А бандиты стали допрашивать мамашу с папашкой: где я, когда меня в последний раз видели и так далее, и тому подобное. Потом рекомендовали моим родителям съездить в город и убедиться, что в моей квартире живу именно я, а не кто-то другой. После чего образины отбыли в неизвестном направлении.
Родители напились корвалолу, закусили валидолом, тут высыпали из своих укрытий соседи, стали расспрашивать о случившемся, потом возмущаться моим безобразным поведением. Раз мной интересуются бандиты, а я сама появлялась на такой шикарной (с точки зрения соседей) машине, значит, занялась темными делами и меня следует направить на путь истинный. Вот родители и приехали направлять. Мамаша прямо поехала, а отец по пути заглянул еще в их квартиру. И родители как раз убедились, что я совсем разболталась.
– Ах, вот зачем вы сюда приперлись?! – завопила Анька, вскочив на ноги. – Я вас сейчас обоих головой вниз с лестницы направлю! Нет, чтобы забеспокоиться, как там дочь? На это их не хватает! У них воспитательный зуд! А ну, живо, оторвали задницы от кресел и марш обратно на дачу!
– Лерочка, деточка, – залепетал папашка, – мама не так выразилась!
– Так она выразилась! Знаю я ее! Подняли задницы, я сказала!
– Лерочка, мы очень беспокоились, как ты, как Костенька. Но сейчас мы убедились, что у тебя все в порядке.
Это называется «все в порядке»? – хотелось крикнуть мне из шкафа. У дочери хахаль-бандерлог, от одного вида которого (а также от его собачьей цепи и «гайки» на безымянном пальце) нормальным родителям должно стать худо (в особенности тем, которые всю жизнь жили бедно, но честно и все время убеждают так же жить дочь). Но они этого бандерлога приняли на «ура». Или решили сделать поворот на сто восемьдесят градусов? Наконец убедились, что лучше жить нечестно, но богато?
Затем во время их посещения заваливается еще один амбал, учиняет всем допрос. Тоже нормально? Тоже «все в порядке»? Во время допроса узнают, что тут еще появлялся некто, кого увезли в психушку. И тут же выбрасывают эту информацию из головы? По крайней мере уточняющих вопросов про Стасюса не задают. Выпуталась доченька, и ладно.
Вместо этого продолжается распитие спиртных напитков с потенциальным зятем, как уже именуют бандерлога (только кто, интересно, пойдет за него замуж – я или Анька? Или Анька по моим документам?), говорят бандерлогу, что очень надеются на благотворное влияние, которое он окажет на меня (он? на меня?), и даже приглашают его в гости на дачу, где давно нужны сильные мужские руки (одно из основных требований родителей к любому потенциальному зятю – чтобы работал на даче), заявляют, что их внуку давно нужен такой отец (упаси, господи, моего ребенка от этого папаши). Еще немного – и я выскочу из шкафа и использую видеокамеру как дубину, потому что больше не могу все это слушать!
К моей великой радости, не могла и Анька. Все-таки она моя копия, и, пожалуй, похожи мы не только внешне… Анька уже неоднократно слышала от меня рассказы про родителей. А тут еще и познакомилась лично. Такого счастья, как бандерлог, ей и самой не нужно.
Анька решила, что пора разгонять гостей по домам. Я тем временем тихо спустилась с табуретки и села на нее, устало прислонившись к стенке шкафа. Голова опять немного кружилась.
Анька вызвала родителям такси – и они отбыли, получив заверения бандерлога, что он обязательно приедет к ним на дачу. Как я предполагала, родители в ближайшие дни будут хвастаться соседям моим новым хахалем, а то ведь все тетки там сокрушаются: «Как это Лерочка не замужем?» А тут такой завидный жених… Может, решили нос утереть всем соседям? А если он еще и на участке работать будет… По-моему, Дима вполне справился бы с ролью трактора, плуга, сохи и комбайна одновременно.
Но, кстати, что там Анька собирается делать с самим бандерлогом? Не оставлять же его на ночь? Я не собираюсь сидеть тут в шкафу до второго пришествия! Я хочу есть! Пить хочу! И мне давно надо в туалет!
Для начала Анька заявила, что ей нужно уложить Костика, Дима же сказал, что примет душ. Стоило ему покинуть большую комнату, как я приоткрыла дверцу шкафа.
– Я больше не могу! – прошептала я подскочившим ко мне Аньке и Костику.
– Минут десять еще потерпишь? – спросила Анька. – В смысле десять после того, как этот козел намоется.
Я спросила, что она намерена с ним делать.
– Всажу укол, – заявила Анька, а потом внимательно посмотрела на меня и добавила: – Если тебе это позволяют моральные принципы. Или как? На этого козла они распространяются? А то могу сейчас с ним пару часиков потрахаться, а потом будешь ждать, пока он заснет. Кстати, куда ты тогда пойдешь? К Артуру? К Лехе? Ну так как, Лерка?
– Он не умрет? – с беспокойством осведомилась я. Чего-чего, а смерти бандерлога я совсем не хотела. Я хотела, чтобы он просто ушел из моей квартиры и, желательно, тут больше никогда не появлялся.
– Эта глыба?! – расхохоталась Анька.
В это мгновение мы услышали, как дверь ванной распахнулась. Меня снова закрыли в шкафу.
– Димочка, пойдем выпьем чайку, пока Костя засыпает, – заворковала Анька.
Костик, слышавший весь наш разговор, очень вежливо пожелал бандерлогу и Аньке спокойной ночи и удалился в свою комнату, но спать он совсем не собирался.
Анька была точна. Через десять минут я услышала грохот падающего тела. Соседка снизу тут же застучала по батарее.
Анька прилетела в большую комнату, распахнула дверцу шкафа и позвала меня помочь ей перетащить отключившегося гостя. Я не успела покинуть шкаф. Раздался звонок в дверь. Анька снова закрыла меня и понеслась открывать.
Это была соседка снизу. Как я и предполагала.
– Что у вас такое падает на ночь глядя?! – заорала она. – То у вас сумасшедшие цветных мышей ловят! То что-то валится! То пьяные орут! А сегодня еще приходил какой-то бандит меня про ваших мышей допрашивал! Что у вас за знакомые? Одни психи мышей ловят, другие ими интересуются!
Анька тут же описала Ивана и уточнила, он или не он? Выяснилось, что Иван от нас сразу же спустился этажом ниже и поговорил с соседкой. Но она поработала на нас – в красках описав все, что выделывал у меня в квартире Кальвинскас и как его забирали в психушку. Мне хотелось выбраться из шкафа и от души поблагодарить тетку за оказанное нам содействие.
– А теперь кто у вас на кухне свалился? – соседка не могла успокоиться.
Анька спросила у нее, не поможет ли она ей вытащить на улицу напившегося поклонника.
– Не везет мне с мужчинами, – горестно вздохнула моя копия. – То сумасшедшие попадаются, то алкоголики.
– Ну пойдемте посмотрим, – смилостивилась соседка, а потом вдруг начала жалеть Аньку, они даже всплакнули на пару, затем, как я слышала, Анька предложила ей чаю, и они обосновались на кухне (где там место-то?), обсуждая спящего на полу бандерлога. Соседка хотела на этот раз вызвать милицию. Анька же заявила, что ей Диму жалко – мужик, в общем-то, неплохой, только алкоголик, она предлагала отнести несчастного вниз и положить в его машину. Или на травку. Соседка прикидывала, смогут ли они вдвоем поднять такую тушу. Анька вспомнила про Артура, сходила за ним, и эта троица отправилась выносить бандерлога на улицу.
Я наконец выбралась из своего укрытия и рванула в туалет, затем заглянула в кухню, схватила из холодильника бутылочку колы. Тут на лестнице послышались голоса возвращающихся Аньки, Артура и соседки снизу. На всякий случай я юркнула назад в шкаф.
На мое счастье, Анька вернулась одна и выпустила меня.
– Что ты ему вколола? – было моим первым вопросом. – Опять…
– Опять совесть мучает? – усмехнулась Анька. – Ничего не колола. Добавила клофелинчику в чай. Кстати, сейчас посуду помою. Лерка, – Анька внимательно на меня посмотрела, – а ты ложись-ка спать. Ты чего-то вся белая. Плохо, да? Завтра вообще никому не будем дверь открывать, договорились? Давай я тебя доведу до кровати.
В Анькином голосе слышалось искреннее беспокойство. Она нежно подхватила меня, помогла вымыться, а потом уложила в кровать. Но я не могла сразу же заснуть. Я должна была получить ответы на несколько вопросов.
– Ленька в самом деле умер?
– Да, – не скрывала Анька. – От передозировки.
– Но…
– Я тут ни при чем.
Анька смотрела на меня честными глазами. А я ей не верила. Если Ленька и умер от передозировки – то от передозировки снотворного.
– А Настя?
– С ней все в порядке, – пожала плечами Анька.
– Ты ей тоже ввела снотворное?
Анька покачала головой.
– А что?
– Зачем тебе это знать, Лера?
Я заорала. Анька уверяла меня, что мне нельзя так заводиться – станет еще хуже. Но почему Анька убивает ни в чем не повинных людей? Почему? Они же не отнимают у нее наследство? И ей не за что им мстить. В чем они провинились перед ней?
Вместо ответа Поликарпова вышла из комнаты и вернулась со своей спортивной сумкой, которую держала под ванной, порылась в ней и достала какой-то список телефонов.
– Вот Настин, – сказала она мне, тыкая в бумажку. – Позвони, если хочешь. Если она, конечно, не спит. И не укололась какой-нибудь дрянью. Убедись, что жива. Если сама не покончила с собой. Ты же слышала, что она винит себя в том, что приучила Леньку к наркотикам. Он же не кололся до встречи с ней.
– Но Аня…
– Про «сыворотку правды» когда-нибудь слышала? – спросила Поликарпова. – Так вот, я вытянула из Насти все, что она знала.
ГЛАВА 14
К нашему с Анькой (вернее, Анькиному) сожалению, Настя не видела всего, что происходило в квартире Ларисы. Вернее, ничего не видела, а только слышала или знала по рассказам своего Леньки.
Под действием «сыворотки правды» она поведала о том, что ее сожитель Ленька неоднократно наведывался в Анькину «берлогу». Открыть балконную дверь труда не составило, а в дальнейшем он ее никогда и не закрывал. Анька этого не замечала. Правда, этот вид обогащения он освоил не так давно, в первый раз забравшись к соседям на майские праздники.
Когда у Леньки возникли подозрения, что в квартире за стеной никто постоянно не живет, они с Настей провели разведмероприятия – смогли в достаточной степени мобилизоваться для этого. Вначале слушали через банку, приложив ее к стене – но никаких звуков не доносилось ни в дневное, ни в вечернее, ни в ночное время. Потом пару раз Ленька заходил в соседнюю парадную и звонил в дверь – никто не открывал. Наконец он решился на дело.
Лез по цветочным ящикам – как мы с Анькой. Настя его подстраховывала. Они в первый раз обвязали его вокруг талии крепкой веревкой, а веревку закрепили за ножку старого, еще довоенного шкафа, оставшегося от бабушки, – даже если Ленька и сорвется, шкаф с собой он уж никак не утянет. А Настя приложит усилия и поможет милому другу взобраться на лоджию. Но все прошло нормально – как в первый раз, так и в последующие. Ящики были сделаны надежно, в чем мы с Анькой убедились на собственном опыте.
Но, к великому сожалению взломщиков, в квартире не нашлось ни рубля, ни доллара, вообще не было никаких денег и драгоценностей. Ленька действовал осторожно – чтобы хозяева не заметили вторжения чужака. Ленька с Настей рассчитывали регулярно посещать соседскую квартиру – мало ли что появится.
Они забрали оттуда один комплект постельного белья – единственный новый – и продали его. Для себя постельное не брали – давно уже обходились без него. Затем исчезли хрустальная ваза, подсвечники и какие-то недорогие статуэтки. Но пристраивать это добро с каждым днем становилось все труднее и труднее. Народу было не до покупок хрусталя, тем более у молодого человека, не внушающего особого доверия.
Сама Настя в соседскую квартиру не забиралась ни разу – ей было страшно встать на ящики. Ей вообще было страшно даже смотреть с лоджии вниз. Сразу же начинала кружиться голова, и она боялась упасть, так что старалась даже не высовывать на лоджию нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Родители напились корвалолу, закусили валидолом, тут высыпали из своих укрытий соседи, стали расспрашивать о случившемся, потом возмущаться моим безобразным поведением. Раз мной интересуются бандиты, а я сама появлялась на такой шикарной (с точки зрения соседей) машине, значит, занялась темными делами и меня следует направить на путь истинный. Вот родители и приехали направлять. Мамаша прямо поехала, а отец по пути заглянул еще в их квартиру. И родители как раз убедились, что я совсем разболталась.
– Ах, вот зачем вы сюда приперлись?! – завопила Анька, вскочив на ноги. – Я вас сейчас обоих головой вниз с лестницы направлю! Нет, чтобы забеспокоиться, как там дочь? На это их не хватает! У них воспитательный зуд! А ну, живо, оторвали задницы от кресел и марш обратно на дачу!
– Лерочка, деточка, – залепетал папашка, – мама не так выразилась!
– Так она выразилась! Знаю я ее! Подняли задницы, я сказала!
– Лерочка, мы очень беспокоились, как ты, как Костенька. Но сейчас мы убедились, что у тебя все в порядке.
Это называется «все в порядке»? – хотелось крикнуть мне из шкафа. У дочери хахаль-бандерлог, от одного вида которого (а также от его собачьей цепи и «гайки» на безымянном пальце) нормальным родителям должно стать худо (в особенности тем, которые всю жизнь жили бедно, но честно и все время убеждают так же жить дочь). Но они этого бандерлога приняли на «ура». Или решили сделать поворот на сто восемьдесят градусов? Наконец убедились, что лучше жить нечестно, но богато?
Затем во время их посещения заваливается еще один амбал, учиняет всем допрос. Тоже нормально? Тоже «все в порядке»? Во время допроса узнают, что тут еще появлялся некто, кого увезли в психушку. И тут же выбрасывают эту информацию из головы? По крайней мере уточняющих вопросов про Стасюса не задают. Выпуталась доченька, и ладно.
Вместо этого продолжается распитие спиртных напитков с потенциальным зятем, как уже именуют бандерлога (только кто, интересно, пойдет за него замуж – я или Анька? Или Анька по моим документам?), говорят бандерлогу, что очень надеются на благотворное влияние, которое он окажет на меня (он? на меня?), и даже приглашают его в гости на дачу, где давно нужны сильные мужские руки (одно из основных требований родителей к любому потенциальному зятю – чтобы работал на даче), заявляют, что их внуку давно нужен такой отец (упаси, господи, моего ребенка от этого папаши). Еще немного – и я выскочу из шкафа и использую видеокамеру как дубину, потому что больше не могу все это слушать!
К моей великой радости, не могла и Анька. Все-таки она моя копия, и, пожалуй, похожи мы не только внешне… Анька уже неоднократно слышала от меня рассказы про родителей. А тут еще и познакомилась лично. Такого счастья, как бандерлог, ей и самой не нужно.
Анька решила, что пора разгонять гостей по домам. Я тем временем тихо спустилась с табуретки и села на нее, устало прислонившись к стенке шкафа. Голова опять немного кружилась.
Анька вызвала родителям такси – и они отбыли, получив заверения бандерлога, что он обязательно приедет к ним на дачу. Как я предполагала, родители в ближайшие дни будут хвастаться соседям моим новым хахалем, а то ведь все тетки там сокрушаются: «Как это Лерочка не замужем?» А тут такой завидный жених… Может, решили нос утереть всем соседям? А если он еще и на участке работать будет… По-моему, Дима вполне справился бы с ролью трактора, плуга, сохи и комбайна одновременно.
Но, кстати, что там Анька собирается делать с самим бандерлогом? Не оставлять же его на ночь? Я не собираюсь сидеть тут в шкафу до второго пришествия! Я хочу есть! Пить хочу! И мне давно надо в туалет!
Для начала Анька заявила, что ей нужно уложить Костика, Дима же сказал, что примет душ. Стоило ему покинуть большую комнату, как я приоткрыла дверцу шкафа.
– Я больше не могу! – прошептала я подскочившим ко мне Аньке и Костику.
– Минут десять еще потерпишь? – спросила Анька. – В смысле десять после того, как этот козел намоется.
Я спросила, что она намерена с ним делать.
– Всажу укол, – заявила Анька, а потом внимательно посмотрела на меня и добавила: – Если тебе это позволяют моральные принципы. Или как? На этого козла они распространяются? А то могу сейчас с ним пару часиков потрахаться, а потом будешь ждать, пока он заснет. Кстати, куда ты тогда пойдешь? К Артуру? К Лехе? Ну так как, Лерка?
– Он не умрет? – с беспокойством осведомилась я. Чего-чего, а смерти бандерлога я совсем не хотела. Я хотела, чтобы он просто ушел из моей квартиры и, желательно, тут больше никогда не появлялся.
– Эта глыба?! – расхохоталась Анька.
В это мгновение мы услышали, как дверь ванной распахнулась. Меня снова закрыли в шкафу.
– Димочка, пойдем выпьем чайку, пока Костя засыпает, – заворковала Анька.
Костик, слышавший весь наш разговор, очень вежливо пожелал бандерлогу и Аньке спокойной ночи и удалился в свою комнату, но спать он совсем не собирался.
Анька была точна. Через десять минут я услышала грохот падающего тела. Соседка снизу тут же застучала по батарее.
Анька прилетела в большую комнату, распахнула дверцу шкафа и позвала меня помочь ей перетащить отключившегося гостя. Я не успела покинуть шкаф. Раздался звонок в дверь. Анька снова закрыла меня и понеслась открывать.
Это была соседка снизу. Как я и предполагала.
– Что у вас такое падает на ночь глядя?! – заорала она. – То у вас сумасшедшие цветных мышей ловят! То что-то валится! То пьяные орут! А сегодня еще приходил какой-то бандит меня про ваших мышей допрашивал! Что у вас за знакомые? Одни психи мышей ловят, другие ими интересуются!
Анька тут же описала Ивана и уточнила, он или не он? Выяснилось, что Иван от нас сразу же спустился этажом ниже и поговорил с соседкой. Но она поработала на нас – в красках описав все, что выделывал у меня в квартире Кальвинскас и как его забирали в психушку. Мне хотелось выбраться из шкафа и от души поблагодарить тетку за оказанное нам содействие.
– А теперь кто у вас на кухне свалился? – соседка не могла успокоиться.
Анька спросила у нее, не поможет ли она ей вытащить на улицу напившегося поклонника.
– Не везет мне с мужчинами, – горестно вздохнула моя копия. – То сумасшедшие попадаются, то алкоголики.
– Ну пойдемте посмотрим, – смилостивилась соседка, а потом вдруг начала жалеть Аньку, они даже всплакнули на пару, затем, как я слышала, Анька предложила ей чаю, и они обосновались на кухне (где там место-то?), обсуждая спящего на полу бандерлога. Соседка хотела на этот раз вызвать милицию. Анька же заявила, что ей Диму жалко – мужик, в общем-то, неплохой, только алкоголик, она предлагала отнести несчастного вниз и положить в его машину. Или на травку. Соседка прикидывала, смогут ли они вдвоем поднять такую тушу. Анька вспомнила про Артура, сходила за ним, и эта троица отправилась выносить бандерлога на улицу.
Я наконец выбралась из своего укрытия и рванула в туалет, затем заглянула в кухню, схватила из холодильника бутылочку колы. Тут на лестнице послышались голоса возвращающихся Аньки, Артура и соседки снизу. На всякий случай я юркнула назад в шкаф.
На мое счастье, Анька вернулась одна и выпустила меня.
– Что ты ему вколола? – было моим первым вопросом. – Опять…
– Опять совесть мучает? – усмехнулась Анька. – Ничего не колола. Добавила клофелинчику в чай. Кстати, сейчас посуду помою. Лерка, – Анька внимательно на меня посмотрела, – а ты ложись-ка спать. Ты чего-то вся белая. Плохо, да? Завтра вообще никому не будем дверь открывать, договорились? Давай я тебя доведу до кровати.
В Анькином голосе слышалось искреннее беспокойство. Она нежно подхватила меня, помогла вымыться, а потом уложила в кровать. Но я не могла сразу же заснуть. Я должна была получить ответы на несколько вопросов.
– Ленька в самом деле умер?
– Да, – не скрывала Анька. – От передозировки.
– Но…
– Я тут ни при чем.
Анька смотрела на меня честными глазами. А я ей не верила. Если Ленька и умер от передозировки – то от передозировки снотворного.
– А Настя?
– С ней все в порядке, – пожала плечами Анька.
– Ты ей тоже ввела снотворное?
Анька покачала головой.
– А что?
– Зачем тебе это знать, Лера?
Я заорала. Анька уверяла меня, что мне нельзя так заводиться – станет еще хуже. Но почему Анька убивает ни в чем не повинных людей? Почему? Они же не отнимают у нее наследство? И ей не за что им мстить. В чем они провинились перед ней?
Вместо ответа Поликарпова вышла из комнаты и вернулась со своей спортивной сумкой, которую держала под ванной, порылась в ней и достала какой-то список телефонов.
– Вот Настин, – сказала она мне, тыкая в бумажку. – Позвони, если хочешь. Если она, конечно, не спит. И не укололась какой-нибудь дрянью. Убедись, что жива. Если сама не покончила с собой. Ты же слышала, что она винит себя в том, что приучила Леньку к наркотикам. Он же не кололся до встречи с ней.
– Но Аня…
– Про «сыворотку правды» когда-нибудь слышала? – спросила Поликарпова. – Так вот, я вытянула из Насти все, что она знала.
ГЛАВА 14
К нашему с Анькой (вернее, Анькиному) сожалению, Настя не видела всего, что происходило в квартире Ларисы. Вернее, ничего не видела, а только слышала или знала по рассказам своего Леньки.
Под действием «сыворотки правды» она поведала о том, что ее сожитель Ленька неоднократно наведывался в Анькину «берлогу». Открыть балконную дверь труда не составило, а в дальнейшем он ее никогда и не закрывал. Анька этого не замечала. Правда, этот вид обогащения он освоил не так давно, в первый раз забравшись к соседям на майские праздники.
Когда у Леньки возникли подозрения, что в квартире за стеной никто постоянно не живет, они с Настей провели разведмероприятия – смогли в достаточной степени мобилизоваться для этого. Вначале слушали через банку, приложив ее к стене – но никаких звуков не доносилось ни в дневное, ни в вечернее, ни в ночное время. Потом пару раз Ленька заходил в соседнюю парадную и звонил в дверь – никто не открывал. Наконец он решился на дело.
Лез по цветочным ящикам – как мы с Анькой. Настя его подстраховывала. Они в первый раз обвязали его вокруг талии крепкой веревкой, а веревку закрепили за ножку старого, еще довоенного шкафа, оставшегося от бабушки, – даже если Ленька и сорвется, шкаф с собой он уж никак не утянет. А Настя приложит усилия и поможет милому другу взобраться на лоджию. Но все прошло нормально – как в первый раз, так и в последующие. Ящики были сделаны надежно, в чем мы с Анькой убедились на собственном опыте.
Но, к великому сожалению взломщиков, в квартире не нашлось ни рубля, ни доллара, вообще не было никаких денег и драгоценностей. Ленька действовал осторожно – чтобы хозяева не заметили вторжения чужака. Ленька с Настей рассчитывали регулярно посещать соседскую квартиру – мало ли что появится.
Они забрали оттуда один комплект постельного белья – единственный новый – и продали его. Для себя постельное не брали – давно уже обходились без него. Затем исчезли хрустальная ваза, подсвечники и какие-то недорогие статуэтки. Но пристраивать это добро с каждым днем становилось все труднее и труднее. Народу было не до покупок хрусталя, тем более у молодого человека, не внушающего особого доверия.
Сама Настя в соседскую квартиру не забиралась ни разу – ей было страшно встать на ящики. Ей вообще было страшно даже смотреть с лоджии вниз. Сразу же начинала кружиться голова, и она боялась упасть, так что старалась даже не высовывать на лоджию нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50