Он снова погладил упругие ягодицы и услышал негромкое рыдание.
— Я предала его! — запинаясь, вскрикнула девушка. — Боже, я предала его!
— Нет, Кассандра, — мягко ответил Энтони, приблизив губы к ее чуть припухшему рту. — Тебе не пристало плакать, как жеманной барышне. Верь мне, ты никого не предавала.
Касси снова громко всхлипнула, и Энтони чуть прикусил мочку девичьего ушка, поцеловал гладкую щеку и осторожно запрокинул ее голову, пока не нашел соленые от слез губы. К восторгу Энтони, девушка даже не попыталась уклониться, и, хотя уста были плотно сжаты, он ощутил, что ее сердце забилось сильнее. Желание с новой силой пробудилось в нем, а плоть стала наливаться и восставать, наполняя ее женственный грот. Его пальцы скользнули по ее трепещущему животу и стали чуть поглаживать. Энтони припал к ней губами, словно умирающий от жажды — к источнику.
— Пожалуйста, нет, — еле слышно охнула Касси, но в это мгновение его язык завладел ее ртом. Энтони начал двигаться, медленно, проникая все глубже, стискивая ее бедра, чтобы покрепче прижать к себе. Касси глубоко вздохнула и изогнулась, принимая его в себя.
Энтони внезапно вышел из нее и стал ласкать изнывающую от голода, истекающую влагой естества плоть. Но Касси лихорадочно задвигала бедрами и принялась колотить кулачками ему в грудь, пока не почувствовала, как он снова вонзается в нее.
Энтони прижал ее к себе и перекатился на спину, не выпуская Касси из объятий.
— Я хочу смотреть на тебя, Кассандра, — улыбнулся он в загоревшееся от смущения лицо девушки. Она попыталась вырваться, но Энтони сжал ее тонкую талию и чуть приподнял, по-прежнему оставаясь внутри. Касси задрожала и отвела глаза. Он разжал руки, но лишь для того, чтобы чуть сдавить полные груди.
Девушка тихо застонала и уперлась руками ему в плечи, пытаясь сохранить равновесие. Энтони, судорожно сминая упругие ягодицы, снова приподнял ее, но тут же опустил, с силой насаживая на себя, лаская пальцем напряженную, скрытую светлыми завитками точку. Касси принялась извиваться, сознавая, что он безжалостно пронзает ее неумолимым стальным отростком. Волны страсти затопили ее с такой силой, что Энтони потерял голову.
— Сейчас, любимая, — выдохнул он. Касси, поглощенная собственным желанием, содрогалась в экстазе, и Энтони извергся в нее, потрясенный мощью небывалого наслаждения.
Девушка, ослабевшая до того, что едва могла поднять голову, упала ему на грудь, накрыв густым шелковистым покрывалом волос. Энтони осторожно распрямил ее ноги и притиснул к себе нежное, податливое тело.
— Я люблю тебя, Кассандра, — смутно, словно издалека услышала она и тут же впала в полусон-полуобморок, убаюканная мерной качкой и согретая горячим мускулистым телом любовника.
Глава 9
Касси проснулась от жары и духоты. Что-то щекотало ее губы и щеки. Девушка открыла глаза и сжалась. Она лежала в объятиях графа, припав щекой к его груди. Пленница осторожно подняла голову, пытаясь собраться с мыслями.
Я отдалась этому человеку?
Она с ужасом вспомнила безудержные, исступленные ласки, лишавшие рассудка, способности связно думать, заставлявшие стонать от вожделения, прижиматься к взявшему ее силой похитителю, боясь, что она разлетится на тысячу осколков, если он отстранится. Теперь она стала женщиной. Женщиной в руках безжалостного, бессердечного негодяя, человека, которого она не любила.
Ей хотелось громко зарыдать, выплеснуть ненависть к себе и ему, какими-то неведомыми чарами заставившему ее сгорать в огне страсти. Как могла она испытывать нечто подобное, когда лишь накануне он изнасиловал ее?
Невысказанный ответ на безмолвный вопрос заставил девушку поежиться.
Но я леди, английская леди!
Нет, она не леди, а потаскуха, такая же гнусная, как любая дешевая тварь, подобранная в канаве и к тому же предавшая Эдварда.
Она вспомнила слова, вырвавшиеся у нее вчера. Да, граф был мягок и снисходителен, утешал заверениями, заглушившими угрызения совести.
Я позволила ему снова соблазнить меня и не хотела, чтобы это прекращалось! Немедленно перестань. Косей!
Девушка затаила дыхание, видя, что граф шевельнулся. Как она взглянет ему в глаза, если не способна даже подойти к зеркалу из страха, что увидит бесстыдную физиономию шлюхи?!
Она попыталась отодвинуться, но тут же поняла, что в этом случае он точно проснется.
Касси уставилась на него. Во сне граф казался беззащитным, уязвимым, как ребенок. Смоляная прядь падала на высокий лоб. Черные ресницы, длинные и густые, веерами лежали на щеках, совсем как у девушки, но ни у кого не повернулся бы язык назвать это лицо женственным.
Девушка снова отметила прямой римский нос, четко очерченные высокие скулы, большой чувственный рот, квадратный подбородок. Она вспомнила, как все знакомые дамы восхищались им, находя неотразимым, порочно-красивым, и называли падшим ангелом.
Касси решила, что определение “порочный” как нельзя лучше подходит этому человеку. В живот ей упиралось мускулистое бедро, темные завитки ласкали кожу, и девушка поморщилась от стыда.
Граф глубоко вздохнул и перевернулся на спину. Касси медленно высвободилась и сползла с кровати, с облегчением увидев, что он не открывает глаз. Вода в тазике давно остыла, но ей было все равно. Касси хотела умыться и одеться до его пробуждения. Она стала энергично намыливаться, когда за спиной раздался его голос, ленивый и слегка насмешливый:
— Я был бы счастлив помочь тебе, Кассандра. Касси резко обернулась. Намыленная салфетка выскользнула из ослабевших пальцев. Девушка в отчаянии огляделась, безуспешно пытаясь найти чем прикрыться. Синий халат остался в дальнем углу каюты, на полу, там, где Энтони раздел ее вчера вечером.
— Вы проснулись, — тупо пробормотала она, поднимая салфетку и прикрывая ею низ живота.
— Да, и истосковался по тебе. Вернись в постель, Кассандра, еще совсем рано, и даже чайки спят.
— Я не устала.
— В таком случае мы.., поговорим. Ты не возражаешь, что я небрит?
— На вашем смуглом лице щетина не видна.
— Но мне не хочется подниматься и нести тебя к кровати.
Он приглашающе похлопал по перине. Касси хотелось послать его к дьяволу, но внезапно она осознала, что не сводит глаз с его тела. Легкий, будоражащий озноб прошел по спине, и девушка вздрогнула.
— Значит, мы будем разговаривать? — прошептала она. — Вы обещали.
— Конечно Мы станем делать все, что ты захочешь.
Но я не знаю, чего захочу, стоит мне очутиться рядом с тобой!
Девушка положила на комод влажную салфетку и медленно подошла к кровати, отводя взгляд. Энтони откинул одеяло. Она скользнула в постель, укрылась так, что выглядывали только глаза и нос, и легла на спину, уставившись в потолок. Он повернулся на бок, лицом к Касси, и подпер рукой голову.
— Ты хорошо спала?
Частое прерывистое дыхание постепенно выровнялось, когда Касси увидела, что граф не пытается коснуться ее.
— Да, очень, — честно ответила она.
— Превосходно. Не стану напоминать тебе о причине.
Шутливые нотки в голосе исчезли, и он продолжал уже серьезнее:
— Не бойся меня, Кассандра. Я сдержу слово.
— Я не боюсь вас!
— Понимаю. Отныне тебе приходится бояться только себя.
Касси задохнулась, готовая убить его за то, что он так легко проник в ее мысли, и, плотно сжав губы, отвернулась.
— Я уже говорил вчера, что ты никого не предаешь, и это чистая правда.
— А по-моему, ложь.
Она резко повернулась к нему, удивленная своим хладнокровием:
— Но подобного больше не повторится. Я не позволю себе.., испытать все это снова.
— Ни один человек в мире не способен смирить собственную страсть, Кассандра. Это могучая сила, с которой невозможно бороться. Так иногда бывает между мужчиной и женщиной, и ничего нельзя поделать.
Но я пылала страстью к Эдварду!
И даже твердя себе это, Касси уже не была так уверена. Скорее.., скорее ею двигало любопытство, и она никогда не сомневалась, что ее любовь к нему позволит им обоим познать наслаждение.
Граф видел ее смущение, боль и стыд и пытался найти подходящие слова, чтобы утешить. Но был застигнут врасплох, когда она неожиданно спросила глухим, безжизненным голосом:
— А моя мать? Вы пылали к ней той же страстью?
— Я никогда не был близок с твоей матерью. И хотя был в то время совсем юным, естественно, обладал богатым воображением взрослого мужчины и пытался представить, как это могло быть.
— Она желала вас?
Констанс… Прошло столько лет с тех пор, как он грезил о ней! Не будь Кассандра так похожа на мать, ее образ давно уже потерял бы четкость, а лицо расплывалось бы перед глазами.
— Не уверен. Годы смягчают остроту воспоминаний.
Энтони помедлил и пристально всмотрелся в дочь Констанс. Кроме внешнего сходства, у них не было ничего общего.
Он заметил, что девушка ждет ответа, не сводя с него обвиняющих глаз, и невозмутимо пояснил:
— Помнится, твоя матушка боялась того, чего не умела понять. Именно поэтому она вышла замуж за твоего отца, человека, равнодушного к окружающим и гордившегося только своими приобретениями. Она была всего-навсего очередной покупкой, конечно, ценной и красивой, но все-таки вещью.
Касси, сжав кулаки, перебила его:
— Вы с такой уверенностью говорите о моей семье! Кажется, вы знаете моего отца лучше, чем я?
— Ты смотрела на него глазами ребенка, Кассандра. Я знаю, вы с Эллиотом страдали, замечая его безразличие к себе. По крайней мере он не относился к тебе хуже, чем к сыну, лишь потому, что ты была девочкой.
Девушка долго молчала. Да, он прав, но очень больно признавать это.
— Мы говорили о матери.., и о вашей любви к ней.
— Нет, — мягко поправил он, — ты спросила меня, не питала ли она ко мне страсти. Ты воскрешаешь старые воспоминания, но, по чести говоря, вряд ли она вообще что-то чувствовала ко мне. Констанс всегда боялась общества и того, что подумают и скажут ее друзья, если она позволит себе подобную связь.
— Если бы она была вашей.., возлюбленной и боялась себя, считая, что предает моего отца, утверждала, что ненавидит вас, вы оставили бы ее в покое?
Граф с сожалением улыбнулся:
— Ты плетешь паутину, словно неутомимый паук. В то время я был моложе тебя, Кассандра. Много лет я верил, что все женщины, обладающие несравненной красотой, подобно Констанс, тщеславны, бесхарактерны и безвольны, стремятся лишь к достижению собственных целей. Констанс всю жизнь безропотно исполняла волю родителей и, выйдя за твоего отца, определила свою дальнейшую судьбу. Она использовала меня, юношу, обожавшего, поклонявшегося ей, только с одной целью — выглядеть в собственных глазах прекрасной и недоступной королевой, желанной и любимой. Она как-то призналась мне, что твой отец не был пылким и чувственным человеком.
Он осекся при виде смущенного, недоумевающего лица девушки.
— Я всегда буду ненавидеть вас.
— А у меня, дорогая, хватит любви на нас обоих. Касси повернулась и приподнялась на локтях, не замечая, что простыня сползла, открыв груди.
— Это просто смешно, милорд! Вы не можете любить меня! Я не виновата, что унаследовала материнские черты, но любить человека просто потому, что он похож на кого-то…
Граф по-прежнему не сводил с девушки глаз.
— Видимо, ты все же не совсем поняла меня. Я уже говорил тебе и могу повторить: твое сходство с матерью доставляет мне удовольствие — она действительно была настоящей красавицей. Но в остальном тебе нет подобных. Пойми, Кассандра, именно тебя я люблю, тебя одну. И увидев тебя в семнадцать лет, я уже был уверен в своих чувствах больше, чем когда-либо в жизни.
Грустная улыбка неожиданно осветила его лицо.
— Если хочешь знать, до той минуты я считал, что уже давно не способен на романтические чувства, и это открытие потрясло меня. Помню, всего лишь год назад тот обед и бал в Белфорд-Хаус Твой первый выход в свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62