- Освобождают, выходит. Собирайся - и пошли.
- Да чего мне собираться, я без вещей!
Вот и вышел я, а он дверь захлопнул и с лязгом запер, мужичонка в одиночестве остался, вчерашний день припоминать. Не боись, думаю, сам не вспомнишь, так на суде расскажут, чего ты натворил...
- Кстати, а за что этого, который вместе с нами сидел?.. - спросил я, когда мент вел меня на второй этаж, в кабинет лейтенанта Гущикова. - А то гадает человек, мучается, вспомнить не может, мне самому интересно стало.
- Не может вспомнить? - хмыкнул мент. - Ничего, ему память вправят, как он Ирку Липову...
- А что он с ней сделал? - живо спросил я, когда мент не договорил.
- Топором по голове. Хорошо, обухом, а не острием, но она все равно в реанимации и вряд ли выживет... Заходи, давай.
Я зашел в кабинет, обмозговывая услышанное, там Константин на том же стуле сидит, на котором я сидел, а лейтенант за столом пристроился и что-то пишет.
- В общем, так, - сказал он, поднимая голову от своих бумаг. - Я и сам тут подумал, и с начальством посоветовался, и отпускаю вас, под подписку о невыезде. Что к убийству Шиндаря вы не причастны, это и последнему ежику ясно. Пособничали вы или нет прятать его труп - это следствие выяснит. Но, в любом случае, социальной опасности за вами не просвечивает, поэтому гуляйте на воле, только по первому вызову являйтесь сюда для дачи показаний. Один раз не явитесь - тогда уж сажать придется. Расписывайтесь на этих документиках - и гуляйте. Вопросы есть?
- Есть, - сказал я, расписываясь. - Нам бы десятку на двоих, чтобы на автобусе домой вернуться. Ведь пехом мы больше трех часов будем топать.
- Ну, ты наглец! - оскалился лейтенант. - Тебе свободу дают, а ты ещё и денег требуешь!
- Да я не требую, я прошу, - ответил я. - И не насовсем ведь, а взаймы. Я отдам, с первой оказией. Деньги есть, на шабашках порядочную сумму срубил. Как раз вчера жена все конфисковала, чтоб я не пропил. Вон, сын подтвердит. Но на возврат вам долга отстегнет - или сама передаст, если побоится мне в руки доверять. Я б знал, что нас отпустят, прихватил бы рублей тридцать - а так, мы ж без копейки уехали...
- Ладно, - вздохнул лейтенант, - выручу. Держи десятку. Но смотри, чтоб до конца недели отдал!
- Да кто ж не понимает, что вас динамить - себе дороже, - сказал я, убирая десятку в карман.
Лейтенант Константина подзывает, чтоб тот тоже подписку о невыезде подмахнул. Константин молча встает, молча подписывает, молча к двери направляется. Он, вообще, вижу, молчание избрал, и я за это его только похвалить могу.
- Да, - вмешался я, - если позволите, ещё один вопрос, нас лично не касающийся, просто из любопытства.
- Ну?.. - лейтенант нахмурился, несколько раздраженно.
- Как этот мужичонка, который вместе с нами сейчас сидел, Ирку-оторву грохнул?
- А, этот... - лейтенант расслабился. - Как будто сам не знаешь, как это бывает. Достал он молодежь, и молодежь его из квартиры выкинула. Молодежь, конечно, тоже хороша, там всю компанию без разбору сажать надо, да не о том сейчас речь... Он стал в дверь барабанить и кричать, что, мол, если не впустят, он сейчас топор возьмет, дверь разнесет в щепы, и потом всех порубит. Потом крикнул, что за топором идет. У них при доме сарайки имеются, вроде гаражей, и все жильцы там и инструменты хранят, и всякий хлам. Вот он в эту сарайку и направился. А тут Ирина Липова - которую ты Иркой-оторвой называешь - уходить собралась. Что там дальше было, ещё следствие будет устанавливать, но, в общем, нашли их обоих в подъезде, соседи спотыкнулись. Липова в луже крови лежит, с треснувшим черепом, а Грязнов спит на ступеньках, сжимая топор в руке...
- Грязнов - это фамилия нашего соседа по нарам?
- А чья же еще? А что он Липову особо люто ненавидел, из всех подруг и друзей его сыночка, это все показывают. Не раз говорил, под градусом особенно, что таких девок давить надо, потому что они только парней портят и с пути сбивают. А он что, проспался?
- Очухался, вроде, - кивнул я.
- Наконец!.. А то с ночи проспаться не может, похуже твоего. Что ж, тогда мы его сейчас быстренько раскатаем и в прокуратуру документы отошлем. Дело ясное, через месяц по этапу покатит... Ступай, любопытный. Тут и без тебя суеты хватает.
Мы, освобожденные, вниз потопали, а я соображаю. Очень вовремя Ирка-оторва помирает. Как раз тогда, когда, по ситуации, и её должны были бы вслед за "таджичкой" и Генкой подчистить. И не удивлюсь, если не этот мужичонка её рубанул, а кто-то, воспользовавшись его бесчувственным состоянием, приложил Ирку его топором да топор ему, дрыхнущему на лестнице, назад в руку сунул. Ладно, не мое это дело. Но надо понять, почему все люди гибнут, которые в этот дурной дом лазили, который теперь Татьяне-Катерине принадлежит. И кто ещё мог в этом доме побывать, чьей смерти ждать теперь? Если б в этом разобраться, то, может, ясным стало бы, с какой стороны на нас самих опасность подумывает грянуть. И почему вокруг трупов эту детскую игру в "обознатушки-перепрятушки" затеяли, и почему мы так оказались нужны бандюгам в роли свидетелей, и множество других "почему", на которые у меня ответов пока нетушки, а требуется ответы получить...
Вот так мы с Константином вышли на улицу, в полную грудь вздохнули.
- Что ты им рассказывал? - спросил я, когда мы чуть отошли.
- Да ничего, - ответил он. - Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю. Сидели, выпивали, закусывали. Кроме стопок с водкой и закусок роскошных, только и помню, что батю с гармошкой, да как у всех рожи делаются все краснее и краснее. Когда Горбылкин Чужака пырнул, я вообще отпал. А потом как-то засыпать все начали... Ну, в таком духе.
- Молодец, - сказал я. - Так и держись, и мы от всего отмажемся.
- Так что, батя, домой двигаемся?
- Нет, пока нет. Одно дельце у нас есть.
- Какое такое дельце? - удивился мой сынок.
- В администрацию зайти надо, кое-что сверить. Сколько сейчас времени? Полшестого? Должны успеть, они до шести работают... Давай, прибавим шагу.
Администрация, в управлении которой и городок находится, и все окрестные деревни, располагалась буквально в двух шагах от милиции. Ну, в таких городках, как наш центр, все рядом. И остановка рейсовых автобусов, кстати, почти за администрацией, так что нам все равно в ту сторону.
- А что ты проверить хочешь, батя?
- Так, одну вещь, о которой ночью разговор шел... Ты меня на улице подожди, я быстро.
Константин могучими своими плечами пожал - но ничего не сказал. Надо так надо.
А я решил все-таки проверить, правду наврали мне ночью бандюги, что Катерина Кузьмичева дом никому не продавала, или нет. Только, естественно, я сына во все эти дела посвящать не собирался.
И вот зашел я, заглянул в комнату к той девушке, которой мы всегда ежегодный налог на дом и землю платим, поздоровался:
- Добрый день, красавица. Семен Семеныч ещё у себя?
Семен Семеныч - это глава всей местной администрации.
- Куда там, у себя! - отвечает она. - Давно уехал... И вообще, он на месте мало бывает, все в разъездах по делам, так что, если он тебе нужен, завтра с самого утра приезжай и его лови.
- Да мне он особенно и не нужен. Мне одну справку надо получить, для дачников-москвичей. Тут слух дошел, что умер Кузьмичев Степан Никанорыч, которому в Старых Дачах большой дом принадлежал, и что его внучка, Катерина, то ли продает его, то ли продала уже. Вот, узнать просили, что, если дом ещё не продан, так они его купили бы.
- Эту справку и я тебе могу дать, - улыбнулась она. - Вот, как раз лежат у меня все бумаги, порядком оформленные. Из Углича нам бумага пришла, что внучка вступила в права наследства и дом теперь ей принадлежит. Мы на её имя тут и переписывали, для реестру и прочего... Так что дом никак не продан. А уж будет она его продавать, нет - это, сам понимаешь, не наша забота.
- А как с ней связаться? - спросил я. - Ведь должен быть в бумагах её городской адресок...
- Адресок есть, только её так просто теперь не отыщешь. Она прошедшей осенью, после смерти деда как раз, из Углича аж в Череповец переехала. Адрес череповецкий перепиши, если хочешь, для своих интересующихся покупателей.
- И перепишу. Пусть письмо ей пишут, коли интерес есть.
Попросил я у неё ручку и клочок бумаги, переписал на этот клочок адрес Кузьмичевой Екатерины Максимовны, попрощался и вышел.
А как вышел - так у меня челюсть отвалилась. Стоит машина этих Владимира с Николаем - Губы и Фомы, как я теперь знаю - и они, из этой машины вылезши, с Константином беседуют.
Владимир меня заметил - и приятельски замахал мне рукой.
- Здорово, Яков Михалыч! Как видишь, не тебя одного за недостатком улик отпускают!.. Давай к нашему шалашу - к тачке, то есть. Разговор имеется.
И пошел я к ним, нутром чуя, что нехороший это будет разговор.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вот подхожу я к ним, Владимир ухмыляется:
- Залазь в машину, чего вам в автобусе набитом трястись, а потом ещё два километра топать? Домчим с ветерком, по пути заодно и потолкуем.
И тут как стукнуло меня что.
- Одну секунду, - говорю, - мне на почту забежать надо.
- На почту?.. - удивился Константин. И сразу заткнулся.
- Ну да, - кивнул я. - Мать давно просила конверты купить, письма твоим братьям катать. Когда ещё я в городе буду, а десятка нам не понадобится, раз нас подвозят... Я мигом, раз-два, это ж времени не займет.
Владимир кивнул, вроде как с согласием, и я на почту рванул, через дорогу и через аллейку.
Вбегаю - в переговорном пункте никого нет, повезло.
- Девушка, - спрашиваю, - десятки мне хватит, чтобы два конверта купить и три, скажем, минуты разговора с Вологдой заказать?
Она посчитала и говорит:
- Вполне хватит. И ещё на один конверт останется.
- Давайте на все!..
- Пожалуйста. Пройдите в первую кабинку.
Я прошел, трубку снял... Как там, дальше? Ага, "восьмерку" набрать, гудка дождаться... код города... какой же код у Вологды? Да вот же, на стене, лист со списком кодов городов. Вологда... 81722... так, а телефон я на память помню. Зинка вызубрить заставила, потому что бумажки я вечно теряю, а вдруг надо будет сыновей срочно вызванивать? Ну, она заболеет, или я, или что там...
- Алло? - сказал женский голос.
- Алло? - откликнулся я. - Лесзаготконтора?
- Она самая.
- Будьте добры, мне надо передать срочную весточку Григорию и Михаилу Бурцевым. Они...
- Знаю я, кто они. Они сейчас здесь. Их бригада как раз приехала на новый участок оформляться. Позвать кого-то из них?
- Да... - у меня аж горло перехватило, такая неожиданная удача, что и поверить нельзя. - Да, быстрее.
Буквально через несколько секунд услышал я в трубке голос Григория.
- Да?..
- Гришка, ты?..
- Батя?..
- Слушай меня внимательно, у меня времени в обрез. Бросайте все и дуйте к нам. У нас тут... В общем, мы тут случайными свидетелями мафиозных разборок оказались, и всех нас положут, если... если все вместе не найдем, как выкрутиться. И еще. Если сумеете, сделайте крюк через Череповец, в Череповце зайдите по адресу... Запиши адрес!..
- Надя, ручку и бумажку кинь! - рявкнул Гришка. Хоть и в сторону рявкнул, но у меня все равно от его баса уши заполонило. Одно слово лесоруб. - ...Записываю, батя.
Я ему адрес продиктовал, медленно, тщательно и два раза, и говорю:
- А живет по этому адресу Кузьмичева Катя, полностью - Екатерина Максимовна. Узнай, где она, что с ней, а если вдруг она на месте, то погляди, какая она. Если без прикидов, и на богатую девку не похожа, то о доме расспроси. Понял? О доме!..
- Понял, батя. А зачем это?
Тут в трубке забибикало: мол, ваше время кончается.
- Зачем - объясню при встрече. Просто поверь мне, что это важно, очень важно. От этого, может, вся наша жизнь зависит, которая сейчас на волоске висит. Тут всех положили, кто этого дома касался, а сам я только что из ментовки вышел, нас с Константином за убийство забирали, которого мы не совершали. Мы-то свою невиновность доказали, но беда в том, что мы знаем, кто это убийство совершил, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51