Борк опустил свой телефонный аппарат на пол и снял трубку.
— Самый последний раз. Отдёрни штору и подойди с телефоном к окну, и не тяни! Я знаю, у тебя есть шанс добежать до машины и скрыться. Но даже если ты сбежишь в этот раз, я тебя потом найду, ты это знаешь не хуже меня. Конечно, ты можешь купить цепочку на дверь и новый замок — ну и что? Отделаться от меня ты не сумеешь, в полицию обращаться тебе нельзя. Сейчас я досчитаю до… скажем, до десяти и приду.
Борк отодвинул штору и поднялся с телефоном, который опять поместил поверх телефонных справочников. Его собеседник вернулся в кабину.
— Мне, — сказал он, — вовсе ни к чему натравливать на тебя детективов, так ведь? Что там в пословице говорится — в единстве сила? Будем заодно. Слушай, то была моя последняя монетка, так что думай побыстрее. Задумай число, Флемминг Борк, двадцать пять процентов. Подумай о сорока пяти тысячах крон для себя.
— Я никак не могу понять, о чем вы говорите. Мне неизвестно, кто вы. Единственное, что я знаю, — это то, что вы грозитесь застрелить меня.
Он быстро пригнулся, ожидая услышать выстрел, и нащупал край шторы, чтобы задёрнуть её. Трубку он не положил.
— Ты дурак. Мы могли бы прекрасно все поделить. О господи, мы же сделали это вместе, разве не так? Зачем тебе нужно все портить? Ладно, мы оба были достаточно хитры, так что и разделить надо поровну. Риск у нас был одинаковый, чего же сейчас рядиться? Это нечестно. Я не могу допустить, чтобы все досталось тебе. Постарайся это понять. Поднимись. Я не буду стрелять. Честное слово. Неужели тебе мало половины? Мы бы прекрасно повеселились, каждый на свою половину, стали бы друзьями… Ну, как хочешь.
Он положил трубку. Борк задвинул штору и смотрел в щёлку. Человек выходил из кабины, перебросив пальто и пиджак через руку — человек примерно его роста в вязаной шапке.
Борк, пригнувшись, побежал за стулом, о котором он думал в течение всего этого разговора. Стул оказался слишком мал. Тогда он притащил стул из кухни — вместе их почти хватало для того, чтобы заполнить пространство между входной дверью и дверью ванной. Потом он сбегал за ночным столиком, стоявшим у кровати, впопыхах уронив на него книги и будильник. Столик Борк вбил меж двух стульев.
Утренняя газета, просунутая в щель и упавшая на пол, разбудила Борка в его забаррикадированной квартире. Он осторожно, не включая свет, раздвинул шторы. Потом перебрался через баррикаду и, по-прежнему не зажигая свет, приготовил кофе на кухне.
Утром Борк на все смотрел более оптимистично. Этот человек оставил попытки проникнуть в его квартиру. Паниковать не нужно, он в любом случае что-нибудь придумает. Кофе Борк пил в темноте.
В восемь часов он позвонил по очереди трём слесарям, каждого, судя по всему, застав ещё в постели. Все трое ответили: «…только не до рождества».
Борк осторожно разобрал свою баррикаду и прочитал газету. На одной из внутренних страниц был заголовок:
«Никаких новых улик в деле о двух ограблениях банка».
Перед тем как выйти из квартиры, он внимательно осмотрелся, нет ли чего-нибудь такого, что имеет смысл сохранить, взяв с собой. Но решил оставить все как есть.
Дело, из-за которого он вышел, заняло всего пять минут. Он вернулся и сразу заперся. Никто не шёл за ним по улице, и никто как будто не побывал в квартире за время его отсутствия. Однако вскоре Борк обнаружил, что дверную цепочку, купленную в скобяной лавке, он не сможет навесить с помощью тех инструментов, которые есть дома. Уверенность в себе, которую Борк почувствовал, проснувшись, начала таять. Он позвонил в скобяную лавку и ответ был таким, какого он и ожидал: «…во всяком случае, не до рождества». А скоро нужно было идти в банк.
Борк подумал, не позвонить ли в банк и сказать, что он не может прийти, но сообразил, что ведь этот человек уже был в его квартире и ничего не нашёл. Оглядевшись в последний раз по сторонам, Борк пешком пошёл в банк; у него не было ощущения, что за ним кто-то следит.
Только он сел в свою кассу, как Берг объявил:
— А вам письмишко.
Борк забрал у него конверт и пошёл обратно на своё место, стараясь не привлекать внимания. Он сразу узнал печатные буквы на конверте.
Клиентов было слишком много — некоторые из них, судя по любопытным взглядам, которые они бросали на Борка, пришли только из-за него. Лишь около одиннадцати наступило затишье, и Борк смог вскрыть конверт. На нем не было никаких штампов. В конверте лежал листок бумаги со словами «задумай число». Больше ничего. Он быстро сунул записку в карман и огляделся. Никто на него не смотрел. Он вытащил записку, разгладил. И только тут заметил надпись на обороте, очень мелкими буквами:
«Как насчёт встретиться и найти решение?»
— Кто-то хотел с тобой поговорить, — сообщила Мириам, когда Борк вернулся после перерыва на ленч. — Похоже, он был в шутливом настроении.
Не спросив, что она имеет в виду, Борк сел на своё место.
Зазвонил телефон, голос был, несомненно, тот самый.
— Это я.
Мириам наблюдала за ним, улыбаясь.
— Почтальон что-то тебе принёс, неправда ли?
— Никаких затруднений не будет.
— Ага. Значит, мы не совсем одни? Или мы все ещё боимся магнитофона? Может быть, мы смотрели в последнее время слишком много детективных фильмов? Хорошо, я хотел только сказать, что нам нужно бы встретиться и откровенно поговорить. Лицом к лицу. Так не может продолжаться, правильно?
— Просто положите в конверт, заполнив обычный приходный ордер. Чек перечеркните.
— Ну вот, опять. У тебя талант импровизатора. Я до сих пор восхищаюсь хладнокровием, которое ты проявил тогда в банке. Сначала спрятал от меня деньги, потом воспользовался всеобщим смятением и ушёл чистым — никто ничего не заметил. И, наконец, по телевизору выступил, сумел притвориться честным человеком. Мне это понравилось. Ну, я не для того позвонил, чтобы тебе комплименты сыпать. Надо встретиться.
— Конечно, сэр. У нас это принято. До свидания, сэр.
Телефон опять зазвонил — чуть ли не до того, как Борк положил трубку.
— О господи, да ты ненормальный. Неужели ты думаешь, что я теперь отстану?
— Нет, это банк. Вы неправильно набрали номер.
По пути домой Борк выбросил письмо в канаву.
Вещи в его квартире были все перевёрнуты. На кухне — сброшенные с полки кастрюли и сковородки, ящики письменного стола выдвинуты и опрокинуты, даже подушки остались без наволочек, рубашки и бельё валялись по полу… У Борка в буквальном смысле потемнело в глазах, и он стал тереть их носовым платком.
Было видно, что кто-то шарил за книгами на полке. Задвинув шторы, Борк взял книгу «Банк и биржа». Квитанция была на месте. Он подошёл к кухонному шкафу, достал бутылочку со смородиновым соком, потряс, и услышал звяканье ключа. Зазвонил телефон.
— Ну ладно, ты их спрятал не дома. На этот раз я убедился. Извини, что я не навёл порядок. Понимаешь, голову потерял. Так мы встретимся?
Борк осторожно выглянул в окно и увидел человека в телефонной кабине.
— Хорошо, тогда я поднимусь. Можешь звонить в полицию, только заготовь для них объяснение. Лично я до сих пор не вижу логичной причины, по которой мне бы пришло в голову навестить тебя.
Борк положил трубку. Он видел, как тот человек выходит из телефонной кабины. Через несколько минут, когда он уже соорудил в прихожей баррикаду из мебели, раздался дверной звонок.
Сердце его колотилось, когда он смотрел в «глазок»: тёмные очки, шляпа, надвинутая на лоб… Позвонив несколько раз, человек сунул ключ в замочную скважину и попытался распахнуть дверь. Баррикада скрипела, но держалась. Потом внизу хлопнула входная дверь, и он сдался, даже ключ из скважины вытащил. Потом приоткрылась щель для писем.
— Ты знаешь кафетерий чуть дальше по главной улице, да? Хорошо, сейчас я пойду туда. Через несколько минут ты увидишь, как я прохожу мимо телефона и убедишься, что я нигде тебя не подстерегаю. В кафетерии полно народу, так что можешь ничего не бояться. Заодно убедишься, что я не прячу магнитофон, если тебя это беспокоит. Итак, в кафетерии через десять минут?
Борк услышал, как по лестнице спускаются шаги. Через некоторое время увидел в окно, как человек прошёл мимо кабины телефона. Борк надел пальто. Чувство уверенности в себе вернулось. Теперь он знал, что противник, что бы он там ни говорил, отступает. Он вышел из дома и неторопливо направился к кафетерию.
Вместо того, чтобы войти сразу, Борк, ускорив шаг, прошёл мимо по противоположной стороне улицы, быстро скосив глаза в сторону кафетерия. Тот человек ошибался, в кафетерии было почти пусто; сам он сидел у стены. Несколько молодых людей стояли у стойки. Открылась дверь, из музыкального автомата донеслось несколько тактов «Белого рождества». На землю у ног Борка упало несколько крупных снежинок. Он спрятался за грузовиком с прицепом.
Подождав немного, Борк высунул голову. Человек сидел на прежнем месте. Снег усилился. Борк оглядел пустую улицу, потом залез на грузовик. Отсюда можно было следить без особого риска.
Минут через пять человек поднялся и подошёл к двери, постоял там, глядя на снег. В свете уличного фонаря Борк увидел его лицо так же отчётливо, как в тот день, когда этот человек, избавившись от маскарадного костюма Деда Мороза, садился на мотоцикл и позже, когда Борк рассматривал фотографии в полицейском архиве. На мгновение он снял тёмные очки, вглядываясь в снежную пелену, потом вернулся на своё место, выпил стакан чего-то там и закурил.
Борк был настолько уверен в том, куда направится этот человек, что не спешил идти за ним. На снегу оставались следы ботинок — «ёлочка», очень простая. За этими «ёлочками» он и шёл.
Недалеко от собственного дома Борк остановился. Уходя, он, как обычно, выключил все лампочки, но сейчас в кухне горел свет. Вспыхнувший было гнев Борка быстро угас: он удивлялся собственной хитрости, которую раньше у себя даже не замечал.
Что именно происходит сейчас в его квартире, Борк и не пытался представить. Он протиснулся между стоявшими машинами и сунул ключ в замок зажигания своей машины. Крошечную лампочку, которая включалась при открывании дверцы, он без труда вывернул.
Сидеть здесь он не решился и спрятался за одной из других машин.
Человек подошёл к окну, выглянул — Борку он был хорошо виден. Прошло десять минут, потом пятнадцать. Наконец свет в кухне погас. Борк присел ещё ниже за капотом машины. Человек вышел, внимательно огляделся по сторонам и пошёл по улице.
Через некоторое время Борк поехал за ним, не включая фар. Хорошо видные на снегу отпечатки ботинок вели к главной улице. Борк, замедлив скорость до черепашьего шага, включил подфарники; он понял, что неосвещённая машина скорее вызовет подозрение. Его утешало то, что сейчас на дорогах много «кортин».
Он не ошибся: его противник приехал на машине. Когда Борк приближался к главной улице, навстречу проехала красная «англиа», он сразу узнал её по характерному силуэту — у заднего окна скос не в ту сторону. А силуэт человека за рулём ни с каким другим нельзя было спутать. Он подумал: «англиа» напрокат не берут. Поворачивая за этой машиной, Борк увидел, что снег полностью залепил номерной знак. Он не увеличивал скорость, пока «англиа» не скрылась за поворотом.
Когда Борк сам доехал до поворота, «англиа» была довольно далеко. Позже он даже чуть зазевался и слишком нагнал «англиа» — пришлось проехать вперёд. Он быстро развернулся, и преследование возобновилось, но теперь между ними были две машины.
Вскоре «англиа» затормозила и свернула, а Борк, обгонявший в то мгновение другую машину, опять был вынужден проехать вперёд. Он успел заметить табличку «Сквозного проезда нет» под названием улицы, на которую свернула красная «англиа».
Борк проехал немного вперёд и тоже свернул в тупиковую улочку. Поставив машину между двумя фонарями, посмотрел в зеркало заднего вида:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14