С еще не зажившими ранами на спине и на голове и с забинтованными руками Зорге был доставлен домой и с прежней энергией снова повел свою двойную жизнь.
Через два дня в комнате Зорге заработал радиопередатчик, и Клаузен едва успевал передавать в эфир то, что ему диктовал Зорге о влиянии Мюнхенских соглашений на положение в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. В этом донесении, передававшемся в течение ночи с двухчасовыми интервалами, говорилось о том, что Япония все больше склоняется к необходимости подчинения себе всех западноевропейских владений в Азии как неизбежной прелюдии перед возможным нападением на СССР.
Группа Зорге собрала обширную информацию о внутреннем положении Японии, в том числе сведения военного характера о численности и группировке японской армии, новом вооружении войск, программе строительства флота, тактико-технических характеристиках новых самолетов, количестве сформированных эскадрилий и размерах военного бюджета. Перед Зорге встала проблема быстрой доставки десятков роликов с микропленкой в Китай, чтобы в Советском Союзе могли своевременно принять необходимые решения.
Эту проблему Зорге помогло решить немецкое посольство. Однажды генерал Отт вызвал Зорге к себе и предложил ему отправиться в Манилу и в Гонконг в качестве дипкурьера. Зорге согласился и два дня спустя вылетел самолетом в Манилу. В специальном чемодане, опечатанном гербовым знаком гитлеровского рейха и гарантированном от таможенного досмотра, находилось около сотни роликов с микропленкой. Прежде чем отправиться в путь, Зорге принес свой чемодан в посольство и, «позаимствовав» там печать, облил замок сургучом и опечатал чемодан. Тем временем Клаузен несколько ночей подряд вел радиопереговоры с Москвой, организуя встречу курьеров со своим шефом в Маниле и Гонконге.
По приезде в Манилу Зорге сразу же отправился в гостиницу, где ему был зарезервирован номер, и стал ждать телефонного звонка. Наконец телефонный звонок раздался, и, когда Зорге снял трубку, мужской голос сказал ему:
— Макс сообщил мне, что я должен ждать вас сегодня. Когда мы можем встретиться?
Зорге ответил:
— Жена Макса просила меня кое-что передать вашей супруге. Почему бы вам не приехать ко мне сейчас? Мы можем поговорить, пока я переоденусь, а затем вместе отправимся в консульство.
Курьер из России упомянул в разговоре слово «Макс», которое служило паролем, а Зорге в свою очередь назвал отзыв — «Жена Макса». Через несколько минут с помощью курьера Зорге удалил с чемодана все следы немецкой печати и заменил ее печатью советского посольства. Этот курьер, как и Зорге, путешествовал с дипломатическим паспортом, и его багаж не подлежал досмотру. Уходя, курьер захватил с собой чемодан с микропленкой. Добытая Зорге информация была успешно передана по назначению.
В Гонконге в баре гостиницы Зорге встретил второго курьера, передавшего ему крупную сумму денег. Эти деньги Зорге сразу же внес на свой счет корреспондента газеты «Франкфуртер цейтунг», рассчитывая в дальнейшем получить их в Токио через японский банк.
По возвращении в Токио Зорге был однажды приглашен на коктейль в немецком посольстве. Беседуя с одним из гостей, он оказался неподалеку от группы военных атташе, которые затеяли спор об эффективности радиопеленгационной аппаратуры. Зорге насторожился и подошел поближе к военным. Ему удалось услышать только самый конец разговора, но и этого было достаточно, чтобы оценить обстановку.
Один из немецких атташе тогда сказал: «Ну, это мы скоро увидим. Наша лучшая аппаратура для радиоперехвата на этой неделе прибыла в Японию по заказу местных властей». Зорге сразу понял, кем и для чего была заказана эта аппаратура. Он больше не мог рисковать и должен был найти способ укрыть свой радиопередатчик. В течение нескольких дней Зорге усиленно занимался решением этой проблемы, пока перед ним неожиданно не возникла еще одна, гораздо более неотложная проблема.
В беду попал Макс Клаузен. Если бы он не принял самых решительных мер для спасения своих импортно-экспортных дел, то на его счету в банке остались бы только оперативные средства группы. Макс был радистом, лучшим из тех, кого могла привлечь на свою службу советская военная разведка, но он был плохим коммерсантом. Теперь ему угрожало полное банкротство. Не находя выхода из создавшегося положения, Клаузен решил посоветоваться с Зорге и рассказать ему, что больше невозможно скрывать оперативные средства группы на банковском счету его импортно-экспортной конторы.
Тогда свершилось самое большое чудо, какое когда-либо знал финансовый мир. Зорге в течение нескольких дней искал пути к спасению своего агента, который не мог активно работать без надежного «прикрытия». Наконец Зорге решился провести крупную финансовую авантюру, которая имела целью прежде всего сохранить позиции Клаузена в деловом мире. Для проведения этого замысла в жизнь нужна была помощь Одзаки и Мияги, которых Зорге немедленно вызвал к себе. Предполагалось закрыть импортно-экспортную контору и вместо нее основать фирму «Клаузен», предприятия которой, оснащенные немецким оборудованием, занимались бы печатанием карт, чертежей и других графических материалов.
Одзаки и Мияги должны были информировать официальные круги о том, что к их услугам в Японии теперь будут немецкие технические специалисты и полиграфическое оборудование. Они помогли Зорге разработать план организации дела, а Клаузен тем временем приобрел японскую типографию на средства, каким-то загадочным путем полученные из Германии. Из Гамбурга в Японию выехали несколько специалистов, чтобы на месте руководить технологическим процессом производства. К весне на предприятии фирмы «Клаузен» было установлено новое оборудование, был набран штат рабочих. Фирма могла начать свою деятельность. Дело оказалось не под силу Максу, и он не раз высказывал Зорге свои опасения за будущее. Зорге отметал прочь все опасения и считал большой удачей, что на этот раз удалось пригласить на работу очень опытного управляющего.
Одзаки, Мияги и друзья Клаузена из числа японских промышленников совместными усилиями наладили работу фирмы. К тому времени, когда из печатного станка предприятия Клаузена вышли первые оттиски, фирма уже получила много заказов, в том числе от японских военных ведомств, которые были рады получать продукцию немецкого производства прямо в Японии. Однажды утром Макс получил письмо от министра промышленного производства Германии Альберта Шпеера, в котором выражалась надежда на успех предприятия и благодарность за проявленную инициативу, способствующую укреплению дружественных связей между Германией и Японией. Маловероятно, что Шпеер что-либо знал о Клаузене, раньше чем прочитал сообщение торгового атташе немецкого посольства в Токио.
Зорге был очень доволен таким развитием событий. Благодаря его стараниям Макс стал крупным дельцом, располагавшим хорошими связями в промышленных кругах Японии. У группы Зорге снова появилась прекрасная возможность скрывать свои оперативные средства, а Клаузен мог спокойно выполнять свои обязанности радиста. Помимо этого, Макс неожиданно стал одним из самых ценных агентов группы. Он теперь имел доступ к чертежам промышленного оборудования, различного вооружения и бортовой самолетной аппаратуры. Копии этих чертежей попадали в Москву даже раньше, чем они были утверждены и поступали в промышленность Японии.
С начала войны в Китае японская промышленность полностью переключилась на обеспечение нужд вооруженных сил. По мере того как нарастала напряженность обстановки в Европе, вся экономика страны готовилась к тотальной войне. Каждое предприятие работало на полную мощность, но и этого было недостаточно. Фирма «Клаузен», предприятия которой были оснащены немецким оборудованием, была настоящим кладом для японских ведомств.
Макс, как ни старался, не мог справиться со всеми этими делами. Все свое внимание он сосредоточил на финансовой деятельности фирмы — единственном, что он мог понять и оценить. Как и подобает богатому промышленнику, Макс приобрел роскошную виллу в пригороде Токио и новенький автомобиль. Зорге, который все еще пользовался старым, потрепанным автомобилем, с интересом наблюдал за этим превращением своего друга. Он знал, однако, что, чем вольготнее будет Макс обращаться с деньгами, чем больше он будет похож на преуспевающего дельца, тем лучше сможет вести свою секретную работу.
Тем временем обстановка в Японии обострилась. Назрел правительственный кризис, вызванный разногласиями по поводу ведения войны в Китае и общего стратегического курса страны. Принц Коноэ, а также наиболее здравомыслящие военные и политические лидеры считали необходимым для Японии закрепиться в Китае и в дальнейшем действовать в зависимости от того, как развернутся события после начала войны в Европе. Германия требовала от японского правительства вступления в европейский конфликт и нападения на дальневосточные районы СССР, с тем чтобы развязать себе руки для ведения тотальной войны на Западе.
Коноэ и его сторонники оказывали сопротивление этому нажиму немцев, который теперь находил поддержку у милитаристски настроенных молодых политических и военных руководителей Японии. Коноэ ушел в отставку, и в результате Одзаки потерял работу, которая была так важна для группы Зорге. Одзаки все еще оказывал большое влияние на политику Японии в Китае и поддерживал связи с видными японскими руководителями, но это не могло возместить утраченный им доступ к официальным документам.
Зорге все время держал в центре своего внимания главную задачу — информировать Москву о планах Японии в отношении России. Манчжурия оставалась по-прежнему плацдармом для вторжения в Советский Союз, а Квантунская армия, насчитывавшая в своем составе около двух миллионов солдат и офицеров, была вполне подходящим орудием для осуществления подобного замысла. Для Зорге важно было устроить Одзаки на какую-то официальную должность, которая позволила бы заблаговременно получить информацию о попытке Японии вторгнуться в Россию. Правление Южно-Маньчжурской железной дороги предложило Одзаки должность начальника информационной службы, в задачу которой входило обобщение всей собранной в Манчжурии разведывательной информации для доклада правительству. Помимо этого, Одзаки оставался специальным советником правительственной комиссии по делам в Китае.
Для группы Зорге назначение Одзаки на эту должность в правлении Южно-Маньчжурской железной дороги было очень ценным. Ведь в случае принятия правительством решения о вторжении в дальневосточные районы России эта организация получила бы соответствующие указания одной из первых, если не считать военного командования. Кроме того, принц Коноэ, не являясь официально членом правительства, был в курсе его решений и поддерживал тесный контакт со многими правительственными учреждениями.
В то время Коноэ был одним из самых осведомленных политических деятелей на Дальнем Востоке. Он и члены его семьи занимали видное место в политической жизни страны долгие годы, а личное влияние Коноэ на политику Японии было весьма значительным. Одним из важнейших источников информации для Коноэ служила известная группа «Завтрак». Это была неофициальная организация, созданная по инициативе двух лучших друзей Одзаки, так же как и он являвшихся личными секретарями принца. В организацию вошли видные журналисты, ученые и представители различных областей деятельности. По установившейся традиции группа собиралась на совещание под председательством Коноэ по крайней мере раз в неделю. На этих совещаниях всесторонне обсуждались важнейшие вопросы внешней и внутренней политики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Через два дня в комнате Зорге заработал радиопередатчик, и Клаузен едва успевал передавать в эфир то, что ему диктовал Зорге о влиянии Мюнхенских соглашений на положение в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. В этом донесении, передававшемся в течение ночи с двухчасовыми интервалами, говорилось о том, что Япония все больше склоняется к необходимости подчинения себе всех западноевропейских владений в Азии как неизбежной прелюдии перед возможным нападением на СССР.
Группа Зорге собрала обширную информацию о внутреннем положении Японии, в том числе сведения военного характера о численности и группировке японской армии, новом вооружении войск, программе строительства флота, тактико-технических характеристиках новых самолетов, количестве сформированных эскадрилий и размерах военного бюджета. Перед Зорге встала проблема быстрой доставки десятков роликов с микропленкой в Китай, чтобы в Советском Союзе могли своевременно принять необходимые решения.
Эту проблему Зорге помогло решить немецкое посольство. Однажды генерал Отт вызвал Зорге к себе и предложил ему отправиться в Манилу и в Гонконг в качестве дипкурьера. Зорге согласился и два дня спустя вылетел самолетом в Манилу. В специальном чемодане, опечатанном гербовым знаком гитлеровского рейха и гарантированном от таможенного досмотра, находилось около сотни роликов с микропленкой. Прежде чем отправиться в путь, Зорге принес свой чемодан в посольство и, «позаимствовав» там печать, облил замок сургучом и опечатал чемодан. Тем временем Клаузен несколько ночей подряд вел радиопереговоры с Москвой, организуя встречу курьеров со своим шефом в Маниле и Гонконге.
По приезде в Манилу Зорге сразу же отправился в гостиницу, где ему был зарезервирован номер, и стал ждать телефонного звонка. Наконец телефонный звонок раздался, и, когда Зорге снял трубку, мужской голос сказал ему:
— Макс сообщил мне, что я должен ждать вас сегодня. Когда мы можем встретиться?
Зорге ответил:
— Жена Макса просила меня кое-что передать вашей супруге. Почему бы вам не приехать ко мне сейчас? Мы можем поговорить, пока я переоденусь, а затем вместе отправимся в консульство.
Курьер из России упомянул в разговоре слово «Макс», которое служило паролем, а Зорге в свою очередь назвал отзыв — «Жена Макса». Через несколько минут с помощью курьера Зорге удалил с чемодана все следы немецкой печати и заменил ее печатью советского посольства. Этот курьер, как и Зорге, путешествовал с дипломатическим паспортом, и его багаж не подлежал досмотру. Уходя, курьер захватил с собой чемодан с микропленкой. Добытая Зорге информация была успешно передана по назначению.
В Гонконге в баре гостиницы Зорге встретил второго курьера, передавшего ему крупную сумму денег. Эти деньги Зорге сразу же внес на свой счет корреспондента газеты «Франкфуртер цейтунг», рассчитывая в дальнейшем получить их в Токио через японский банк.
По возвращении в Токио Зорге был однажды приглашен на коктейль в немецком посольстве. Беседуя с одним из гостей, он оказался неподалеку от группы военных атташе, которые затеяли спор об эффективности радиопеленгационной аппаратуры. Зорге насторожился и подошел поближе к военным. Ему удалось услышать только самый конец разговора, но и этого было достаточно, чтобы оценить обстановку.
Один из немецких атташе тогда сказал: «Ну, это мы скоро увидим. Наша лучшая аппаратура для радиоперехвата на этой неделе прибыла в Японию по заказу местных властей». Зорге сразу понял, кем и для чего была заказана эта аппаратура. Он больше не мог рисковать и должен был найти способ укрыть свой радиопередатчик. В течение нескольких дней Зорге усиленно занимался решением этой проблемы, пока перед ним неожиданно не возникла еще одна, гораздо более неотложная проблема.
В беду попал Макс Клаузен. Если бы он не принял самых решительных мер для спасения своих импортно-экспортных дел, то на его счету в банке остались бы только оперативные средства группы. Макс был радистом, лучшим из тех, кого могла привлечь на свою службу советская военная разведка, но он был плохим коммерсантом. Теперь ему угрожало полное банкротство. Не находя выхода из создавшегося положения, Клаузен решил посоветоваться с Зорге и рассказать ему, что больше невозможно скрывать оперативные средства группы на банковском счету его импортно-экспортной конторы.
Тогда свершилось самое большое чудо, какое когда-либо знал финансовый мир. Зорге в течение нескольких дней искал пути к спасению своего агента, который не мог активно работать без надежного «прикрытия». Наконец Зорге решился провести крупную финансовую авантюру, которая имела целью прежде всего сохранить позиции Клаузена в деловом мире. Для проведения этого замысла в жизнь нужна была помощь Одзаки и Мияги, которых Зорге немедленно вызвал к себе. Предполагалось закрыть импортно-экспортную контору и вместо нее основать фирму «Клаузен», предприятия которой, оснащенные немецким оборудованием, занимались бы печатанием карт, чертежей и других графических материалов.
Одзаки и Мияги должны были информировать официальные круги о том, что к их услугам в Японии теперь будут немецкие технические специалисты и полиграфическое оборудование. Они помогли Зорге разработать план организации дела, а Клаузен тем временем приобрел японскую типографию на средства, каким-то загадочным путем полученные из Германии. Из Гамбурга в Японию выехали несколько специалистов, чтобы на месте руководить технологическим процессом производства. К весне на предприятии фирмы «Клаузен» было установлено новое оборудование, был набран штат рабочих. Фирма могла начать свою деятельность. Дело оказалось не под силу Максу, и он не раз высказывал Зорге свои опасения за будущее. Зорге отметал прочь все опасения и считал большой удачей, что на этот раз удалось пригласить на работу очень опытного управляющего.
Одзаки, Мияги и друзья Клаузена из числа японских промышленников совместными усилиями наладили работу фирмы. К тому времени, когда из печатного станка предприятия Клаузена вышли первые оттиски, фирма уже получила много заказов, в том числе от японских военных ведомств, которые были рады получать продукцию немецкого производства прямо в Японии. Однажды утром Макс получил письмо от министра промышленного производства Германии Альберта Шпеера, в котором выражалась надежда на успех предприятия и благодарность за проявленную инициативу, способствующую укреплению дружественных связей между Германией и Японией. Маловероятно, что Шпеер что-либо знал о Клаузене, раньше чем прочитал сообщение торгового атташе немецкого посольства в Токио.
Зорге был очень доволен таким развитием событий. Благодаря его стараниям Макс стал крупным дельцом, располагавшим хорошими связями в промышленных кругах Японии. У группы Зорге снова появилась прекрасная возможность скрывать свои оперативные средства, а Клаузен мог спокойно выполнять свои обязанности радиста. Помимо этого, Макс неожиданно стал одним из самых ценных агентов группы. Он теперь имел доступ к чертежам промышленного оборудования, различного вооружения и бортовой самолетной аппаратуры. Копии этих чертежей попадали в Москву даже раньше, чем они были утверждены и поступали в промышленность Японии.
С начала войны в Китае японская промышленность полностью переключилась на обеспечение нужд вооруженных сил. По мере того как нарастала напряженность обстановки в Европе, вся экономика страны готовилась к тотальной войне. Каждое предприятие работало на полную мощность, но и этого было недостаточно. Фирма «Клаузен», предприятия которой были оснащены немецким оборудованием, была настоящим кладом для японских ведомств.
Макс, как ни старался, не мог справиться со всеми этими делами. Все свое внимание он сосредоточил на финансовой деятельности фирмы — единственном, что он мог понять и оценить. Как и подобает богатому промышленнику, Макс приобрел роскошную виллу в пригороде Токио и новенький автомобиль. Зорге, который все еще пользовался старым, потрепанным автомобилем, с интересом наблюдал за этим превращением своего друга. Он знал, однако, что, чем вольготнее будет Макс обращаться с деньгами, чем больше он будет похож на преуспевающего дельца, тем лучше сможет вести свою секретную работу.
Тем временем обстановка в Японии обострилась. Назрел правительственный кризис, вызванный разногласиями по поводу ведения войны в Китае и общего стратегического курса страны. Принц Коноэ, а также наиболее здравомыслящие военные и политические лидеры считали необходимым для Японии закрепиться в Китае и в дальнейшем действовать в зависимости от того, как развернутся события после начала войны в Европе. Германия требовала от японского правительства вступления в европейский конфликт и нападения на дальневосточные районы СССР, с тем чтобы развязать себе руки для ведения тотальной войны на Западе.
Коноэ и его сторонники оказывали сопротивление этому нажиму немцев, который теперь находил поддержку у милитаристски настроенных молодых политических и военных руководителей Японии. Коноэ ушел в отставку, и в результате Одзаки потерял работу, которая была так важна для группы Зорге. Одзаки все еще оказывал большое влияние на политику Японии в Китае и поддерживал связи с видными японскими руководителями, но это не могло возместить утраченный им доступ к официальным документам.
Зорге все время держал в центре своего внимания главную задачу — информировать Москву о планах Японии в отношении России. Манчжурия оставалась по-прежнему плацдармом для вторжения в Советский Союз, а Квантунская армия, насчитывавшая в своем составе около двух миллионов солдат и офицеров, была вполне подходящим орудием для осуществления подобного замысла. Для Зорге важно было устроить Одзаки на какую-то официальную должность, которая позволила бы заблаговременно получить информацию о попытке Японии вторгнуться в Россию. Правление Южно-Маньчжурской железной дороги предложило Одзаки должность начальника информационной службы, в задачу которой входило обобщение всей собранной в Манчжурии разведывательной информации для доклада правительству. Помимо этого, Одзаки оставался специальным советником правительственной комиссии по делам в Китае.
Для группы Зорге назначение Одзаки на эту должность в правлении Южно-Маньчжурской железной дороги было очень ценным. Ведь в случае принятия правительством решения о вторжении в дальневосточные районы России эта организация получила бы соответствующие указания одной из первых, если не считать военного командования. Кроме того, принц Коноэ, не являясь официально членом правительства, был в курсе его решений и поддерживал тесный контакт со многими правительственными учреждениями.
В то время Коноэ был одним из самых осведомленных политических деятелей на Дальнем Востоке. Он и члены его семьи занимали видное место в политической жизни страны долгие годы, а личное влияние Коноэ на политику Японии было весьма значительным. Одним из важнейших источников информации для Коноэ служила известная группа «Завтрак». Это была неофициальная организация, созданная по инициативе двух лучших друзей Одзаки, так же как и он являвшихся личными секретарями принца. В организацию вошли видные журналисты, ученые и представители различных областей деятельности. По установившейся традиции группа собиралась на совещание под председательством Коноэ по крайней мере раз в неделю. На этих совещаниях всесторонне обсуждались важнейшие вопросы внешней и внутренней политики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25