— Я уверена, женщина у него в номере, — настаивала она.
— Возможно, — согласился я.
— Продолжайте действовать, — сказала она и повесила трубку.
На следующий день я вернулся в отель «Ван Бьюрен», вернее в бар на первом этаже, пил пиво, разглядывая людей на улице и в баре. Время от времени некоторые из них поднимались по ступенькам в номера. Мужчин я полностью игнорировал; женщин, выглядевших как проститутки, — тоже. Мое внимание привлекла одна особа, появившаяся около половины пятого.
Она была немного моложе Мильдред Болтон, полная противоположность ей. Одета гораздо моднее, нежели моя клиентка: белое платье с высоким воротом и яркой цветной аппликацией, белые перчатки, белые туфли, фетровая шляпа с широкими, опущенными вниз полями.
Она не походила на женщин, которые обычно проживали в отелях типа «Ван Бьюрен».
Я двинулся следом за ней. И шел до третьего этажа, где перед дверью в номер Болтона ее встретил какой-то мужчина. Мне удалось лишь мельком взглянуть на этого типа, но я понял, что это не Болтон. Она вошла в номер.
Из телефона-автомата в баре я позвонил миссис Болтон в Гайд-Парк.
— Смогу приехать через сорок минут, — заявила она.
— О чем вы говорите?
— Хочу застукать их вместе. Выцарапаю глаза этой потаскушке.
— Миссис Болтон, не собираетесь же вы...
— Разумеется. Можете отправляться домой, мистер Геллер. Вы свою работу сделали, и отлично.
Она повесила трубку.
Я упомянул, что мужчина, встретивший ту даму в номере, снятом ее мужем, не похож на ее мужа, но, видимо, ей это было неважно. Теперь я мог отправиться обратно в офис и выписать миссис Болтон чек с возвратом семидесяти из ста ее долларов, пропади они пропадом (десять баксов в день и десять баксов за расходы — она оплатит взятки и пиво). Или же мог поступить по-христиански и подождать поблизости, чтобы не дать делу превратиться в еще более отвратительное.
И решил остановиться на втором варианте. Но не из христианских побуждений — в конце концов я надеялся убедить миссис Болтон в необходимости в течение еще нескольких дней воспользоваться моими услугами, чтобы внести окончательную ясность в происходящее.
В ее интересах следовало бы получить побольше дополнительной информации, чтобы строить планы относительно развода. Кроме того, я думал, что имею основания рассчитывать на всю полученную мной сумму.
Увидев ее в окно, я быстро соскочил со стула в баре.
— Не входите туда, миссис Болтон, — проговорил я, мягко подхватывая ее под руку.
Она отпрянула в сторону, вскинула голову и, несмотря на свой маленький рост, посмотрела на меня как-то свысока, раздувая ноздри. Я почувствовал себя как матадор, оставшийся без мулеты.
— На сегодня я отказываюсь от ваших услуг, мистер Геллер, — заявила она.
— Я считаю, вам все еще нужна моя помощь. Вы избрали неверный способ.
Кипя от возмущения, она начала:
— Мой муж...
— Вашего мужа там нет. Он не уходит с работы раньше шести часов.
Она побледнела, я продолжал успокаивать ее.
И тут вмешалась эта чертова судьба, в образе той самой дамы-лебедя в фетровой шляпе, которая выбрала именно это время, чтобы выйти из отеля «Ван Бьюрен» так, словно он был не чем иным, как «Пальмер Хауз». Под руку ее держал молодой человек лет восемнадцати, может быть двадцати, в дорогом кремовом костюме из индийской полосатой ткани и с отливавшим золотом галстуком. Юноша был бледен, с голубыми глазами и светлыми мягкими волосами кукурузного оттенка.
— Шлюха! — раздался чей-то крик.
Разумеется, это был крик моей клиентки. Закрыв лицо руками, я покачал головой. Мне хотелось умереть или по крайней мере оказаться в своем офисе.
— Низкая дрянь! — опять крикнула миссис Болтон.
Она рванулась вперед к стройной женщине, которая, естественно, с ужасом инстинктивно отпрянула. Молодой человек крепко сжал руку женщины, чтобы защитить то ли ее, то ли себя, — я так и не понял. На улице было много людей, возвращавшихся с работы: кто шел с электрички, кто спешил к станции «Ла-Саль-стрит», так что зевак хватало. Нас сразу же обступили.
Миссис Болтон, стоя лицом к лицу с изумленной дамой, с вызовом прокричала:
— Я миссис Болтон, ты наверху встречалась с моим мужем!
— Послушайте, миссис Болтон, — начала оправдываться, как могла, дама. — Вашего мужа не было в номере.
— Ложь!
— Будь он в номере, меня бы там не было, уверяю вас.
— Лживая шлюха...
— О'кей, — наконец произнес я, вмешиваясь и подхватывая миссис Болтон под руку, на этот раз менее вежливо, — хватит.
— Не смейте говорить с моей матерью в таком тоне, — заявил молодой человек, обращаясь к миссис Болтон.
— Я буду говорить с ней так, как сочту нужным, ничтожный ублюдок.
Раздалась звонкая пощечина, молодой человек ударил мою клиентку по лицу. В уголке рта у нее выступила кровь.
Я, направив палец в нос паршивцу, произнес:
— А вот это нехорошо. А ну, отойди.
Глаза моей клиентки заблестели; она победно улыбалась. С ликующим выражением на лице миссис Болтон начала поливать грязью стоявшую пару:
— Шлюха! Дегенераты!
— О Господи Иисусе! — пробормотал я, страшно ругая себя за то, что по своей воле оказался на этой разборке.
Тут же нас обступила толпа, которая стала наблюдать за происходящим с неподдельным интересом; некоторые улыбались, кто-то хмурился, другие откровенно забавлялись. Цоканье копыт по улице возвестило о приближении стража порядка, разгоревшийся скандал вынудил его оставить скучное преследование нарушителей правил парковки автомашин. Высокий долговязый офицер полиции соскочил с лошади и протиснулся сквозь толпу.
— Что тут происходит? — спросил он.
— Этот маленький подонок ударил меня, — заявила моя клиентка, демонстрируя свой окровавленный рот и справедливое возмущение. Она схватила растерянного обидчика за галстук и трепала бедного мальчишку.
Мне стало смешно. Конечно, с точки зрения нормального человека, в данной ситуации не было ничего веселого. Но я уже достаточно обалдел, чтобы оценить весь комизм ситуации.
— Прекратите, — сказал полицейский. — И объясните, что здесь происходит.
Я рассказал ему о случившемся в общих чертах; время от времени моя подопечная отпускала неуместные замечания; мать и сын стояли, съежившись, чувствуя, что оказались в центре внимания многочисленной толпы.
— Требую, чтобы вы арестовали этого грязного маленького злодея, — заявила миссис Болтон, цедя слова сквозь зубы. — Я жертва нападения.
Бедный трясущийся парень совсем не походил на злодея. Одет он был аккуратно и модно, и не производил впечатление злодея. Когда офицер обратился к нему, он признал, что ударил ее.
— Придется тебя забрать, парень, — заявил полицейский.
Мальчишка, похоже, готов был расплакаться. Опустив голову, пожал плечами, а мать, глаза которой блестели от слез, успокаивала его, обнимая за плечи.
Полицейский отошел к телефону-автомату и вызвал патрульную машину. Вскоре парня увезли. Мать с жалким видом стояла на тротуаре и смотрела, как отъезжала машина, через заднее стекло которой виднелось бледное лицо сына.
Я стоял рядом со своей клиенткой.
— Позвольте вам помочь добраться до дома, миссис Болтон, — предложил я, взяв ее за руку.
Она натянуто, покровительственно улыбнулась, отстранив мою руку:
— Со мной все в порядке, мистер Геллер. Я в состоянии позаботиться о себе. Благодарю за помощь. — И как танк двинулась сквозь толпу по направлению к станции железки.
Некоторое время я оставался на месте, пытаясь собраться с мыслями. Наконец я приблизился к дрожащей женщине, которая по-прежнему стояла на тротуаре. Толпа разошлась. Верховой полицейский уехал. Осталась только кучка лошадиного помета и я.
— Жаль, что так получилось, — сказал я, обращаясь к ней.
Она посмотрела на меня; лицо было спокойным, синие глаза — печальными.
— Вы-то тут при чем?
— Я сыщик. Миссис Болтон подозревает своего мужа в неверности.
Женщина рассмеялась — смех был чересчур хриплым для такой утонченной женщины.
— Насколько я знаю, миссис Болтон подозревает это уже в течение четырнадцати лет — и без малейших на то оснований. Однако при нынешних обстоятельствах эти подозрения бессмысленны.
— Бессмысленны? О чем вы говорите?
— Болтоны уже несколько месяцев не живут вместе. Мистер Болтон возбудил дело о разводе.
— Что? Когда?
— Кажется, с января.
— В таком случае, Болтон действительно живет здесь, в отеле «Ван Бьюрен»?
— Мой сын Чарльз недавно приехал в Чикаго, чтобы найти работу, и Джо, то есть мистер Болтон, помогает ему в этом.
— Вы не из Чикаго?
— Я живу в Вудстоке. Вдова. У вас есть еще вопросы?
— Извините, мадам. Сожалею, что все так получилось. Правда. Моя клиентка ввела меня в заблуждение относительно некоторых обстоятельств.
Я уже собирался уйти, приложив руку к шляпе.
Она немного оттаяла и одарила меня вымученной улыбкой.
— Ваши извинения приняты, мистер?..
— Геллер, — представился я. — Натан Геллер. А ваше имя?
— Мария Винстон, — проговорила она, протягивая руку.
Я пожал ее, улыбнулся.
— Всего хорошего, — сказал я, улыбнулся, еще раз приложив руку к шляпе, и направился в свой офис.
Не в первый раз клиент обманывал меня и наверняка не в последний. Но так вероломно — еще никогда. Правда, я не был уверен, что Мильдред Болтон сознательно пошла на обман. Скорее всего, у этой дамы не все дома.
Я положил сто долларов на счет в банке и выбросил дело из головы. Но однажды днем, четырнадцатого июня, раздался телефонный звонок.
— Говорит Мария Винстон, мистер Геллер. Вы меня помните?
Честно говоря, поначалу я не вспомнил, но тем не менее ответил:
— Конечно, чем могу помочь, миссис Винстон?
— Тот... инцидент перед входом в отель «Ван Бьюрен» в прошлую среду, где вы присутствовали...
— Да, в чем дело?
— Миссис Болтон настаивает на обвинениях. Хотела бы узнать, не могли бы вы прийти в суд завтра утром и объяснить, что там произошло.
— Понимаете...
— Мистер Геллер, я была бы вам очень признательна.
Не люблю отказывать привлекательным женщинам даже по телефону, но здесь сказалось не только это: меня растрогал расстроенный голос.
— Хорошо, буду, — ответил я.
Поэтому утром следующего дня я направился в суд полиции Лупа и дал показания. Я придерживался фактов, которые, как считал, могли облегчить положение всех сторон, вовлеченных в разбирательство.
Мильдред Болтон, взглянувшая на меня как на предателя, подошла к барьеру, за которым сидел ее обидчик, и заявила о «неспровоцированном нападении» на нее молодого человека. Она заявила, что получила физические повреждения и моральный ущерб в результате полученного удара. С последним утверждением, если понимать его как ухудшение умственных способностей, можно было вполне согласиться. Когда она отвечала на вопросы судьи, глаза ее сделались круглыми и совершенно дикими.
Судья оштрафовал молодого Винстона на сто долларов, миссис Болтон поднялась с места и принялась аплодировать, судья оторопело взглянул на нее и совершенно забыл стукнуть своим молотком, утверждая приговор. Затем она выпорхнула из зала суда, подобно юной прелестнице, набросив с видом победительницы на плечо меховое боа.
В зале воцарилась неловкая тишина. Должен вам заметить, не так-то легко смутить даже проституток, кучка которых сидела тут же, ожидая разбирательства своих дел.
Затем судья наконец пришел в себя, ударил молотком по столу, объявив:
— Суд освобождает этого молодого человека от штрафа.
Винстон, на протяжении всей судебной процедуры напоминавший побитую собаку, просветлел, словно внутри него щелкнули выключателем; похлопав своего адвоката по руке, он повернулся к матери, сидевшей тут же за ним, за барьером, и они обнялись.
Выйдя из зала суда, Мария Винстон, улыбаясь, подошла ко мне, коснулась руки и проговорила:
— Большое вас спасибо, мистер Геллер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31