А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Моффаты любезны, но не самая веселая компания в мире. К счастью, надоевшая тема губной помады иссякла. Даже Люк как будто забыл о ней.
Они шли вниз по склону. Ночной воздух был свежим и прохладным. Люк оставил свет над парадной дверью, так что тропинку было хорошо видно. Ночь казалась странно темной. Но что-то изменилось. Только дойдя до двери, Эбби поняла, в чем дело.
— Люк! Лодка исчезла. Джок уехал.
И, правда. Пропал не только желтый квадрат света из окна кабины, но и темный контур лодки, река казалась пустой.
— Какое счастье! — воскликнула Эбби. — Послушай эту божественную тишину. Никакого граммофона. Честно, эта его мелодия сводила меня с ума. И ты помнишь, я говорила, что он приходил сегодня спрашивать насчет работы. Я не знаю, может, я слишком подозрительна, по это не тот человек, которого я бы хотела видеть рядом. Льстивый и в то же время наглый.
— Жаль, что он так беспокоил тебя, — сказал Люк. — Но не будь слишком оптимистичной. Он, возможно, вернется.
— Разве бродяги периодически не переезжают?
— И возвращаются в старые любимые места.
Однако Эбби чувствовала какое-то дьявольское веселье. Они не могли избавиться от Моффатов, но странствующий лодочник не будет досаждать ей какое-то время.
Жаль, что ее настроение не передалось Люку. Он сразу стал каким-то усталым. Его лицо вытянулось, взгляд потух. Эбби спросила с беспокойством:
— Люк, ты плохо себя чувствуешь?
— Все в порядке. Просто устал. У меня был тяжелый день.
— Тогда зачем ты согласился пойти к Моффатам?
— Думаю, мне просто немного жаль их. У них тоже своя трагедия, с Милтоном.
— Тоже? — спросила Эбби. — У кого еще?
— Я просто думал о том бедняге, которого выловили в гавани. Так далеко от дома. Он прошел весь этот путь, чтобы умереть.
— Как трогательно, что ты огорчаешься из-за этого. Не то, что Милтон. Он сказал, что это просто еще один Чинк. Неужели все эти люди думают, что Австралия рай, и рискуют жизнью, чтобы добраться до нее?
— Люди совершают иногда отчаянные поступки по личным причинам, — сказал Люк медленно. — Бывает, не знаешь, что самое худшее: физическая опасность или душевный ад.
— О чем ты говоришь? — спросила Эбби с беспокойством.
Он попытался рассмеяться. Вдруг он обнял ее:
— Забудь, милая.
— Ты сейчас так похож на своего брата. Помнишь тот вечер в моей квартире, когда Эндрю без конца возвращался к вопросу о цветных? А у нас не было настроения вести интеллектуальные беседы. Я им просто восхищаюсь. Как жаль, что его не было па нашей свадьбе.
— И мне жаль.
— Ты давно не слышал о нем? Он действительно на Аляске?
— Он собирался писать работу о первобытном обществе, — сказал Люк. — Он всегда возвращался к примитивному образу жизни и не только в мыслях. Цивилизация двадцатого столетия, по его словам, вовлекла себя в клубок противоречий. Эндрю всегда мечтал выяснить, остается ли еще человеческое сердце духовной субстанцией или это просто мотор. Он часто говорил об этом. Помнишь?
— Да, — тихо сказала Эбби, боясь разорвать невидимую нить понимания, возникшую между ними. Казалось, его отпустила судорога. Лицо Люка смягчилось. Так случалось всегда, когда он говорил о своем старшем брате, которого очень любил и который заботился о нем с того момента, когда они неожиданно осиротели. Люк тогда еще был подростком, Эндрю был единственной семьей Люка до встречи с Эбби.
— Наконец-то у него будет предлог отрастить бороду, о которой он всегда так мечтал, — сказала Эбби. — Держу пари, что она уже огромная. Я ни разу не читала его писем. Как давно ты не получаешь их?
— Около шести месяцев. Не думаю, что на ледяных вершинах очень часто бывает почта.
Эбби хихикнула:
— Не могу представить себе почтальона в красной униформе, пробивающегося сквозь снег. — Она сама себе напомнила о настоящем, заговорив о красной униформе. — Почему я сегодня не надела хлопчатобумажное платье? — простонала она.
— Эбби, перестань думать об этом! Я знаю, что сегодня был не очень приятный день для тебя. Но не держи зла на Австралию. Или на меня.
— На тебя! За что?
— За то, что я оставляю тебя одну.
— Но ты не мог знать, во что я влипну. Ты всегда говорил, что я непредсказуема.
Он наконец улыбнулся;
— Ты такая и есть. Завтра мы докопаемся до истины. Ты мне веришь?
— О, Люк, конечно!
Если бы он всегда был таким. Когда он поцеловал ее, сначала нежно, потом с нарастающим желанием, почти отчаянием, как будто их физические отношения были единственной реальностью, Эбби заразилась его возбуждением и забыла обо всем на свете.
И только потом ей пришла в голову мысль, что Люк вел себя так, как будто пытался избавиться от страшных кошмаров. Каких кошмаров? Что она еще не знала о нем?
На рассвете Эбби проснулась от слабого шума мотора на реке. Ее сердце упало. Она догадалась, что это за звук. Это Джок возвращался на своей обшарпанной лодке с увеселительной прогулки. В тот же момент бледный квадрат света в доме Моффатов исчез.
Было ли это совпадением?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Яркий купол неба висел над выгоревшими холмами, острыми кипарисами и эвкалиптами и скоплением зданий, разбросанных от холмов до края воды. Мост висел темной аркой в конце каждой улицы. Когда Люк поворачивал машину, он временно исчезал, чтобы снова торжествующе появиться угрожающей радугой на фоне мирного неба.
Эбби сидела между Люком и Лолой. Когда они выезжали из ворот, зимородки неожиданно разразились громким хохотом, выражая возмущение из-за неполученного завтрака или насмехаясь, как будто знали о назначении этого раннего путешествия.
Лола болтала всю дорогу просто потому, что никогда не молчала. Люк вставлял ничего не значащие замечания. Он выглядел решительно настроенным в то утро. Это казалось его новым постоянным настроением. Эбби задумалась над тем, станут ли такие мгновения, как прошлая ночь, все более редкими, по мере того как он будет все больше погружаться в свои дела, как многие мужчины в этом стремительном городе. Она молчала, пока болтовня Лолы журчала где-то над ее головой, и едва слушала, пока не осознала, что к ней обращаются.
— Ты не должна думать, что Милт совсем чокнутый, Эбби. Ты бы видела его до несчастного случая. Он был, как Люк — сильный, энергичный и расторопный. Люк, не мог бы ты его развлечь немного до отъезда в больницу? Видишь ли, он любил охотиться на кенгуру. Послушай, нельзя ли это устроить в конце недели?
— А он может путешествовать так далеко? — спросил Люк.
— О, да. Он не против долгой поездки в автомобиле. В конце концов, какая разница, где сидеть? Мы могли бы взять две машины.
— Я не думаю, что Эбби захочет поехать, — сказал Люк.
— Она могла бы увидеть необжитые районы. Конечно, охота на кенгуру — это первобытно, а английские девушки к такому непривычны. Ты когда-нибудь охотилась, Эбби?
— Если честно, — сказала Эбби, — я бы не хотела стрелять в кенгуру или видеть, как их убивают.
— Ну, их приходится отстреливать. Они — вредители, — сказала Лола оживленно. — Тебе нравится моя идея, Люк? Эбби могла бы побыть с мамой, если не хочет оставаться одна.
Люк повернулся, чтобы взглянуть на Эбби. В его глазах был странный блеск. Как будто он был возбужден. Он хотел отправиться на эту охоту. Он также хотел, чтобы она осталась дома. Так в чем же причина? Кенгуру или уикэнд с Лолой?
Прошлой ночью он сказал: «Доверяй мне!» И тогда она доверяла. Но теперь ярким суровым днем он не был расслаблен любовью. Они как раз приближались к мосту. Люк остановился, чтобы заплатить пошлину, затем они свернули на гладкую дорогу под огромные стальные арки.
— Ты бы не возражала против этой экспедиции? — спросил ее Люк.
Непроизвольно Эбби вздрогнула.
— Ты нервничаешь из-за кенгуру?
— Нет, мне всегда холодно на этом мосту. — Лола уставилась на нее:
— Боже, ты странная. Мы гордимся им. Не так ли, Люк? Если тебе нужно действительно зловещее место, Эбби, тебе следует увидеть Гэп. Зазубренные скалы и море далеко внизу. Ты должен отвезти ее туда, Люк, если хочешь произвести на нее сильное впечатление. Ты, наверное, чувствительный человек, Эбби. Я хочу сказать, даже этот мужчина вчера, который велел тебе уйти только потому, что ты ему мешала, испугал тебя. Ты просто не привыкла к нашему недостатку: отсутствию хороших манер.
— Это не я предложила вернуться туда, — сказала Эбби. — Я была бы счастливее, если бы никогда его больше не видела.
— Но если ты думаешь, что он собирается преследовать тебя, то Люк совершенно прав. Это нужно прояснить. Лично я… — Лола замолчала, и Эбби холодно сказала:
— Лично ты — что? Ты думаешь, что я это выдумала?
— Нет, я просто думаю, что ты придала этому слишком большое значение. Ты согласен, Люк?
Люк смотрел вперед, следя за дорогой. Его подбородок затвердел.
— Скоро увидим, — сказал он уклончиво.
— Вы оба, кажется, забыли о телефонном звонке, — напомнила им Эбби.
— Возможно, шутка, — сказала Лола, — наше дурацкое чувство юмора. Может, это был старый Джок с лодки. Он немного слабоумный. Мстит тебе за то, что ты не дала ему работу.
— Откуда ты знаешь, что он просил работу? — спросила Эбби спокойно.
— Мама видела его у твоей двери. Она сказала, что старый Джок снова взялся за свои шалости.
— Шалости?
— Он работает ровно столько, чтобы хватало на пиво. — Люк вмешался в их разговор:
— Мы будем в Кроссе через несколько минут, Эбби. Следи внимательно, чтобы найти ту улицу. Ты говорила, что не заметила ее названия.
— Да, но я уверена, что узнаю ее. Поезжай помедленнее.
— Не слишком медленно, — сказала Лола. — Я должна быть на работе через пятнадцать минут.
Они двигались по деловым улицам, оживленным и шумным, с людьми, спешащими на работу. Эбби увидела цветочный прилавок, яркий от гвоздик и огромных оранжевых маков.
— Где-то здесь, я думаю. Да. Вон тот дом с птичьей клеткой на балконе. Как раз за углом.
Но на улице, на которую они въехали, не было вывески косметической компании.
— Это должно быть где-то здесь, — сказала Эбби смущенно. — Она была рядом с ювелирным магазином. Похожим на тот магазин. Нет, не может быть, — добавила она разочарованно. — Вывески нет. Но я уверена, что это та самая улица.
— У многих людей есть птицы в клетках, — сказала Лола. — Должно быть, это не тот дом и не тот угол.
— Но я уверена, что тот. Я помню эти каучуковые растения. Давайте вернемся туда, Люк, и пройдем пешком. Я найду быстрее, если буду идти пешком.
— Это может быть далеко, — возразила Лола.
Люк повернул машину кругом и вернулся к началу улицы.
— Сделаем, как говорит Эбби.
Он поставил машину, и когда Эбби вышла, она была совершенно уверена в том, что птичья клетка на ржавом железном балконе именно та, что она заметила вчера. Канарейка в ней прыгала и посвистывала. На парадной двери было объявление: «Свободных мест нет. Просьба не беспокоить». Выцветшие синие ставни закрывали окна.
Это был тот самый дом. Эбби была уверена. У нее снова появилось то же чувство нервного ожидания.
— Это здесь, — сказала она, идя быстро и оглядывая вывески, — я помню запах гвоздик из того киоска. О, поглядите! Вот магазин дамского платья. Там даже то же самое платье в витрине. Не говорите мне, что я не могла бы узнать его. Любая женщина узнала бы.
Лола подошла со скептическим видом;
— Тогда где эта знаменитая вывеска «Роуз Бэй»? Эбби подняла глаза. На вывеске было написано: «Р. Митчел, оптовая продажа игрушек». Но рядом была ювелирная лавка. Она была уверена, что именно ее она видела вчера, хотя не запомнила так точно, как черное кружевное платье в соседней витрине. И конечно, это была та же самая дверь. Хотя лестница теперь была покрыта обтрепанным бежевым ковром.
— Но это то самое место, — настаивала она. — Я уверена!
— Вот видишь, Люк, — сказала Лола. — Пример того, что замечает женщина. Птицы в клетках, запах гвоздик, унылое кружевное платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26