— Анна Владимировна, я слышал, досье на Армавирского у вас? Оно срочно требуется нашему отделу.
— Зачем, Глеб?
— Шеф приказал составить справку к завтрашнему дню, так что извольте. — Глеб Егорович забрал папки и с достоинством удалился.
Я вышла в коридор, снова закурила, болтала с Агеевой о всяких пустяках. Работа не шла… Так и скоротала время до вечера.
— Идешь? — заглянул в кабинет Соболин.
Делать мне на работе было нечего, но я зачем-то наврала Володе, что обещала помочь Агеевой в подготовке ближайшего номера нашей «Явки с повинной». Он только хмыкнул в ответ.
Оставшись в кабинете одна, я достала визитку Гурджиева…

***
Мы занимались любовью четыре часа подряд.
Сердце трепетало как свежепойманная рыба, еще чуть-чуть — и выскочит…
Тело ныло.
— Все, бобик сдох, — выдохнула я и уронила растрепанную голову на его мускулистую грудь, покрытую густой растительностью.
Гурджиев провел ладонью по моей спине. Его пальцы излучали тепло и космическую энергию. В его глазах играли огоньки страсти.
Над тахтой висели старинные кинжалы.
Зала была обставлена плетеной мебелью. Курились благовония. Играла медленная восточная музыка. В углу — белый рояль. За бамбуковой шторой дверь в кухню и ванную с джакузи. Это все называлось — резиденция предпринимателя Гурджиева. Сам офис размещался на первом этаже, а здесь было помещение для отдыха. За окном — аллеи Каменного острова. Вокруг дома — плотное кольцо охраны.
Как оказалось, в этом офисе он иногда даже оставался ночевать. Я подумала, что жена Георгия, конечно же, догадывается, чем он иногда тут занимается.
Но, как смиренная восточная женщина, не смеет сказать ни слова. К тому же она привязана пожизненно к деньгам мужа, к его известности и, конечно же, к детям. И еще я подумала, что со своей супругой он вряд ли столь изобретателен в любви. Наверное, выполняет свой долг нехотя, без энтузиазма. Как Соболин со мной.
Вылезать из джакузи не хотелось, но я собралась с силами, встала. Вытерлась огромным полотенцем, завязала волосы в хвостик, подкрасилась. Оглядела себя в большом зеркале и осталась довольна.
Георгий варил кофе — это был настоящий магический ритуал. Он подсыпал в серебряный кофейник из разных пузырьков ароматические специи, колдовал над огнем и что-то нашептывал.
— Чем ты занимаешься, Анна? спросил он, разливая кофе в чашечки.
— Журналистка, — ответила я, не уточняя.
— Ты довольна своей работой? — внимательно посмотрел на меня Гурджиев.
— О, вполне, — поспешила я закрыть эту тему. Только еще не хватало, чтобы Гурджиев принял участие в моей судьбе — справлюсь как-нибудь сама.
К тому же дальнейшие встречи с ним я не планировала.
Я закурила и стала отпивать маленькими глотками волшебный кофе.
— Это благо, что ты довольна своей долей, — задумчиво сказал Гурджиев. — На сегодня это большая редкость…
Я много занимаюсь благотворительностью, у меня несколько фондов. И я убедился, что многие обездоленные люди принимают помощь как унижение. Они ходят в мои благотворительные столовые, получают от меня денежные пособия и почему-то считают вправе оскорбительно отзываться обо мне… Я для многих — преступный авторитет, Жора Армавирский. Да, так меня назвал в своей книге твой коллега, журналист Обнорский…
Я поперхнулась кофе, но Гурджиев продолжил монолог.
— Я встретился с. ним, постарался его убедить, что это не так. Думаю, в чем-то Андрей изменил свое мнение, он талантливый человек… Конечно, раз я богат — я заслуживаю всяческих оскорблений. Люди думают — я украл их деньги. Как мне внушить им, что это не правда? Никак. Значит, я должен перестать заниматься благотворительностью? Нет, не перестану… Бизнес не цель для меня.
Бизнес — способ познания жизни. Такой же, как философия. Я пытаюсь разобраться в отношениях человека со Вселенной. Меня интересуют уровни его сознания, возможности самореализации, смерть и бессмертие…
Мягкий голос Гурджиева завораживал, благовония кружили голову. Гурджиев взял меня за руку, и я почувствовала мощный прилив сил. Я готова была снова заниматься любовью… Но моментально щелкнуло в голове: дом, Соболин, Антошка. Я осторожно высвободила руку, к которой Гурджиев тут же прикоснулся губами.
— Хочешь, я научу тебя технике ритмического дыхания? — пустил он в ход последнюю уловку, попытавшись жестом завлечь меня на тахту.
— В другой раз, Георгий, — улыбнулась я. Я твердо знала, что другого раза не будет.
За окном шел мокрый липучий снег.
Молчаливый водитель Ашот отвез меня на черном джипе к самому дому.

***
Угрызения совести испарились быстро. Я утешала себя тем, что моя встреча с Гурджиевым, так же как и суета с Колей Повзло, это пустяки по сравнению с похождениями мужа… Но теперь мы квиты. Да, квиты. Эту мысль я внушала себе ежедневно, и мой аутотренинг дал результаты. Я стала внимательней к Володе, и он, похоже, расцвел. Казалось, вот-вот мы превратимся в нормальную дружную семью. Нормальную… дружную…
Все бы ничего, если б не воспоминания о нескольких часах, проведенных с Гурджиевым. Иногда они становились навязчивыми. Ароматы дорогого парфюма, восточных благовоний и волшебного кофе… Тепло, исходящее от сильных и ласковых рук… Гипнотический взгляд… Завораживающая музыка голоса… «Он мошенник и бандит, — твердила я себе. — Его руки по локоть в крови». Но почему-то это возбуждало меня еще больше. Я поймала себя на том, что даже начала сравнивать Гурджиева с Володей, хотя делать это ни в коем случае было нельзя. Нельзя, и все!
Подсознательно я чувствовала, что мое приключение мне даром не пройдет. Но не думала, что беда придет так внезапно.
Это случилось в воскресенье утром.
Володя остался пылесосить квартиру, а я отправилась на рынок. Черная «Волга» притормозила рядом, когда я, проклиная все на свете, тащилась по слякоти с огромными пакетами, набитыми картофелем, овощами и зеленью.
— Ну вот, Анна Владимировна, — улыбнулся, приоткрывая дверцу, Виктор Палыч. — Вот мы и встретились в самый подходящий момент — присаживайтесь!
Это конец, подумала я, обреченно загружаясь с пакетами в салон «Волги». Водитель с непроницаемым лицом медленно поехал в сторону моего дома. С трудом я достала сигарету. Сидящий рядом с водителем Виктор Палыч обернулся ко мне и любезно щелкнул зажигалкой.
— Все предельно просто, Аня. Вот видеокассета. — Виктор Палыч продемонстрировал мне сверток. — Я вам скажу, где ее записывали, а вы догадаетесь — что на ней. Так вот, кассета записана в так называемой резиденции предпринимателя Гурджиева на Каменном острове. Недели три назад…
Моя растрепанная голова лежала на мохнатой груди Гурджиева. Играла восточная музыка. Курились благовония.
А где-то работала невидимая камера.
«Все, бобик сдох, Георгий…»
Я подумала вдруг: действительно, трагедия, как сказал кто-то из великих, повторяется в виде фарса… Когда-то точно такой же компромат был изготовлен на Соболина, теперь настала моя очередь… Эта мысль меня насмешила.
Переживать уже не было сил.
— Вы улыбаетесь, Анна Владимировна? — слегка удивленно спросил Виктор Палыч. — Вы полагаете, ваш муж, Владимир Альбертович, тоже улыбнется, когда это посмотрит?
— Что вы хотите? — спросила я бесцветным голосом.
— Вот это правильный подход, — обрадовался Виктор Палыч. — Браво, я ценю вас! Вы должны знать, кто такой Жора Армавирский. — Голос полковника стал тверже. — Олигарх, сделавший себе состояние на несчастьях других людей.
Шарлатан, мошенник, прохиндей, обворовавший страну и народ. Негодяй, которого обслуживают многие чиновники в городской администрации, в правоохранительных органах и даже в правительстве. Но он не понимает, что время его безнадежно ушло…
— При чем тут я? — перебила я Виктора П алыча.
— Вы должны нам помочь. — В голосе полковника звучал металл. — Вы произвели на Гурджиева впечатление, и он будет готов с вами встретиться еще не один раз. И вы будете с ним встречаться.
И будете выполнять наши задания…
Все, Соболина, теперь ты настоящая Мата Хари…
Я понятия не имела, как это произошло. Виктор Палыч чертыхнулся, потому что мой пакет с зеленью оказался надет ему на голову. Полковник сорвал пакет, но кустики укропа и кинзы застряли в его волосах, а на ушах повисли стрелки зеленого лука. Это было настолько смешно, что я громко захохотала.
«Волга» резко притормозила, и я вместе со своими сумками оказалась на тротуаре.
— Психопатка, — прошипел Виктор Палыч, вынимая из волос обрывки зелени, будто вшей.
Я послала ему воздушный поцелуй и поперлась домой.
— Где же зелень? — удивленно спросил Володя — и опешил, когда я припала к его плечу и разрыдалась.
— Ты что, Анют?
— Прости, забыла купить, — прошептала я сквозь слезы.
— Ну забыла — и Бог с ней. — Соболин был совершенно обалдевший. Впрочем, я уже приучила его к переменам в своем настроении.
Будь что будет, повторяла я себе, стоя под душем. Будь что будет…
— Мама, тебя к телефону, — крикнул Антошка.
Я забрала трубку в ванную.
— Это Георгий, — сказал знакомый голос после паузы.
Я промолчала.
— Тебе неудобно говорить?
— Да, — соврала я.
— Я перезвоню…
— Не нужно, — ответила я.
— Почему?
— Не нужно, и все. К тому же я не давала тебе свой телефон.
— Извини, я сам выяснил, потому что ты пропала. Так, значит, нет?
— Значит, нет, — выдохнула я.
— Ну что ж, прощай, Анна. Всех тебе благ.
— И тебе тоже.
Пора было готовить обед.

***
Месяц пролетел незаметно. Я начала себя потихоньку убеждать в том, что все мои неприятности уже позади. В самом деле, зачем нужна «Белой стреле» (если она есть) или другим спецслужбам агентесса-психопатка? Зачем нужно им знакомить Соболина с моими похождениями у Гурджиева — ведь после этого я точно не буду на них работать. А вдруг они захотят таким образом скомпрометировать нашу «Золотую пулю»?… Впрочем, ни желания, ни сил думать об этом у меня не было…
Но однажды вечером я услышала, как Соболин возбужденно с кем-то переговаривался по телефону на кухне. Несколько раз он произнес знакомое слово — Армавирский.
— Что там с Армавирским? — невзначай поинтересовалась я.
Распираемый от важности Володя на секунду задумался, но тут же выпалил:
— Жоре кранты! Я только что говорил с Езидовым из УУРа — завтра утром Жору «закроют». Я буду единственным из журналистов, кто увидит, как его выведут в наручниках. Черт, фотографа надо предупредить…
— А что он такого сделал, этот Жора?
— Говорят, людей похитил, — неуверенно произнес Володя. — В это на самом деле мало кто верит, наверняка — подстава обычная. Но тюрьма по нему давно плачет! Говорят, министр в наш главк недавно приезжал. И недоволен был очень: «Армавирский? Почему он до сих пор не в Армавире?» Вот и решили Жору отправить в Армавир…
Володя потер руки и снова стал азартно набирать чей-то номер.
Я тихо вышла из кухни. Прислонилась к стенке, закрыла глаза.
«Вай, какая неосторожная девушка», — укоризненно сказал Гурджиев и обхватил меня за плечи. Губы наши встретились, слились накрепко, навечно…
Выждав, когда Соболин покинет кухню, я достала визитку Гурджиева… Нет, это не годится — его телефоны прослушиваются. Я набрала номер Иришки и тихо, но внушительно сказала подруге:
«Сделай что хочешь, но я сейчас должна уйти из дому!» К счастью, Иришка никогда не задает глупых вопросов.
Она перезвонила через пять минут, я позвала Соболина к телефону — и он с сочувствием выслушал весь тот бред, который Иришка вылила ему в уши. Понятия не имею, что она ему напела, но Володя развел руки: «Раз надо — конечно поезжай! Дать деньги на такси?» — «Ирка заплатит», — отмахнулась я, натягивая сапоги.
Работающий таксофон отыскался в квартале от дома. Все телефоны Гурджиева молчали. «Абонент вне зоны…»
«Это пока он вне зоны, а скоро окажется на зоне», — пришел мне в голову грустный каламбур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30