Он почувствовал в Марке потребность работать на человека, который вызывал бы у него восхищение, что в глазах Спины было не менее важно, чем несгибаемая «преданность. Он уже видел, как Марк берет на себя всю мелкую повседневную работу в будущей организации, что позволит ему, Спине, заняться осуществлением своих великих планов. А в случае затруднений с правительством США на помощь можно призвать таинственного Брэдли. Спина никогда не мог точно уяснить себе, кто такой этот Брэдли, хотя и не очень верил слухам, будто к Брэдли прислушивается сам, президент, но человек этот, без сомнения, являлся реальной силой, и в один прекрасный день — Спина был уверен — он непременно представит счет за оказанные услуги.
* * *
На углах начали продавать последние выпуски вечерних газет. Он купил «Гавана пост» и, даже не взглянув на заголовки, сунул в карман. Поэтому он не знал, что в этот день было опубликовано решение нового правительства о мерах борьбы с проституцией. В районе Прадо он остановился на минутку пожать руки двум низкорослым солдатам, возвращавшимся с вечеринки, где пили кока-колу. Девушки в зеленой милицейской форме, которых он видел днем во время занятий строевой подготовкой, садились в автобус и разъезжались по домам. Это было еще одним знамением времени — скверного времени. Но оно должно миновать.
У Спины были в «Севилье» обширные апартаменты, которые прежде занимал Кобболд, и теперь, проходя через вращающиеся двери, он увидел, что за один день уже произошли изменения к худшему. Огромную картину, изображавшую корабль под названием «Мария Селесте» на фоне замка Морро, сняли и заменили плакатом, призывавшим бороться с неграмотностью, а половину зала для игры в карты отгородили, и там теперь стояли черная доска и столы, за которыми служащие гостиницы будут заниматься математикой. Хорошенькая девушка вручила Спине листовку, предлагавшую принять участие в сборе кофе, за что в награду была обещана одна лишь похвала, — он улыбнулся и поклонился ей. Будучи умеренным в еде и питье, Спина, однако, любил выпить на ночь коньяку; он направился в бар и заказал рюмочку «Реми Мартена». В баре было полно бородатых офицеров, на шее у них висели цепочки с серебряными пулями. Они были любезны, приветливы, и он, как всегда, пожимал им руки и угощал каждого, кто принимал его угощение. Затем он отправился спать.
Была половина первого, Спина уже собрался было позвонить вниз и вызвать миловидную прачку, но тут в его дверь постучали, и он увидел Диньору в сопровождении коридорного. Она не проявляла ни малейшего признака застенчивости. Спина знал едва ли десяток слов по-испански, но девчонка объяснила жестами и мимикой, что прислана ему в подарок от сеньоры. «Хитрая старая бестия, — подумал он, — как будто это может ей помочь».
Но когда вскоре прибыл отряд по охране общественной нравственности, Спина понял, что сеньора все же одержала победу. Молодая инспектриса велела Диньоре одеться и увезла ее на год в исправительную колонию. Спине же дали полчаса на сборы и затем под эскортом двух полицейских доставили в аэропорт.
Спина редко терял самообладание. Единственным человеком, который сейчас мог его спасти, был Брэдли, но, когда Спина набрал номер телефона, который тот ему оставил, трубку взял Фергюсон и резко ответил, что Брэдли находится за пределами Кубы.
— Я буду в Нассау, — сказал Спина. — Попросите его позвонить мне в «Камберленд-хаус».
Фергюсон повесил трубку.
Двое полицейских шесть часов находились при Спине в зале ожидания. Они вместе позавтракали, причем полицейские, радуясь возможности поговорить по-английски с американцем, усердно записывали слова и выражения. В девять часов утра самолет поднялся в воздух.
Это была неудача, но Спина не падал духом. Если раньше он сосуществовал с новым режимом, ожидая, когда его кто-нибудь свергнет, то теперь сам готов был участвовать в перевороте. В одном из банков Нассау у него было припасено на всякий непредвиденный случай пять миллионов долларов.
Глава 3
Проведя несколько дней на Багамских островах, Спина перебрался на Антигуа, спокойный и опрятный остров, преданный американскому туристу и его доллару. Здесь спустя неделю к нему присоединился Виктор.
Они поселились в отеле «Галлеон-Бей казино», где Спина мог отдохнуть в обстановке, напоминавшей его любимую Кубу. Казино содержалось по кубинскому образцу. Здесь были все виды жульничества: женщины-крупье работали с краплеными картами, подставные игроки пользовались костями, наполненными ртутью; здесь были проститутки, привезенные из Новой Англии под видом скучающих дочерей богатых родителей; «утешители» — специалисты по психологии проигрыша, — которые умели успокоить ошалевшую, но все же улыбающуюся жертву и отправить ее обратно домой в Грейт-Нек. Спина, игрок по необходимости, знавший все тонкости нечестной игры, проигрывал здесь точно так же, как и любой загипнотизированный делец, которого склонили принять участие в так называемом «празднестве». Многочисленные проститутки, в обязанности которых входило восхищаться неудачниками и удерживать их на пути, ведущем к разорению, принимали его за богатого простофилю.
Время шло весьма приятно. Для поддержания сил Спина питался моллюсками и сырыми яйцами с коньяком, почти каждую ночь мог развлекаться с девицей и проигрывал в карты по тысяче долларов в день. Он купался, плавал в теплом море и подставлял свою сморщенную, как кора старой дикой яблони, кожу ласковым лучам солнца. Он нанял шхуну водоизмещением в 160 тонн и команду из девяти пьяных голландцев и держал ее в Инглиш-Харбор. Через день он устраивал вечеринки со свободными в этот вечер девицами из казино, на которые приглашал любую попавшуюся ему на глаза «пляжную киску». Виктор же оставался ко всему этому безразличен, хотя у него был такой широкий выбор девиц, что ему бы мог позавидовать любой турецкий паша. У Спины это вызывало беспокойство.
— Ну, в чем же дело, Вик? Ты же полноценный мужчина, верно?
— Да просто какая-то усталость. Через пару недель все будет в порядке. Действительно, здоровье его шло на поправку. С каждым днем уменьшались нервозность и страх. Он больше не жаловался на то, что люди подталкивают друг друга и пялят глаза, когда он входит в комнату. Пульсация в голове, которую он чувствовал долгие месяцы, прекратилась, перестало двоиться в глазах. Его речь стала более отчетливой, дрожь в руках прошла, и хромота была заметна, только когда он уставал.
Страдавший от одиночества Спина по-настоящему привязался к Виктору, причем эта привязанность основывалась не столько на наблюдениях, сколько на интуиции, которая, как он считал, никогда его не подводила. Ему достаточно было поговорить с человеком пять минут, чтобы либо принять его, либо отвергнуть. Он никогда бы не смог выразить словами, что именно его привлекало в Викторе, но своим животным инстинктом он угадывал силу за внешней слабостью Виктора, способность к преданности и железную волю.
— Что ты сегодня будешь делать, Вик? — спрашивал он. Ответ был обычно одинаков:
— Ты хочешь идти играть, Сальва?
— Черт возьми, нет. В этой дыре все решено заранее. Надоело проигрывать этим мошенникам.
— Тогда, может, покатаемся на яхте?
Таким было представление Виктора об удовольствиях. Они будили капитана, приказывали ему вызвать команду из бара в гостинице «Адмирал» и шли на яхте вдоль побережья. Частенько яхта привлекала внимание группы обученных дельфинов; тогда Спина и Виктор, сидя на стульях на палубе, стреляли по ним в упор из полицейского пистолета 38-го калибра, принадлежавшего Виктору. Спина был плохим стрелком и редко попадал в цель, но потоки крови, которые вдруг появлялись и тянулись за подпрыгивавшими и переворачивавшимися животными, доказывали, что пуля Виктора не прошла мимо.
* * *
По мере того как улучшалось здоровье Виктора, в нем росла жажда деятельности.
— Сальва, я хочу чем-нибудь оправдать свое содержание. Может, я сумел бы поработать на тебя. Давай организуем где-нибудь игру и сорвем с этих мошенников приличный куш!
— То, что ты видишь здесь, — мелочь, — ответил Спина. — Эти ребята задницы просиживают, чтобы взять за неделю несколько тысяч. Ты должен мыслить миллионами. Не волнуйся, Вик. Наше время еще придет.
— Я бы хотел хоть начать. Я чувствую в себе силу для любого дела.
— Потерпи, — сказал Спина. — Отдохни. Я тебе уже говорил, что мы с тобой вступим в дело, как только обстановка на Кубе переменится. И похоже, у нас будет третий партнер — наш старый друг Марк Ричардс.
— Ты шутишь!
— Совершенно серьезно, Виктор, детка. Я говорил с ним. Осталось только утрясти парочку деталей, но все указывает на то, что он согласится. Что ты на это скажешь?
— Колоссально! Марк малый исключительный. Понимаешь, Сальва, он на голову выше всех остальных.
— Самый надежный из всех, кого я знаю, и, если станет жарко, на него можно положиться.
— Знаешь, Марк ведь никогда много не говорит, не болтает зря языком. Он действует.
— И даже в большей мере, чем ты думаешь, мой мальчик. Если все пойдет так, как я рассчитал, через месяц-другой мы втроем снова вернемся на Кубу и произведем там небольшую чистку.
— Как только бородача не станет, да?
— Как только бородача не станет, мы сядем на первый же самолет, улетающий с этого острова в Гавану, И поверь мне, Виктор, мальчик мой, мы переделаем этот город. То, что ты видишь здесь, — ерунда, Лас-Вегас в подметки не будет годиться Гаване, когда мы провернем там наше дельце.
— Не знаю, будет ли от меня большой толк, Сальва, но я, конечно, буду стараться вовсю.
— Знаю, а вместе мы — кулак что надо. Но я говорю все это затем, чтоб ты не волновался и окончательно выздоравливал.
— Я и так в полном порядке, — сказал Виктор. — Никогда не чувствовал себя лучше.
— Я этому поверю, когда увижу, что ты бегаешь за юбками, — сказал Спина.
* * *
Во время прогулки на яхте случилось небольшое происшествие. В последнее время Спина брал с собой хорошенькую, довольно светлокожую девушку, которая раньше работала стюардессой и в прошлом году дошла до последнего этапа конкурса на звание «мисс Вселенная», Один из голландцев, второй моторист в машинном отделении, безнадежно влюбился в «пленницу белых рабовладельцев» и в течение всей недели пьянствовал.
Когда яхта выходила в море, Спина сидел на палубе, восхищаясь красотой бухты и рассеянно поглаживая живот девушки, которая только что принесла ему сок с газированной водой. Звук шагов отвлек его от этого занятия, и он увидел на верху трапа влюбленного голландца.
— Эй ты, грязный итальяшка, убери руки от девочки, — крикнул он, брызгая от ярости слюной и размахивая пивной бутылкой.
Спина перестал любоваться видом и слегка повернул голову, чтобы видеть, как подойдет голландец, покачивавшийся, как челнок. Девушка попыталась улизнуть, но Спина крепко схватил ее за руку.
— Слышал, что я сказал, хозяин?
Голландец подходил, подняв над головой бутылку, а Спина спокойно сидел и с любопытством наблюдал за ним. Когда их разделяло лишь ярда три, между ними встал Виктор. Голландец размахнулся было, чтобы ударить Виктора бутылкой по голове, и — опустил руку. Виктор молча глядел на него, не вынимая рук из карманов, и моряк отступил.
— Похоже, что ты кое-что все-таки перенял у своего отца, — сказал потом Спина как бы между прочим.
Позже, подремав в шезлонге на палубе, он отправился искать Виктора и обнаружил его в незапертой каюте вместе с королевой красоты, метнувшейся было в платяной шкаф. Спина от души порадовался. Это было лучшим доказательством того, что Виктор вернулся в свое нормальное состояние.
* * *
На следующее утро с Кубы прибыл долгожданный гонец от Брэдли, и после разговора с ним Спина дал согласие на поистине удивительную сделку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
* * *
На углах начали продавать последние выпуски вечерних газет. Он купил «Гавана пост» и, даже не взглянув на заголовки, сунул в карман. Поэтому он не знал, что в этот день было опубликовано решение нового правительства о мерах борьбы с проституцией. В районе Прадо он остановился на минутку пожать руки двум низкорослым солдатам, возвращавшимся с вечеринки, где пили кока-колу. Девушки в зеленой милицейской форме, которых он видел днем во время занятий строевой подготовкой, садились в автобус и разъезжались по домам. Это было еще одним знамением времени — скверного времени. Но оно должно миновать.
У Спины были в «Севилье» обширные апартаменты, которые прежде занимал Кобболд, и теперь, проходя через вращающиеся двери, он увидел, что за один день уже произошли изменения к худшему. Огромную картину, изображавшую корабль под названием «Мария Селесте» на фоне замка Морро, сняли и заменили плакатом, призывавшим бороться с неграмотностью, а половину зала для игры в карты отгородили, и там теперь стояли черная доска и столы, за которыми служащие гостиницы будут заниматься математикой. Хорошенькая девушка вручила Спине листовку, предлагавшую принять участие в сборе кофе, за что в награду была обещана одна лишь похвала, — он улыбнулся и поклонился ей. Будучи умеренным в еде и питье, Спина, однако, любил выпить на ночь коньяку; он направился в бар и заказал рюмочку «Реми Мартена». В баре было полно бородатых офицеров, на шее у них висели цепочки с серебряными пулями. Они были любезны, приветливы, и он, как всегда, пожимал им руки и угощал каждого, кто принимал его угощение. Затем он отправился спать.
Была половина первого, Спина уже собрался было позвонить вниз и вызвать миловидную прачку, но тут в его дверь постучали, и он увидел Диньору в сопровождении коридорного. Она не проявляла ни малейшего признака застенчивости. Спина знал едва ли десяток слов по-испански, но девчонка объяснила жестами и мимикой, что прислана ему в подарок от сеньоры. «Хитрая старая бестия, — подумал он, — как будто это может ей помочь».
Но когда вскоре прибыл отряд по охране общественной нравственности, Спина понял, что сеньора все же одержала победу. Молодая инспектриса велела Диньоре одеться и увезла ее на год в исправительную колонию. Спине же дали полчаса на сборы и затем под эскортом двух полицейских доставили в аэропорт.
Спина редко терял самообладание. Единственным человеком, который сейчас мог его спасти, был Брэдли, но, когда Спина набрал номер телефона, который тот ему оставил, трубку взял Фергюсон и резко ответил, что Брэдли находится за пределами Кубы.
— Я буду в Нассау, — сказал Спина. — Попросите его позвонить мне в «Камберленд-хаус».
Фергюсон повесил трубку.
Двое полицейских шесть часов находились при Спине в зале ожидания. Они вместе позавтракали, причем полицейские, радуясь возможности поговорить по-английски с американцем, усердно записывали слова и выражения. В девять часов утра самолет поднялся в воздух.
Это была неудача, но Спина не падал духом. Если раньше он сосуществовал с новым режимом, ожидая, когда его кто-нибудь свергнет, то теперь сам готов был участвовать в перевороте. В одном из банков Нассау у него было припасено на всякий непредвиденный случай пять миллионов долларов.
Глава 3
Проведя несколько дней на Багамских островах, Спина перебрался на Антигуа, спокойный и опрятный остров, преданный американскому туристу и его доллару. Здесь спустя неделю к нему присоединился Виктор.
Они поселились в отеле «Галлеон-Бей казино», где Спина мог отдохнуть в обстановке, напоминавшей его любимую Кубу. Казино содержалось по кубинскому образцу. Здесь были все виды жульничества: женщины-крупье работали с краплеными картами, подставные игроки пользовались костями, наполненными ртутью; здесь были проститутки, привезенные из Новой Англии под видом скучающих дочерей богатых родителей; «утешители» — специалисты по психологии проигрыша, — которые умели успокоить ошалевшую, но все же улыбающуюся жертву и отправить ее обратно домой в Грейт-Нек. Спина, игрок по необходимости, знавший все тонкости нечестной игры, проигрывал здесь точно так же, как и любой загипнотизированный делец, которого склонили принять участие в так называемом «празднестве». Многочисленные проститутки, в обязанности которых входило восхищаться неудачниками и удерживать их на пути, ведущем к разорению, принимали его за богатого простофилю.
Время шло весьма приятно. Для поддержания сил Спина питался моллюсками и сырыми яйцами с коньяком, почти каждую ночь мог развлекаться с девицей и проигрывал в карты по тысяче долларов в день. Он купался, плавал в теплом море и подставлял свою сморщенную, как кора старой дикой яблони, кожу ласковым лучам солнца. Он нанял шхуну водоизмещением в 160 тонн и команду из девяти пьяных голландцев и держал ее в Инглиш-Харбор. Через день он устраивал вечеринки со свободными в этот вечер девицами из казино, на которые приглашал любую попавшуюся ему на глаза «пляжную киску». Виктор же оставался ко всему этому безразличен, хотя у него был такой широкий выбор девиц, что ему бы мог позавидовать любой турецкий паша. У Спины это вызывало беспокойство.
— Ну, в чем же дело, Вик? Ты же полноценный мужчина, верно?
— Да просто какая-то усталость. Через пару недель все будет в порядке. Действительно, здоровье его шло на поправку. С каждым днем уменьшались нервозность и страх. Он больше не жаловался на то, что люди подталкивают друг друга и пялят глаза, когда он входит в комнату. Пульсация в голове, которую он чувствовал долгие месяцы, прекратилась, перестало двоиться в глазах. Его речь стала более отчетливой, дрожь в руках прошла, и хромота была заметна, только когда он уставал.
Страдавший от одиночества Спина по-настоящему привязался к Виктору, причем эта привязанность основывалась не столько на наблюдениях, сколько на интуиции, которая, как он считал, никогда его не подводила. Ему достаточно было поговорить с человеком пять минут, чтобы либо принять его, либо отвергнуть. Он никогда бы не смог выразить словами, что именно его привлекало в Викторе, но своим животным инстинктом он угадывал силу за внешней слабостью Виктора, способность к преданности и железную волю.
— Что ты сегодня будешь делать, Вик? — спрашивал он. Ответ был обычно одинаков:
— Ты хочешь идти играть, Сальва?
— Черт возьми, нет. В этой дыре все решено заранее. Надоело проигрывать этим мошенникам.
— Тогда, может, покатаемся на яхте?
Таким было представление Виктора об удовольствиях. Они будили капитана, приказывали ему вызвать команду из бара в гостинице «Адмирал» и шли на яхте вдоль побережья. Частенько яхта привлекала внимание группы обученных дельфинов; тогда Спина и Виктор, сидя на стульях на палубе, стреляли по ним в упор из полицейского пистолета 38-го калибра, принадлежавшего Виктору. Спина был плохим стрелком и редко попадал в цель, но потоки крови, которые вдруг появлялись и тянулись за подпрыгивавшими и переворачивавшимися животными, доказывали, что пуля Виктора не прошла мимо.
* * *
По мере того как улучшалось здоровье Виктора, в нем росла жажда деятельности.
— Сальва, я хочу чем-нибудь оправдать свое содержание. Может, я сумел бы поработать на тебя. Давай организуем где-нибудь игру и сорвем с этих мошенников приличный куш!
— То, что ты видишь здесь, — мелочь, — ответил Спина. — Эти ребята задницы просиживают, чтобы взять за неделю несколько тысяч. Ты должен мыслить миллионами. Не волнуйся, Вик. Наше время еще придет.
— Я бы хотел хоть начать. Я чувствую в себе силу для любого дела.
— Потерпи, — сказал Спина. — Отдохни. Я тебе уже говорил, что мы с тобой вступим в дело, как только обстановка на Кубе переменится. И похоже, у нас будет третий партнер — наш старый друг Марк Ричардс.
— Ты шутишь!
— Совершенно серьезно, Виктор, детка. Я говорил с ним. Осталось только утрясти парочку деталей, но все указывает на то, что он согласится. Что ты на это скажешь?
— Колоссально! Марк малый исключительный. Понимаешь, Сальва, он на голову выше всех остальных.
— Самый надежный из всех, кого я знаю, и, если станет жарко, на него можно положиться.
— Знаешь, Марк ведь никогда много не говорит, не болтает зря языком. Он действует.
— И даже в большей мере, чем ты думаешь, мой мальчик. Если все пойдет так, как я рассчитал, через месяц-другой мы втроем снова вернемся на Кубу и произведем там небольшую чистку.
— Как только бородача не станет, да?
— Как только бородача не станет, мы сядем на первый же самолет, улетающий с этого острова в Гавану, И поверь мне, Виктор, мальчик мой, мы переделаем этот город. То, что ты видишь здесь, — ерунда, Лас-Вегас в подметки не будет годиться Гаване, когда мы провернем там наше дельце.
— Не знаю, будет ли от меня большой толк, Сальва, но я, конечно, буду стараться вовсю.
— Знаю, а вместе мы — кулак что надо. Но я говорю все это затем, чтоб ты не волновался и окончательно выздоравливал.
— Я и так в полном порядке, — сказал Виктор. — Никогда не чувствовал себя лучше.
— Я этому поверю, когда увижу, что ты бегаешь за юбками, — сказал Спина.
* * *
Во время прогулки на яхте случилось небольшое происшествие. В последнее время Спина брал с собой хорошенькую, довольно светлокожую девушку, которая раньше работала стюардессой и в прошлом году дошла до последнего этапа конкурса на звание «мисс Вселенная», Один из голландцев, второй моторист в машинном отделении, безнадежно влюбился в «пленницу белых рабовладельцев» и в течение всей недели пьянствовал.
Когда яхта выходила в море, Спина сидел на палубе, восхищаясь красотой бухты и рассеянно поглаживая живот девушки, которая только что принесла ему сок с газированной водой. Звук шагов отвлек его от этого занятия, и он увидел на верху трапа влюбленного голландца.
— Эй ты, грязный итальяшка, убери руки от девочки, — крикнул он, брызгая от ярости слюной и размахивая пивной бутылкой.
Спина перестал любоваться видом и слегка повернул голову, чтобы видеть, как подойдет голландец, покачивавшийся, как челнок. Девушка попыталась улизнуть, но Спина крепко схватил ее за руку.
— Слышал, что я сказал, хозяин?
Голландец подходил, подняв над головой бутылку, а Спина спокойно сидел и с любопытством наблюдал за ним. Когда их разделяло лишь ярда три, между ними встал Виктор. Голландец размахнулся было, чтобы ударить Виктора бутылкой по голове, и — опустил руку. Виктор молча глядел на него, не вынимая рук из карманов, и моряк отступил.
— Похоже, что ты кое-что все-таки перенял у своего отца, — сказал потом Спина как бы между прочим.
Позже, подремав в шезлонге на палубе, он отправился искать Виктора и обнаружил его в незапертой каюте вместе с королевой красоты, метнувшейся было в платяной шкаф. Спина от души порадовался. Это было лучшим доказательством того, что Виктор вернулся в свое нормальное состояние.
* * *
На следующее утро с Кубы прибыл долгожданный гонец от Брэдли, и после разговора с ним Спина дал согласие на поистине удивительную сделку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50