Я не могу взять в толк, почему.
- Что почему, милый?
- Почему все чего-то ждут? Ты сидишь на четвереньках и ждешь вместо того, чтобы убрать двух этих щенков. Ты одна посильнее их двоих. Зачем тебе еще Гашек? А чего ждут эти щенки? Они вполне могли бы попробовать убраться из Масатлана вместе с этой О`Лири. Но они заперлись с ней в отеле и стали дожидаться меня. Такое впечатление, что...
- Я тебя слушаю, Мэтт.
- Может, у меня мания величия, но у меня такое впечатление, что все ждут драматической развязки с участием Великого Хелма.
Вадя как-то странно усмехнулась и сказала:
- Ты и правда не умрешь от скромности, милый.
- Ничего подобного, - возразил я. - Мой внутренний голос подсказывает мне, что меня ждут для того, чтобы я публично опростоволосился. - Наступила пауза, во время которой мне стало понятно, что внезапно я ухватился за кончик изворотливой истины и, коль скоро мне это удалось, я могу на время оставить ее, истину, в покое. Вадя поняла, что допустила промашку, и постарается больше этого не повторить. Я сделал гримасу и жалобно произнес: - Как мне хотелось бы понять, что, в конце концов, тут происходит. Что такого увидела эта рыжеволосая?
- Если бы мы знали, - рассмеялась Вадя, - мы бы не лезли из кожи вон, чтобы узнать это от нее, не так ли?
- Черта с два! - буркнул я. - Вы прекрасно знаете, что именно произошло. Просто вам нужны подробности. Что-то плюхнулось в коктейль, из-за чего обе великие нации пришли в волнение. Летающие тарелки! Это же смех! У ваших людей были очень веские основания залезать на дерево. Они боятся стать посмешищем еще больше, чем наши.
Вадя слабо улыбнулась.
- Ты думаешь выудить из меня, что нам известно? Ты потратишь только зря время. И если ты собираешься быть скучным и серьезным, то я уйду.
- Ты сама начала меня дразнить предположением, что Гашек может нанести удар там на ранчо. Господи, да и Гашека-то никакого нет. А если и есть, то он играет в Лоуренса Аравийского на востоке - бурнус, верблюды и так далее. Крепко сжимая в потном кулачке свой люгер. Как насчет десерта?
- Нет, спасибо. Их десерты вредны для моей новой фигуры.
- Бренди?
- Нет, милый, я как-то не настроена сегодня напиваться. Лучше отвези меня обратно в отель. И положи в постель.
Я улыбнулся и хотел было ответить лихой фразой, но, взглянув на Вадю, заметил, что лицо у нее серьезное и даже печальное. Тогда я вырубил юмор, заплатил по счету и вышел с ней из ресторана. Нас встретила мокрая мостовая и раскаты грома. Пока мы угощались нашим кондиционированным обедом, разразился тропический ливень. Я помахал рукой такси, стоявшему у соседнего отеля, и, когда машина медленно поехала в нашу сторону, мы бросились к ней бегом.
У машины работал один только дворник, да и от него не было никакого толка. Но водитель умел ездить вслепую и доставил нас в отель целыми и невредимыми. Я расплатился с таксистом и поспешил вслед за Вадей в укрытие - под выступ, который образовывали балконы второго этажа. Вадя остановилась у двери и, обернувшись ко мне, протянула ключ.
- Вот и пришли, Мэтт, - сказала она.
- Да.
- Помнишь мотель в Таксоне? И еще тот приют в высокогорной Шотландии?
- Помню, - сказал я.
Она поколебалась, словно желая сказать что-то еще, потом вздохнула и спросила:
- Чего мы ждем, Мэтт? Ключ ведь у тебя. Я резко посмотрел на нее. Она что-то придавала повышенное значение столь простой процедуре, как открывание двери. На ее лице ничего не отразилось. Я отпер дверь, отошел в сторону, чтобы Вадя могла войти, потом зашел за ней и стал ждать, когда она включит свет.
Наконец свет вспыхнул. На пороге ванной показался человек. Он выстрелил.
Глава 6
Это был пистолет с глушителем. Как вы, вероятно, знаете из кино, револьверов с глушителями не бывает. Легкий хлопок подсказал мне, что это скорее всего пистолет 22-го калибра. Большие пистолеты бухают гораздо громче, несмотря на все заглушки.
Не то чтобы я стоял и все это вычислял, но тем не менее всегда полезно знать, какое оружие пущено против тебя в ход. Мои рефлексы мигом доложили: речь идет о маленьком скорострельном пистолете, способном произвести десять выстрелов. Пользуясь таким оружием, стрелок должен метко стрелять, потому как убойная сила у этой пушечки невелика. Поскольку выстрел прогремел, а я был жив, то у меня появился шанс отыграться и уложить противника из моего более мощного револьвера 38-го калибра. Главное, поскорее вытащить его и пустить в ход.
Я не мог пустить в ход правую руку. Этот угол блокировала Вадя, возможно, умышленно. Я вспомнил печаль на ее лице, когда она попросила меня отвезти ее в отель, потом замешательство у двери. Я также вспомнил, что она задолжала мне с былых времен пулю, и, возможно, теперь возвращала долг. Что ж, один выстрел уже прогремел, а я был жив.
Самые разные обрывки мыслей пронеслись у меня в голове, но я уже вытаскивал револьвер из-за пояса левой рукой, резко уклонившись в сторону. Маневр вышел довольно неуклюжим, и, хотя стреляю я неплохо, жонглер из меня так себе. Мои действия вряд ли заслужили бы аплодисменты специалистов. Пистолет с глушителем успел еще раз выстрелить, прежде чем я занял боевую позицию. Но я по-прежнему был цел и невредим.
Затем мой револьвер 38-го калибра грохнул с оглушительной силой. В подобных ситуациях, если у вас есть достаточный опыт, ваше оружие стреляет уже как бы само по себе. Я, так сказать, предоставил ему полную свободу действий. Я не настаиваю на тактике одного выстрела наверняка. Я не прочь потратить некоторое количество патронов, лишь бы противник отправился на тот свет, а я немного еще побыл бы на этом. Поэтому я разрешил своему стволу стрелять, пока живая мишень не рухнула на пол.
Собственно, на это понадобилось три выстрела. Затем в комнате наступила невероятная тишина, которую нарушила вспышка молнии и раскат грома за окном. Я прислушался: не раздались ли взволнованные голоса и нет ли топота ног в моем направлении. Но все было тихо. Единственные звуки, раздававшиеся за стенами номера, - это шум грозы, а также, возможно, фейерверка, устроенного мексиканскими подростками.
Глубоко вздохнув, я переложил револьвер из левой руки в правую, которая у меня обращается с огнестрельным оружием лучше. Впрочем, и левая сегодня выступила неплохо. С опозданием я бросил взгляд в поисках Вади. Она лежала у самых моих ног.
Это, впрочем, не значилось в программе, по крайней мере, как я понимал программу. Это были ее номер и ее засада. Пули предназначались мне, не ей. Я посмотрел на человека, лежавшего лицом вниз на пороге ванной. На поверженном стрелке был светлый, почти белый, костюм. Кровь вытекала из-под его неподвижного тела большими порциями, распространяясь по кафельному полу. Его мне не следовало больше опасаться. Такое количество крови означало, что он отныне будет вести себя смирно.
Я опустился на колени возле Вади и слегка приподнял ее. На ней тоже была кровь. Алое пятно на белом платье повыше груди и полоска крови на лбу. Ей достались две из трех пуль стрелявшего, и обе угодили в самые уязвимые места для оружия такого малого калибра: в сердце и в голову. Одна пуля могла попасть случайно, но только не обе.
Со вздохом я осторожно положил ее обратно на пол, а сам встал. Ситуация начинала проясняться, хотя радости не доставляла. Я подошел к трупу у ванной и легонько приподнял его ногой, чтобы увидеть лицо. К этому времени я уже не очень удивился, увидев, что это вовсе не мужчина.
Это была коротко стриженная блондинка, которую Присцилла назвала Лорой Уотерман, учительницей физкультуры из Калифорнии. Женщина с фигурой футболиста. На ней был один из тех дурацких брючных костюмов, что нынче стали входить в моду: мужского покроя пиджак и брюки с отутюженной складкой: совершенно мужской наряд, если учесть шелковую рубашку и галстук. Ну что ж, если они одеваются по-мужски, то не надо жаловаться, что с ними обращаются как с мужчинами, когда ситуация накаляется.
Я с удовлетворением отметил, что она и впрямь пользовалась автоматическим пистолетом 22-го калибра. Ну, хоть в этом-то я не ошибся.
Я глубоко вздохнул и вернулся к Ваде. На сей раз я уже не стал ее приподнимать. Я лишь снова опустился на корточки возле нее и задумался. Мысли, посетившие меня, были тяжелыми. Похоже, она догадалась, что ее собираются устранить - ликвидировать, как принято выражаться, - и она явно подозревала, что именно для этой цели я и приехал. Похоже даже, она считала, что весь план операции придумал я. И все же она вошла в номер первой. Скорее всего, мне так никогда и не понять, почему. Но мне и не хотелось строить на этот счет лишние догадки. Возможно, она решила, что наши игры подошли к концу, хотя было нелегко поверить, что я оказывал на нее такое воздействие. Лестно, но малоправдоподобно.
Я медленно встал, подошел к телефону и попросил соединить меня со 116-м номером. Когда я услышал в трубке женский голос, то сказал:
- Присцилла, быстро подойдите ко мне!
- Мистер Хелм. А где...
- Хватит, - перебил я ее. - Вы знаете, где я. Ко мне! Быстро. И велите Хартфорду, чтобы он запер за вами дверь и был начеку.
Я сел на кровать и сидел так наедине с револьвером и думами, пока она не постучала в дверь. Затем я встал, подошел к двери, отворил ее и, пока она продолжала открываться, по инерции отошел в другую сторону. Техника входа в комнату основана на предположении, что тот, кто открывает вам дверь, двинется в том же направлении. Собственно, там и надеялась увидеть меня Присцилла.
- Вот, вы знали, куда идти, - сказал я. Она развернулась и уставилась на меня. Я продолжал: - Прелесть моя, если эта ваша сумочка повернется в мою сторону еще на пять градусов или если в вашей руке, когда вы извлечете ее из сумочки, что-то окажется, в комнате будет на труп больше. Ну-ка, быстро вынуть руку из сумки, вот умница.
- Мистер Хелм, что, собственно... - Она осеклась, и зрачки ее расширились. - Лора!
- Осторожно! - рявкнул я, когда она сделала шаг вперед. - Во-первых, сумочка. Положите ее на кровать. Во-вторых, смотрите, куда ступаете. Не хватало нам наследить еще по всему отелю...
Она положила сумочку на кровать, не отрывая глаз от неподвижной фигуры на пороге ванной.
- Лора! - простонала она и двинулась в мою сторону, не глядя. - Вы! Вы убили ее!
- Верно, убил. Но кого именно, вот вопрос? Она резко повернула голову в мою сторону:
- Вы отлично знаете...
- А то как же! Вы мне все растолковали. Учительница физкультуры в отпуске. Безобидная туристка из Калифорнии. Путешественница, которая открыла огонь из пистолета с глушителем, как только я переступил порог этого номера. Что мне оставалось делать - принять на веру ваши слова о ее безобидности, когда она палила напропалую из своего ствола?
Присцилла облизала губы.
- Что за чушь, Хелм! Вам это так не сойдет! Вы за это заплатите. Вы убили агента спецслужб США.
Это, собственно, я и подозревал, но подтверждение моих подозрений не обрадовало меня. Впрочем, Присцилле об этом не нужно было сообщать. Я лишь облегченно вздохнул.
- Наконец кто-то это признал. Теперь, когда ее не стало, мне сообщили, кто она. Кто она была...
- Не надо стоять с невинным видом, словно вы ничего не знали.
- Слушайте, киса, - сказал я терпеливым тоном. - Я видел ее до этого однажды, в аэропорту, в вашем обществе. Что-то в ней пробудило мои подозрения. Я решил, что невредно узнать бы о ней побольше. Я спросил вас и в ответ услышал чепуху насчет безобидного туриста. Я мальчик настойчивый, передал ваш ответ по каналам и попросил разъяснений. За это я получил подзатыльник от моего босса, который, в свою очередь, тоже, видать, вызвал чье-то неудовольствие, когда доложил о моей любознательности. Ему велели передать мне, что эта достойная дама не должна меня волновать, что он и сделал. Но меня не могут не волновать люди, которые в меня стреляют.
- Она стреляла не в вас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27