— «Бормоглот», — громко произнес он название стиха. — Читает мистер Палмер, отец Лоры, — поклонился он. — Я читаю эти стихи потому, что сама Лора читать их не может.
Он улыбнулся и принялся декламировать:
Воркалось. Хлипкие шарьки пырялись по наве
И хрюкотали зелюки как мюмзики в наве
О, бойся бормоглота, сын, он так свирлеп и дик
А в гуще рымет исполин, злопастый бормашмык.
От слов женщина вздрагивала, как будто ее хлестали ни щекам.
Mэдлин прикрыла лицо руками, и хотела заткнуть уши. Ей казалось, что то, что сейчас происходит — это издевательство над памятью Лоры.
А мистер Палмер, не обращая внимания на то, какой эффект производит чтение стихов на жену и племянницу, продолжал:
Но взял он меч и взял он щит, высоких полон дум
В глущобу путь его лежит, под дерево тумтум
Он встал под дерево и ждет и вдруг гроахнул гром
Летит ужасный бормоглот и пылкает огнем.
Мистер Палмер на мгновение задумался. По его лицу было видно, что он забыл слова. И тогда он вновь повторил только что прочитанные слова:
Он встал под дерево и ждет, и вдруг гроахнул гром
Летит ужасный бормоглот и пылкает огнем.
Раз-два, раз-два, горит трава, взы-взы стрежещет меч
Ува! Ува! И голова бара-бодает с плеч.
Мужчина развеселился не на шутку. Он уже не декламировал стихи. Он принялся распевать их на мотив детской песенки. Он размахивал руками, хлопал в ладоши, притопывал, подскакивал на месте и без устали кланялся слушателям.
А слушатели испуганно жались на своихместах, боясь поднять глаза и встретиться взглядом с безумным Палмером.
Раз-два, раз-два, горит трава, взы-взы стрежещет меч
Ува! Ува! И голова бара-бодает с плеч.
О, светозарный мальчик мой, ты победил в бою,
О, храброславленный герой, хвалу тебе пою!
Мистер Палмер вновь на мгновенье задумался. На лице вновь появился страшный испуг: он снова забыл слова. Казалось, что сейчас он заплачет, закроет лицо руками и убежит со сцены. Он напоминал маленького ребенка.
Но тут он вспомнил:
Воркалось. Хлипкие шарьки пырялись по маве
И хрюкотали зелюки как мюмзики в маве.
Мистер Палмер окончил читать и несколько раз поклонился, как бы ожидая аплодисментов от своих слушателей. Но, так и не дождавшись, захлопал в ладоши сам.
После аплодисментов мистер Палмер вопросительно посмотрел на двух молчаливых слушателей, развернулся и, вскинув руки, весело хохоча и притопывая ногами, двинулся из гостиной к выходу. — Лиланд, Лиланд! — испуганно закричала миссис Палмер.
Она подхватилась с дивана и побежала за мужем. — Лиланд! Лиланд! — еще долго слышался голос миссис Палмер и безумный смех Лиланда.
Мэдлин поставила остывший кофе на стол и взглянула на ковер. Прямо у нее на глазах на ковре начало проступать и разрастаться огромное колышущееся пятно ярко красной крови. — Господи! Что это такое? — сама себе зашептала девушка.
Пятно становилось все больше и больше. — Кажется, я начинаю сходить с ума. Тетя! Тетя! — крикнула Мэдлин, но на ее голос никто не ответил.
А пятно все разрасталось и разрасталось у ее ног. Вдруг поверхность пятна сделалась выпуклой, как поверхность сферы, и изнутри проступило лицо длинноволосого гладко выбритого мужчины.
Он смотрел прямо в глаза Мэдлин. Его рот скалился, сверкали крепкие белые зубы.
Мэдлин закрыла лицо руками, громко застонала, но тут же стон сменил пронзительный истеричный хохот. И девушка забилась в истерике. Она кусала губы, каталась по дивану, визжала, вскакивала, вновь падала на диван, пытаясь закрыть ладонями уши и как можно крепче зажмурить глаза. Это страшное видение стояло перед глазами Мэдлин, а в ушах все еще продолжал звучать безумный голос дяди Лиланда:
О, бойся бормоглота сын, он так свирлеп и дик,
А в глуше рымет исполин, злопастый брондошмыг…
Наконец, Мэдлин смогла пересилить себя. Она вновь открыла глаза, боясь снова увидеть перед собой пятно крови. И в самом деле, оно было прямо возле дивана: большое и блестящее, как зеркало. На его поверхности изгибалось, извивалось изображение длинноволосого мужчины, который тянул к Мэдлин окровавленные руки.
И тут девушка машинально сдернула со своего лица очки.
Видение тут же исчезло.
Мэдлин недоуменно смотрела на абсолютно чистый ковер, на котором не было даже пылинки. Потом она повертела в руках очки.
Глава 41
Братья Бенжамин и Джерри Хорн общаются у камина. — Коричневая рубашка Джерри. — Подсчет потерь и приобретений. — Почему не снята мерка для мо гилы подстреленного Лео Джонсона? — Веселый мистер Палмер и козлятки, олешки, барашки… — Танцы на сто лах. — Удача офицера Брендона и его окровавленное лицо. — Возвращение Альберта Розенфельда в Теин Пике. — Черные очки Лоры Палмер очень к лицу Донне Хайвер. — Девичьи тайны и догадки. — Записка крупными печатными буквами. — Знакома ли с правилами хорошего тона Леди-С-Поленом?
В доме Хорнов, в гостиной, обшитой деревом, ярко пылал камин. Его огромный зев был набит толстыми сухими березовыми дровами. Пламя выло, уносясь в широкий дымоход. Растрескивались угли и один из них, отскочил и выкатился на ковер.
Бенжамин тут же подбежал к камину и взял щипцами тлеющий уголь. Некоторое время он поворачивал щипцы в разные стороны, любуясь тем, как мерцает уголек. Затем достал из кармана своего черного пиджака толстую гаванскую сигару, откусил кончик, сплюнул в камин и прикурил.
Тут к Бенжамину подошел его низкорослый брат Джерри. — Ты что, Бенжамин, решил сэкономить газ в своей зажигалке? Вот уж не думал, что ты такой жадный. — Это я жадный? — сказал Бенжамин. — Посмотри на себя, во что ты одет, Джерри? Что, тебе не хватает денег и ты носишь всякую дрянь, которую я уже собирался выбросить на помойку?
Джерри придирчиво осмотрел спортивную рубашку с коричневыми погонами. — А ты знаешь, Бенжамин, она еще ничего, вполне прилично смотрится. — Ты хоть знаешь, Джерри, когда я ее купил? — Ну? — Тогда, когда окончил колледж. Это знаешь, сколько уже было? — А мне все равно, — сказал Джерри, — главное, она прилично смотрится и в ней можно ходить. — Ладно, Джерри, не стоит нам ругаться, ведь мы с тобой братья, и в общем-то одинаковые. — Конечно! — сказал Джерри, — мы ведь всегда вместе: в бизнесе и в развлечениях. — Так что, Джерри, давай начнем считать, что нам нужно еще сделать.
Бенжамин повернулся к брату и принялся считать. Его младший брат стоял напротив него и повторял все движения Бенжамина. — Итак, первое, — сказал Бенжамин и загнул палец левой руки. — Нужно узнать, где Кэтрин и убедиться, что она нам теперь не помеха. — Конечно, — сказал брат, — но, я думаю, не стоит слишком настойчиво заниматься этим. Еще что-нибудь заподозрят. — Конечно, — согласился Бенжамин и добавил, — а теперь, во-вторых. Мне нужен отчет о теперешнем состоянии Лео Джонсона и о его шансах на выздоровление, — старший Хорн загнул безымянный палец левой руки. — А также, Джерри, у меня есть вопрос лично к тебе: почему до сих пор еще с Лео не сняли мерку для могилы в мемориальном парке?
Попыхивая сигарой, Бенжамин мечтательно посмотрел в потолок. Он явно уже представлял себе могилу Лео Джонсона. — Брат, — сказал Джерри, — ты как всегда рассуждаешь очень правильно. Я всегда восхищался тобой. Ты для меня — настоящий пример. Я всю жизнь хотел быть похожим на тебя, Бен.
Бенжамин снисходительно посмотрел на своего низкорослого брата. — Представляешь, — сказал Джерри, — как были бы счастливы наши родители, если бы увидели нас вдвоем в таком богатом доме, обсуждающими серьезные дела? — Да ну их к черту, наших родителей! — зло сказал Бенжамин, — что, это они тебе дали все это? Это только благодаря мне, это я все тебе дал. — Ладно, ладно, Бенжамин, успокойся. Я же понимаю, что ты среди нас главный, но я хочу быть очень похожим на тебя. — Итак, Джерри, вернемся к Лео Джонсону… — Но ведь половина дела уже сделана, — возразил Джерри. — Половина — это еще не все дело, — парировал Бенжамин. — Все дела нужно обязательно доводить до конца. Поэтому мне нужна мерка с Лео Джонсона. Ты понял, Джерри? — Конечно, конечно, — закивал головой его брат.
Договорить братьям не дал веселый смех и громкая песня, доносившиеся из коридора.
Мужчины удивленно посмотрели на распахнутую дверь гостиной. В ней появился, пританцовывая, Лиланд Палмер. Он подмигнул сначала Бенжамину, потом Джерри и, картинно вскинув руки, встал в дверном проеме.
Несколько секунд Бенжамин и Джерри смотрели на абсолютно седого Лиланда. Но тот, как бы не придав значения их взглядам, вновь вскинул руки, хлопнул в ладоши, перевернулся на месте на каблуке и притопнул ногой. Затем он принялся распевать детскую песенку:
Все олешки, барашки, травку жуют и ромашки
Кудрявую травку едят, хочешь, тебя угостят
Козлятки, олешки, барашки травку жуют и ромашки
Кудрявую травку едят, хочешь, тебя угостят.
Мистер Палмер приплясывал, отбивал чечетку, щелкал пальцами. Казалось, его безумная выходка ничуть не удивила ни Бенжамина, ни Джерри.
Бенжамин и Джерри начали прихлопывать в ладоши, стараясь попасть в такт, притопывать ногами и пританцовывать.
Они бегали по огромной гостиной, прыгали и резвились как дети. А Лиланд Палмер распевал все громче и громче.
Джерри Хорн упал на пол, несколько раз ловко перевернулся, вскочил на ноги, продолжая пританцовывать.
Бенжамин вскочил на свой письменный стол и принялся отбивать чечетку, помогая себе щелчками пальцев. Когда слова песни кончались, Лиланд начинал ее сначала. Бенжамин и Джерри выучили ее слова и уже в три голоса распевали о козлятах и зеленой травке. Они веселились как дети. Но каждый из них веселился по-своему. У каждого из них были свои причины.
Наконец, широко разведя руки, и взмахнув ими как дирижер за пультом, мистер Палмер закончил песню. Он допел последние слова. — Я готов ко всему, — громко сказал он и широко улыбнулся. — Я наконец-то вернулся.
Джерри и Бенжамин захлопали в ладоши.
Ордер на обыск в квартире Лео Джонсона шериф Гарри Трумен получил у окружного прокурора очень быстро. Ведь Лео лежал в больнице в очень тяжелом состоянии.
Брендон и Хогг, два помощника шерифа, занимались поиском наркотиков. А специальный агент Дэйл Купер и шериф Гарри Трумен рассматривали пулевое отверстие в оконном стекле.
Они стояли в комнате друг против друга. На руках Дэйла Купера были белые нитяные перчатки. Дэйл Купер повертел перед глазами осколок стекла с неровными краями, утвердительно кивнул сам себе головой и произнес:— Стреляли явно с улицы. Что ты на это скажешь, Гарри?
Тот подошел к отверстию в стекле и посмотрел сквозь него на улицу. Он увидел Хогга, который расхаживал по двору, явно что-то разыскивая. — Вот теперь картина для меня начинает проясняться, — говорил Дэйл Купер, осторожно ступая.
У него все так же нестерпимо болела грудь и рана в животе. Но он, превозмогая боль, уже вернулся к своим обязанностям. — Сегодня вечером снова прилетали те же гуси, и Лео Джонсон пытался с кем-то разделаться, — Дэйл Купер показал пальцем на стену, где были наклеены фотографии летящих гусей. — Кто-то толкнул телевизор и падая, сдвинул его с места. Видишь, след на ковре, — показал специальный агент шерифу.
Гарри присел на корточки и принялся рассматривать след. — Наверное, это Шейла, — вскинув глаза на Купера, сказал Гарри. — Что? Шейла Джонсон? — Да, Шейла, возможно… — Гарри, послушай, Шейла весит килограммов сорок пять, да и то, если ее намочить. Так вот, а это большой телевизор. Лео наступал с поднятым топором. Так, а потом что?
На мгновение специальный агент задумался. — Лео наступал с поднятым топором… — повторил голосом Дэйла Гарри Трумен. — Правильно, но потом пуля прилетела оттуда, — Дэйл показал на окно, — и Лео был отброшен выстрелом к стене. — Так может, стреляла Шейла? — предположил шериф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Он улыбнулся и принялся декламировать:
Воркалось. Хлипкие шарьки пырялись по наве
И хрюкотали зелюки как мюмзики в наве
О, бойся бормоглота, сын, он так свирлеп и дик
А в гуще рымет исполин, злопастый бормашмык.
От слов женщина вздрагивала, как будто ее хлестали ни щекам.
Mэдлин прикрыла лицо руками, и хотела заткнуть уши. Ей казалось, что то, что сейчас происходит — это издевательство над памятью Лоры.
А мистер Палмер, не обращая внимания на то, какой эффект производит чтение стихов на жену и племянницу, продолжал:
Но взял он меч и взял он щит, высоких полон дум
В глущобу путь его лежит, под дерево тумтум
Он встал под дерево и ждет и вдруг гроахнул гром
Летит ужасный бормоглот и пылкает огнем.
Мистер Палмер на мгновение задумался. По его лицу было видно, что он забыл слова. И тогда он вновь повторил только что прочитанные слова:
Он встал под дерево и ждет, и вдруг гроахнул гром
Летит ужасный бормоглот и пылкает огнем.
Раз-два, раз-два, горит трава, взы-взы стрежещет меч
Ува! Ува! И голова бара-бодает с плеч.
Мужчина развеселился не на шутку. Он уже не декламировал стихи. Он принялся распевать их на мотив детской песенки. Он размахивал руками, хлопал в ладоши, притопывал, подскакивал на месте и без устали кланялся слушателям.
А слушатели испуганно жались на своихместах, боясь поднять глаза и встретиться взглядом с безумным Палмером.
Раз-два, раз-два, горит трава, взы-взы стрежещет меч
Ува! Ува! И голова бара-бодает с плеч.
О, светозарный мальчик мой, ты победил в бою,
О, храброславленный герой, хвалу тебе пою!
Мистер Палмер вновь на мгновенье задумался. На лице вновь появился страшный испуг: он снова забыл слова. Казалось, что сейчас он заплачет, закроет лицо руками и убежит со сцены. Он напоминал маленького ребенка.
Но тут он вспомнил:
Воркалось. Хлипкие шарьки пырялись по маве
И хрюкотали зелюки как мюмзики в маве.
Мистер Палмер окончил читать и несколько раз поклонился, как бы ожидая аплодисментов от своих слушателей. Но, так и не дождавшись, захлопал в ладоши сам.
После аплодисментов мистер Палмер вопросительно посмотрел на двух молчаливых слушателей, развернулся и, вскинув руки, весело хохоча и притопывая ногами, двинулся из гостиной к выходу. — Лиланд, Лиланд! — испуганно закричала миссис Палмер.
Она подхватилась с дивана и побежала за мужем. — Лиланд! Лиланд! — еще долго слышался голос миссис Палмер и безумный смех Лиланда.
Мэдлин поставила остывший кофе на стол и взглянула на ковер. Прямо у нее на глазах на ковре начало проступать и разрастаться огромное колышущееся пятно ярко красной крови. — Господи! Что это такое? — сама себе зашептала девушка.
Пятно становилось все больше и больше. — Кажется, я начинаю сходить с ума. Тетя! Тетя! — крикнула Мэдлин, но на ее голос никто не ответил.
А пятно все разрасталось и разрасталось у ее ног. Вдруг поверхность пятна сделалась выпуклой, как поверхность сферы, и изнутри проступило лицо длинноволосого гладко выбритого мужчины.
Он смотрел прямо в глаза Мэдлин. Его рот скалился, сверкали крепкие белые зубы.
Мэдлин закрыла лицо руками, громко застонала, но тут же стон сменил пронзительный истеричный хохот. И девушка забилась в истерике. Она кусала губы, каталась по дивану, визжала, вскакивала, вновь падала на диван, пытаясь закрыть ладонями уши и как можно крепче зажмурить глаза. Это страшное видение стояло перед глазами Мэдлин, а в ушах все еще продолжал звучать безумный голос дяди Лиланда:
О, бойся бормоглота сын, он так свирлеп и дик,
А в глуше рымет исполин, злопастый брондошмыг…
Наконец, Мэдлин смогла пересилить себя. Она вновь открыла глаза, боясь снова увидеть перед собой пятно крови. И в самом деле, оно было прямо возле дивана: большое и блестящее, как зеркало. На его поверхности изгибалось, извивалось изображение длинноволосого мужчины, который тянул к Мэдлин окровавленные руки.
И тут девушка машинально сдернула со своего лица очки.
Видение тут же исчезло.
Мэдлин недоуменно смотрела на абсолютно чистый ковер, на котором не было даже пылинки. Потом она повертела в руках очки.
Глава 41
Братья Бенжамин и Джерри Хорн общаются у камина. — Коричневая рубашка Джерри. — Подсчет потерь и приобретений. — Почему не снята мерка для мо гилы подстреленного Лео Джонсона? — Веселый мистер Палмер и козлятки, олешки, барашки… — Танцы на сто лах. — Удача офицера Брендона и его окровавленное лицо. — Возвращение Альберта Розенфельда в Теин Пике. — Черные очки Лоры Палмер очень к лицу Донне Хайвер. — Девичьи тайны и догадки. — Записка крупными печатными буквами. — Знакома ли с правилами хорошего тона Леди-С-Поленом?
В доме Хорнов, в гостиной, обшитой деревом, ярко пылал камин. Его огромный зев был набит толстыми сухими березовыми дровами. Пламя выло, уносясь в широкий дымоход. Растрескивались угли и один из них, отскочил и выкатился на ковер.
Бенжамин тут же подбежал к камину и взял щипцами тлеющий уголь. Некоторое время он поворачивал щипцы в разные стороны, любуясь тем, как мерцает уголек. Затем достал из кармана своего черного пиджака толстую гаванскую сигару, откусил кончик, сплюнул в камин и прикурил.
Тут к Бенжамину подошел его низкорослый брат Джерри. — Ты что, Бенжамин, решил сэкономить газ в своей зажигалке? Вот уж не думал, что ты такой жадный. — Это я жадный? — сказал Бенжамин. — Посмотри на себя, во что ты одет, Джерри? Что, тебе не хватает денег и ты носишь всякую дрянь, которую я уже собирался выбросить на помойку?
Джерри придирчиво осмотрел спортивную рубашку с коричневыми погонами. — А ты знаешь, Бенжамин, она еще ничего, вполне прилично смотрится. — Ты хоть знаешь, Джерри, когда я ее купил? — Ну? — Тогда, когда окончил колледж. Это знаешь, сколько уже было? — А мне все равно, — сказал Джерри, — главное, она прилично смотрится и в ней можно ходить. — Ладно, Джерри, не стоит нам ругаться, ведь мы с тобой братья, и в общем-то одинаковые. — Конечно! — сказал Джерри, — мы ведь всегда вместе: в бизнесе и в развлечениях. — Так что, Джерри, давай начнем считать, что нам нужно еще сделать.
Бенжамин повернулся к брату и принялся считать. Его младший брат стоял напротив него и повторял все движения Бенжамина. — Итак, первое, — сказал Бенжамин и загнул палец левой руки. — Нужно узнать, где Кэтрин и убедиться, что она нам теперь не помеха. — Конечно, — сказал брат, — но, я думаю, не стоит слишком настойчиво заниматься этим. Еще что-нибудь заподозрят. — Конечно, — согласился Бенжамин и добавил, — а теперь, во-вторых. Мне нужен отчет о теперешнем состоянии Лео Джонсона и о его шансах на выздоровление, — старший Хорн загнул безымянный палец левой руки. — А также, Джерри, у меня есть вопрос лично к тебе: почему до сих пор еще с Лео не сняли мерку для могилы в мемориальном парке?
Попыхивая сигарой, Бенжамин мечтательно посмотрел в потолок. Он явно уже представлял себе могилу Лео Джонсона. — Брат, — сказал Джерри, — ты как всегда рассуждаешь очень правильно. Я всегда восхищался тобой. Ты для меня — настоящий пример. Я всю жизнь хотел быть похожим на тебя, Бен.
Бенжамин снисходительно посмотрел на своего низкорослого брата. — Представляешь, — сказал Джерри, — как были бы счастливы наши родители, если бы увидели нас вдвоем в таком богатом доме, обсуждающими серьезные дела? — Да ну их к черту, наших родителей! — зло сказал Бенжамин, — что, это они тебе дали все это? Это только благодаря мне, это я все тебе дал. — Ладно, ладно, Бенжамин, успокойся. Я же понимаю, что ты среди нас главный, но я хочу быть очень похожим на тебя. — Итак, Джерри, вернемся к Лео Джонсону… — Но ведь половина дела уже сделана, — возразил Джерри. — Половина — это еще не все дело, — парировал Бенжамин. — Все дела нужно обязательно доводить до конца. Поэтому мне нужна мерка с Лео Джонсона. Ты понял, Джерри? — Конечно, конечно, — закивал головой его брат.
Договорить братьям не дал веселый смех и громкая песня, доносившиеся из коридора.
Мужчины удивленно посмотрели на распахнутую дверь гостиной. В ней появился, пританцовывая, Лиланд Палмер. Он подмигнул сначала Бенжамину, потом Джерри и, картинно вскинув руки, встал в дверном проеме.
Несколько секунд Бенжамин и Джерри смотрели на абсолютно седого Лиланда. Но тот, как бы не придав значения их взглядам, вновь вскинул руки, хлопнул в ладоши, перевернулся на месте на каблуке и притопнул ногой. Затем он принялся распевать детскую песенку:
Все олешки, барашки, травку жуют и ромашки
Кудрявую травку едят, хочешь, тебя угостят
Козлятки, олешки, барашки травку жуют и ромашки
Кудрявую травку едят, хочешь, тебя угостят.
Мистер Палмер приплясывал, отбивал чечетку, щелкал пальцами. Казалось, его безумная выходка ничуть не удивила ни Бенжамина, ни Джерри.
Бенжамин и Джерри начали прихлопывать в ладоши, стараясь попасть в такт, притопывать ногами и пританцовывать.
Они бегали по огромной гостиной, прыгали и резвились как дети. А Лиланд Палмер распевал все громче и громче.
Джерри Хорн упал на пол, несколько раз ловко перевернулся, вскочил на ноги, продолжая пританцовывать.
Бенжамин вскочил на свой письменный стол и принялся отбивать чечетку, помогая себе щелчками пальцев. Когда слова песни кончались, Лиланд начинал ее сначала. Бенжамин и Джерри выучили ее слова и уже в три голоса распевали о козлятах и зеленой травке. Они веселились как дети. Но каждый из них веселился по-своему. У каждого из них были свои причины.
Наконец, широко разведя руки, и взмахнув ими как дирижер за пультом, мистер Палмер закончил песню. Он допел последние слова. — Я готов ко всему, — громко сказал он и широко улыбнулся. — Я наконец-то вернулся.
Джерри и Бенжамин захлопали в ладоши.
Ордер на обыск в квартире Лео Джонсона шериф Гарри Трумен получил у окружного прокурора очень быстро. Ведь Лео лежал в больнице в очень тяжелом состоянии.
Брендон и Хогг, два помощника шерифа, занимались поиском наркотиков. А специальный агент Дэйл Купер и шериф Гарри Трумен рассматривали пулевое отверстие в оконном стекле.
Они стояли в комнате друг против друга. На руках Дэйла Купера были белые нитяные перчатки. Дэйл Купер повертел перед глазами осколок стекла с неровными краями, утвердительно кивнул сам себе головой и произнес:— Стреляли явно с улицы. Что ты на это скажешь, Гарри?
Тот подошел к отверстию в стекле и посмотрел сквозь него на улицу. Он увидел Хогга, который расхаживал по двору, явно что-то разыскивая. — Вот теперь картина для меня начинает проясняться, — говорил Дэйл Купер, осторожно ступая.
У него все так же нестерпимо болела грудь и рана в животе. Но он, превозмогая боль, уже вернулся к своим обязанностям. — Сегодня вечером снова прилетали те же гуси, и Лео Джонсон пытался с кем-то разделаться, — Дэйл Купер показал пальцем на стену, где были наклеены фотографии летящих гусей. — Кто-то толкнул телевизор и падая, сдвинул его с места. Видишь, след на ковре, — показал специальный агент шерифу.
Гарри присел на корточки и принялся рассматривать след. — Наверное, это Шейла, — вскинув глаза на Купера, сказал Гарри. — Что? Шейла Джонсон? — Да, Шейла, возможно… — Гарри, послушай, Шейла весит килограммов сорок пять, да и то, если ее намочить. Так вот, а это большой телевизор. Лео наступал с поднятым топором. Так, а потом что?
На мгновение специальный агент задумался. — Лео наступал с поднятым топором… — повторил голосом Дэйла Гарри Трумен. — Правильно, но потом пуля прилетела оттуда, — Дэйл показал на окно, — и Лео был отброшен выстрелом к стене. — Так может, стреляла Шейла? — предположил шериф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80