Несмотря на сегодняшнюю, отдавливающую яйца встречу с Ле Клером, день в целом можно было считать хорошим. Он выпил за это, поднеся бутылку ко рту и сделав большой глоток прямо из горлышка. Он под подозрением... Ну и что? Свидетелей не было и, похоже, Ле Клер не располагал ни вещдоками, ни серьезными доказательствами аналитического характера.
Настроение у Дориана было не самое плохое. Дело было в том, что сегодня он переезжал обратно к Ромейн.
Дориан, не отрывая глаза от церкви, вновь поднял бутылку, как бы делая тост.
— Все просто божественно, старина Джон. Пока, до встречи.
Он отвернулся от окна к телевизору, где показывали традиционный в понедельник вечером футбольный матч. Сегодня он поставил пять тысяч на «Миннесота Викингс». Его команда уже имела преимущество в двадцать очков перед соперниками и игра у нее шла как нельзя лучше. Видно было, что разрыв в счете будет вот-вот увеличен. Если викинги удержат темп и одолеют в этом матче, на вырученные деньги Дориан купит Ромейн соболью шубу, о которой та давно мечтала.
Собственно говоря, именно «голубиному списку» Дориан был обязан изменением отношений с Ромейн.
Он вспомнил свою депрессию, которая почти задавила его после убийства Пангалоса и Кворрелса. Тогда он страшно напился. Ему было нечего терять. Пьяным он завалился к Ромейн. Та не выгнала его. Благодаря этому скоту Деккеру, она была слишком не в себе, чтобы кого-то куда-то выгонять.
Дориан подошел к телевизору, увеличил звук и поставил водку на складной стульчик. Затем он прошел в спальню, достал с верхней полки одежного шкафа стопку чистых рубах и бросил их в открытый чемодан, лежавший на кровати.
Всего один чемодан. Две фотографии в рамках. На одной — его выпускной класс в полицейской академии. На другой — он с Ромейн в день их свадьбы. Библия, подаренная ему матерью. Старушка полагала, что этот талисман убережет сына во Вьетнаме. А Дориан ни разу даже не раскрыл ее. И все. По сути, кроме одежды у Дориана ничего больше не было. Все его богатство составляла одежда и... деньги.
А денег у него было достаточно.
Он закрыл чемодан и отнес его в гостиную. Стал искать ботинки. Они валялись возле дивана. Стряхнув с левого ботинка жирного таракана, Дориан обулся. Откинувшись на пару минут на спинку дивана, он увидел, как «Миннесота» забила гол с поля, который добавил к ее общему счету еще три очка. Всего стало тридцать. Она была уже недосягаема для противника. Дориан устремил в сторону экрана сжатый кулак.
— Поднажми еще, викинги!
Сигареты. Куда, так твою мать, он задевал сигареты? Порывшись в карманах своей куртки, он вытащил смятую пачку, в которой болталось лишь несколько сломанных сигарет. Надо не забыть заскочить куда-нибудь купить их до Ромейн... Дориан взял это на заметку.
По крайней мере, травка еще осталась. Он хранил ее в специальном мешочке, который висел на гвоздике за зеркалом в ванной комнате.
Трава всегда стимулировала у него сексуальное возбуждение. Может быть, еще рано подходить с этим к Ромейн... Но он решил все же попытаться. Никогда не знаешь, когда ты угоден женщине.
Робби... Черт, какого черта он сейчас подумал о Робби? Дориан плюнул, махнул рукой и направился в ванную, где вытащил на свет божий свою травяную заначку и бумагу. Он ловко свернул толстую самокрутку и решил, что выкурит ее в знак прощания с этим домом, с Собором Святого Джона, с этой дерьмовой жизнью.
Опять Робби... Ага!
Поначалу это не особенно-то заинтересовало Ле Клера.
— Мне нужна «Менеджмент Системс Консалтантс», — твердил он упрямо. — Собственно, поэтому тебя сюда и пригласили. Говорю тебе это на тот случай, если ты еще не догадался.
Деккер все еще не возвращался.
Дориан проговорил:
— Считайте, что вам крупно повезло, господин прокурор. Потому что человечек, о котором мы собираемся поболтать, случайно работает там.
Ле Клер долго думал, прежде чем продолжить:
— Сержант, я был бы вам очень обязан, если бы вы держали эту информацию в секрете. Пусть будет только между нами. Я не хочу, чтобы сержант Деккер знал о том, о чем мы сейчас будем говорить.
— Об этом можете не волноваться. Даже другу своему я не рассказал бы об этом. А Деккер, мягко выражаясь, не является мне большим другом.
Дориан был не дурак. Он понял, что Ле Клер только что сделал разворот на триста шестьдесят градусов. Внезапно он проявил удивительную заинтересованность в отношении Робби Эмброуза. Просто удивительную. И Дориан не преминул воспользоваться этим. Он встал со стула.
— Вы знаете, где найти меня. Мне нет никакого смысла оставаться здесь. Предъявления обвинения мне, по-видимому, от вас не дождаться, так что я пошел. Когда вы будете готовы, мы поговорим. Но есть одно непременное условие. Наша сделка означает прекращение всякого преследования в отношении меня и в отношении моей жены Ромейн. Я хочу, чтобы все было оформлено официально, в письменном виде. Итак, думайте. Или мы с вами работаем, или до свиданья. Только так, дорогой прокурор.
Сидя у себя в квартире, Дориан глубоко затянулся травой, задержал мягкий дым у себя в легких, прикрыв от удовольствия глаза.
«Панама Ред». Самое лучшее.
Он выдохнул.
В дверь раздался звонок. Дориан даже вздрогнул от неожиданности.
— Да?
Зазвонили снова.
— Ну, ладно. Сейчас.
Человек мог ведь позвонить и снизу, но он этого не сделал. Чертов дом. Здесь не было швейцара и двери всегда были открытыми нараспашку. Каждый мог войти и ограбить кого угодно.
Бзззз-зз-з!
— Иду, черт вас возьми!
Он встал с дивана. В коленках закололо. Он пошатнулся. Ну, и травка! Первый сорт! Он крепко уперся ногами в пол, зажмурил глаза, сконцентрировался на себе, затем открыл глаза и пошел открывать. У самой двери он несколько раз глубоко вздохнул и глянул в «глазок».
Ни фига себе!..
Он тут же открыл дверь.
Мимо него в комнату быстро прошла Мичи.
Сладострастно улыбаясь, Дориан закрыл за ней дверь и прислонился к ней спиной.
— Вот так встреча, Мишель! Ну что ж... отлично. Когда ты вернулась? А говорила, что уезжаешь на десять дней...
Боже, как он возбудился!
Он медленно направился к ней, держа окурок самокрутки между большим и указательным пальцем правой руки.
Мичи деловито спросила:
— Ты один?
Дориан картинно огляделся вокруг себя.
— Похоже на то... Да. Можно сказать, что я был один. До тех пор, пока не появилась ты.
Ну, конечно же, она пришла поразвлечься. А иначе зачем? Дориан почувствовал напряжение своего члена. Одну «палочку». На прощанье.
Он твердо решил развязаться с Мичи. Она хороша, но не для него. После сегодняшней встречи он навсегда отдастся в руки Ромейн.
Дориан предложил:
— Пошли в спальню.
— Выключи, пожалуйста, свет.
— Я же говорю, пойдем в спальню...
— Свет. Пожалуйста, выключи свет.
Он нахмурился. Он почувствовал, что у нее что-то на уме.
Ну, хорошо, если эта сучка хочет, чтоб все было по ее... Пускай. Он выключит свет.
Он заметил, как Мичи оглянулась на распахнутое окно, выходящее на улицу.
— Ты что, насчет соседей волнуешься, детка? Там нет ничего, кроме Большого Сортира. Он такой большой, что я уверен, ты такого еще не видела.
Он сам рассмеялся своей шутке и пошел выключать свет. Потом он наощупь стал возвращаться к Мичи.
— Хочешь чего-нибудь выпи... — начал он, но не закончил, потому что вынужден был вскрикнуть от дикой боли...
Мичи провела хлесткий удар ему под подбородок правым согнутым локтем. Голова его откинулась назад. Он не ожидал этого удара и поэтому зверски прикусил себе язык. Отрубил кончик. Он инстинктивно поднял руки к лицу и в ту же секунду получил от Мичи второй удар тем же локтем в поддых. Это вышибло из него весь дух. Его руки безвольно повисли. Он почти не уловил движения ее левой руки, которая с растопыренными пальцами, словно змея, устремилась к его глазам. Через пару секунд Дориан был уже ослеплен.
Ему не хватало воздуха. Он хотел кричать, но не мог.
Мичи продолжала атаку. На этот раз ниже. Она подрубила его одним мощным ударом по лодыжкам. Дориан тяжело рухнул на пол. Раздался глухой стук черепа о дерево. Прежде чем Дориан успел не то что подняться, а хотя бы пошевелиться, Мичи нанесла еще один страшный удар. Острым носком своей туфли ему в горло.
Дориан лежал на полу. Он отчаянно хрипел, сдавливая руками поврежденное горло и катался из стороны в сторону. Мичи отвернулась от него и быстро прошла к окну. Она отодвинула занавеску и глянула вниз. Десять этажей. Хай. Она сильнее раздвинула занавески и пошире открыла окно. Холодный воздух ласкал кожу ее лица.
Она вернулась к Дориану, нагнулась, решительно подхватила его подмышки и потащила по полу в сторону окна. Краем глаза она глянула в сторону телевизора. «Миннесота» принимала поздравления с победой.
Труднее всего было поднять его и взвалить на подоконник, но в конце концов ей удалось и это. Теперь Дориан лежал, наполовину свесившись из окна. Она глянула вниз и увидела, что прямо под его окном был квадратный, старомодный козырек подъезда.
Мичи склонила голову в память о своей семье, затем сняла свою коричневую шляпку, которая скрывала ее волосы и хачимаки, надетый на лоб. Подхватив безвольного, хрипящего Дориана под ноги, она выпихнула его из окна и тут же отошла вправо, спрятавшись за занавеской.
Окно она оставила открытым.
Подхватив с подоконника свою шляпку, она пересекла комнату, подошла к входной двери и глянула в «глазок», чтобы убедиться в том, что холл пуст. Спустя минуту она уже покинула квартиру и спускалась по лестнице вниз. Она ожидала натолкнуться у подъезда на толпу зевак, но выйдя на улицу, она обнаружила, что та почти пустая. Вздохнув с облегчением, Мичи надвинула на лицо шарф, надела темные очки и, немного поколебавшись, подняла глаза вверх. Дориан приземлился аккуратно на козырек и никто этого до сих пор не заметил.
Вдруг высокие двери церкви распахнулись и оттуда на улицу хлынула толпа вместе со звуками средневековых рождественских гимнов. Слава богу, что было уже темно. Мичи поспешила скрыться в противоположную сторону.
* * *
Спустя восемь часов после всего этого Мичи была разбужена стюардессой самолета авиакомпании «Эйр Франс».
Рейс немного опережал график полета благодаря сильному попутному ветру. Стюардесса объявила о том, что самолет совершит посадку в аэропорту имени Шарля де Голля почти на полчаса раньше. Мичи чувствовала голод и усталость. Она потянулась и огляделась вокруг себя. Салон самолета был почти пуст.
Она отыскала свои туфли, надела их и зевнула в кулачок. Она взглянула в иллюминатор. Внизу проплывала сплошная пелена утреннего плотного тумана. Сквозь редкие разрывы в ней можно было видеть зеленые и желтые поля, а также разбросанные в беспорядке постройки и дома. По внутреннему радио кто-то из членов экипажа сообщил о том, что в Париже заморозки. Мичи на это улыбнулась. Тем лучше.
Самолет приступил к резкому снижению. У Мичи заложило уши. Чтобы избавиться от неприятных ощущений, она стала намеренно зевать. Это всегда помогало, помогло и сейчас. Она услышала через несколько минут скрип соприкосновения шасси с покрытием посадочной полосы. Самолет несколько раз невысоко подпрыгнул и наконец прочно прижался к земле и резко стал тормозить, сокращая пробег. Сердце у Мичи стало биться взволнованнее. Самая опасная часть задуманного плана лежала впереди.
Самолет стал останавливаться. Мичи тут же поднялась со своего места и вышла в проход, чтобы достать свою сумочку. К ней тут же подбежала стюардесса. Вежливо, но настойчиво она порекомендовала Мичи вновь занять свое место и не вставать с него до полной остановки самолета. Мичи подчинилась с улыбкой.
— Прощу прощения. Да, вы правы.
Она укорила себя за излишнюю взволнованность. Такое больше не должно повториться. Необходимо полностью контролировать себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75