«Мы можем промахнуться, а он может попасть! — подумал вдруг командир экипажа 1213. — А у нас на борту полно боеприпасов! Разнесет на куски!»
Эта мысль храбрости ему не прибавила, и командир экипажа 1213 потребовал по радио у экипажа 3204:
— Полеты за пределы республики запрещены! Приземляйтесь! Приказ президента!
Патрульный вертолет заметно снизил скорость.
Командир «крокодила» торжествовал.
— Они подчиняются! — радостно завопил он, не ожидая такого поворота. — Сейчас мы их приделаем! Приготовься, Ахмед! — приказал он стрелку.
Однако когда «крокодил», пристроившись в хвост патрульного вертолета, собрался было открыть огонь на поражение, патрульный вертолет резко взмыл над ним и, почти совершив «мертвую петлю», сверху влепил в «крокодила» две ракеты.
Обе ракеты попали в цель. Военный вертолет взорвался и развалился на множество частей, которые, пылая и дымя, полетели на землю.
— Ура-а! — закричал стрелок-радист патрульного вертолета. — Наша взяла! Трудно в учении — легко в бою! Карл Маркс!
— Фридрих Энгельс! — поправил его второй пилот, не очень обрадованный таким поворотом событий.
Джафаров не стал их убеждать, что это слова Суворова.
— Хорошо стрелял на учениях? — спросил он насмешливо.
— Еще как! — ответил стрелок-радист, радостно улыбаясь.
До его сознания пока не дошло, что, сбив государственный вертолет, он автоматически зачислил себя в разряд государственных преступников.
Когда он понял это, то заплакал как ребенок, жалобно и противно.
Джафаров не мешал ему плакать. Он даже не обратил на него никакого внимания, потому что возникли новые проблемы.
— Горючего осталось не более чем на пять минут лета! — заявил второй пилот.
— Где мы? — спросил Джафаров.
— Думаю, что уже на территории России! — ответил второй пилот.
— Думаешь или уверен? — переспросил его Джафаров.
— Не знаю! — честно ответил второй пилот. — Точно мог бы сказать только штурман, но он уже держит ответ перед Аллахом. Зачем ты его убил?
— Он захотел умереть героем и потянуть за собой всех нас! А мне пока нечего сказать аллаху. Я еще не готов к встрече с ним.
— Я тоже не готов! — признался второй пилот. — Летим до последнего?..
Джафаров посмотрел вниз. Горы, над ущельями которых они летели, чтобы сбить возможную погоню со следа, уже заканчивались. Впереди лежала равнина.
— В горах негде сесть! — пошутил он. — Лети до первой удобной полянки.
Последние пять минут они летели с максимальной скоростью, но постепенно вертолет снижал скорость и скоро стал беспомощно опускаться на землю…
И тут трое одновременно увидели железнодорожную станцию. Ее название было написано по-русски.
Второй пилот мастерски посадил вертолет на поляну у небольшой рощицы.
— Вот и все! — сказал он устало, остановив движение винта. — Путешествие закончилось! Будешь убивать?
— Выходите из вертолета! — приказал Джафаров. — Убивать не буду! Не за что!
Второй пилот и стрелок-радист поспешили выполнить приказ. Жизнь их устраивала больше, чем смерть. Появилась надежда выжить.
Джафаров взял в патрульном вертолете пару наручников и приковал остаток экипажа друг к другу, расположив их вокруг крепкого дерева.
— Постойте так часок-другой! — посоветовал он им. — Шуметь не рекомендую! Я даю вам слово, что сообщу властям о вашем местонахождении. Мучения пойдут вам на пользу! Валите все на меня. Скажите, что я убил штурмана, а вас сразу же сковал наручниками. Вел вертолет тоже я, я умею, они это знают хорошо. И стрелял тоже я. Как я стреляю, они тоже хорошо знают.
— И мы отмазаны? — обрадовался стрелок-радист. — А то у меня невеста!
— Счастливо оставаться! — попрощался с ними Джафаров и пошел в сторону железнодорожной станции.
— Тебе счастливо! — неожиданно крикнул ему вслед второй пилот. И тихо добавил стрелку-радисту: — Какую надо иметь силу воли, чтобы оставаться спокойным, когда за тобой охотятся, как за зайцем!
На слова второго пилота стрелок-радист не обратил никакого внимания…
День пролетел как одна минута. Джафаров немного расслабился.
Маленькая железнодорожная станция никогда еще не видела столь странного пассажира с элегантным чемоданчиком в руке.
Ближайший поезд на Москву шел только через три часа, но Джафаров и не собирался ехать в Москву поездом — это было слишком опасно.
Однако билет до Москвы он купил. В мягкий вагон. Чтобы его хорошенько запомнили.
Расспросив дежурного по станции, где можно хорошо поужинать, он как будто бы отправился в поселок, а сам незаметно вышел на шоссе и, проголосовав, остановил «КамАЗ» с прицепом.
Второй пилот и стрелок-радист действительно ждали ровно час.
Но Джафаров был здесь совершенно ни при чем.
Нет, он выполнил обещание и через час, проезжая мимо телефонного аппарата, позвонил в отделение милиции и сообщил о летчиках, но пьяный дежурный не обратил внимания на этот звонок, решив, что над ним потешаются.
И мучиться бы скованным в лучшем случае до утра.
Но второй военный вертолет Гейдарова повторил, хоть и с опозданием, путь патрульной машины и нашел ее.
«Крокодил» сел рядом с патрульным вертолетом. Горючего ему хватало и на обратный путь, и на то, чтобы поднять в воздух патрульный вертолет.
Единственное, что могло помешать немедленному полету, так это быстро наступающие сумерки.
С оружием в руках экипаж подошел к патрульному вертолету и осмотрел его. Вид мертвого штурмана был ужасен. Но ни второго пилота, ни стрелка-радиста в вертолете не было. Не говоря уж о том, что там не было и государственного преступника Джафарова.
Сквозь шум двигателя им все же удалось услышать громкие вопли оставшихся членов экипажа.
А когда они их обнаружили, жалкий вид избитых коллег пробудил в них жалость.
Избили они себя сами, когда увидели снижающийся вертолет.
— Лучше это сделаем мы сами, чем сделают другие! — предложил второй пилот. — Они это сделают больнее!
И члены экипажа стали колотиться лицами о ствол дерева, так что к тому времени, когда надо было кричать и звать на помощь, у них были правдоподобно разрисованные физиономии.
Потерпевших накормили и, чтобы они согрелись и забыли немного о перенесенных ужасах, напоили хорошим вином.
А утром, с рассветом, оба вертолета поднялись в воздух и взяли курс на родину.
Правда, экипаж военного вертолета предпринял слабую попытку найти государственного преступника, но ни на станции, ни в поселке следов Джафарова они не обнаружили.
И в поезд, идущий до Москвы, Джафаров не сел.
4
Рагим Шукюров со страхом ждал доклада Гейдарову.
Тот не любил проигрывать, а проигрывая, мстил тем, из-за кого он, по его мнению, проиграл. Даже если вина была целиком Гейдарова, он находил повод перенести ее на плечи другого человека. Для чего на всякий случай всегда держал «крайнего».
Но время доклада было столь же неизбежным, как приход ночи или наступление дня.
Едва Рагим вошел в кабинет, как Гейдаров сразу ошарашил его вопросом:
— Упустил Джафарова?
— Упустил! — признался Шукюров. — Командир отряда гвардейцев оказался дальним родственником…
— Командир арестован? — строго спросил Гейдаров.
— Уже умер! — ответил Шукюров.
— Расстрелял без суда? — выразил недовольство Гейдаров.
— Накладка получилась! — каялся Шукюров. — По ошибке его сунули в камеру к уголовникам, и те его «опустили»!
— До рядового? — улыбнулся Гейдаров.
— До рядового случая! — поддержал шутку шефа Шукюров. — Их было много. Последний задушил его в пароксизме страсти.
Гейдаров удивленно посмотрел на своего ближайшего слугу.
— В чем, в чем? — переспросил он. — Какое слово ты сказал?
— В пароксизме страсти! — повторил Шукюров. — От жены услышал.
— Жена у тебя умная! — похвалил Гейдаров.
Шукюров внезапно понял, что закладывает его Гейдарову именно жена и напрасно он ищет осведомителя среди подчиненных.
— Я тоже не дурак! — обиделся Шукюров.
Гейдаров расхохотался, глядя на своего надувшегося слугу.
— Обиделся?.. Если ты не дурак, почему же у тебя государственные преступники сбегают?
Шукюров насупился и пожал плечами.
— Моих так не готовят, как этого Ликвидатора!
Теперь нахмурился Гейдаров и с угрозой спросил:
— Ты хочешь сказать, что Джафаров может прийти ко мне в гости когда захочет?
— Это исключено! — уверил шефа Шукюров. — Вас охраняет отряд таких Джафаровых…
— Командир которых — я сам! — перебил его Гейдаров. — Но, несмотря на то что они все из моего клана, я их держу в ежовых рукавицах. «Если будешь заниматься грабежом, познакомишься со сторожем Ежовым!» Была когда-то такая хорошая поговорка. Не слышал?..
— Нет, шеф! Не слышал! — опустил голову Шукюров, всем своим видом изображая раскаяние. — Я еще молодой! Откуда быть во мне мудрости?
— Все молодые — глупые! — самодовольно протянул Гейдаров. — Вас всегда можно обмануть… Почему ты не натравил на Джафарова таких же ликвидаторов?
— Все пути отхода ими не закроешь. Убийцы прочесывали город. Я был уверен, что гвардейцы надежно перекрыли все пути отхода, и решил, что Джафаров думает так же. Кто же лезет в пасть к тигру?
— Тигр оказался бумажным! — засмеялся Гейдаров. — Джафаров думает на один ход вперед. И если хочешь его поймать, ты должен думать на два хода вперед. Ясно?
— Буду стараться, мой господин! — склонил голову Шукюров.
Гейдаров стал просматривать лежащие перед ним на столе бумаги, совершенно не обращая внимания на Шукюрова.
Шукюров не смел потревожить своего господина. Он знал, как Гейдаров наказывает нерадивых подчиненных.
— Иди работай! — наконец посмотрел на него Гейдаров и вновь углубился в бумаги. — И думай, прежде чем что-то делать!
Шукюров, пятясь, выскользнул из кабинета властителя…
В свой кабинет он вошел совсем другим человеком: властным, самоуверенным, с жестким выражением лица.
Для своих подчиненных он был и бог, и царь.
Через несколько секунд в кабинет вполз его секретарь.
Конечно, он вошел, как входят все люди, но у Шукюрова всегда оставалось ощущение, что секретарь вползает.
«А не заменить ли его? — в очередной раз подумал Шукюров. — Кто еще так может предугадывать мои мысли?»
Секретарь согнулся в поклоне.
— Трое оставшихся в живых летчиков доставлены под охраной!
Только утром Шукюров подумал, что неплохо бы самому допросить счастливчиков, оставшихся в живых. А секретарь уже об этом распорядился.
Шукюров пристально посмотрел на него.
— Ты действительно можешь читать чужие мысли? — спросил он с некоторой тревогой. — Экстрасенс?
Секретарь с бесстрастным лицом пояснил:
— Вы утром так тщательно листали дела этой троицы, что я подумал: не будет большого ущерба, если их привезут к вам. Следователей они еще могут обмануть, а вас уж никогда!
— Давай их по очереди! — приказал Шукюров.
— С кого начнете? — спросил секретарь.
— С гвардейца! — ответил Шукюров. — Очень мне интересно, как он попал со своего поста в туалет. А потом, будем соблюдать… эту самую…
— Хронологию! — подсказал секретарь.
— Именно! — согласился Шукюров. — Хронологию событий.
Секретарь выполз из кабинета.
Через минуту охрана втолкнула в кабинет отца семейства. Да так, что тот растянулся на ковровой дорожке кабинета.
— Ай-ай-ай! — сочувственно заохал Шукюров. — Какие грубые!.. Или ноги от страха не держат? Чувство вины и все такое прочее?
— Не виноват я! — завопил гвардеец. — Я ничего не мог сделать…
Он даже не пытался встать с пыльной дорожки.
— Почему не мог? — поинтересовался Шукюров, не делая попытки поднять гвардейца.
— Только я начал мочиться, как влетел летчик. Правда, сначала влетели его мозги, а потом его тело.
— Сначала был выстрел, дурак! — заорал на него Шукюров. — Услышав его, ты мог бы спрятаться в кабинку или приготовить оружие.
— Клянусь, выстрела не было! — заявил гвардеец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28