— В ящике было что-то еще, кроме Будд? — спросил я.
— Я его даже не открывала.
Я думал: стоит говорить ей про кокаин или нет?
Пожалуй, стоило рискнуть — я и так уже вляпался по самые уши в эту дурацкую историю.
Я отсыпал Дане щепотку порошка из своего свертка.
— Ты знаешь, что это такое?
Она осторожно принюхалась, затем лизнула его кончиком языка.
— Кокаин?
— Ответ верный, — я протянул ей осколки Будды. — Это было внутри.
— Не может быть…
— Здесь кокаина на несколько тысяч долларов. Сколько фигурок было в ящике? Считай сама. За это могли прирезать не только Фаруха.
— Господи… я ничего не знала.
— Какие сволочи, — Лану опять начало трясти.
Я обнял ее и прижал к себе. Рубашка там, где она соприкасалась с лицом Вересовской, промокла.
Я чувствовал, что и мои силы на исходе.
— Где здесь телефон?
— В комнате Фаруха, — Дана махнула рукой по коридору, — нет, не там, где он лежит… Погоди, я — с тобой.
Она вцепилась в мой локоть.
Я взглянул на пейджер. Девятый час утра. Какой длинный день… Хорошо быть криминальным репортером, всегда знаешь, куда и кому звонить.
Мне повезло. Начальник «убойного» отдела Центрального РУВД был уже на месте.
— А, Володя! Рановато ты сегодня звонишь — у нас все тихо.
— Не хотелось бы вас огорчать, Анатолий Александрович, но на Пушкинской убийство. В «Дыре».
— Погоди, я об этом ничего не знаю… — в голосе «убойщика» слышалось удивление.
— Вот я и звоню сообщить, только… приезжайте сами, Анатолий Александрович.
— Хорошо, Володя. Будем там через десять минут.
Я снова стал крутить телефонный диск. Мне повезло и на этот раз — Максим Мальцев оказался на месте.
— Макс, помнишь хозяина притона на Гашека?
— Ну…
— Он говорил про партию кокаина, которая должна прийти в город. Так вот, эта партия уже здесь. Проверь буддийский дацан. Там в глиняных статуэтках Будды — героин. Ящик должны были доставить сегодня ночью. И проверь квартиру с этим телефоном, — я назвал номер на Петроградской, который мне сказала Дана. — Там двое постояльцев: Намгандорж и Юржагин. Если их задержишь, коли не только на кокаин, но и на убийство в «Дыре».
Мальцев присвистнул:
— Ну ты, старик, даешь…
Теперь можно было спокойно ждать приезда Анатолия Александровича с его «убойщиками».
— Пойдем, Дана Викторовна, встретим их на пороге.
Дочь олигарха послушно вышла за мной на лестницу. Мы сели на подоконник. Снизу послышались шаги и знакомый голос Анатолия Александровича.

***
Домой я попал только под вечер. Сперва была долгая очень долгая — беседа с «убойщиками».
Мы выложили им все, что знали.
Рассказ поначалу не вызвал особого доверия, но когда около полудня Мальцев сбросил мне на пейджер информацию, что обоих буддистов взяли с чудовищным количеством кокаина (только по приблизительным подсчетам в ящике оказалось под тридцать килограммов чистого наркотика), сомнения развеялись.
Лану я отвез в гостиницу. Там ее уже ждали малоприятные посланцы от папаши. Вещи были собраны.
Нам даже не дали толком попрощаться.
— А как же твоя инсталляция? — поинтересовался я.
Дана только махнула рукой. Девушку, не слишком церемонясь, усадили в «мерседес» и повезли в аэропорт.

***
И Анатолий Александрович, и Мальцев настоятельно не советовали мне описывать подноготную обоих происшествий. Я и не стал сводить их воедино в информационной ленте нашего агентства. Описал по отдельности, без особых подробностей. Ни к чему кому-то, кроме оперативников, знать, что я знаком с такими эксклюзивными подробностями… Отписал я и информацию о задержании дочери олигарха с наркотиками в «Трех семерках». Тот абзац, где я писал, что это была чистой воды подстава с целью скомпрометировать Вересовского-старшего, Повзло вычеркнул.
Я хлопнул дверью.

***
Приносить и распивать спиртное в кафе «Лениздата» категорически запрещено. Впрочем, чихать я хотел на эти запреты. Когда я уже приканчивал «чекушку», ко мне за стол подсел Толик Мартов, коллега по цеху криминальных репортеров. Темные круглые очки, которые он не снимал и в помещении, скрывали свежий фингал под глазом литературного собрата.
— С утра выпил, весь день свободен? — Толик с вожделением уставился на «чекушку». — Слыхал, Володя, новость?
Я вопросительно взглянул на алчущего Мартова.
— Дочку Вересовского вчера вечером прихватили с килограммом наркоты в «Ренегат баре», мне сегодня в РУВД слили.
Господи, ну что с тебя, убогого, возьмешь. Я поставил перед Мартовым стакан с остатками водки. Пусть хоть этим голову немного поправит, если сможет.
— Бедный Йорик, я знал его… — Я похлопал коллегу по плечу. — Все было не так, Толик, совсем не так…
— Какой Юрик?… — как всегда, ничего не понял Мартов, но я уже был на лестнице.
Анюта со мной упорно не разговаривала. Хоть накормила, и за то спасибо. Постелила она мне на кресле-кровати, мы его обычно для гостей держим. «Она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним…»
ДЕЛО О ДВУХ РАСПИСКАХ
Рассказывает Николай Повзло
"…В агентстве отвечает за политическую часть расследований. Обладает хорошими и давними связями в политических кругах города (во время учебы на философском факультете университета увлекся политикой: был «зеленым», членом «народного фронта», безуспешно баллотировался в народные депутаты СССР. В начале девяностых разочаровался в политике. Создал рекламное агентство, которое обанкротилось. Занялся журналистикой).
Немногословен. Задумчив. По национальности украинец. От украинского во внешнем облике только усы. Одевается строго.
Как руководитель излишне мягок по отношению к подчиненным. Философское образование сказывается в том, что, критикуя действия сотрудников, любит вспоминать Гегеля, Юнга и Платона, чем приводит сотрудников агентства в состояние легкого недоумения".
Из служебной характеристики
Я собирался сходить перекусить, когда в дверях появился какой-то парнишка.
— Вы — Николай Повзло, заместитель директора «Золотой пули»? — он, похоже, был уверен, что не ошибся. — Вам просили передать.
Незнакомец — я даже не успел его толком запомнить — протянул большой конверт, который я машинально взял.
— Простите, а кто…
Но он уже быстро спускался вниз.
Еще через несколько секунд хлопнула дверь в подъезд.
Пришлось вернуться — интересно ведь, что это за таинственное послание. Конверт как конверт, чуть больше обычного. Ни — кому, ни — от кого.
Я на всякий случай поднес конверт к лампе, но ничего подозрительного на просвет не обнаружил. Что ж, вскрытие покажет.
Я оторвал край и вытащил три сложенных вдвое листа. На всякий случай заглянул внутрь. Нет, это все.
На двух страницах были копии расписок, написанных от руки.
«Я, Аксененко С. М., служебное удостоверение 435/281 Главного управления охраны, получил от президента ООО „Геракл“ Подкопаева 25 000 (двадцать пять тысяч) долларов США (во второй расписке — 14 тысяч). Обязуюсь вернуть деньги до 30.12. В противном случае рассчитаюсь выполнением обязанностей, связанных с моей профессиональной деятельностью». Число, подпись.
Еще на одном листе в нескольких строках сообщалось, что майор Аксененко работает в системе госбезопасности с 1981 года, в начале девяностых в связи с реорганизацией КГБ перешел на работу в Главное управление охраны и с недавних пор совмещает госслужбу с выполнением деликатных услуг для коммерческих структур.
Если все действительно так, как написано, то товарищ Аксененко совсем страх потерял. Стоит проверить, может получиться неплохой материальчик. Впрочем, сейчас московские газеты то и дело пишут о том, как крышуют господа офицеры.
О подарке надо бы рассказать шефу. Я сунулся к нему в кабинет, но меня упредила Любочка, наш секретарь и администратор.
— Обнорский будет после трех. У него сегодня лекция в университете.
А! Я и забыл, что он передает опыт подрастающему поколению. Говорят, студентки от него в восторге.

***
В конторе было почти пусто — все в разъездах. За столом у входа, уткнувшись в очередное произведение Обнорского, сидел наш новый охранник.
Только дверь в кабинет нашего главного сыщика Спозаранника была открыта, и Глеб, как всегда в белой рубашке и при галстуке, с кем-то строго говорил по телефону.
— Николай, ты мне нужен. — крикнул он мне, когда я проходил мимо.
Войдя, я услышал только последнюю фразу:
— Нет, это я не вам. А вы, если хотите что-нибудь сказать в свое оправдание, — заходите, мы вас выслушаем, — и Глеб положил трубку.
— С кем это ты так?
— Понимаешь, помощник прокурора районного с подследственных деньги вымогал за прекращение дел. Мне в РУБОПе эту тему слили. Вот собираюсь написать, а товарищ сопротивляется.
— Странный он какой-то. Что еще новенького?
— Новенькое — это у репортеров. А мы, ты же знаешь, пишем большие полотна.
— Да кто ж не знает. По полгода над каждым работаете.
— А ты как думал? Вон в прокуратуре по три года дела висят. Расследования не терпят суеты. Кстати, насчет новенького. Хочешь, кое-что покажу? — Глеб извлек из стола и протянул мне страничку текста. — Прикинь, как круто! Прокурор получил на халяву квартиру от директора завода.
Что— то в этой справке показалось мне подозрительно знакомым. Только я не сразу смог вспомнить, что именно.
— Подожди… — наконец вспомнил я. — Так ведь я тебе сам эту справку еще год назад передал.
— Да? — он выхватил у меня документ и стремительно спрятал в стол. — Ну ладно, тогда можешь идти.
И на том спасибо. Глеб со своей таинственностью когда-нибудь перехитрит сам себя.
— Я тебе тоже могу кое-что показать, — сказал я.
— Давай, — оживился Спозаранник.
— Нет, пожалуй, не буду.

***
Я перебрался к себе в кабинет и, устроившись в кресле, вновь перечитал содержимое конверта. Все это, конечно, надо проверять. Но как? Звонить в Управление охраны и спрашивать, служит ли у них имярек такой-то? Бессмысленно. В лучшем случае ничего не скажут, а скорее всего, просто пошлют.
С другой стороны, можно «пробить» телефончик этого самого «Геракла» и напрямую спросить товарища Подкопаева — чем ему так обязан господин офицер. Тем более что других вариантов вроде бы нет. Правда, колоть людей, как наш Глеб, я не могу — не получается. Наверное, не мой стиль. А сам Подкопаев ведь может и не сказать.
И что, если об этом сразу же станет известно Аксененко?
Нет, такой футбол нам не нужен…
Хотя есть идея. Нормальные герои всегда идут в обход. Есть же Степа.
Степан хороший парень, вдобавок — помощник депутата из комитета по делам безопасности городского собрания. Пускай пнет своего народного избранника. Что тому стоит сделать пару звонков и доложить: существует ли в природе такой товарищ майор или нет. Если существует — будем думать дальше.
Я набрал номер телефона. Степа, последний резерв ставки, как всегда, был на месте.
— Старик, ты слышал, только что подписано распоряжение о досрочных выборах? — пошутил я для начала.
— Ты что, — он все принял всерьез. — Кто подписал? Когда?
— Можешь расслабиться. Шутка.
— Ну у тебя и шутки с утра пораньше. Так и кондратий может схватить. Выборы — это же опять деньги искать, к банкирам идти, а они после кризиса знаешь как жмутся.
— Ничего, работа у тебя такая.
— А что, взяток нынче не дают?
— Какие взятки? Обижаешь. Никто даже и не предлагал.
— Оправдываться будешь в милиции. — Пора сменить тему, решил я. — Дело есть. Ты никуда не убегаешь? Тогда я подъеду.

***
У Мариинского дворца — обители депутатов — полукругом стояла стайка бабушек под предводительством мужика с мегафоном, взывающих выпустить на волю их избранника, арестованного за развратные действия с несовершеннолетней прямо в своем депутатском кабинете. Время от времени, по команде мужика, они принимались нестройно голосить: «Топоров — лучший друг детей», но всякий раз заканчивали лозунгом «Президента — в отставку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26