Наверное, я просто вас не поняла.
– Конечно! Я только хотела сказать, что в наше время очень трудно создавать семью.
– Очень-очень, – поддержала ее Лиза. – Вы себе еще не представляете, как это трудно.
– Кроме того, Андрей.
Он вовсе не собирается отказывать вам от этой квартиры.
– Вот оно что? И вы решили напрямую поговорить со мной?
– Да нет, же! – в отчаянии возразила Маша. – Лучше нам прекратить этот разговор, вы меня все время на чем-то ловите!
– Лиза! – донесся с кухни громовой голос. – Где ты там?!
Девушки пошли на кухню, Андрей зарычал, когда увидел их. Он любил изображать свирепого типа – Сколько можно, дамы?! Мужики хотят выпить!
– А выпить нечего, – заметила Лиза. – Разве только ты что-то принес.
– Принес. Маш, где пакет?
Маша юркнула в прихожую, принесла большой пакет, достала оттуда бутылку водки, вино, минеральную воду, ветчину в нарезке, маринованные огурцы и помидоры…
Через пятнадцать минут всем было уже хорошо.
Андрей подливал Феликсу и говорил, поворачиваясь к опьяневшей Лизе.
– Ну, теперь я за тебя спокоен! Наконец-то среди твоих знакомых появился приличный человек! Фил, не обижайся! Я по-простому! Давай ко мне в контору, как раз нужен еще один персонаж… Лизк, ты почему его скрывала?
– Я его не скрывала… – Лиза хрустела огурцом. – Он просто застенчивый Не хотел с тобой знакомиться.
– Между нами, антр ну, – продолжал Андрей, – твой Олег мне всегда дико не нравился. Я тебе прямо говорю, этот персонаж был не для тебя!
Когда он выпивал, асе люди становились его «персонажами». Лиза глупо захихикала, Маша отвела глаза, Феликс сидел с каменным лицом, ничего не ел, зато пил рюмку за рюмкой. Но по нему совсем не было заметно, опьянел он или нет.
– Кстати… – Андрей полез в карман. – Вот тебе твое содержание на месяц. Не говори, что брат у тебя подлец. Держи!
– Не надо! – Лиза оттолкнула его руку с деньгами, чем доставила явное удовольствие Маше.
– "Почему не берешь? – удивился брат. Он никогда не понимал, почему некоторые люди смущаются брать деньги у всех на глазах, для него все на свете было просто и ясно. «Андрюха – последний человек, которого можно завербовать в шпионы, – часто говорила Лиза Олегу в первое время их знакомства. – Он прямо подойдет к резиденту и скажет: „Уважаемый, я по-простому. Работайте теперь на нас, а еще мне нужны секретные документы“. И сделает он это в многолюдном месте, желательно на глазах ста свидетелей».
– Мне не нужны деньги. Я ведь тебе уже говорила.
– Не нужны? – Андрей посмотрел на деньги, сунул их обратно в карман. – Так выпьем за то, что ты теперь ни в чем не нуждаешься. Дай Бог и дальше не хуже!
Они выпили, причем Феликс не проронил ни слова. Он вообще старался не смотреть в сторону гостей, избегал даже встречаться глазами с Лизой. «Ему страшно? – думала она. – Или просто стесняется? Да, Андрюха может напугать непривычного человека… Но, в сущности, это самый добрый парень, которого я когда-либо знала… Просто нелепый немного… Впрочем, он сам играет в эту нелепость. Если нужно, он может быть и хитрым. Иначе ничего бы в жизни не добился…» Она была совершенно пьяна, ее потянуло на философские разговоры, она тронула брата за рукав:
– Как ты думаешь, чем мне можно заняться? Я тут пересмотрела газеты, искала работу, но ничего не нашла… По-моему, мне вообще нет места в этом мире.
– Ты просто привыкла жить за чужой счет, – ответил ей брат. – Не обижайся, но это так. В двадцать четыре года надо быть умнее.
– Я это сто раз слышала!
– Ничего страшного. Главное, чтобы уяснила себе, в чем дело. Почему бы тебе не пойти ко мне?
– Не хочу.
– Вот видишь! – обрадовался он. – Проблема не в том, что ты ничего не можешь найти, а в том, что тебе ничего не хочется делать! Развратил тебя Олег!
– Ну, уж если начинать сначала, то виновата мама.
– Ты брось сваливать на нее все свои беды! – рассерженно произнес он. – Она не запрещала тебе работать или учиться!
– И все же из меня ничего не вышло.
– В конце концов, у нас с тобой одна мать, – с пафосом произнес он. – Но из меня вышло что-то!
– Говно из тебя вышло… – тихо сказала Лиза. – Только нотации читать умеешь да звать в свою контору. Ты вообще не понял, о чем я с тобой говорила!
Маша передернулась, Феликс испуганно заморгал своими угольно-черными ресницами, а Андрей оглушительно захохотал:
– И вот так всегда! Люблю я тебя, сестренка! За правду люблю, за откровенность! Ну почему так?! Как ни поговорим пять минут, обязательно поссоримся…
Фил, ты что, думаешь, она меня обидела?! – обратился он к Феликсу, который обеспокоенно смотрел на него. – Я никогда на нее не обижаюсь! Она знаешь кто? Святая! Лилия! Которая из Библии, не прядет, не пашет… Лизка, ты – Лилия! Тебя надо было назвать Лилькой! Тебе подходит!
Они с Андреем расцеловались в знак того, что больше не сердятся друг на друга, и гости стали подниматься: Маша уже самостоятельно надевала в прихожей плащ, явно стремясь поскорей отсюда уйти, а Андрей тряс руку Феликсу:
– Обязательно приходи! Я тебя устрою! По-моему, мы сработаемся! Сперва на испытательный срок, потом уж… Будешь неплохо зарабатывать! И эту дуру береги! Она совсем безмозглая, зато сердце у нее доброе…
И с шумом ушел, за ним потянулась Маша.
– Лиза… – сказал Феликс, возвращаясь на кухню. – Он, по-моему, хороший…
Тут он запнулся: Лиза протянула руки на столе, уронила на них голову и плакала.
– Ты что? – испугался Феликс. – Что с тобой? Ты напилась?
– Никто не понимает! – рыдала она. – Никто!
Никто!
– Лиза… – Он тронул ее за плечи, нерешительно погладил ее черные блестящие волосы, отнял руку, словно обжегся. – Я все пойму. Ты мне только скажи.
– Ни черта ты не поймешь, – глухо донеслось до него. – Потому что сам такой же! Неудачник!
– Но он мне предложил работу, – ответил Феликс. – Серьезно! Я смогу зарабатывать деньги!
– И ты думаешь, тебе кто-то позволит сделать это?! – Она подняла порозовевшее от слез лицо. – Тебя же ищут! Как ты будешь там сидеть у всех на виду?! Ты не можешь туда идти!
– Почему… Могу.
– Мальчишка… – Она вытерла слезы, бросилась вон из кухни. Упала на диван, лицом вниз, закрыла голову руками. – Мальчишка! Убийца! Не прикасайся ко мне! Почему я не могу жить нормально, как эта дура Маша!
– Ты будешь жить нормально… – Он тоже прошел в комнату, стоял, сжимая руки, кусал нижнюю губу. – Я могу отсюда уйти.
– Куда ты пойдешь? – Она моментально прекратила плакать. – Тебя сразу поймают!
– Ничего. Какое тебе дело? Я вижу, что я тут лишний. Я лучше пойду.
– А ну сядь! – крикнула она. – Ты мне еще сцен не устраивал! Сядь! Болван!
Но он ее не слушал – бросился в прихожую, сорвал с вешалки свою куртку, стал отпирать дверь. Лиза соскочила с дивана, подбежала к нему, оттолкнула от двери. – Прекрати! Никуда ты не пойдешь!
Они стояли друг против друга, тяжело дыша, с безумными глазами, похожие как близнецы – бледные, черноволосые, юные, несчастные… Внезапно он обхватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал. Лиза не отбивалась, она безвольно опустила руки, закрыла глаза. Это длилось несколько секунд, а си показалось, что прошло минут пять, пока он не оторвался от нее и не сказал тихо, сузив глаза:
– Только молчи. Только молчи!
Она послушно молчала, просто не находя слов для ответа. Феликс провел ее в комнату, усадил на диван, сел рядом и снова стал быстро целовать. Он это делал как-то отчаянно, неловко, почти злобно, в конце концов она не выдержала, оттолкнула его, прошептала:
– Не умеешь ты целоваться.
– Он это лучше делал? – задыхаясь, спросил он. – Твой муж?
Она ничего не ответила, медленно провела рукой по волосам, тогда он снова обнял ее, зарылся губами в ее волосы, стал целовать их, шепча что-то бессвязное. Лизу вдруг охватила бранная тоска. Ей казалось, все это уже когда-то было – эта комната, этот диван, этот мальчишка, который шарил руками по ее плечам, не решаясь коснуться груди, с кровавыми джинсами в тазу, с трупом за спиной, с детскими отчаянными глазами… И выхода не было, это должно было продолжаться, она не могла сделать ни одного движения.
– Лиза… – шептал он. – Лиза… Я тебя люблю…
Правда.
– Перестань, – попросила она очень жалобно. – Ну не надо, прекрати!
– Почему…
Теперь его рука стала смелее, она гладила ее сдвинутые колени, едва касаясь задравшейся зеленой юбки…
Другой рукой он придерживал ее за плечи и повторял как заведенный:
– Я сразу, как тебя увидел… Черт, ну почему ты…
Лиза. Не сердись.
– И говоришь ты все не так, как надо! – вставила она, подавляя истерический смех. Теперь этот мальчишка казался ей смешным. – Ты что, никогда в любви не объяснялся?
Он убрал руки, встал, подошел к окну. Нашел на подоконнике сигарету, машинально закурил. Со спины он выглядел очень несчастным. Лиза поправила юбку, пригладила волосы и спокойно сказала:
– Если уж хочешь знать, никогда не проси женщину. Это плохо действует. Во всяком случае, на меня.
– Тебе нравятся грубые мужики, да? – не оборачиваясь спросил он.
– Мне уже никакие не нравятся. Где мужики, там проблемы. И потом, мне не ведет.
– Мне уйти?
– Да почему же? Вон твой матрац, стели себе постель. Ложись спать. Делай что хочешь. Ты мой гость.
– А ты все еще его любишь?
– Кого это? – рассердилась она. – Олега? Нет.
Почему вы все только и твердите мне, что я его люблю?! С ума сошли! Всем это интересно!
– Не хочешь – не отвечай.
С этими словами он повернулся, потушил сигарету в пепельнице, стал разворачивать матрац, на котором он спал прошлой ночью. Лиза следила за ним, сидя на диване, поджав ноги. Наконец он постелил себе и нерешительно остановился.
– Ну что такое? – спросила она. – Ложись.
– Выйди, я разденусь, – мрачно ответил он.
Она рассмеялась, на миг закрыла глаза, потом стала смеяться все громче, потом уткнулась лицом в подушку. Через минуту она почувствовала, как он трогает ее за плечо:
– Что с тобой?
– Со мной… – стуча зубами, проговорила она. – Ничего. Истерика. Мне очень плохо. Ты себе не представляешь, как мне плохо!
– Я представляю… – тихо ответил он. – Лиза…
Он сел рядом, прижался головой к ее спине, обнял ее, сжимая все крепче, пока она не перестала дрожать.
– Мне холодно, – сказала Лиза очень тихо.
– Я тебя накрою.
– Не надо. Потуши свет.
Он секунду помедлил, потом встал, погасил свет.
Лиза лежала в темноте, слушая звуки, которые производил Феликс. Вот зашуршала какая-то тень, скрипнула «молния». Тихонько треснул паркет. Он подошел к дивану, наклонился, дотронулся до ее ног. Она подняла руку, стала снимать пиджак, он помогал ей, путаясь в темноте, скорее мешая его снять… Юбку она сняла сама, скинула все, что на ней было, легла, натянула на себя плед… Он сидел на краю постели, глаза ее уже привыкли к темноте, она различала его задумчивый профиль, какую-то ангельскую покорность позы – склоненная голова, свешенная с колена рука, локоны на спине…
– Ну что с тобой… – прошептала она. – Ты же этого хотел.
– Грустно… – выдавил он.
– Мне тоже.
– Кажется, что этого никогда уже не будет.
– А мне, наоборот, кажется, что это уже было. Ты замерзнешь.
Он скользнул к ней под плед, прижал губы к ее шее. Она чувствовала, как он дрожит, какие холодные у него руки, какие шелковистые волосы… «Зачем я это делаю? – спросила она себя. – Неужели это так необходимо?»
Его дыхание стало уже горячим, руки – настойчивыми… Лиза уже забыла, что он казался ей смешным, забыла, что он младше ее, она погладила его по спине, откинулась, он прижался к ней. Она сжала зубы, давно забытые ощущения рождались вновь, возвращали ее на полгода назад, к тому времени, когда Олег заставлял ее испытывать те же чувства. «Не думать об Олеге, – приказала она себе. – Не отравляй себя. Это страшно».
– А… – простонал Феликс, откидывая назад голову, схватив Лизу за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72