— Совсем уже! Сейчас выкину тебя отсюда к чертовой матери! И пойдешь по помойкам с бомжами шататься, гад!
В дверь позвонили. Рита с Пашей удивленно переглянулись.
— Кто это может быть?
— Может, твой ненаглядный Жорик денег принес? — предположил Паша.
— Только не думай, что ты получишь с них хоть копейку! — сказала Рита и, положив Гришку в кровать, пошла в прихожую. Гришка тут же захныкал.
На лестничной площадке стоял Владимир Иванович. Он держал в руке крохотный клочок бумаги с адресом.
— Вы Рита? — спросил он.
— Да. А вы от Жоры?
— Нет, я от Кравцова. — Владимир Иванович полез в карман пиджака. — Это вам от него.
— От Кравцова? Кто это?
— От Вадима Георгиевича, — уточнил Владимир Иванович, протягивая ей довольно пухлый конверт. — Там деньги и записка.
— Спасибо. Может, вы пройдете, чайку попьете? — запоздало предложила Рита.
— Нет-нет, спасибо. — Владимир Иванович нажал кнопку лифта.
— А где он сам?
— Во Франции. Всего доброго. — Створки дверей лифта разъехались, и Владимир Иванович шагнул внутрь.
— Во Франции? — искренне удивилась Рита. — Надо же!
Она заперла дверь.
— Ну что, от Жорика? — закричал из комнаты Паша. — Деньги принесли?
— Нет, соседка приходила! — соврала Рита. Она прошла в ванную комнату, заперла дверь на шпингалет. Вскрыла конверт. В нем оказалась довольно приличная пачка стодолларовых купюр и сложенный вчетверо лист бумаги. — Ого! — восхищенно произнесла Рита, разглядывая деньги. Она положила деньги на стиральную машину, развернула письмо.
«Рита! Помня о нашем джентльменском соглашении, посылаю вам небольшую материальную помощь. Надеюсь, что мои деньги вам сейчас будут кстати. Сейчас у меня неотложные дела во Франции, кроме того, на Родине я пока что, в связи с некоторыми обстоятельствами, появиться не могу. Но, как только смогу выбраться в Москву, обязательно к вам заеду, и мы решим оставшиеся вопросы. Как видите, долги свои я отдаю. По поводу траты этих денег у меня есть одно непременное условие: лечение Паши. Умоляйте его, заставьте, уговорите, сделайте все возможное, чтобы отправить лечиться в хорошую наркологическую клинику. Знаю, что сейчас это стоит очень дорого, поэтому и посылаю вам столько. Остальную сумму можете тратить по своему усмотрению. Надеюсь, что к моему возвращению Паша будет здоров. Думаю, вас он должен послушаться. Мне кажется, что все-таки он вас любит. Привет Гришуне. Надеюсь на скорую встречу. Всего доброго, Вадим».
Рита взяла со стиральной машины деньги, пересчитала их. Ого, десять тысяч! На это действительно можно жить безбедно! Она опасливо оглянулась на дверь, будто боясь, что Паша сейчас ворвется в ванную. Было слышно, как в комнате надрывается Гришка.
Рита вытряхнула из полиэтиленового мешка грязное белье, положила в него деньги, присела на корточки, выдвинула из-под ванны тазы, сунула в темное пространство мешок, водворила тазы на место. Потомя порвала письмо Вадима, а клочки опустила в карману халата., Открыла дверь.
— Ты можешь успокоить ребенка, козел? — крикнула она Паше.
— Да ладно-ладно, — отозвался Паша из комнаты.
Рита прошла на кухню и выбросила клочки в мусорное ведро, сверху вывалив на них слипшиеся, подгоревшие макароны.
* * *
…Люся в купальнике нежилась в шезлонге. До ее ушей долетал неритмичный стук меча о ракетки — это Иван Палыч играл с садовником в теннис. Игрок Иван Палыч был неважный, часто пропускал мячи и каждый раз бурно реагировал, то по-французски, то по-русски, добавляя в этом случае крепкие, непонятные садовнику словечки.
— Иван, прекрати ругаться! — недовольно крикнула Люся. — Ты не на своем ядерном полигоне!
— Посмотри, как он, гад, режет! Никак не ухватить! — отозвался запыхавшийся Иван Палыч. Он скрестил руки в воздухе, показав садовнику; все, мол, хватит на сегодня. — Сэт ассе.
Садовник сделал прощальный жест и быстро удалился.
— Придется, наверное, у лягушатника уроки брать, — сказал Иван Палыч, подходя к кромке бассейна. — Да не согласится, поди, за бесплатно. — Он снял с себя шорты и тут же бултыхнулся в воду, окатив Люсю брызгами. Она взвизгнула.
Иван Палыч вынырнул, поманил ее пальцем.
— Ну, иди сюда, иди, покувыркаемся! В воде это у нас здорово получится!
— Вот еще! — фыркнула Люся. — Я только что кремом для загара намазалась. Смывать его, что ли?
— Да ладно тебе, сквалыга! — засмеялся Иван Палыч. — Покувыркаемся, и снова намажешься. Люся раздумывала несколько мгновений.
— А, черт с тобой, кобелина! — Она скинула с себя купальник и тоже нырнула в воду, поплыла навстречу мужу. Он поднырнул под нее, ухватил за ногу. Люся завизжала. — Утопишь, дурак! Я плохо плаваю!
Иван Палыч вынырнул.
— Давай за мной! — Они поплыли туда, где было мелко — по грудь.
* * *
Люся обняла его, обхватила ногами. Сладостно застонала. Иван Палыч страстно зарычал. Они занимались любовью под плеск моря, крик чаек, далекие гудки теплоходов.
Где-то недалеко послышался стук мотора небольшой яхты.
— А ты у меня мужик хоть куда, молодым фору дашь! — прошептала Люся, покрывая лицо мужа поцелуями.
— А ты-то думала — нет?! Хотела себе молодого завести? С моей потенцией никакое облучение не страшно, не надейся! — рассмеялся Иван Палыч.
Неожиданно со стороны моря раздались чьи-то шаги. Люся обернулась, взвизгнула, расцепила ноги и торопливо оттолкнулась от мужа. По дорожке по направлению к дому вышагивали трое: дряблый, слегка сутулый старикан в очках, шортах, майке и широкополой панаме, старуха — тоже в шортах и в лифчике от купальника, в который едва помещалась ее огромная обвисшая грудь, последним шел мужчина средних лет с солидным брюшком — этот вообще был в одних плавках. Заметив в воде пару, они остановились в изумлении и стали наперебой кричать что-то гневное в адрес Люси и Ивана Палыча.
— Что им здесь надо? — возмущенно спросила Люся, присев, чтобы старикан с мужчиной не пялились на ее грудь. — Скажи им, чтоб убирались отсюда на своей лодчонке, пока я не вызвала полицию! Это частное владение! Приват! Приват! — закричала Люся.
Иван Палыч тоже в изумлении открыл рот.
— Чего ты молчишь, идиот? — закричала на неге Люся.
— Они говорят, что это их дом, и спрашивают, что мы, интересно знать, здесь делаем?
— Мы что делаем? Это они что здесь делают? Эй вы, уматывайте отсюда! — Люся замахала на непрошеных гостей руками. — Ну переводи же, чего ты встал, как истукан!
Иван Палыч перевел. Французы начали возмущаться еще больше.
— А, черт! — Люся, уже никого больше не стесняясь, выбралась из бассейна, подошла к шезлонгу, накинула на плечи махровый халат. Пока она шла к шезлонгу, французы вожделенно пожирали ее глазами.
— А ну, отвернитесь, суки-по-русски закричал на них Иван Палыч и двинул рукой по воде, разбрызгивая воду.
Люся скрылась на веранде. Первым делом она нашла бумаги, затем телефонную трубку. Протянула трубку Ивану Палычу, который все еще сидел в бассейне.
— Быстро звони в полицию! — Затем подошла к троице, протянула бумаги на дом, однако в руки их французам не дала. — Смотрите, смотрите, ублюдки! Это наш дом, понятно? Наш!
— Сэ импосибль! Сэ филютьер! — залопотали французы наперебой.
— Что они там бормочут? — спросила мужа Люся.
— Говорят, что мы с тобой жулики! — Иван Палыч от волнения никак не мог попасть на нужные кнопки.
— Мы еще посмотрим, кто тут жулики! — крикнула в сторону стариков Люся.
К офису риелторской конторы подъехало сразу несколько полицейских машин с мигалками. Люся с Иваном Палычем были на своем «мерседесе». Стариков с мужчиной привезла полиция. Огромная толпа направилась к дверям офиса. Полицейские несколько раз позвонили. Офицер уже отдал приказ, чтобы ломали дверь, и тут она сама открылась, и на пороге возник заспанный сторож — молодой парень в длинных разноцветных трусах. Увидев огромное количество полицейских перед дверями, он не на шутку перепугался и сразу же поднял вверх руки, как бы заранее сдаваясь. Его повернули лицом к стене и обыскали, хотя и так было ясно, что в трусах у него ничего нет. Полицейские, ухватив парня под локти, устремились в офис. Зашли туда и Люся с Иваном Палычем, и старики, и мужчина.
Улучив момент, Иван Палыч поинтересовался у одного из полицейских: «Эти двое — муж и жена, господа Лавалье. А кем же им приходится мужчина? » Полицейский улыбнулся и ответил, что любовником. «Старухи?» — спросил Иван Палыч. «Нет, старика», — просто ответил полицейский. Ивану Палычу осталось только покачать головой.
Офицер уселся за один из столов и начал допрос. Парень что-то бормотал в ответ на задаваемые ему вопросы.
— Что он говорит? — то и дело нетерпеливо спрашивала у мужа Люся.
— Он говорит, что никакой фирмы по недвижимости здесь никогда не было. Здесь офис фабрики мягкой игрушки, но сейчас все в неоплачиваемом отпуске, потому что хозяин на грани банкротства. А он просто охраняет здание по ночам, чтобы не растащили оборудование… Но последние несколько дней его тут не было — он ездил к любимой девушке в Лион, — быстро переводил Иван Палыч.
— Как это не было фирмы? — Через Люсин загар проступила бледность. — Что вы все тут несете, сволочи! Как это не было фирмы! — Она сорвалась на крик. Французы смотрели на нее в изумлении. — Вот же здесь, за этим столом, все бумаги были подписаны! Мы же им деньги на счет перевели! Огромные деньги!
Вдруг Люсин взгляд упал на стену. На стене висел вымпел — «Москва, Олимпиада-80», а сверху улыбающийся, симпатичный и пузатый медвежонок с поднятой вверх лапой. Люся подошла поближе, увидела на столе толстую книгу в черном переплете. Пододвинула ее к себе. Прочитала: «Эммануил КАНТ. Избранное». Все мгновенно поняв, она с размаху швырнула книгу в угол и закричала, перекрывая крик чаек и шум моря:
—Кравцов, сволочь! Я убью тебя!
ДОЛГОЖДАННАЯ РАЗДАЧА СЛОНОВ
— Вадим Георгиевич? — удивился Алексей, увидев сидящего возле подъезда его дома Кравцова рядом на скамейке лежала пухлая кожаная папка. — Какими судьбами?
Вадим поднялся, протянул Бредову руку.
— Алексей, лукавить не буду — у меня к вам неотложное и, как может показаться, не совсем обычное дело, — сказал Вадим. — Вы ко мне обращались, и я вам помог в силу своих возможностей, теперь…
— Да ладно уж, говорите, не тяните!
— Дело касается удочерения одной девочки. Несмотря на то что мы собрали все бумаги и есть уже официальное соглашение ближайших родственников, дело затягивается… Просто мы хотели бы поскорей уехать.
— Удочерения? — не сразу понял Алексей. Он ожидал услышать просьбу о защите, помощи, о представлении интересов Кравцова в суде. — Извините, я не совсем понял.
— У нас с женой детей нет, ну и… Вот, пожалуйста. — Вадим достал из папки бумаги, протянул их Алексею.-Здесь все собрано.
Алексей начал листать бумаги. Какие-то справки из диспансеров, характеристики, справка о доходах за год. Заявление… Он поднял глаза на Вадима.
— Почему вы решили, что мы сможем вам помочь в этом вопросе?
— Нет? — грустно спросил Кравцов, и в глазах его Алексей прочитал такую мольбу, что у него даже перехватило горло.
— Знаете, я ничего вам обещать не могу, но с начальством, конечно, переговорю, — сказал Алексей, отводя взгляд. — Позвоните мне завтра.
— Вот возьмите, здесь все анкетные данные. Наши и Василисы. — Вадим Георгиевич протянул Алексею бумагу.
— Не надо, — покачал тот головой. — Главное я и так помню. — Он пожал протянутую ему руку и вошел в подъезд.
Открыл своим ключом дверь. В прихожей было темно. Он щелкнул выключателем.
— Кеша! — громко позвал Алексей. — Иннокентий!
Дверь комнаты Антонины приоткрылась, раздались звуки работающего телевизора — шел очередной мультсериал. Высунулась голова мальчишки лет шести.
— Где мама? — спросил Алексей.
— В магазин ушла.
— Иди сюда!
— Пап, ну там же «Угонщик»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
В дверь позвонили. Рита с Пашей удивленно переглянулись.
— Кто это может быть?
— Может, твой ненаглядный Жорик денег принес? — предположил Паша.
— Только не думай, что ты получишь с них хоть копейку! — сказала Рита и, положив Гришку в кровать, пошла в прихожую. Гришка тут же захныкал.
На лестничной площадке стоял Владимир Иванович. Он держал в руке крохотный клочок бумаги с адресом.
— Вы Рита? — спросил он.
— Да. А вы от Жоры?
— Нет, я от Кравцова. — Владимир Иванович полез в карман пиджака. — Это вам от него.
— От Кравцова? Кто это?
— От Вадима Георгиевича, — уточнил Владимир Иванович, протягивая ей довольно пухлый конверт. — Там деньги и записка.
— Спасибо. Может, вы пройдете, чайку попьете? — запоздало предложила Рита.
— Нет-нет, спасибо. — Владимир Иванович нажал кнопку лифта.
— А где он сам?
— Во Франции. Всего доброго. — Створки дверей лифта разъехались, и Владимир Иванович шагнул внутрь.
— Во Франции? — искренне удивилась Рита. — Надо же!
Она заперла дверь.
— Ну что, от Жорика? — закричал из комнаты Паша. — Деньги принесли?
— Нет, соседка приходила! — соврала Рита. Она прошла в ванную комнату, заперла дверь на шпингалет. Вскрыла конверт. В нем оказалась довольно приличная пачка стодолларовых купюр и сложенный вчетверо лист бумаги. — Ого! — восхищенно произнесла Рита, разглядывая деньги. Она положила деньги на стиральную машину, развернула письмо.
«Рита! Помня о нашем джентльменском соглашении, посылаю вам небольшую материальную помощь. Надеюсь, что мои деньги вам сейчас будут кстати. Сейчас у меня неотложные дела во Франции, кроме того, на Родине я пока что, в связи с некоторыми обстоятельствами, появиться не могу. Но, как только смогу выбраться в Москву, обязательно к вам заеду, и мы решим оставшиеся вопросы. Как видите, долги свои я отдаю. По поводу траты этих денег у меня есть одно непременное условие: лечение Паши. Умоляйте его, заставьте, уговорите, сделайте все возможное, чтобы отправить лечиться в хорошую наркологическую клинику. Знаю, что сейчас это стоит очень дорого, поэтому и посылаю вам столько. Остальную сумму можете тратить по своему усмотрению. Надеюсь, что к моему возвращению Паша будет здоров. Думаю, вас он должен послушаться. Мне кажется, что все-таки он вас любит. Привет Гришуне. Надеюсь на скорую встречу. Всего доброго, Вадим».
Рита взяла со стиральной машины деньги, пересчитала их. Ого, десять тысяч! На это действительно можно жить безбедно! Она опасливо оглянулась на дверь, будто боясь, что Паша сейчас ворвется в ванную. Было слышно, как в комнате надрывается Гришка.
Рита вытряхнула из полиэтиленового мешка грязное белье, положила в него деньги, присела на корточки, выдвинула из-под ванны тазы, сунула в темное пространство мешок, водворила тазы на место. Потомя порвала письмо Вадима, а клочки опустила в карману халата., Открыла дверь.
— Ты можешь успокоить ребенка, козел? — крикнула она Паше.
— Да ладно-ладно, — отозвался Паша из комнаты.
Рита прошла на кухню и выбросила клочки в мусорное ведро, сверху вывалив на них слипшиеся, подгоревшие макароны.
* * *
…Люся в купальнике нежилась в шезлонге. До ее ушей долетал неритмичный стук меча о ракетки — это Иван Палыч играл с садовником в теннис. Игрок Иван Палыч был неважный, часто пропускал мячи и каждый раз бурно реагировал, то по-французски, то по-русски, добавляя в этом случае крепкие, непонятные садовнику словечки.
— Иван, прекрати ругаться! — недовольно крикнула Люся. — Ты не на своем ядерном полигоне!
— Посмотри, как он, гад, режет! Никак не ухватить! — отозвался запыхавшийся Иван Палыч. Он скрестил руки в воздухе, показав садовнику; все, мол, хватит на сегодня. — Сэт ассе.
Садовник сделал прощальный жест и быстро удалился.
— Придется, наверное, у лягушатника уроки брать, — сказал Иван Палыч, подходя к кромке бассейна. — Да не согласится, поди, за бесплатно. — Он снял с себя шорты и тут же бултыхнулся в воду, окатив Люсю брызгами. Она взвизгнула.
Иван Палыч вынырнул, поманил ее пальцем.
— Ну, иди сюда, иди, покувыркаемся! В воде это у нас здорово получится!
— Вот еще! — фыркнула Люся. — Я только что кремом для загара намазалась. Смывать его, что ли?
— Да ладно тебе, сквалыга! — засмеялся Иван Палыч. — Покувыркаемся, и снова намажешься. Люся раздумывала несколько мгновений.
— А, черт с тобой, кобелина! — Она скинула с себя купальник и тоже нырнула в воду, поплыла навстречу мужу. Он поднырнул под нее, ухватил за ногу. Люся завизжала. — Утопишь, дурак! Я плохо плаваю!
Иван Палыч вынырнул.
— Давай за мной! — Они поплыли туда, где было мелко — по грудь.
* * *
Люся обняла его, обхватила ногами. Сладостно застонала. Иван Палыч страстно зарычал. Они занимались любовью под плеск моря, крик чаек, далекие гудки теплоходов.
Где-то недалеко послышался стук мотора небольшой яхты.
— А ты у меня мужик хоть куда, молодым фору дашь! — прошептала Люся, покрывая лицо мужа поцелуями.
— А ты-то думала — нет?! Хотела себе молодого завести? С моей потенцией никакое облучение не страшно, не надейся! — рассмеялся Иван Палыч.
Неожиданно со стороны моря раздались чьи-то шаги. Люся обернулась, взвизгнула, расцепила ноги и торопливо оттолкнулась от мужа. По дорожке по направлению к дому вышагивали трое: дряблый, слегка сутулый старикан в очках, шортах, майке и широкополой панаме, старуха — тоже в шортах и в лифчике от купальника, в который едва помещалась ее огромная обвисшая грудь, последним шел мужчина средних лет с солидным брюшком — этот вообще был в одних плавках. Заметив в воде пару, они остановились в изумлении и стали наперебой кричать что-то гневное в адрес Люси и Ивана Палыча.
— Что им здесь надо? — возмущенно спросила Люся, присев, чтобы старикан с мужчиной не пялились на ее грудь. — Скажи им, чтоб убирались отсюда на своей лодчонке, пока я не вызвала полицию! Это частное владение! Приват! Приват! — закричала Люся.
Иван Палыч тоже в изумлении открыл рот.
— Чего ты молчишь, идиот? — закричала на неге Люся.
— Они говорят, что это их дом, и спрашивают, что мы, интересно знать, здесь делаем?
— Мы что делаем? Это они что здесь делают? Эй вы, уматывайте отсюда! — Люся замахала на непрошеных гостей руками. — Ну переводи же, чего ты встал, как истукан!
Иван Палыч перевел. Французы начали возмущаться еще больше.
— А, черт! — Люся, уже никого больше не стесняясь, выбралась из бассейна, подошла к шезлонгу, накинула на плечи махровый халат. Пока она шла к шезлонгу, французы вожделенно пожирали ее глазами.
— А ну, отвернитесь, суки-по-русски закричал на них Иван Палыч и двинул рукой по воде, разбрызгивая воду.
Люся скрылась на веранде. Первым делом она нашла бумаги, затем телефонную трубку. Протянула трубку Ивану Палычу, который все еще сидел в бассейне.
— Быстро звони в полицию! — Затем подошла к троице, протянула бумаги на дом, однако в руки их французам не дала. — Смотрите, смотрите, ублюдки! Это наш дом, понятно? Наш!
— Сэ импосибль! Сэ филютьер! — залопотали французы наперебой.
— Что они там бормочут? — спросила мужа Люся.
— Говорят, что мы с тобой жулики! — Иван Палыч от волнения никак не мог попасть на нужные кнопки.
— Мы еще посмотрим, кто тут жулики! — крикнула в сторону стариков Люся.
К офису риелторской конторы подъехало сразу несколько полицейских машин с мигалками. Люся с Иваном Палычем были на своем «мерседесе». Стариков с мужчиной привезла полиция. Огромная толпа направилась к дверям офиса. Полицейские несколько раз позвонили. Офицер уже отдал приказ, чтобы ломали дверь, и тут она сама открылась, и на пороге возник заспанный сторож — молодой парень в длинных разноцветных трусах. Увидев огромное количество полицейских перед дверями, он не на шутку перепугался и сразу же поднял вверх руки, как бы заранее сдаваясь. Его повернули лицом к стене и обыскали, хотя и так было ясно, что в трусах у него ничего нет. Полицейские, ухватив парня под локти, устремились в офис. Зашли туда и Люся с Иваном Палычем, и старики, и мужчина.
Улучив момент, Иван Палыч поинтересовался у одного из полицейских: «Эти двое — муж и жена, господа Лавалье. А кем же им приходится мужчина? » Полицейский улыбнулся и ответил, что любовником. «Старухи?» — спросил Иван Палыч. «Нет, старика», — просто ответил полицейский. Ивану Палычу осталось только покачать головой.
Офицер уселся за один из столов и начал допрос. Парень что-то бормотал в ответ на задаваемые ему вопросы.
— Что он говорит? — то и дело нетерпеливо спрашивала у мужа Люся.
— Он говорит, что никакой фирмы по недвижимости здесь никогда не было. Здесь офис фабрики мягкой игрушки, но сейчас все в неоплачиваемом отпуске, потому что хозяин на грани банкротства. А он просто охраняет здание по ночам, чтобы не растащили оборудование… Но последние несколько дней его тут не было — он ездил к любимой девушке в Лион, — быстро переводил Иван Палыч.
— Как это не было фирмы? — Через Люсин загар проступила бледность. — Что вы все тут несете, сволочи! Как это не было фирмы! — Она сорвалась на крик. Французы смотрели на нее в изумлении. — Вот же здесь, за этим столом, все бумаги были подписаны! Мы же им деньги на счет перевели! Огромные деньги!
Вдруг Люсин взгляд упал на стену. На стене висел вымпел — «Москва, Олимпиада-80», а сверху улыбающийся, симпатичный и пузатый медвежонок с поднятой вверх лапой. Люся подошла поближе, увидела на столе толстую книгу в черном переплете. Пододвинула ее к себе. Прочитала: «Эммануил КАНТ. Избранное». Все мгновенно поняв, она с размаху швырнула книгу в угол и закричала, перекрывая крик чаек и шум моря:
—Кравцов, сволочь! Я убью тебя!
ДОЛГОЖДАННАЯ РАЗДАЧА СЛОНОВ
— Вадим Георгиевич? — удивился Алексей, увидев сидящего возле подъезда его дома Кравцова рядом на скамейке лежала пухлая кожаная папка. — Какими судьбами?
Вадим поднялся, протянул Бредову руку.
— Алексей, лукавить не буду — у меня к вам неотложное и, как может показаться, не совсем обычное дело, — сказал Вадим. — Вы ко мне обращались, и я вам помог в силу своих возможностей, теперь…
— Да ладно уж, говорите, не тяните!
— Дело касается удочерения одной девочки. Несмотря на то что мы собрали все бумаги и есть уже официальное соглашение ближайших родственников, дело затягивается… Просто мы хотели бы поскорей уехать.
— Удочерения? — не сразу понял Алексей. Он ожидал услышать просьбу о защите, помощи, о представлении интересов Кравцова в суде. — Извините, я не совсем понял.
— У нас с женой детей нет, ну и… Вот, пожалуйста. — Вадим достал из папки бумаги, протянул их Алексею.-Здесь все собрано.
Алексей начал листать бумаги. Какие-то справки из диспансеров, характеристики, справка о доходах за год. Заявление… Он поднял глаза на Вадима.
— Почему вы решили, что мы сможем вам помочь в этом вопросе?
— Нет? — грустно спросил Кравцов, и в глазах его Алексей прочитал такую мольбу, что у него даже перехватило горло.
— Знаете, я ничего вам обещать не могу, но с начальством, конечно, переговорю, — сказал Алексей, отводя взгляд. — Позвоните мне завтра.
— Вот возьмите, здесь все анкетные данные. Наши и Василисы. — Вадим Георгиевич протянул Алексею бумагу.
— Не надо, — покачал тот головой. — Главное я и так помню. — Он пожал протянутую ему руку и вошел в подъезд.
Открыл своим ключом дверь. В прихожей было темно. Он щелкнул выключателем.
— Кеша! — громко позвал Алексей. — Иннокентий!
Дверь комнаты Антонины приоткрылась, раздались звуки работающего телевизора — шел очередной мультсериал. Высунулась голова мальчишки лет шести.
— Где мама? — спросил Алексей.
— В магазин ушла.
— Иди сюда!
— Пап, ну там же «Угонщик»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44