– Слушай, ради Бога, уйди, а? Мне нельзя ни с кем видеться, и я... я очень плохо себя чувствую.
– Конечно. Извини. – Рей тронул его за плечо. – Мне действительно очень жаль. Поправляйся, ладно?
– Ага. Обязательно.
Барри устало закрыл глаза, и в темноте его опущенных век комната закружилась, словно карусель.
Проваливай отсюда, мысленно кричал он. Уходи, уходи, уходи! Топай своими здоровыми ногами и проваливай, Брут, Иуда, самый верный и преданный друг вместе со всеми своими новыми "разумными" идеями и предложениями отменить уговор. Проваливай отсюда и оставь меня, наконец, одного!
Ему очень хотелось увидеть, как вытянется лицо Хелен, когда Рей расскажет ей про телефонный звонок. "Это была девушка, – скажет он. – Оказывается, они встречаются уже довольно давно". Это будет ей хорошим уроком. Пусть знает, что ей не удалось его одурачить. Может, она и ходила на сторону, но и он тоже времени зря не терял.
А что, это вполне могло сойти за правду. Ведь ему иногда действительно звонили другие девушки. Например, Пам, Дебби, да и другие тоже... Так что одна из них вполне могла позвонить ему тем вечером и предложить встретиться у стадиона.
Или это могла быть Хелен. Ведь ее-то звонка он как раз и ожидал. Вот почему незнакомый голос совершенно сбил его с толку.
– Алло, Кокс слушает, – сказал он, и голос на другом конце провода – низкий, приглушенный, словно звонивший говорил сквозь носовой платок, спросил: – Барри?
– Алло? Кто это?
– Друг, – ответил голос. – Друг, которому кое-что известно, и который хочет поговорить с тобой об этом.
– О чем? – Барри знал, что он ведет себя, как идиот, но ничего другого ему просто не приходило в голову. – Вы о чем?
– Думаю, ты сам знаешь. Ведь прошлым летом кое-что случилось. – Настала пауза. – Кстати, я могу показать тебе одну картинку.
– Какую еще картинку? – спросил Барри, чувствуя, как у него внутри холодеет.
– Одну очень занятную картинку, на которой изображена машина. И велосипед. Вернее, лишь часть от велосипеда. Не желаешь взглянуть?
– Нет, – ответил Барри. – Не желаю.
– Что ж, тогда придется показать ее еще кому-нибудь, – невозмутимо продолжал голос в трубке. – Например, родителям того мальчика. Думаю, они не откажутся взглянуть.
– Ночью снимать нельзя. – Барри осекся, но было уже поздно. Он тут же понял, что выдал себя с потрохами и проклинал себя за подобную глупость. – Черт возьми, да кто вы такой?
– Тот, кто пользуется особой пленкой, – отвечал голос. – Это специальная пленка с высокой светочувствительностью, снимать на которую можно даже при свете фонарей. Хочу предложить тебе сделку. Я продам тебе фотографию и негатив, с которой она была отпечатана. А чтобы ты не сомневался, то можешь сам взглянуть. Я звоню из телефона-автомата, что неподалеку от твоего общежития. Так что я могу тебе ее показать.
– А как же. Таких пленок не бывает. – Однако, на деле он совершенно не был уверен в этом. Сам он никогда не интересовался фотографией и плохо разбирался в подобных вещах. – Поверю только когда сам увижу.
– Тогда давай встретимся через пять минут на спортплощадке. Под трибунами.
– Идет, – согласился Барри. – И лучше тебе не опаздывать. – Он положил трубку на рычаг и обернулся к дожидавшимся приятелям. – Все, можете звонить.
– Ну, ты даешь, – сказал один из них. – Если бы я разговаривал со своей телкой таким тоном, он бы меня застрелила!
Странно, думал Барри теперь, что он сказал тогда именно эту фразу, оказавшуюся пророческой. Крепко зажмурившись, он думал о том месте на кровати, где находились его ноги. "Они на месте", – сказал ему врач, и они действительно были там, где им и надлежало быть, ибо он видел их очертания под одеялом.
Вот ты, значит, какой, Рей Бронсон! Ему хотелось закричать во все горло. Ворвался сюда – пытался запугать меня – угрожал! Ведь ты пришел сюда лишь для того, чтобы поглазеть на меня, не так ли? Еще бы! Ты пришел получить информацию, нужную тебе для того, чтобы спасти свою собственную шкуру. И ты ее получил, но это оказалось совсем не то, что ты ожидал, не так ли? Что ж, может быть со временем ты и дойдешь до всего своим умом. Но только на меня не рассчитывай. Я не собираюсь тебе помогать. Я тебе ничем не обязан.
Так что сами шевелите мозгами – ты, Джулия и Хелен. Я дам вам достаточно пищи для размышлений, будет чем занять себя долгими вечерами. Что ж до меня, то я буду болтать в свое удовольствие с хорошенькими медсестрами, которые будут выносить из-под меня горшки и терпеть аудиенции собственной мамаши. И этих занятий мне хватит до конца жизни!
Мысли в голове перепутались, превращаясь в один огромный ком, рвавшийся наружу безмолвным криком, и в конце концов горячие слезы побежали по его щекам.
Глава 14
Рей с облегчение вздохнул, минуя стеклянные двери больничного холла и выходя на улицу, залитую мягким светом полуденного солнца.
Итак, дело сделано, сказал он самому себе. Я едва не довел себя до истерики, а на деле оказалось, что беспокоиться нечего. Нападение на Барри было обыкновенным ограблением – и не более того. А ко мне это не имеет никакого отношения. И к Джулии тоже. И даже к Хелен. Никто не собирается нам вредить, по крайней мере, физически.
При мысли об этом он испытал огромное облегчение, от которого даже закружилась голова. Рей зашагал по тротуару, и у него было дикое желание делиться своей радостью со всеми встречными прохожими, кричи во все горло: "Привет! Мы в порядке! И вообще, все просто замечательно!"
Хотя, конечно, на самом деле дела обстояли вовсе не столь блестяще. Исключение одного источника опасности еще вовсе не означало, что больше совершенно не о чем беспокоиться. Ведь кто-то все-таки знал – или думал, что ему что-то известно – про прошлогодний несчастный случай. И хотя Барри опроверг опасения в том, что этот человек решил отомстить им за содеянное, однако же все эти дурацкие вырезки и записки наверняка являлись частью какого-то неведомого им пока плана. И хотя до сих пор никаких угроз с его стороны не поступало, но рано или поздно все это должно было получить какое-то развитие. Возможно, это будет шантаж: "Заплатите мне столько-то денег, или я пойду в полицию и передам им свою информацию".
Ну и пожалуйста, ну и на здоровье, думал Рей. Меня это вполне устроит. Я не собираюсь платить ни пенни и еще глубже погрязать в том дерьме, в котором я оказался сейчас. Если бы я мог, то сам пошел бы в полицию. Если бы я только мог нарушить эту дурацкую клятву. Если бы я только послушал тогда Джулию, вместо того, чтобы во всем потакать Барри...
Но что сделано, то сделано. Грех той ночи лежит на каждом из них. И теперь уже никто не может предвидеть, что случится в следующий момент. Эльза – если, как и предполагала Джулия, это была именно Эльза – вполне была сделать это. Но чем больше он думал об этом, тем сложнее ему было представить Эльзу в роли шантажистки. Эльза произвела на него впечатление решительной особы. Так что если бы у нее было что-то против Хелен, то вместо того, чтобы вести столь тонкую и долгую игру в кошки-мыши, она просто пошла бы напролом. Ни на что другое у нее попросту не хватило бы ни ума, ни воображения.
– Рей? Эй, ты Рей Бронсон, ведь так?
Рей вздрогнул от неожиданности. Раздавшийся у него за спиной голос заставил его отвлечься от грустных мыслей. Он обернулся и оказался лицом к лицу с темноволосым, коренастым молодым человеком.
Рей узнал его.
– А, привет, – ответил он. – Бад, если не ошибаюсь, да?
– Точно. Я подумал, что это ты, но не был уверен. Ты выходил из больницы. У тебя кто-то заболел?
– Друг, – ответил Рей. – Барри кокс. Может быть, Джулия рассказывала тебе о нем.
– Это тот парень, которого подстрелили у колледжа? – Парень кивнул. – Да уж, не повезло ему. Ну и как он? К нему уже пускают посетителей?
– Нет, – покачал головой Рей. – Я, можно сказать, взял эту крепость штурмом. Он чувствует себя неплохо – насколько это возможно при таких обстоятельствах.
Эта фраза далась ему с трудом. Он испытал величайшее потрясение, увидев большого и сильного Барри неподвижно лежащим на больничной койке. Рей не был большим знатоком по части больниц. И ему никогда не приходилось в них бывать, за исключением одного раза, когда он приходил навещать мать, когда той сделали операцию после приступа острого аппендицита. Но тогда все было по-другому. Операция прошла успешно, его мама была в хорошем настроении, улыбалась, и все они уже знали, что всего через каких-нибудь два дня она вернутся домой сильной и здоровой, готовая снова наслаждаться жизнью.
В случае же с Барри никто такой гарантии дать не мог.
– Паралич, – сказал накануне по телефону мистер Кокс. – В настоящее время это явление поразило нижнюю часть его туловища, но будем надеяться, что это пройдет. Разумеется, ему мы ничего не сказали об этом.
Но он и сам все понимает, подумал Рей. Может быть, они ему ничего и не говорили, но он это знает. Об этом было нетрудно догадаться по тому, с каким отчаянием Барри смотрел на него, а сквозь грубоватые интонации его голоса то и дело прорывался самый настоящий, неподдельный ужас.
И словно читая его мысли, Бад сказал:
– Ненавижу больницы. – Он шагал рядом с Реем, подстроившись под его шаг. – А я вообще-то направлялся вон в тот магазинчик на углу. Думал купить там себе сандвич или еще чего-нибудь перекусить. Может, составишь мне компанию?
– Ну... – Рей заколебался. Он уже успел пообедать, и есть ему совсем не хотелось. И в то же время ему пришлось признаться самому себе, что его одолевает какое-то нездоровое любопытство и желание поближе присмотреться к парню, сумевшему занять его место в жизни Джулии. Она говорила, что она вовсе не влюблена в него, однако же должно быть в их отношениях нечто особенное, раз она продолжает регулярно видеться с ним.
– А почему бы ни нет, – сказал Рей. – Пожалуй, я закажу себе чашечку кофе.
Когда они вошли в магазин, кафетерий был практически пуст. Они не спеша выбрали столик, и Рей заказал себе кофе, в то время как Бад принялся изучать меню. Официантка удалилась, чтобы принести на стол воду и салфетки, а Рей внимательно разглядывал лицо молодого человека, сидевшего напротив него. И чего такого особенного, недоумевал он, нашла в нем Джулия? Неужели о нем она вспоминает первым делом, просыпаясь по утрам? И неужели оно снится ей по ночам?
Бад не был красавцем, однако присущая ему молчаливость и самоуверенность вполне могли произвести впечатление на такую девушку, как Джулия. Хорошая стрижка и выбритое лицо также подчеркивали разницу в возрасте. У него был волевой подбородок и прямой, уверенный взгляд молодого человека, который привык ставить перед собой цель и затем любой ценой добивался задуманного.
И если уж он положил глаз на девушку, подумал Рей, то он не успокоится до тех пор, пока не заполучит ее.
Данное наблюдение заставило его не на шутку обеспокоиться.
– Ветчину с ржаным хлебом, пожалуйста, и кока-колу. – Бад возвратил меню официантке. – А ты правда не будешь больше ничего брать, кроме кофе?
– Не буду, – ответил Рей. – Этот визит в больницу окончательно выбил меня из колеи. В школе Барри был моим самым лучшим другом. Сейчас, конечно, мы уже не так близки, но все же... увидеть его вот в таком положении... совершенно беспомощным...
– Могу себе представить, – сочувственно покачал головой Барри. – Как я уже говорил, ненавижу больницы. Даже от одного этого тошнотворного запаха мне уже становится не по себе.
– А ты сам когда-нибудь попадал в больницу? – спросил Рей.
– Ага. После Вьетнама, – ответил Бад, но не стал развивать эту тему. – Слушай, а что связывает Джулию и этого твоего друга? Она сказала мне, что послала цветы ему в больницу. Может быть, они с ним встречаются тайком, а?
– Ну что ты, нет, конечно, – запротестовал Рей. – Она, можно сказать, его даже недолюбливает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Конечно. Извини. – Рей тронул его за плечо. – Мне действительно очень жаль. Поправляйся, ладно?
– Ага. Обязательно.
Барри устало закрыл глаза, и в темноте его опущенных век комната закружилась, словно карусель.
Проваливай отсюда, мысленно кричал он. Уходи, уходи, уходи! Топай своими здоровыми ногами и проваливай, Брут, Иуда, самый верный и преданный друг вместе со всеми своими новыми "разумными" идеями и предложениями отменить уговор. Проваливай отсюда и оставь меня, наконец, одного!
Ему очень хотелось увидеть, как вытянется лицо Хелен, когда Рей расскажет ей про телефонный звонок. "Это была девушка, – скажет он. – Оказывается, они встречаются уже довольно давно". Это будет ей хорошим уроком. Пусть знает, что ей не удалось его одурачить. Может, она и ходила на сторону, но и он тоже времени зря не терял.
А что, это вполне могло сойти за правду. Ведь ему иногда действительно звонили другие девушки. Например, Пам, Дебби, да и другие тоже... Так что одна из них вполне могла позвонить ему тем вечером и предложить встретиться у стадиона.
Или это могла быть Хелен. Ведь ее-то звонка он как раз и ожидал. Вот почему незнакомый голос совершенно сбил его с толку.
– Алло, Кокс слушает, – сказал он, и голос на другом конце провода – низкий, приглушенный, словно звонивший говорил сквозь носовой платок, спросил: – Барри?
– Алло? Кто это?
– Друг, – ответил голос. – Друг, которому кое-что известно, и который хочет поговорить с тобой об этом.
– О чем? – Барри знал, что он ведет себя, как идиот, но ничего другого ему просто не приходило в голову. – Вы о чем?
– Думаю, ты сам знаешь. Ведь прошлым летом кое-что случилось. – Настала пауза. – Кстати, я могу показать тебе одну картинку.
– Какую еще картинку? – спросил Барри, чувствуя, как у него внутри холодеет.
– Одну очень занятную картинку, на которой изображена машина. И велосипед. Вернее, лишь часть от велосипеда. Не желаешь взглянуть?
– Нет, – ответил Барри. – Не желаю.
– Что ж, тогда придется показать ее еще кому-нибудь, – невозмутимо продолжал голос в трубке. – Например, родителям того мальчика. Думаю, они не откажутся взглянуть.
– Ночью снимать нельзя. – Барри осекся, но было уже поздно. Он тут же понял, что выдал себя с потрохами и проклинал себя за подобную глупость. – Черт возьми, да кто вы такой?
– Тот, кто пользуется особой пленкой, – отвечал голос. – Это специальная пленка с высокой светочувствительностью, снимать на которую можно даже при свете фонарей. Хочу предложить тебе сделку. Я продам тебе фотографию и негатив, с которой она была отпечатана. А чтобы ты не сомневался, то можешь сам взглянуть. Я звоню из телефона-автомата, что неподалеку от твоего общежития. Так что я могу тебе ее показать.
– А как же. Таких пленок не бывает. – Однако, на деле он совершенно не был уверен в этом. Сам он никогда не интересовался фотографией и плохо разбирался в подобных вещах. – Поверю только когда сам увижу.
– Тогда давай встретимся через пять минут на спортплощадке. Под трибунами.
– Идет, – согласился Барри. – И лучше тебе не опаздывать. – Он положил трубку на рычаг и обернулся к дожидавшимся приятелям. – Все, можете звонить.
– Ну, ты даешь, – сказал один из них. – Если бы я разговаривал со своей телкой таким тоном, он бы меня застрелила!
Странно, думал Барри теперь, что он сказал тогда именно эту фразу, оказавшуюся пророческой. Крепко зажмурившись, он думал о том месте на кровати, где находились его ноги. "Они на месте", – сказал ему врач, и они действительно были там, где им и надлежало быть, ибо он видел их очертания под одеялом.
Вот ты, значит, какой, Рей Бронсон! Ему хотелось закричать во все горло. Ворвался сюда – пытался запугать меня – угрожал! Ведь ты пришел сюда лишь для того, чтобы поглазеть на меня, не так ли? Еще бы! Ты пришел получить информацию, нужную тебе для того, чтобы спасти свою собственную шкуру. И ты ее получил, но это оказалось совсем не то, что ты ожидал, не так ли? Что ж, может быть со временем ты и дойдешь до всего своим умом. Но только на меня не рассчитывай. Я не собираюсь тебе помогать. Я тебе ничем не обязан.
Так что сами шевелите мозгами – ты, Джулия и Хелен. Я дам вам достаточно пищи для размышлений, будет чем занять себя долгими вечерами. Что ж до меня, то я буду болтать в свое удовольствие с хорошенькими медсестрами, которые будут выносить из-под меня горшки и терпеть аудиенции собственной мамаши. И этих занятий мне хватит до конца жизни!
Мысли в голове перепутались, превращаясь в один огромный ком, рвавшийся наружу безмолвным криком, и в конце концов горячие слезы побежали по его щекам.
Глава 14
Рей с облегчение вздохнул, минуя стеклянные двери больничного холла и выходя на улицу, залитую мягким светом полуденного солнца.
Итак, дело сделано, сказал он самому себе. Я едва не довел себя до истерики, а на деле оказалось, что беспокоиться нечего. Нападение на Барри было обыкновенным ограблением – и не более того. А ко мне это не имеет никакого отношения. И к Джулии тоже. И даже к Хелен. Никто не собирается нам вредить, по крайней мере, физически.
При мысли об этом он испытал огромное облегчение, от которого даже закружилась голова. Рей зашагал по тротуару, и у него было дикое желание делиться своей радостью со всеми встречными прохожими, кричи во все горло: "Привет! Мы в порядке! И вообще, все просто замечательно!"
Хотя, конечно, на самом деле дела обстояли вовсе не столь блестяще. Исключение одного источника опасности еще вовсе не означало, что больше совершенно не о чем беспокоиться. Ведь кто-то все-таки знал – или думал, что ему что-то известно – про прошлогодний несчастный случай. И хотя Барри опроверг опасения в том, что этот человек решил отомстить им за содеянное, однако же все эти дурацкие вырезки и записки наверняка являлись частью какого-то неведомого им пока плана. И хотя до сих пор никаких угроз с его стороны не поступало, но рано или поздно все это должно было получить какое-то развитие. Возможно, это будет шантаж: "Заплатите мне столько-то денег, или я пойду в полицию и передам им свою информацию".
Ну и пожалуйста, ну и на здоровье, думал Рей. Меня это вполне устроит. Я не собираюсь платить ни пенни и еще глубже погрязать в том дерьме, в котором я оказался сейчас. Если бы я мог, то сам пошел бы в полицию. Если бы я только мог нарушить эту дурацкую клятву. Если бы я только послушал тогда Джулию, вместо того, чтобы во всем потакать Барри...
Но что сделано, то сделано. Грех той ночи лежит на каждом из них. И теперь уже никто не может предвидеть, что случится в следующий момент. Эльза – если, как и предполагала Джулия, это была именно Эльза – вполне была сделать это. Но чем больше он думал об этом, тем сложнее ему было представить Эльзу в роли шантажистки. Эльза произвела на него впечатление решительной особы. Так что если бы у нее было что-то против Хелен, то вместо того, чтобы вести столь тонкую и долгую игру в кошки-мыши, она просто пошла бы напролом. Ни на что другое у нее попросту не хватило бы ни ума, ни воображения.
– Рей? Эй, ты Рей Бронсон, ведь так?
Рей вздрогнул от неожиданности. Раздавшийся у него за спиной голос заставил его отвлечься от грустных мыслей. Он обернулся и оказался лицом к лицу с темноволосым, коренастым молодым человеком.
Рей узнал его.
– А, привет, – ответил он. – Бад, если не ошибаюсь, да?
– Точно. Я подумал, что это ты, но не был уверен. Ты выходил из больницы. У тебя кто-то заболел?
– Друг, – ответил Рей. – Барри кокс. Может быть, Джулия рассказывала тебе о нем.
– Это тот парень, которого подстрелили у колледжа? – Парень кивнул. – Да уж, не повезло ему. Ну и как он? К нему уже пускают посетителей?
– Нет, – покачал головой Рей. – Я, можно сказать, взял эту крепость штурмом. Он чувствует себя неплохо – насколько это возможно при таких обстоятельствах.
Эта фраза далась ему с трудом. Он испытал величайшее потрясение, увидев большого и сильного Барри неподвижно лежащим на больничной койке. Рей не был большим знатоком по части больниц. И ему никогда не приходилось в них бывать, за исключением одного раза, когда он приходил навещать мать, когда той сделали операцию после приступа острого аппендицита. Но тогда все было по-другому. Операция прошла успешно, его мама была в хорошем настроении, улыбалась, и все они уже знали, что всего через каких-нибудь два дня она вернутся домой сильной и здоровой, готовая снова наслаждаться жизнью.
В случае же с Барри никто такой гарантии дать не мог.
– Паралич, – сказал накануне по телефону мистер Кокс. – В настоящее время это явление поразило нижнюю часть его туловища, но будем надеяться, что это пройдет. Разумеется, ему мы ничего не сказали об этом.
Но он и сам все понимает, подумал Рей. Может быть, они ему ничего и не говорили, но он это знает. Об этом было нетрудно догадаться по тому, с каким отчаянием Барри смотрел на него, а сквозь грубоватые интонации его голоса то и дело прорывался самый настоящий, неподдельный ужас.
И словно читая его мысли, Бад сказал:
– Ненавижу больницы. – Он шагал рядом с Реем, подстроившись под его шаг. – А я вообще-то направлялся вон в тот магазинчик на углу. Думал купить там себе сандвич или еще чего-нибудь перекусить. Может, составишь мне компанию?
– Ну... – Рей заколебался. Он уже успел пообедать, и есть ему совсем не хотелось. И в то же время ему пришлось признаться самому себе, что его одолевает какое-то нездоровое любопытство и желание поближе присмотреться к парню, сумевшему занять его место в жизни Джулии. Она говорила, что она вовсе не влюблена в него, однако же должно быть в их отношениях нечто особенное, раз она продолжает регулярно видеться с ним.
– А почему бы ни нет, – сказал Рей. – Пожалуй, я закажу себе чашечку кофе.
Когда они вошли в магазин, кафетерий был практически пуст. Они не спеша выбрали столик, и Рей заказал себе кофе, в то время как Бад принялся изучать меню. Официантка удалилась, чтобы принести на стол воду и салфетки, а Рей внимательно разглядывал лицо молодого человека, сидевшего напротив него. И чего такого особенного, недоумевал он, нашла в нем Джулия? Неужели о нем она вспоминает первым делом, просыпаясь по утрам? И неужели оно снится ей по ночам?
Бад не был красавцем, однако присущая ему молчаливость и самоуверенность вполне могли произвести впечатление на такую девушку, как Джулия. Хорошая стрижка и выбритое лицо также подчеркивали разницу в возрасте. У него был волевой подбородок и прямой, уверенный взгляд молодого человека, который привык ставить перед собой цель и затем любой ценой добивался задуманного.
И если уж он положил глаз на девушку, подумал Рей, то он не успокоится до тех пор, пока не заполучит ее.
Данное наблюдение заставило его не на шутку обеспокоиться.
– Ветчину с ржаным хлебом, пожалуйста, и кока-колу. – Бад возвратил меню официантке. – А ты правда не будешь больше ничего брать, кроме кофе?
– Не буду, – ответил Рей. – Этот визит в больницу окончательно выбил меня из колеи. В школе Барри был моим самым лучшим другом. Сейчас, конечно, мы уже не так близки, но все же... увидеть его вот в таком положении... совершенно беспомощным...
– Могу себе представить, – сочувственно покачал головой Барри. – Как я уже говорил, ненавижу больницы. Даже от одного этого тошнотворного запаха мне уже становится не по себе.
– А ты сам когда-нибудь попадал в больницу? – спросил Рей.
– Ага. После Вьетнама, – ответил Бад, но не стал развивать эту тему. – Слушай, а что связывает Джулию и этого твоего друга? Она сказала мне, что послала цветы ему в больницу. Может быть, они с ним встречаются тайком, а?
– Ну что ты, нет, конечно, – запротестовал Рей. – Она, можно сказать, его даже недолюбливает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26