Звонил Кристиан, в час мы встречаемся с Дерксоном в «Европе».
— Тогда идем. А иначе лучше в пирожковой за углом. В «Европе» чашка кофе стоит восемь баксов — овес нынче дорог.
***
Кристиан с Куртом уже ждали нас в ресторане, в крытом внутреннем дворике отеля. Особенно мне нравится это местечко зимой, когда на улице грязь и слякоть, а лица прохожих угрюмы, недружелюбны. Зато здесь чувствуешь себя как за границей.
Кристиан представил нас Дерксону.
— Мы должны принести извинения за сегодняшнюю публикацию… — начал Обнорский.
Я тоже попытался сказать, что мы тут вроде как ни при чем.
— Не надо, я все понимаю — я догадываюсь, как это делается, — Курт усадил нас за стол. — Я уже видел эти снимки. Видимо, они хотели меня вербовать, а когда у них ничего не вышло, решили отомстить. Не сейчас, так позже — они бы все равно это сделали. К сожалению, моя миссия в России подходит к концу. Сегодня мне объявили о срочной командировке в Бонн. Фактически это означает отзыв. А Таня… Если откровенно, то я давно уже не живу вместе с супругой. С Татьяной мы сыграем свадьбу. Но, скорее всего, не здесь.
— У нас завтра пресс-конференция, где мы расскажем об этой провокации…
— При всем желании не могу принять ваше приглашение. Сами понимаете, я не частное лицо. Но, в любом случае, спасибо за предложение. Теперь я вынужден, как это у вас говорят, откланяться. — Курт с Кристианом поднялись из-за стола, попрощались с нами и направились к выходу.
Я смотрел им вслед. Глупо как-то все вышло. С Куртом они все равно добились своего. Пресс-конференция ничего не изменит, хотя завтра мы и выступим…
— Не грусти, — Обнорский хлопнул меня по плечу. — Что с материалом о проделках Аксененко?
— Статья готова. Позвоню в «Губернские новости», думаю, что они возьмут. Но сперва хочу съездить в «Геракл» — адрес у меня есть. «Гражданин Подкопаев, вам предоставляется последнее слово…»
***
…Сначала был шум в голове, потом я открыл глаза и несколько секунд спустя понял, что надо мной потрескавшийся и давно некрашенный потолок с разводами от старых протечек. Нечто похожее я испытывал после солнечного удара, когда в детстве отец впервые привез меня в Крым.
Я повернул голову и выяснил, что лежу на покрытом линолеумом полу рядом с давно не мытой кухонной плитой. Рот был чем-то забит. Попытался сесть, но шум в голове сменила тупая боль в затылке. Издав что-то похожее на мычание, я откинулся на спину. Пошевелил кистями и обнаружил, что запястья перехвачены браслетами наручников, от которых тянется веревка к ногам, связанным около голеней.
Голова просто раскалывалась. Терпеть не могу головную боль. Скорее всего, мне сзади чем-то засандалили по затылку.
В общем, пришел, упал, очнулся — гипс…
***
Я нашел офис «Геракла» на пятом этаже грязного, с запахом подъезда обычного жилого дома недалеко от Невского.
Нажал кнопку звонка. Дверь открыл стриженный почти наголо амбал, как пишут в таких случаях — «характерной наружности».
— Могу я видеть господина Подкопаева? — я показал редакционное удостоверение.
Он разглядывал меня. Я смотрел на него.
— Что ж, проходи, — лысый ежик пропустил меня, защелкнув дверь на замок.
Я оказался в длинном полутемном коридоре. Скорее всего, это была бывшая коммуналка.
Из— за одной из дверей появился худощавый парень примерно моих лет, в костюме без галстука. Почему-то директора «Геракла» я представлял себе несколько иным. Этот был похож на секретаря райкома комсомола.
Свою речь я заготовил заранее — так и так, собираемся публиковать материал, где упоминается и ваша фамилия, не хотите ли взглянуть.
Он поморщился и посмотрел на меня как на полного идиота.
— Тебя же предупреждали, — сказал амбал, стоявший у меня за спиной.
— Да, но… — я стал поворачиваться в его сторону…
Дальше не помню…
***
Из— за двери послышались голоса.
— И что теперь делать? — визжал чей-то голос. Я подумал, что скорее всего он принадлежит Подкопаеву.
— Не ссы, — отвечал амбал, — не твоя забота.
Может, это они про меня. Я поднял ноги и дотянулся руками до тряпки, торчавшей изо рта. Вдох-выдох. Хорошо-то как!
Тихо опустить ноги мне не удалось. Они с грохотом бухнули об пол.
Удар болью отозвался в голове.
— О, оклемался, — заглянул в кухню мордастый. — Знаешь, братан, по пьяной лавочке со многими случаются несчастные случаи. Значит, пора тебе переходить к употреблению спиртных напитков.
Он взял со стола початую бутылку коньяка, присел, зажав мою голову между колен, и стиснул мне нос большим и указательным пальцами левой руки. Ничего не оставалось, как открыть рот, куда он тут же засунул горло бутылки.
— Пей до дна.
Коньяк обжигал горло. Почувствовав, что сейчас захлебнусь, я скорее от страха, чем осознанно, собрал все оставшиеся силы — мои ступни описали дугу, и удар пришелся прямо в лоб мордастому. От неожиданности он отлетел к стене. Из носа закапала кровь.
— Тебе конец, — прохрипел амбал, вставая и утираясь тыльной стороной кисти.
Это я понимал и без него.
Настойчиво зазвенел входной звонок.
— На помощь! — заорал я, собрав последние силы.
Мордастый в нерешительности остановился. Последовали сильные удары в дверь, треск ломающегося дерева и крик: «Налоговая полиция! Всем на пол!»
В коридоре послышался тяжелый топот, и на кухню один за другим влетели «двое из ларца, одинаковых с лица» — серый камуфляж и вязаные шапочки с прорезями для глаз и рта. В руках — укороченные автоматы.
Я и так уже был на полу, а вот мордастому не повезло. Во всяком случае, ему быстро придали горизонтальное положение, и не уступающий амбалу в комплекции «полицай», устроившись у него на спине, уже застегивал наручники на сведенных назад руках.
Связанный журналист оказался для полицаев полной неожиданностью.
Маски-шоу подоспели очень вовремя, хотя, как выяснилось, я тут был ни при чем. Реализация оперативных мероприятий по крупному неплательщику — ООО «Геракл» — была запланирована еще неделю назад.
Финал статьи для «Новостей» получился покруче любого боевика. В газете наш материал отметили на летучке и даже обещали премию — сто рублей.
Кстати, статья вышла в один день с нашей пресс-конференцией. Обнорский хлопал меня по плечу и называл героем.
Да что толку? Таких, как Аксененко, — тысячи. Одна статья ничего не изменит.
Голова у меня еще трещала, и с пресс-конференции я смотался, не дожидаясь окончания.
Запел радиотелефон.
— Коля, когда ты, наконец, появишься в конторе? По-моему, я по тебе успела соскучиться. — Я не сразу узнал голос Ани…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Тогда идем. А иначе лучше в пирожковой за углом. В «Европе» чашка кофе стоит восемь баксов — овес нынче дорог.
***
Кристиан с Куртом уже ждали нас в ресторане, в крытом внутреннем дворике отеля. Особенно мне нравится это местечко зимой, когда на улице грязь и слякоть, а лица прохожих угрюмы, недружелюбны. Зато здесь чувствуешь себя как за границей.
Кристиан представил нас Дерксону.
— Мы должны принести извинения за сегодняшнюю публикацию… — начал Обнорский.
Я тоже попытался сказать, что мы тут вроде как ни при чем.
— Не надо, я все понимаю — я догадываюсь, как это делается, — Курт усадил нас за стол. — Я уже видел эти снимки. Видимо, они хотели меня вербовать, а когда у них ничего не вышло, решили отомстить. Не сейчас, так позже — они бы все равно это сделали. К сожалению, моя миссия в России подходит к концу. Сегодня мне объявили о срочной командировке в Бонн. Фактически это означает отзыв. А Таня… Если откровенно, то я давно уже не живу вместе с супругой. С Татьяной мы сыграем свадьбу. Но, скорее всего, не здесь.
— У нас завтра пресс-конференция, где мы расскажем об этой провокации…
— При всем желании не могу принять ваше приглашение. Сами понимаете, я не частное лицо. Но, в любом случае, спасибо за предложение. Теперь я вынужден, как это у вас говорят, откланяться. — Курт с Кристианом поднялись из-за стола, попрощались с нами и направились к выходу.
Я смотрел им вслед. Глупо как-то все вышло. С Куртом они все равно добились своего. Пресс-конференция ничего не изменит, хотя завтра мы и выступим…
— Не грусти, — Обнорский хлопнул меня по плечу. — Что с материалом о проделках Аксененко?
— Статья готова. Позвоню в «Губернские новости», думаю, что они возьмут. Но сперва хочу съездить в «Геракл» — адрес у меня есть. «Гражданин Подкопаев, вам предоставляется последнее слово…»
***
…Сначала был шум в голове, потом я открыл глаза и несколько секунд спустя понял, что надо мной потрескавшийся и давно некрашенный потолок с разводами от старых протечек. Нечто похожее я испытывал после солнечного удара, когда в детстве отец впервые привез меня в Крым.
Я повернул голову и выяснил, что лежу на покрытом линолеумом полу рядом с давно не мытой кухонной плитой. Рот был чем-то забит. Попытался сесть, но шум в голове сменила тупая боль в затылке. Издав что-то похожее на мычание, я откинулся на спину. Пошевелил кистями и обнаружил, что запястья перехвачены браслетами наручников, от которых тянется веревка к ногам, связанным около голеней.
Голова просто раскалывалась. Терпеть не могу головную боль. Скорее всего, мне сзади чем-то засандалили по затылку.
В общем, пришел, упал, очнулся — гипс…
***
Я нашел офис «Геракла» на пятом этаже грязного, с запахом подъезда обычного жилого дома недалеко от Невского.
Нажал кнопку звонка. Дверь открыл стриженный почти наголо амбал, как пишут в таких случаях — «характерной наружности».
— Могу я видеть господина Подкопаева? — я показал редакционное удостоверение.
Он разглядывал меня. Я смотрел на него.
— Что ж, проходи, — лысый ежик пропустил меня, защелкнув дверь на замок.
Я оказался в длинном полутемном коридоре. Скорее всего, это была бывшая коммуналка.
Из— за одной из дверей появился худощавый парень примерно моих лет, в костюме без галстука. Почему-то директора «Геракла» я представлял себе несколько иным. Этот был похож на секретаря райкома комсомола.
Свою речь я заготовил заранее — так и так, собираемся публиковать материал, где упоминается и ваша фамилия, не хотите ли взглянуть.
Он поморщился и посмотрел на меня как на полного идиота.
— Тебя же предупреждали, — сказал амбал, стоявший у меня за спиной.
— Да, но… — я стал поворачиваться в его сторону…
Дальше не помню…
***
Из— за двери послышались голоса.
— И что теперь делать? — визжал чей-то голос. Я подумал, что скорее всего он принадлежит Подкопаеву.
— Не ссы, — отвечал амбал, — не твоя забота.
Может, это они про меня. Я поднял ноги и дотянулся руками до тряпки, торчавшей изо рта. Вдох-выдох. Хорошо-то как!
Тихо опустить ноги мне не удалось. Они с грохотом бухнули об пол.
Удар болью отозвался в голове.
— О, оклемался, — заглянул в кухню мордастый. — Знаешь, братан, по пьяной лавочке со многими случаются несчастные случаи. Значит, пора тебе переходить к употреблению спиртных напитков.
Он взял со стола початую бутылку коньяка, присел, зажав мою голову между колен, и стиснул мне нос большим и указательным пальцами левой руки. Ничего не оставалось, как открыть рот, куда он тут же засунул горло бутылки.
— Пей до дна.
Коньяк обжигал горло. Почувствовав, что сейчас захлебнусь, я скорее от страха, чем осознанно, собрал все оставшиеся силы — мои ступни описали дугу, и удар пришелся прямо в лоб мордастому. От неожиданности он отлетел к стене. Из носа закапала кровь.
— Тебе конец, — прохрипел амбал, вставая и утираясь тыльной стороной кисти.
Это я понимал и без него.
Настойчиво зазвенел входной звонок.
— На помощь! — заорал я, собрав последние силы.
Мордастый в нерешительности остановился. Последовали сильные удары в дверь, треск ломающегося дерева и крик: «Налоговая полиция! Всем на пол!»
В коридоре послышался тяжелый топот, и на кухню один за другим влетели «двое из ларца, одинаковых с лица» — серый камуфляж и вязаные шапочки с прорезями для глаз и рта. В руках — укороченные автоматы.
Я и так уже был на полу, а вот мордастому не повезло. Во всяком случае, ему быстро придали горизонтальное положение, и не уступающий амбалу в комплекции «полицай», устроившись у него на спине, уже застегивал наручники на сведенных назад руках.
Связанный журналист оказался для полицаев полной неожиданностью.
Маски-шоу подоспели очень вовремя, хотя, как выяснилось, я тут был ни при чем. Реализация оперативных мероприятий по крупному неплательщику — ООО «Геракл» — была запланирована еще неделю назад.
Финал статьи для «Новостей» получился покруче любого боевика. В газете наш материал отметили на летучке и даже обещали премию — сто рублей.
Кстати, статья вышла в один день с нашей пресс-конференцией. Обнорский хлопал меня по плечу и называл героем.
Да что толку? Таких, как Аксененко, — тысячи. Одна статья ничего не изменит.
Голова у меня еще трещала, и с пресс-конференции я смотался, не дожидаясь окончания.
Запел радиотелефон.
— Коля, когда ты, наконец, появишься в конторе? По-моему, я по тебе успела соскучиться. — Я не сразу узнал голос Ани…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26