себя наследником и продолжателем дела Вудворта и Бернстайна [Роберт Вудворт и Карл Бернстайн — журналисты «Вашингтон Пост». Провели сенсационное расследование «Уотергейтского дела»]. Он похитил «дипломат» и зафиксировал Отца, который пришел за посылкой.
С этого момента Горделадзе был обречен. Уже через два дня люди Отца вычислили его. Это было не очень трудно: воры на вокзале запомнили двухметрового грузина, который несколько часов крутился в камере хранения…
Когда Георгий явился к Отцу с целью шантажа, тот был уже готов к такому повороту. Он изобразил испуг, готовность заплатить за молчание. На самом-то деле судьба Георгия была уже решена. Скорее всего, Отец просто сломал бы Горделадзе… Вывез на пленэр, потолковал по душам… они это умеют, опыт есть… и Гия сам отдал бы все копии и — больше того — стал бы рабом Отца на всю оставшуюся жизнь. А могли просто убить.
От этого шага Отца удержал Хозяин. Горделадзе был еще нужен. Оставляя Георгия живым и на свободе, они до известной степени рисковали, но риск был не очень велик — рядом с ним всегда находилась Затула. Георгий психовал, периодически прибегал к наркотикам, но был под контролем Алены, с одной стороны, и влиянием Эстера, который обещал ему покровительство, — с другой.
Отец тоже поддерживал у Горделадзе иллюзии… Исход дела был предопределен, и Георгия не трогали только потому, что еще не все было готово к третьему этапу операции — исчезновению. Еще не покинул страну Мельник, еще не было найдено помещение, где будут «работать» с Горделадзе… Вероятно, были еще какие-то соображения, но нам они неизвестны.
Подготовка тем не менее велась интенсивно — в Тараще, на территории моторного завода арендовали изолированное помещение «под Горделадзе». Специально для прикрытия создали некое ООО «Гарантия». Учредителем стал тот же пенсионер Смыслов… мы проверяли — старый алкоголик, паспорт продал кому-то. Кому — не помнит.
Как только все было готово, Отец сказал Горделадзе: надо решать вопрос… Георгий согласился. Шестнадцатого сентября, вечером, у дома Затулы произошла встреча Горделадзе с похитителями. Нам известен номер автомобиля, на котором они приехали, нам известны их имена и фамилии. У Затулы хранится листок, на котором рукой Георгия записаны все эти данные… Итак, шестнадцатого вечером Горделадзе вышел из дому и сел в машину, в которой сидели со стороны Отца — Слепой. А со стороны Эстера — Заец.
— Слепой — это Макаров? — уточнил Соболев. — Наш, симферопольский?
— Он самый и есть — покойничек.
— Как покойничек? — удивился премьер.
— Вчера в Киеве гражданина Макарова застрелил неизвестный киллер в зале игровых автоматов… произошло это через несколько часов после того, как я намекнул Отцу про причастность Слепого к «делу Горделадзе».
— Ай да Отец, — покачал головой премьер.
— Зайца тоже уже нет в живых, — сказал Обнорский. — Так вот, Георгию передали часть денег, он вернулся домой к Затуле, взял кассеты и снова пошел вниз, к Слепому и Зайцу. Он шел за деньгами, но у Слепого и Зайца были другие планы. После того, как Георгий сел в машину и продемонстрировал кассеты, его каким-то образом усыпили… думаю, что хлороформом… Очнулся он уже в Тараще.
Наверно, ему было очень худо. Не столько в физическом, сколько в моральном плане. Мы не можем знать, о чем думал Георгий Горделадзе тогда. Мы можем только догадываться… Он был деморализован и ждал расправы. Репутация Отца была известна ему очень хорошо, и он ждал расправы. Разумеется, у него оставалась и надежда на спасение — Алена знала имена похитителей и номер машины. Он не знал, что Алена — такой же его враг, как и Отец… Он надеялся на ее помощь. Его предали.
Кстати, им — Алене и Георгию — даже дали возможность поговорить друг с другом… с одного из телефонов моторного завода в Тараще 17 сентября был сделан звонок на телефон Затулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67