.. Так?
- Гм... - Андрей с сомнением покачал головой.
- По-твоему, все не так просто? - с интересом осведомился Игорь.
- Не знаю, не знаю... - ответил Андрей. - Мне кое-что мерещится... Но надо ещё раз все продумать. Скажи лучше, как ты вышел на Зараева и узнал о драгоценном манускрипте?
- Благодаря другу, внезапно обвалившемуся из Парижа, - криво усмехнулся Игорь. - С подачи этого друга я некогда оказался в органах, да и с Поваром познакомился.
- Я его знаю?
- Возможно. Он учился на нашем отделении, но был на три или четыре года старше. Я с ним познакомился через других старшекурсников. В общем, история вышла такая...
И Игорь рассказал Андрею все, что считал нужным - умолчав о подозрениях относительно роли самого Гитиса, но не скрыв сомнений, которые вызвала у него личность Зараева: его почти дворянская обходительность, отсутствие охраны, трепетная любовь к книгам и близкие к энциклопедическим знания...
- Впрочем, - подытожил Игорь, - мне не раз приходилось убеждаться, что такие "культурные" мафиози - самые опасные. Так что бойня может произойти ещё та...
- Твой друг, разумеется, примчался в Москву по приказу Повара, а не по каким-то киношным делам, - заметил Андрей, обдумав услышанное.
- Это и ежику понятно, - буркнул Игорь.
- Тогда возникает вопрос, зачем нам была дана наводка на Зараева? Наводка, которую ещё Богомол изящно обозначила...
- Тоже предельно очевидно, - ответил Игорь. - Повар хочет войны между Курослеповым и Зараевым. Войны на истребление.
- А мы этого хотим?
- Это решает все наши проблемы.
- Кроме одной, - сказал Андрей. - Что нам делать с этим Кибиревым? Ведь мы не можем позволить Курослепову убить его.
- Врач в игре, - вздохнул Игорь. - Богомол действует на руку Повару, так? Мы никогда не узнаем, в "штате" она у него и получает прямые приказы, или он нашел рычаги, чтобы время от времени использовать её - к их взаимной выгоде... Но суть в том, что, раз Кибирев оказался в этом доме - значит, Повару это зачем-то нужно. Мы не будем портить ему игру. Не будем вызволять Кибирева и не допустим его смерти, пока не получим от Повара достаточно внятные указания, как следует разыгрывать эту карту... Так что пусть сидит в бильярдной.
- Кстати, насчет Богомола, - сказал Андрей. - Мне пора двигаться, встречать её.
- Поезжай. Ты тут больше не нужен. Я один управлюсь. По раскладу, сегодня должно обойтись без дальнейших происшествий.
- Трижды сплюнь через плечо! - ответил Андрей.
И направился к своей машине.
По пути его перехватил тот охранник, вместе с которым они обнаружили снайперскую винтовку.
- Послушайте... у меня срок дежурства кончается. Не подбросите до авторемонтной мастерской? Тут недалеко, на самом въезде за кольцевую. Мне там надо машину забрать.
- Подброшу, конечно, - ответил Андрей.
Охранник сидел молча, пока они не выехали за ворота поселка и не проехали ещё какое-то расстояние. Когда они уже выворачивали на шоссе, он в вдруг проговорил:
- Слушай... Ты извини, что я сперва тебя недооценил, ты парень башковитый. Можешь ответить на один вопрос?
- Попробую, - сказал Андрей.
- Как по-твоему, когда хозяина шлепнут?
- Почему ты решил, что его обязательно шлепнут? - удивился Андрей.
- Ладно, не пыли, - ответил охранник. - У меня и голова есть на плечах, и опыт имеется. Всем ясно, что хозяин влез в такие игры, из которых живыми не выходят, и даже вы не сумеете его вытащить. Я всегда честно исполнял свой долг, и готов ходить под пули, но ведь хозяин, получается, нас подставил... Сам посуди, какой смысл охранять человека, который своими руками подписал себе смертный приговор, и который только в могилу тебя вместе с собой утянет, если попытаешься его заслонить? Тут слинять надо вовремя, и вся недолга, чтобы не быть говном опущенным.
- Что тебе сказать? - Андрей тщательно продумывал ответ: ведь, очень возможно, это была провокация Курослепова - этакая подлая проверочка. Но и жить с сознанием того, что, соврав, ты отправил человека на верную смерть, тоже не хотелось. - Ситуация сложная, но мы все-таки постараемся его вытащить. Мы для клиентов всегда свое отрабатываем. Хотя...
- Что "хотя"? - жадно спросил охранник.
- Это, понимаешь, из тех вывернутых ситуаций, когда Курослепову было бы намного безопасней в тюрьме, чем на свободе. Сесть по любому поводу, потом с помощью хорошего адвоката доказать незаконность задержания, поднять шум в газетах, что его посадили те, кого он сам попытался уличить в воровстве и коррупции... Схема знакомая. Ну, и со следствием договориться, чтобы все было сделано, как надо: и на бумаге все выглядело бы грозно, и рассыпались бы на самом деле эти бумажные обвинения от малейшего ветерка, и в тюрьме за ним был надзор хороший... Месяца три-четыре все равно посидит, а за это время его враги остынут. Конечно, успеют оттяпать кусок его бизнеса, но лучше потерять часть, чем все, с жизнью вместе.
- Гм... Хорошо писано, но хозяин из тех людей, кто в тюрьму ни за какие коврижки не пойдет, гонор не позволит, - хмуро заметил охранник. Вот ты бы посоветовал ему такой вариант?
Андрей пожал плечами.
- Советовать такие варианты - не мое дело. Этим Игорь занимается. Как он решит, так и будет.
- А мне лучше не ждать, пока он посоветует или не посоветует, так? спросил охранник.
- Ну, это твое дело. Мы-то останемся с Курослеповым до конца, до хорошего или плохого. Знали, на что подписывались. А у тебя есть круг обязанностей, которые ты должен исполнять, и если от тебя требуют больше то ты в своем праве уйти. Но я бы на твоем месте не совершал пока резких движений.
- Оно и понятно, - кивнул охранник. - Утекать надо плавно и тихо, чтобы на тебя потом всех собак не понавешали. В общем, спасибо тебе... Останови вон там, вон она, моя мастерская.
Андрей высадил охранника и в задумчивости поехал дальше.
По пути ему попался оптовый рынок и, притормозив у обочины, он позвонил домой.
- Надо что-нибудь купить? - спросил он у Ольги. - Я возле рынка, могу загрузиться.
- Торжество отменяется, - сообщила Ольга. - Звонила твоя родственница, извинилась, что на неё обрушилась куча неотложных дел и она к нам просто не успеет. Завтра она собирается уезжать, и мы договорились, что перенесем все на её следующий приезд в Москву.
- Что ж, может, оно и к лучшему, - вполне искренне сказал Андрей. - Я ведь все равно освободил этот вечер, так что проведем его вместе.
- Кстати, у неё была к тебе просьба. Забрать какую-то рассаду у цветовода, он должен был приготовить эту рассаду к завтрашнему или послезавтрашнему дню, а она уже не успеет забрать. Все, мол, оплачено, тебе только позвонить от её имени некоему Садовникову. Адрес и телефон она продиктовала.
- Хорошо, - сказал Андрей. - Уж это проблем не составит. Так ничего не надо покупать?
- Можешь поглядеть что-нибудь для нас, на ближайшие дни. А вообще, приезжай поскорее.
- Лечу как на крыльях, - ответил Андрей.
Он быстренько пробежался по оптовому рынку и поехал домой. По пути он старался заново проанализировать все, ему известное.
То, что Богомол отказалась от попыток влезть в его семейную жизнь это хорошо. Но это также означало, что ситуация резко изменилась. Как?
Он попытался поставить себя на её место. Вот она отправилась к Садовникову. Договорилась с ним о какой-то рассаде - это, так сказать, был правдоподобный предлог для её визита. То, что визит этот был достаточно поздним, она объяснила краткостью своего пребывания в Москве: мол, дни загружены под завязку, и она только сейчас нашла время вырваться. Красивая, богатая, экстравагантная любительница орхидей, считающая, что за свои деньги она имеет право и посреди ночи поднять человека... Приблизительно так её, надо полагать, поначалу воспринял Садовников. Потом подпал под её обаяние и многое ей выложил. Сумела ли она найти через него ниточку к Беркутову?
То, что Беркутов позвонил Курослепову, на самом деле означало одно: Беркутов выходит из игры. И "засвечивается" перед Курослеповым, чтобы Курослепов бросил все силы на строительство редутов от Беркутова и не ждал удара с другой стороны. С той, откуда на самом деле придет его погибель. То есть, Беркутов знал, что Богомол начинает действовать, и он должен как можно скорее выманить для неё Курослепова на открытое пространство. И для того, чтобы это знать наверняка, Беркутов должен был встретиться с Богомолом.
Но Беркутов мог выйти из игры только в одном направлении - в смерть. Так было все запрограммировано, запрограммировано настолько жестко, что переиграть ничего нельзя. Значит, Беркутов знал - или был готов к тому что его часы, и даже минуты, сочтены. Для того, чтобы это знать, ему, опять-таки, надо было свидеться с Богомолом и убедиться, что она не подведет.
Итак, что получается? Богомол навещает Садовникова, через Садовникова находит Беркутова. После их встречи и объяснения Беркутов звонит Курослепову. С тех пор прошло больше двух часов. По всему выходит, что Беркутов уже мертв, а Богомол - на охотничьей тропе.
И, естественно, у неё сейчас нет времени на званые обеды. Естественно?..
Когда они натравливали Курослепова на Зараева, чтобы дать Беркутову шанс уйти - они, скорее всего, старались в пользу мертвеца.
Остается один вопрос. Как умер Беркутов? Покончил с собой или предпочел принять смерть от рук Богомола? Андрей склонялся ко второму. Основной довод в пользу второго варианта выглядел настолько нелогичным, что его и доводом назвать было нельзя - во всяком случае, люди, не слишком знакомые с Богомолом и её повадками, над этим доводом посмеялись бы. Но для Андрея этот довод был весомей всех самых логичных и обоснованных.
Богомол отказалась от приглашения на обед.
Она по натуре была хищником - и никогда бы не отказалась от возможности лишний раз увидеть Андрея, приглядеться к его семье, чтобы понять, какие тайные струны Андрея сумела затронуть Ольга, "приворожив" его, если бы Богомол с прежней силой мечтала заполучить Андрея для себя.
Раз она расслабилась, раз в ней нет прежнего голода по Андрею значит, она утолила этот голод как-то иначе. Напилась свежей крови - только что напилась - и пока что сыта...
И кровью только одного человека она могла напиться так, чтобы почувствовать временное удовлетворение - Беркутова.
Если бы Беркутов сам наложил на себя руки - Богомол не испытывала бы сейчас эту дремотную сытость утоленной страсти, заставившую её лениво отмахнуться от приглашения.
Знай Андрей от и до, что произошло между Богомолом и Беркутовым, он бы почувствовал себя ещё спокойней: пережив с Беркутовым совершенно новый для неё опыт, Богомол ощутила, как внутри неё что-то сломалось - будто она уничтожила драгоценную частицу себя самой, в тот момент, когда нанесла смертоносный удар Беркутову - и этот легкий надлом, нисколько не сказавшийся на работе механизма этой идеальной "машины для убийства", сказывался в новом взгляде на мужчин, который в ней возник. Она поняла, что есть мужчины, к которым лучше не приближаться, чтобы этот надлом не углубился и не стал опасным, она научилась нюхом распознавать таких мужчин (она ведь пережила настоящий шок, когда, закурив сигарету Беркутова, на секунду почувствовала себя перевоплотившейся в него, ей показалось, что её пальцы меняют форму и превращаются в чьи-то чужие, по мере того, как в них все больше проникает запах крепкого мужского табака, и от ощущения причастности себя ко крепким мужским рукам, к этой грубоватой смолистой силе, она испытала и острое блаженство, заново ощутив то, что Беркутов сотворил с ней за секунду до своей смерти, и острую тоску: до конца жизни она будет жалеть о том, что эти пальцы больше не коснутся её, не стиснут её плечи, и от этого бесплодного сожаления становилось страшно, будто вся её жизнь у неё на глазах ухнула в черную бездонную пустоту) - и, научившись распознавать таких мужчин нюхом, она тут же поняла, что Андрей - один из них, что лучше ей держаться от него подальше, если она не хочет обжечься так, как не обжигалась никогда в жизни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53