— Что вы хотите от меня, друзья?
— Не очень много, Гояц. Мы хотим только мисс ван Зелден. Мне кажется, что ее отец будет не совсем доволен, когда узнает, что у тебя было намерение увезти его малышку.
Видя, что у Бонни револьверы наготове, я спрятал свои и обошел вокруг стола. Толпы расступились, и я подошел к Миранде.
— Как ваши дела, мисс ван Зелден?
Она улыбнулась. Ну и зубки у нее, скажу я вам!
— Вот как! Это мистер Кошен! Но что все это в конце концов значит? И откуда взялись вы? У меня такое чувство, что каждый раз, когда я иду куда-нибудь, я встречу вас!
— Послушайте, деточка, я маленький лорд Фаунтлерой, и ваша Добрая Фея одновременно, но вы ничего этого не знаете. Меня также называют дедом Морозом, потому что я вхожу через печку. Вы помните таверну «Жимолость и жасмин» в Толедо?
Она рассмеялась:
— Я никогда не забуду ее. Какие эмоции пришлось мне испытать в тот вечер!
— Вы слишком любите эмоции и сенсации, моя дорогая. В один прекрасный день в поисках сильных ощущений вы окажетесь в холодильнике морга, и вас там обслужат.
Я указал на Гояца.
— Я вам расскажу о двух — трех вещах, которые касаются этого парня и остальных.
Первым делом я хочу сказать, что игра ведется запрещенным способом, и Гояц никогда еще не вел честную игру. Во-вторых, все эти подонки, которых вы здесь видите, наделали столько гнусных дел, что по сравнению с ними грешники в аду могут показаться собранием комитета дам-патронесс из пансионата Святой Пелагеи в Голд-Стринг, в Пенсильвании. В-третьих, этот гнусный тип собирался вас похитить завтра утром, уничтожить и потребовать за вас выкуп у вашего отца.
Она с энтузиазмом всплеснула руками.
— Не может быть! Это потрясающе!
И здесь я впервые увидел, что она удивлена.
— Это так, моя крошка. Кстати, сколько вы сегодня проиграли?
Она открыла сумочку и посмотрела.
— У меня было с собой десять тысяч долларов, когда я приехала сюда, и мне кажется, что у меня осталось около пятисот долларов.
— Очень хорошо, — сказал я и повернулся к Гояцу. — Это тебе дорого будет стоить, Гояц. Верни мне эти десять тысяч долларов, которые проиграла мисс ван Зелден.
— Гм… простите… — начал было он, но в этот момент Бонни ткнул ему в бок свой револьвер.
— Хорошо, — продолжал он, убежденный этим, — но я буду помнить об этом.
— Кому ты это говоришь? — рассмеялся я.
Я сгреб двадцать тысяч, которые лежали на столе, и отдал половину из них Миранде.
— Теперь, куколка, пора возвращаться в постельку.
Она не сказала ни слова, взяла накидку, лежавшую сзади на стуле, и мы с ней направились к двери, прикрываемые Бонни, который следил за оставшимися в салоне, пятясь задом. Дойдя до двери, я обратился к этим любителям острых ощущений:
— Слушайте, банда мерзавцев! Если кто-нибудь тронется отсюда раньше, чем через десять минут, то будет уничтожен, поняли?
Они все оказались понятливыми ребятами.
Мы вышли на палубу. Я закрыл дверь и проводил Миранду и Бонни на корму.
— Бонни, вот что ты должен будешь сделать: посади мисс ван Зелден в лодку и отвези ее к пристани, а там поручи заботам моей сестренки Констанции.
Я подмигнул ему, и он понял мою мысль.
— А ты что, собираешься остаться на борту этого санатория?
— Об этом нет и речи. Но я забыл одну важную вещь. Исчезайте.
Я смотрел, как оба они удалялись. Пока они спускались вниз по канату, я видел, как Миранда смеется. Мне кажется, что она находит это страшно занимательным.
Когда Бонни убрал канат, чавканье мотора сказало мне, что они отплыли.
Я вернулся к салону и открыл дверь, держа «люгер» наготове. Все эти подонки не шевелились. Их так хорошо выдрессировали, что как только я показался на пороге, все руки поднялись вверх.
— Послушай-ка, Гояц, мне надо поговорить с тобой. Выйди сюда и держи руки в воздухе.
Я отошел, пятясь через порог, и стал ждать.
— Теперь, дети мои, — обратился я к толпе, — не забывайте, что мой товарищ наблюдает за вами через отверстие иллюминатора на другом конце салона, так что оставайтесь спокойными еще десять минут.
Я закрыл дверь.
— Что ты хочешь мне сказать, Лемми? — спросил Гояц. — Для чего ты вернулся сюда и что еще ты тут ищешь?
— Иди за мной — ответил я ему, — и все узнаешь.
Я отвел его подальше и предложил ему сесть. Вид у него был заинтересованный, так как он не мог догадаться, чего я от него хочу.
— Слушай, Лемми, я ничего не понимаю. Что заставило тебя появиться здесь, угрожать мне, забрать двадцать тысяч долларов? Не интересуешься ли ты, случайно, Мирандой? Если это так, то мы могли бы с тобой договориться. Я человек справедливый…
Он поднял голову, чтобы взглянуть на меня.
— Закрой пасть, Гояц. Хорошенько выслушай меня. Я тебя не могу выносить, и это уже давно. Ты — гнусный недоносок, ты даже не гангстер, ты — мерзавец, ублюдок, свинья… Знаешь, что я с тобой сделаю?
Он смотрел на меня как кролик на удава, и я увидел капельки пота на его лбу.
— Я сделаю с тобой то, что ты заслужил. Тварь!
Он начал умолять меня дрожащим голосом:
— О! Послушай, старина Лемми, что … Дай мне хоть небольшую возможность, не будь так жесток. Я отдам тебе все деньги, все, что ты потребуешь. Я тебе никогда ничего плохого не сделал, я не понимаю…
— Брось это! — закричал я. — А ты дал хоть малейшую возможность Мак Фи и Галлату сегодня вечером? А?
Неожиданно я широко улыбнулся.
— Послушай, возможно, я ошибался на твой счет, Гояц. Я взбешен, поэтому могу сгоряча сделать то, о чем впоследствии пожалею… О, взгляни, пожалуйста, скорее, что это там?
Я смотрел поверх его плеча, как будто что — то увидел на воде. Он встал и повернулся, чтобы посмотреть туда, куда я указывал, и тут я свел с ним счеты, влепив ему пять пуль в сердце и спинной хребет: две за Мак Фи, две за Галлата и одну за меня. Он повалился на сетку, ограждающую борт. Я просунул под тело Гояца ногу, рывком приподнял и швырнул в воду.
Он полетел вниз головой, и черная вода сомкнулась над ним.
Я вернулся. Чтобы выяснить, что происходит в салоне. Там все было спокойно. Тогда я снова повторил свой акробатический номер и спустился в лодку, включил мотор и понесся к берегу.
С «Принцессы Кристобаль» до меня донеслись звуки танцевальной музыки, передаваемой по радио. Я наконец расслабился и зажег сигарету. Сидя на скамье, я ощутил и горечь и удовлетворение… Я потерял друга, но жестоко отомстил за него.
Глава 7
ЛОТТИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА СЦЕНУ
Пришвартовавшись к пристани, я задавал себе вопрос: как теперь развернутся события? Я подумал, что Бонни и Констанция имели достаточно времени, чтобы освободиться от парней Гояца, которые были оставлены у изгороди. И я не ошибся. Поблизости никого не было кроме Констанции и Бонни Малоса, и Миранды, и я должен сказать, что последние неплохо играли свою роль, чтобы убедить Миранду.
Мы направились к машинам. Констанция села в свою, а Бонни — в мою машину, чтобы отвезти ее в гараж, откуда она была взята. Я сел вместе с Мирандой в ее машину, которая была оставлена в соседнем гараже.
Во время обратного пути Миранда не переставала обсуждать происшествия этого вечера. И как она болтала! Послушав ее, можно было подумать, что все это — просто спектакль, разыгрываемый для ее развлечения. По-моему, у этой мышки странное представление о забавах, но, в конце концов, она не единственная, кто так думает.
Вы, вероятно, уже поняли, что мораль — это не самое сильное мое место. Тем не менее, я вынужден констатировать, что большинство молодых женщин, отцы которых очень богаты, немного сумасшедшие. В девяти случаях из десяти старик начинал свою деятельность в качестве батрака на ферме в каком-нибудь затерянном краю или в качестве мойщика тарелок в городе. Он трудился не покладая рук, пока удачная женитьба или счастливый случай не приносили ему первоначальный капиталец, который он берег и приумножал. А потом его детки начинали пользоваться его трудами, попадая в грязные истории в поисках сильных ощущений, так как считали, что в этом заключается непознанный отцом смысл жизни. Это в полной мере относится к Миранде. Но все — таки, что — то в голове у нее есть!
Пока я раздумывал обо всем этом, она рассказала мне, как попала в лапы Гояца.
Однажды пообедав в одиночестве в одном шикарном ресторане, она отправилась в театр, а после представления ее подхватил какой — то молодой человек под предлогом, что они уже встречались в Соединенных Штатах. Миранда попалась на эту удочку, так как встречалась с таким множеством людей, что при всем желании не могла бы их запомнить.
Парень начал ей расхваливать плавучее казино Гояца со всеми его развлечениями, и, конечно, Миранде очень захотелось отправиться туда. И он ее туда доставил. Все это время я ждал, что она вот — вот спросит меня, откуда мне стало известно, что она находится там, и поспешил сам рассказать ей всю историю. Она обратила внимание, что у меня болит рука, и села за руль.
Машину она вела с такой скоростью, что совершенно не имела возможности разговаривать, что меня вполне устраивало и давало возможность все хорошенько обдумать. Я сказал ей, что как — то видел ее выходящей из «Карлтона» и зашел навестить, но узнал от горничной, что она уехала на пару дней. Выходя из отеля, я встретил парня из окружения Гояца, который в разговоре высказал мнение, что она отправилась на яхту поиграть в рулетку. А так как мне было хорошо известно, что за тип Гояц, то я понял, что он просто заманил ее туда, чтобы обобрать и похитить, ну и отправился к нему с сестрой и одним парнем, чтобы навести там порядок.
Она посмотрела на меня краем глаза очень лукаво.
— А почему вы не предупредили полицию, Лемми?
— Послушайте, Миранда, было бы неплохо, если бы вы внимательно смотрели на дорогу, иначе мы, в лучшем случае, окажемся в канаве. А что касается полицейских, то ведь вам известно, как я их люблю.
— Представляю себе. Но скажите, чем вы в действительности занимаетесь? Ведь вы гангстер, не так ли? А какая у вас специальность?
Я улыбнулся, так как у меня появилась мысль, что я могу выдать себя за маленького героя.
— Ну, Боже мой, предположим, что я один из… И что же? Я занимаюсь машинами. У меня есть основания не говорить о себе…
Она улыбнулась.
— Это вы убили полицейского в Оклахоме?
Я ответил, что был вынужден убить этого парня, так как в противном случае он застрелил бы меня. Вопрос в том, кто первый успел нажать на спуск… И я продолжал рассказывать ей о себе, да так здорово, что она должна была считать меня чем — то средним между Робин Гудом, Филошардом и Жанной д'Арк.
— Ваша рука, кажется, причиняет вам сильную боль, Лемми? — спросила она. — Что с вами произошло?
— Если я вам расскажу это, вы станете смеяться. Когда я сегодня лез на пристань, то пистолет держал в руке, и так неловко поскользнулся, что всадил себе пулю в руку. Согласитесь, это достаточно глупо, не так ли? Когда я вернусь в Лондон, мне сделают перевязку, вот и все.
— Я сделаю это сама, Лемми.
Было семь часов утра, когда мы подъехали к «Карлтону». Мы поднялись в апартаменты Миранды. Она вызвала свою горничную и послала ее за перевязочными средствами для моей руки. Рука выглядела неплохо, так как парень я достаточно крепкий, и я уверен, что через 24 часа у меня все пройдет.
Пока Миранда делала мне перевязку, я следил за ее горничной, которая помогала своей хозяйке. Она очень хорошенькая, эта Джанет, и я подумал, что может быть, стоит воспользоваться ее услугами…
После окончания перевязки мы выпили кофе, и я сказал Миранде, что мне пора уходить. Она предложила пообедать вместе сегодня часов в девять вечера. Вот это меня вполне устраивало!
Я быстро распрощался, так как Миранда зевала с риском свернуть себе челюсть, сказав ей, что она хорошо сделает, если отдохнет как следует.
Горничная проводила меня до двери, прошла по коридору и вызвала лифт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28