А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


И эта четвертая власть называется — СМИ, то есть средства массовой информации.
Если с экрана телевизора отчетливо прозвучит, что Горин виновен, то его карьера как политика рухнет или хотя бы приостановится, по крайней мере, на этот выборный год.
Разумеется, произнести приговор должен не ведущий новостей, доказательство вины должно быть скандальным и публичным. И для этого акта идеально подходит новая Катькина программа «Политический ринг», которая планируется как ток-шоу в прямом эфире.
По замыслу создателей, в студию сажают представителей двух противоборствующих партий и окружают их зрителями. Политики, не щадя живота своего, должны этим зрителям доказывать, что именно их партия идет правильным курсом и именно они те люди, которые наконец-то приволокут нашу многострадальную Родину в светлое будущее. По ходу дела политики, разумеется, клеймят друг друга позором, выставляют чужие раны на всеобщее обозрение и пытаются увернуться от язвительных ударов противника. Ну а зрители по мере сил поддерживают ту или иную сторону. Прямой эфир добавит остроты, потому что только ни прямом эфире понимаешь мудрую пословицу «Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь».
В общем, в замысле авторов программы нет ничего потрясающего и нового.
Но если в рамках передачи воплотить в жизнь идею Алены, то телевизионный эфир запоет совсем по-другому. Нужно только уговорить ничего не подозревающего Горина и его сотоварищей по партии прийти на съемку, а все остальное подготовить в полной тайне. Во-первых, умудриться найти представителей той партии, которые в открытую согласились бы представить компромат на Горина (касающийся его покровительства нечестному бизнесу), во-вторых, разыскать тех, кто имел несчастье связаться с компанией «Дом», а также уломать этих людей в прямом эфире рассказать о своих бедах, а в-третьих, попытаться обставить дело так, чтобы все выглядело как экспромт, потому что Алене вовсе не хотелось вступать в политическую борьбу с открытым забралом, равно как не хотелось подставлять создателей программы. Ведь еще неизвестно, останутся ли у Горина силы и возможности для мщения после успешного завершения передачи. Если останутся, никому из рядовых авторов акции, приведшей к его политическому краху, несдобровать. Ну и к тому же вряд капитан Терещенко позволит ей участвовать в разоблачении Горина. Его угроза заслать ее в Вену к родителям, «если что», четко прозвучала в их последнем разговоре.
Тут Алена улыбнулась: с одной стороны, ей, конечно, приятно, что Вадим проявляет по отношению к ней такую заботу, да что там заботу — он боится за нее. И все-таки он со своими страхами может все испортить. Нужно держаться от него подальше. Во всяком случае, не раскрывать своих намерений относительно телепередачи…
— В общем, это, конечно, здорово, но, к сожалению, весьма иллюзорно! — наконец заключила Катерина и снова зевнула.
Алена резко развернулась от окна и взглянула подругу так, как обычно глядела на Борисыча, когда тот пытался угробить ее статью своими помарками.
— А ты попробуй поговорить со своим продюсером, с редакторами. Вот увидишь, как вцепятся они за эту идею!
— Ну и что толку? — в голосе Катерины не сквозил энтузиазм.
«До чего же люди консервативные создания! Cидит — квашня квашней! Тоже мне, режиссер-профессионал! Кто из нас дилетант, интересно?!»
— Кать! Ты, главное, поговори. Организацию праздника я возьму на себя.
Алена улыбнулась подруге с такой победоносной уверенностью, что и сама неожиданно прониклась верой в свои неисчерпаемые возможности. Хотя пока и не представляла, каким образом она будет все организовывать.
Глава 14
Одно дело уверить подругу в своей организаторской силе, другое — саму себя.
Алена растянулась на кровати, раздумывая, с чего начать свою деятельность на телевидении. Вот бы нужно было столкнуть лбами двух эстрадных звезд, тут бы ей потеть не пришлось — все эти люди на ладони. Но политики? Что она вообще знает о политической жизни страны? О партиях? Да, в сущности ничего!
Даже новости смотреть не любит. Где ей искать оппонентов Горина! Он-то хоть лидер какой партии? Да и вообще, он лидер или просто видная фигура? Алена попробовала припомнить, кто из ее приятелей занимается политической журналистикой, но так и не смогла. По всей вероятности, ни один человек из ее окружения в эти дебри не совался.
«Вот уж взвалила на себя!» — в сердцах выругалась она. Ну откуда ей знать, кому Горин перешел дорогу и кто имеет на него здоровенный зуб? Такой здоровенный, чтобы устроить публичную стирку белья в прямом эфире.
«Возьми себя в руки! — приказала она себе. — Назвалась груздем…»
В дверь позвонили.
«Вот только Терещенко сейчас и не хватает!» — почему-то подумала Алена, попутно понимая, что, несмотря на секретные обстоятельства, ей все равно хочется, чтобы на пороге предстал именно Вадим. Но не тут-то было. За дверью оказался Бунин.
«Вот не везет так не везет!»
Он прямо влетел в прихожую, там замер на мгновение, внимательно оглядел ее с ног до головы, прищурившись, шепнул: «Как всегда, хороша!» — и ринулся на кухню с криком: «Дай чего-нибудь пожрать!»
Алена пожала плечами. Что он собирается разыскать у нее из съестного?
Сейчас опять примется ворчать про отчаянную пустоту холодильника, про ее безалаберность, ну и про все то, о чем он обычно ворчит.
— Я сделал это! — Костя сосредоточился на сухой колбасе, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы нарезать. Нож все время соскакивал, ударяясь о доску.
— Сделал? — Алена наблюдала за его мучениями подперев плечом косяк.
— Да! — Он бурлил радостной энергией, которую щедро вкладывал в кромсание колбасы. —Нет, ты представляешь, какая хитрая! Просыпаюсь я утром от того, что ее мамаша трясет меня за плечо. Она, видите ли, решила познакомить меня с родителями. А лучшего времени, чем девять утра, для этого не нашла!
Думала, дурочка, раз меня мамаша в ее постели застанет, то я, как честный человек, женюсь.
— Н-да, — равнодушно протянула Алена, — девушка явно просчиталась.
— Ну вообще-то я давно уже намеревался распрощаться с ней. А это явилось последней точкой в наших отношениях. Еще не хватало, чтобы я унимал истерику ее маман…
— И зачем ты мне все это рассказываешь? — Алена села за стол и, подперев кулаком подбородок, уставилась на него с интересом зоолога, следящего за действиями подопытной мартышки.
— А кому же мне еще похвастаться?! — искренне изумился Бунин. — Другие женщины меня не понимают.
— Ладно, можешь продолжать.
— Да это, собственно, и все, — он с жадностью сунул в рот кусок колбасы, — за спиной я слышал визгливые проклятия и какие-то странные доисторические обвинения в том, что обесчестил дочку. К слову сказать, ее уже давно обесчестили, и это был не я. А я, как человек интеллигентный, не стал принимать все это на свой счет и вдаваться в объяснения. Так захотелось тебя увидеть! — Он перегнулся через стол и чмокнул ее в нос. — Аленка! Ты такая милая!
— Бунин, — она отстранилась от него, — интересно, когда ты закончишься?
Когда черная полоса под названием «Бунин» наконец пройдет в моей жизни?
— Я бы предпочел, чтобы этого не произошло в лет тридцать… — как ни в чем не бывало усмехнулся он. — Кажется, я способен любить только тебя.
— О не может быть! — Она закатила глаза. — Неужели я обречена?!
— Слушай! — Он предпочел сменить тему и заговорил серьезно:
— Налимов приглашает нас с тобой на вечеринку. Он окончательно проникся к тебе нежностью.
Как встречу его, первый вопрос о тебе.
— Лестно, — улыбнулась она.
— Так ты пойдешь? Это сегодня вечером.
— А раньше ты не мог сообщить? — Она выхватила кусок колбасы из его рук и сунула в рот. Настроение у нее было прекрасное, несмотря на неожиданное появление ненавистного Кости, поэтому, ощутив на языке вкус сервелата, она адски захотела есть.
— Раньше я был в загуле. Это дело серьезное, так просто не вырвешься, — весело сообщил он.
Она решила пропустить его признание мимо ушей:
— Скажи, пожалуйста, а Налимов в политике важный человек или так себе?
Бунин перестал жевать, задумался на мгновение и выдал:
— Партия «Дем. свобода» набирает предвыборные обороты. Сейчас в нее пришло много уважаемых людей, известных политиков и всяких бывших министров.
Думаю, что на грядущих выборах в Думу она получит нужное количество голосов.
Налимов, конечно, не лидер, но весьма близок к этому кругу. Пока его вряд ли можно назвать тяжеловесом в политике, но он стремится к активной политической жизни.
— А как «Дем. свобода» относится к партии «Народная сила»?
— У тебя что-то с головой? — Он прищурился Когда это тебя интересовала политика?
— С недавних пор, — спокойно ответила Адена. — Не желаю вступать в год выборов серым человеком.
— Хм… похвально. Если тебя это развлечет, то в «Народной силе» как раз очень много политических тяжеловесов. Там идет грызня за лидерство. Так пока и непонятно, кого изберут. По количеству ферзей «Народная сила» перевешивает многие партии, но поскольку все эти фигуры из «бывших приближенных к главному телу государства», то и грязных историй там гораздо больше. Каждый в чем-то был когда-то замешан. Половину членов этой партии нужно сажать, а оставшуюся половину — ставить к стенке. Это если по-хорошему. Но только не у нас, разумеется. Ну а смелые ораторы из «Дем. свободы» не устают толковать об этом. Словом, мы «Народную силу» не любим.
— Здорово! — Нужно ли говорить, что сейчас закрутилось в голове у Алены. — Значит, Налимов нас приглашает?
— Так ты пойдешь? — искренне удивился Костя.
— Еще бы! — Она вдруг скорчила плаксивую гримасу. — Бунин, я тоже страшно хочу есть.
— Ну… — он развел руками, оглядывая кухню, кажется, в твоем доме мы уже все съели. Приглашай тебя в соседнюю пиццерию.
* * *
Вечеринка оказалась шикарным приемом, устроенным по какому-то очередному малопонятному случаю. Собственно, поводом никто из приглашенных не интересовался. Действие происходило в одном из подмосковных домов отдыха, который в годы перестройки переделали в Дом для выездных конференций. Скорее всего большинство из собравшихся обретались тут уже не первый день, а прием как раз был посвящен закрытию этого самого общения.
Алена некоторое время чувствовала себя неуютно, потому что ни с кем из присутствующих знакома не была хотя в лицо знала многих — в основном довольно приметных людей из политической и государственной сфер. На какой козе подъезжать к таким важным господам, она не знала, а поэтому с полчаса жалась у дверей, размышляя, стоит ли сразу удалиться или подождать затерявшегося где-то в толпе Бунина, набить ему морду за то, что оставил ее одну (впрочем, как всегда), а уж потом поехать домой с чувством выполненного долга.
Судя по всему, только что закончившаяся конференция была закрытым мероприятием, поэтому и журналистов не было видно, что окончательно привело Алену в замешательство. Она стояла в трех метрах от выхода, не зная, куда себя девать. Проходившие мимо серьезные мужчины искоса поглядывали на нее и следовали дальше, а она все стояла и злилась то ли на себя, то ли на Костю. И тут появился Аркадий Яковлевич Налимов. Он подлетел к ней с легкостью юнца и заключил в теплые объятия, причитая:
— Ну как же замечательно, что вы все-таки пришли, милая моя Алена!
Она страшно обрадовалась единственному знакомому лицу, поэтому простила ему излишнюю и совершенно необоснованную пылкость.
— Я отправил Костю к Емельяну, пусть обсудят его проект. — Налимов многозначительно улыбнулся, чего стало понятно, что как сам Костя, так и Емельян с его проектом в эту минуту для него ничего не значат. —A мы с вами можем вдоволь насладиться гением. Oн обнял ее за плечи и повел куда-то через зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51