То ли русских было больше, то ли подействовал алкоголь. Мое внимание привлек одиноко сидевший за столиком «бычок» с золотой цепью на шее. Ментовским чутьем я понял, что бугай — из числа моих бывших клиентов. Бандюган, одним словом.
Ну очень знакомая харя. Где же я мог его видеть?
Братан, назвавшийся Лехой, был в хорошем подпитии и не возражал против общения. Выпили, закусили брынзой.
— Давай за Питер. — Леха вновь наполнил рюмки.
— Ни хрена себе! Ты из Питера? Земляк, значит. Давай! — Мы чокнулись.
«До чего знакомая харя у этого Лехи, — еще раз подумал я, опрокидывая рюмку. — Странно, ведь не оттягивается братва в солнечной Болгарии. Кипр, Греция, Испания, но только не здесь. Ох, не почуял бы Леха во мне мента…»
— Жора, твою мать, наливай! — Язык у Лехи слегка заплетался. — Во, кури «Парламент», классный табак. Говоришь, в охране работаешь? Я тоже в охране, да еще какой!
Не буду говорить. В общем, босс мой топливным бизнесом ворочает. Крутой мужик!
Наводящими вопросами я незаметно для Лехи его «расколол». Оказалось, что босс его — не кто иной, как Ломакин! Хмель из меня мгновенно улетучился. Вот где я видел эту харю — в фотоархиве Агентства. Ага, значит люди Лома все-таки здесь… И я осторожно начал расспрашивать Леху, как ему здесь отдыхается?
— Нормалек, Жора! А че — море, солнце, бухалово на каждом шагу, жратва что надо. — Леха почесал грудь. — Мы здесь с корешом приятеля ищем. Вовкой зовут. Помнишь фильмуху про пиратов двадцатого века? Он на Еременку похож. Случаем, не встречал? Курчавый такой мужик.
— Ну ты даешь! Здесь столько людей!
Постой, Леха, мужик один утоп недавно, курчавый, говорили…
— Не, не он. Давай еще по одной! — Леха потянулся к бутылке.
Договорились, что если я случайно увижу этого «Еременко», то сразу же дам знать Лехе. Отель, в котором они остановились с корешом, называется «Варна». Я попрощался с Лехой и собрался уходить, и тут раздался звонок мобильника в кармане у «братка».
Леха вытащил трубку и поднес ее к уху.
«Але, все о'кей! Нет еще. Как ты сказал — „Старжа“? Повтори, не понял. Ага, „Странжа“. Да, усек. Покедова», — услышал я, неторопливо удаляясь от столика. «Надо запомнить это название…»
***
— Андрей, информация для меня есть? — поинтересовался я у шефа на следующий день. Голова раскалывалась, во рту пересохло, дико хотелось выпить пива.
— Жора, все херово. — Шеф был явно не в духе. Он сообщил, что Шаховский пропал. На звонки не отвечает, пейджер отключен. В общем, заморочки продолжаются…
— Мы пытаемся Витю найти, сейчас с его телефонными распечатками работаем.
Вроде след его в одной психушке обнаружился.
В сердце у меня кольнуло. Хоть мы с Шахом, мягко говоря, никогда не были закадычными друзьями, но как-то незаметно он стал для меня одним из «своих ребят»…
— Ладно, Жор, это наша забота, ты сейчас ничем не поможешь. Тебе надо своего человека найти. Так вот, слушай: Шах, прежде чем исчезнуть, выяснил у ломакинских ребят, что Гусар — в какой-то «Странже»… Думаю, не за это ли Шаха наказали? Запомни название — «Странжа». Попробуй пошукать там. Привет от наших. Пока.
Итак, все совпало. Нужно искать отель под названием «Странжа». Или что-то похожее. Галка продолжала дуться на меня. Все правильно — мало внимания уделяю супруге. Утолив жажду пивом, я был готов к очередному этапу поиска Гусарова. На туристической карте Солнечного Берега без труда нашел, где располагается отель «Странжа».
Это было совсем близко. Почему Гусаров (если он действительно там) покинул «Фрегат», объяснялось легко: Несебр — маленький городишко, где все на виду. А Солнчев Бряг протянулся на восемь километров, отели на каждом шагу, народу масса. Попробуй, найди человека!
…Надвинув огромный козырек бейсболки на солнечные очки, я установил наблюдение за постояльцами отеля «Странджа».
Пришлось вспомнить почти забытые методы наружного наблюдения. Впрочем, окружающая обстановка — кедровая роща, густой кустарник, многочисленные столики под зонтами возле отеля — помогала мне оставаться незамеченным.
Но за целый день наблюдения Гусарова я так и не увидел. Хотел было зайти и спросить у работников «Странджи», живет ли у них этот русский турист, но сразу же передумал — около отеля шныряли два человека, одним из которых был мой знакомец Леха.
На следующий день все повторилось — Гусара не было, Леха с дружком кружили вокруг отеля.
***
«Вот это номер!» — удивился я, зайдя в наш ресторан. Галина слилась в медленном танце с рыжим мужиком. Понаблюдав, как они воркуют в танце, как рука рыжего переместилась с талии супруги на бедро, я направился к ним, весь закипая.
— Галина, ты что ему позволяешь? — Руки чесались, мне хотелось врезать по наглой физиономии рыжего. — Это, между прочим, моя супруга. — Я резко сбросил руку наглеца с бедра Галки.
— Что здесь такого? Мы танцуем. Его зовут Йоган, — она улыбнулась партнеру, — он немец и ничего не понимает по-русски.
— Ах, немец! — Я посмотрел на ухмылявшегося Йогана. — Так пусть и танцует со своими фрау. И руки не распускает.
— Жора, он ни при чем. Я же тебе говорила: давай расслабляться вместе. Потанцевали бы…
Не слушая Галку, я зло уставился на немца. Тот откровенно надо мной издевался, оскалившись в беззвучном смехе. Я размахнулся и… очутился на полу. От удара Йогана шумело в голове. Я потряс ею и встал на карачки. До ушей донесся чей-то громкий смех.
Собравшись с силами, я вскочил и бросился на немца. Не помню, кажется, я достал его правой, но от сильного удара вновь повалился на пол.
— Йоган, стоп! Хватит! Не бей его! — закричала Галина, помогая мне встать на ноги.
— Зер гут, майн либен фрау! Аллее! Нокдаун! — голосом рефери констатировал свою победу немец, потирая ушибленную о мою скулу руку. Он поклонился Галине, посмотрел на меня и похлопал по плечу:
— Фройндшафт, геноссе?
Какая к чертям дружба! На боксера нарвался… Шатаясь, я направился к выходу.
Жена, бросив обиженный взгляд на Йогана, пошла со мной, поддерживая за предплечье.
В голове у меня все кружилось…
***
Все— таки море -это великий целитель!
Утром, поплавав вволю и повалявшись на пляже, я быстро пришел в себя. Было только обидно, что какой-то фриц уделал меня двумя ударами. Меня, когда-то крутого опера, не раз задерживавшего вооруженных бандитов. А может, уже годы берут свое?
…Гусарова я узнал сразу. Он сидел в таверне, примыкавшей к отелю «Странджа», за столиком и мирно беседовал с Лехой и его корешом. На столике стояли маленькие чашечки с кофе и бутылка, наверное, с минералкой. Я подкрался поближе и спрятался за кустом. До моих ушей доносились отдельные слова: «братва гарантирует», «в Питере тебя никто не тронет», «Удаленький не жилец»… Естественно, все вперемешку с матом. Похоже, что посланники Лома уговаривают Гусарова вернуться. Конкуренты хреновы!
Внезапно разговор перестал быть мирным. «Ах ты, сука!» — заорал Леха, вскочив со стула и схватив Гусарова за футболку.
Гусар среагировал мгновенно. Ногой отбросив стул, он отработанным движением завернул руку бандита за спину и двинул ему коленом в пах. Леха закричал от боли, согнулся и стал заваливаться. Увернуться от удара ногой другого бандита Гусаров не успел…
Я бросился к бандиту, с размаху ломанул его сзади правой ногой между ягодиц и тут же добавил ребром ладони по шее. Бандит упал, зацепив столик. На пол рядом с ним покатились чашки с блюдцами; бутылку я успел схватить за горлышко. «Может, Леху отоварить?» — мелькнуло в голове, но я передумал и швырнул бутылку в кусты.
Угловым зрением увидел двух официантов, наблюдавших за нами. «Бежим, пока нет полиции!» — крикнул я Гусарову, помогая ему подняться. Мы помчались вниз по ступенькам к морю. На бегу я заметил, как у причала какой-то мужик возится с моторной лодкой. «Давай туда!» — махнул я рукой в сторону причала, припоминая, сколько левов в моем кошельке. Через четверть часа мы затерялись среди отдыхающих на другом краю Солнечного Берега…
***
— Владимир Федорович, я все понимаю: не хочется вам в Питер, да? Нет у нас пока закона о защите свидетелей и потерпевших. — Гусаров меня не перебивал. — Но ведь без вас, главного свидетеля, дело Удаленького развалится. И выйдет Андрей Анатольевич на свободу. Как думаете, не захочет ли он с вами поговорить? — Я замолчал и внимательно глянул на собеседника.
— Георгий Михайлович, тьфу, можно просто Жора? Мы же не в эфэсбэшной конторе. — Гусаров выудил из пачки «Виктории» сигарету, глубоко затянулся. — Слабый табачок, однако. Какой ты, на хуй, журналист? Ты же из органов. Я вашего брата за версту чую!
— Врать не буду, Володя. Был опером, даже начальником угрозыска был в районе.
Но здесь — по заданию «Золотой пули». Может, слышал про такое Агентство Андрея Обнорского?
— Нет. Мне до лампочки ваше Агентство. Ты приехал меня уговорить вернуться?
Ни хрена не получится. Я выжил в Афгане не для того, чтобы меня грохнули отморозки Удаленького. Не дождутся, уроды! — И Гусаров выдал матерную тираду.
— Они тебя и здесь достанут, Федорыч.
Вот, люди Лома уже нашли… А там — РУБОП все-таки, Журавлев Игорь со своими парнями. Он, кстати, уже начальник отдела, майор. Защита ненадежней будет…
Вернуться в Питер Гусаров отказался наотрез. Деньги, мол, есть, ежели что — махнет из Болгарии еще куда-нибудь подальше.
Я уговорил Гусара поселиться временно в нашем отеле — место безопасное, потому как незасвеченное. Паспорт, к счастью, был у него с собой, вместе с солидной пачкой долларов и болгарских левов. Проблему с номером для него в отеле «Среден» решили быстро.
***
…Усатый болгарин-полицейский почесал затылок и вручил мне ответ из софийского бюро Интерпола.
— Похож? — спросил он меня, положив рядом ксерокопию паспорта Петрова и ориентировку Интерпола.
— Очень похож. Один и тот же человек, только без усов, и прическа другая, — рассмотрев обе фотографии, констатировал я.
— И фамилия другая, — добавил болгарин. — Будем разбираться.
Я продолжал разглядывать снимки, а болгарин листал свою записную книжку.
— Если вам интересно, вчера из России прибыл адвокат. — Он положил передо мной открытую записную книжку. — Вот, читайте…
«Печерникова Валентина Андреевна, — вслух прочитал я запись, — сотовый телефон номер…» Все, как говорится, срослось. Бывший судья Печерникова — один из адвокатов, защищающих Удальцова и его подельников. Значит, так называемый «Петров» — из банды Удаленького. То есть они с напарником действительно ликвидировали мужика, думая, что тот — Гусаров.
…Мои беседы с Гусаровым приобрели затяжной характер. Впрочем, он показался мне неплохим парнем и хорошим собеседником. Много знал, много видел, но про Афган рассказывать не желал ничего. Вообще, в этом человеке было много всякого намешано. И хорошего, и плохого. Наверное, как у всех нас.
— Послушай, Володя, ты же наш человек, — настойчиво продолжал я «капать ему на мозги». — Представь себе, что Удаленького отпустят. Он тут же сколотит новую банду, и все вернется на круги своя: избиения, трупы, отрезанные пальцы… Ведь ты же сам говорил, что у него «крыша съехала», что он уже не сможет никогда остановиться.
— Да, жаден Удальцов до одури. — Гусаров вздохнул. — Патологически жаден. И весь его «комсомольский коллектив» такой же.
Старые куртки снимали с несчастных, ботинки рваные… Конечно, не остановится. У него самый любимый фильм — «Однажды в Америке». Ну и все, что про японскую мафию.
— Вот я и говорю: надо этого «комсомольца» упаковать. Может, он станет наконец одним из тех немногих, кого реально посадят за организацию банды. Ты, конечно, в курсе, что большинство бандитских уголовных дел рассыпаются в судах. Никак нельзя допустить, чтобы Удаленький вышел. Он потом над слабостью твоей, Володя, смеяться будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Ну очень знакомая харя. Где же я мог его видеть?
Братан, назвавшийся Лехой, был в хорошем подпитии и не возражал против общения. Выпили, закусили брынзой.
— Давай за Питер. — Леха вновь наполнил рюмки.
— Ни хрена себе! Ты из Питера? Земляк, значит. Давай! — Мы чокнулись.
«До чего знакомая харя у этого Лехи, — еще раз подумал я, опрокидывая рюмку. — Странно, ведь не оттягивается братва в солнечной Болгарии. Кипр, Греция, Испания, но только не здесь. Ох, не почуял бы Леха во мне мента…»
— Жора, твою мать, наливай! — Язык у Лехи слегка заплетался. — Во, кури «Парламент», классный табак. Говоришь, в охране работаешь? Я тоже в охране, да еще какой!
Не буду говорить. В общем, босс мой топливным бизнесом ворочает. Крутой мужик!
Наводящими вопросами я незаметно для Лехи его «расколол». Оказалось, что босс его — не кто иной, как Ломакин! Хмель из меня мгновенно улетучился. Вот где я видел эту харю — в фотоархиве Агентства. Ага, значит люди Лома все-таки здесь… И я осторожно начал расспрашивать Леху, как ему здесь отдыхается?
— Нормалек, Жора! А че — море, солнце, бухалово на каждом шагу, жратва что надо. — Леха почесал грудь. — Мы здесь с корешом приятеля ищем. Вовкой зовут. Помнишь фильмуху про пиратов двадцатого века? Он на Еременку похож. Случаем, не встречал? Курчавый такой мужик.
— Ну ты даешь! Здесь столько людей!
Постой, Леха, мужик один утоп недавно, курчавый, говорили…
— Не, не он. Давай еще по одной! — Леха потянулся к бутылке.
Договорились, что если я случайно увижу этого «Еременко», то сразу же дам знать Лехе. Отель, в котором они остановились с корешом, называется «Варна». Я попрощался с Лехой и собрался уходить, и тут раздался звонок мобильника в кармане у «братка».
Леха вытащил трубку и поднес ее к уху.
«Але, все о'кей! Нет еще. Как ты сказал — „Старжа“? Повтори, не понял. Ага, „Странжа“. Да, усек. Покедова», — услышал я, неторопливо удаляясь от столика. «Надо запомнить это название…»
***
— Андрей, информация для меня есть? — поинтересовался я у шефа на следующий день. Голова раскалывалась, во рту пересохло, дико хотелось выпить пива.
— Жора, все херово. — Шеф был явно не в духе. Он сообщил, что Шаховский пропал. На звонки не отвечает, пейджер отключен. В общем, заморочки продолжаются…
— Мы пытаемся Витю найти, сейчас с его телефонными распечатками работаем.
Вроде след его в одной психушке обнаружился.
В сердце у меня кольнуло. Хоть мы с Шахом, мягко говоря, никогда не были закадычными друзьями, но как-то незаметно он стал для меня одним из «своих ребят»…
— Ладно, Жор, это наша забота, ты сейчас ничем не поможешь. Тебе надо своего человека найти. Так вот, слушай: Шах, прежде чем исчезнуть, выяснил у ломакинских ребят, что Гусар — в какой-то «Странже»… Думаю, не за это ли Шаха наказали? Запомни название — «Странжа». Попробуй пошукать там. Привет от наших. Пока.
Итак, все совпало. Нужно искать отель под названием «Странжа». Или что-то похожее. Галка продолжала дуться на меня. Все правильно — мало внимания уделяю супруге. Утолив жажду пивом, я был готов к очередному этапу поиска Гусарова. На туристической карте Солнечного Берега без труда нашел, где располагается отель «Странжа».
Это было совсем близко. Почему Гусаров (если он действительно там) покинул «Фрегат», объяснялось легко: Несебр — маленький городишко, где все на виду. А Солнчев Бряг протянулся на восемь километров, отели на каждом шагу, народу масса. Попробуй, найди человека!
…Надвинув огромный козырек бейсболки на солнечные очки, я установил наблюдение за постояльцами отеля «Странджа».
Пришлось вспомнить почти забытые методы наружного наблюдения. Впрочем, окружающая обстановка — кедровая роща, густой кустарник, многочисленные столики под зонтами возле отеля — помогала мне оставаться незамеченным.
Но за целый день наблюдения Гусарова я так и не увидел. Хотел было зайти и спросить у работников «Странджи», живет ли у них этот русский турист, но сразу же передумал — около отеля шныряли два человека, одним из которых был мой знакомец Леха.
На следующий день все повторилось — Гусара не было, Леха с дружком кружили вокруг отеля.
***
«Вот это номер!» — удивился я, зайдя в наш ресторан. Галина слилась в медленном танце с рыжим мужиком. Понаблюдав, как они воркуют в танце, как рука рыжего переместилась с талии супруги на бедро, я направился к ним, весь закипая.
— Галина, ты что ему позволяешь? — Руки чесались, мне хотелось врезать по наглой физиономии рыжего. — Это, между прочим, моя супруга. — Я резко сбросил руку наглеца с бедра Галки.
— Что здесь такого? Мы танцуем. Его зовут Йоган, — она улыбнулась партнеру, — он немец и ничего не понимает по-русски.
— Ах, немец! — Я посмотрел на ухмылявшегося Йогана. — Так пусть и танцует со своими фрау. И руки не распускает.
— Жора, он ни при чем. Я же тебе говорила: давай расслабляться вместе. Потанцевали бы…
Не слушая Галку, я зло уставился на немца. Тот откровенно надо мной издевался, оскалившись в беззвучном смехе. Я размахнулся и… очутился на полу. От удара Йогана шумело в голове. Я потряс ею и встал на карачки. До ушей донесся чей-то громкий смех.
Собравшись с силами, я вскочил и бросился на немца. Не помню, кажется, я достал его правой, но от сильного удара вновь повалился на пол.
— Йоган, стоп! Хватит! Не бей его! — закричала Галина, помогая мне встать на ноги.
— Зер гут, майн либен фрау! Аллее! Нокдаун! — голосом рефери констатировал свою победу немец, потирая ушибленную о мою скулу руку. Он поклонился Галине, посмотрел на меня и похлопал по плечу:
— Фройндшафт, геноссе?
Какая к чертям дружба! На боксера нарвался… Шатаясь, я направился к выходу.
Жена, бросив обиженный взгляд на Йогана, пошла со мной, поддерживая за предплечье.
В голове у меня все кружилось…
***
Все— таки море -это великий целитель!
Утром, поплавав вволю и повалявшись на пляже, я быстро пришел в себя. Было только обидно, что какой-то фриц уделал меня двумя ударами. Меня, когда-то крутого опера, не раз задерживавшего вооруженных бандитов. А может, уже годы берут свое?
…Гусарова я узнал сразу. Он сидел в таверне, примыкавшей к отелю «Странджа», за столиком и мирно беседовал с Лехой и его корешом. На столике стояли маленькие чашечки с кофе и бутылка, наверное, с минералкой. Я подкрался поближе и спрятался за кустом. До моих ушей доносились отдельные слова: «братва гарантирует», «в Питере тебя никто не тронет», «Удаленький не жилец»… Естественно, все вперемешку с матом. Похоже, что посланники Лома уговаривают Гусарова вернуться. Конкуренты хреновы!
Внезапно разговор перестал быть мирным. «Ах ты, сука!» — заорал Леха, вскочив со стула и схватив Гусарова за футболку.
Гусар среагировал мгновенно. Ногой отбросив стул, он отработанным движением завернул руку бандита за спину и двинул ему коленом в пах. Леха закричал от боли, согнулся и стал заваливаться. Увернуться от удара ногой другого бандита Гусаров не успел…
Я бросился к бандиту, с размаху ломанул его сзади правой ногой между ягодиц и тут же добавил ребром ладони по шее. Бандит упал, зацепив столик. На пол рядом с ним покатились чашки с блюдцами; бутылку я успел схватить за горлышко. «Может, Леху отоварить?» — мелькнуло в голове, но я передумал и швырнул бутылку в кусты.
Угловым зрением увидел двух официантов, наблюдавших за нами. «Бежим, пока нет полиции!» — крикнул я Гусарову, помогая ему подняться. Мы помчались вниз по ступенькам к морю. На бегу я заметил, как у причала какой-то мужик возится с моторной лодкой. «Давай туда!» — махнул я рукой в сторону причала, припоминая, сколько левов в моем кошельке. Через четверть часа мы затерялись среди отдыхающих на другом краю Солнечного Берега…
***
— Владимир Федорович, я все понимаю: не хочется вам в Питер, да? Нет у нас пока закона о защите свидетелей и потерпевших. — Гусаров меня не перебивал. — Но ведь без вас, главного свидетеля, дело Удаленького развалится. И выйдет Андрей Анатольевич на свободу. Как думаете, не захочет ли он с вами поговорить? — Я замолчал и внимательно глянул на собеседника.
— Георгий Михайлович, тьфу, можно просто Жора? Мы же не в эфэсбэшной конторе. — Гусаров выудил из пачки «Виктории» сигарету, глубоко затянулся. — Слабый табачок, однако. Какой ты, на хуй, журналист? Ты же из органов. Я вашего брата за версту чую!
— Врать не буду, Володя. Был опером, даже начальником угрозыска был в районе.
Но здесь — по заданию «Золотой пули». Может, слышал про такое Агентство Андрея Обнорского?
— Нет. Мне до лампочки ваше Агентство. Ты приехал меня уговорить вернуться?
Ни хрена не получится. Я выжил в Афгане не для того, чтобы меня грохнули отморозки Удаленького. Не дождутся, уроды! — И Гусаров выдал матерную тираду.
— Они тебя и здесь достанут, Федорыч.
Вот, люди Лома уже нашли… А там — РУБОП все-таки, Журавлев Игорь со своими парнями. Он, кстати, уже начальник отдела, майор. Защита ненадежней будет…
Вернуться в Питер Гусаров отказался наотрез. Деньги, мол, есть, ежели что — махнет из Болгарии еще куда-нибудь подальше.
Я уговорил Гусара поселиться временно в нашем отеле — место безопасное, потому как незасвеченное. Паспорт, к счастью, был у него с собой, вместе с солидной пачкой долларов и болгарских левов. Проблему с номером для него в отеле «Среден» решили быстро.
***
…Усатый болгарин-полицейский почесал затылок и вручил мне ответ из софийского бюро Интерпола.
— Похож? — спросил он меня, положив рядом ксерокопию паспорта Петрова и ориентировку Интерпола.
— Очень похож. Один и тот же человек, только без усов, и прическа другая, — рассмотрев обе фотографии, констатировал я.
— И фамилия другая, — добавил болгарин. — Будем разбираться.
Я продолжал разглядывать снимки, а болгарин листал свою записную книжку.
— Если вам интересно, вчера из России прибыл адвокат. — Он положил передо мной открытую записную книжку. — Вот, читайте…
«Печерникова Валентина Андреевна, — вслух прочитал я запись, — сотовый телефон номер…» Все, как говорится, срослось. Бывший судья Печерникова — один из адвокатов, защищающих Удальцова и его подельников. Значит, так называемый «Петров» — из банды Удаленького. То есть они с напарником действительно ликвидировали мужика, думая, что тот — Гусаров.
…Мои беседы с Гусаровым приобрели затяжной характер. Впрочем, он показался мне неплохим парнем и хорошим собеседником. Много знал, много видел, но про Афган рассказывать не желал ничего. Вообще, в этом человеке было много всякого намешано. И хорошего, и плохого. Наверное, как у всех нас.
— Послушай, Володя, ты же наш человек, — настойчиво продолжал я «капать ему на мозги». — Представь себе, что Удаленького отпустят. Он тут же сколотит новую банду, и все вернется на круги своя: избиения, трупы, отрезанные пальцы… Ведь ты же сам говорил, что у него «крыша съехала», что он уже не сможет никогда остановиться.
— Да, жаден Удальцов до одури. — Гусаров вздохнул. — Патологически жаден. И весь его «комсомольский коллектив» такой же.
Старые куртки снимали с несчастных, ботинки рваные… Конечно, не остановится. У него самый любимый фильм — «Однажды в Америке». Ну и все, что про японскую мафию.
— Вот я и говорю: надо этого «комсомольца» упаковать. Может, он станет наконец одним из тех немногих, кого реально посадят за организацию банды. Ты, конечно, в курсе, что большинство бандитских уголовных дел рассыпаются в судах. Никак нельзя допустить, чтобы Удаленький вышел. Он потом над слабостью твоей, Володя, смеяться будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38