«дичь» упорхнула, надо ее преследовать.
— Сначала лети по маршруту! — приказал Джафаров второму пилоту. — Как скроешься из виду, повернешь на север!
Многотонная махина легко поднялась в воздух и начала свой полет, несколько выходящий за рамки патрульной службы…
А в здании аэропорта уже была объявлена тревога.
Джафаров почти точно предвидел, как будут обнаружены трупы.
Начальник службы безопасности аэропорта страдал недержанием мочи. В eгo кабинете был сделан личный туалет, чтобы он не бежал сломя голову в туалет для начальства, который был всегда закрыт на ключ. Простые смертные не могли пользоваться тем, что им не положено.
Эта привилегия создавала, однако, просто непреодолимое препятствие для начальника. Пока в общей связке ключей найдешь нужный ключ, пока его вставишь в замок, изойдешь прямо в штаны.
А начальник — как и всякий начальник — очень дорожил своим положением.
Именно положением, а не репутацией! Подмокшая репутация — совсем другое дело, чем подмокшее положение. Слова «репутация» в этой среде не знали, но свято блюли слово «положение».
Поэтому начальник обычно не делал длительных обходов.
Но сегодняшний день был особенным: ловили опасного государственного преступника, и начальник проявлял активность, показывая всем, что он абсолютно здоров и сплетни о его болезни — не больше чем сплетни.
Но как не прикажешь сердцу, так и болезни.
Задержавшись дольше обычного на обходе вверенных ему постов внутренней охраны, начальник службы безопасности аэропорта внезапно почувствовал, что до служебного кабинета он не доберется. Приспичило!
И начальник правильно рассчитал: единственное, что ему остается, — это успеть добежать до служебного туалета для работников аэропорта.
До кабинки он успел добежать вовремя.
Открыв первую кабинку, начальник обнаружил лежащего без сознания гвардейца, прикованного наручниками к трубе водослива.
Вскрикнув, он бросился в соседнюю кабинку.
То, что он там увидел, привело его в шок: столь изуродованного тела не узнала бы и родная мать.
Начальник службы безопасности не был родной матерью Эрика, но он стал кричать так же громко, как кричала потом родная мать.
Предательская пахучая струя преодолела порог стыдливости начальника и мгновенно затопила левый ботинок.
Оставляя за собой на кафельном полу мокрый след, начальник, не соображая, что он делает, заглянул в две оставшиеся кабинки, но то, что он там увидел, оптимизма ему не прибавило.
Воя, как взбесившийся пес, начальник службы безопасности выскочил в коридор. Вид его был жалок: левая штанина была наполовину мокрой, за ним тянулся пахучий след.
Один из сотрудников тайной службы контрразведки, увидевший его искаженное от ужаса лицо, мгновенно понял, что случилось что-то необычное.
Он бросился в туалет и, обнаружив в кабинках страшную находку, достал радиотелефон и объявил тревогу.
Через пять минут туалет и коридор были заполнены гвардией Гейдарова.
Первым делом они затоптали все следы, так что служебная собака, вызванная несколько позже, не смогла взять нужный след.
Гвардейцы очень удивились, найдя одного из своих товарищей живым. Врачи тут же оказали ему квалифицированную помощь, но то, что он остался в живых, вызвало подозрение.
— Касательное ранение! — сказал один из врачей начальнику отряда гвардейцев.
Командир отряда гвардейцев почувствовал угрозу своей карьере.
«Ежу ясно, что Джафаров здесь! — подумал он. — Только где?»
На всякий случай он решил сообщить своему шефу Рагиму Шукюрову о происшедших событиях.
Шукюров ждал сообщения о завершении операции. Однако сведения приходили неутешительные: город прочесан, на вокзалах, железнодорожном и автомобильном, Джафаров не появлялся…
И наконец звонок из аэропорта: Джафаров обнаружен, убил троих, тяжело ранил четвертого…
Рагим Шукюров решил, что настал благоприятный момент, когда можно лично возглавить облаву, чтобы приписать себе успех операции.
Он полетел в аэропорт на своем личном вертолете.
Его пилот был одним из тех, кому он доверял примерно на девяносто процентов. В его глазах это было высшей похвалой.
Пилоту разрешалось высказывать то, что он думает, если это имело отношение к Шукюрову.
И пилот поделился своей тревогой:
— Почему-то по дороге мы не встретили вертолет Эрика Карумова! Не случилось ли чего?
— Мы должны были его встретить? — насторожился Шукюров.
— Обязательно! — нахмурился пилот. — Помимо того, что Эрик мой друг, он очень пунктуальный человек. А я по своей должности обязан знать расписание полетов патрульных вертолетов, их тип и бортовые номера. Все другие я обязан сбивать.
К приземлившемуся вертолету, пригибаясь и придерживая головные уборы, бежали все, кто имел право бежать к высокому начальству. И во главе их, естественно, был командир специального отряда гвардейцев.
Они почтительно провели Шукюрова в здание аэропорта.
— Докладывай! — приказал Шукюров командиру гвардейцев.
— Согласно вашему приказанию я блокировал аэропорт. Самолеты не вылетают по метеорологическим условиям…
— Ты что, дурак? — недовольно прервал его Шукюров. — Где голова Джафарова? Я тебя зачем сюда послал? Чтобы ты самолеты задерживал? Метеорологические условия им создавал?
И Шукюров так посмотрел на командира отряда гвардейцев, что у того затряслись поджилки.
— Как сквозь землю провалился! — растерянно пробормотал командир отряда. — Сам не знаю, куда можно здесь спрятаться? Я поднял всех курсантов спецучилища, прочесали все. Сгинул куда-то…
Шукюров свирепо схватил командира отряда за грудки.
— Тебе надо было сквозь землю провалиться! От стыда, что провалил задание!
Он отшвырнул дрожащего командира и приказал:
— Арестовать негодяя! Я потом проверю, не был ли он в сговоре или в родстве с Джафаровым.
Двое из личной охраны Шукюрова схватили под руки враз ослабевшего командира отряда гвардейцев и уволокли его в сторону. На экстренный случай существовало нечто подобное тюрьме.
Шукюров приказал начальнику аэропорта:
— Пошли в диспетчерскую!
По дороге Шукюров приказал личному пилоту, присоединившемуся к ним чуть позже:
— Посмотри трупы и срочно мне доложи!
Пилот все понимал с полуслова. В диспетчерской Шукюров сразу же спросил у главного диспетчера аэропорта:
— Какие вертолеты поднимались в воздух?
Главный диспетчер посмотрел в свои записи и четко ответил:
— Бортовой 3204 майора Карумова, бортовой 3205 капитана Артемова, бортовой 3206 капитана Мамедова.
— С Карумовым есть связь?
— Минуту назад провели сеанс связи. У них все в порядке…
Шукюров задумался. Он не мог понять, почему чувство тревоги его не покидает, почему он чувствует, что что-то не так…
Вбежавший личный пилот разрешил его сомнения.
— Карумов убит! — запыхавшись, проговорил он. — У него вся голова размозжена!
— Выражайся точнее! Ты узнал своего друга?
— Узнал! — подтвердил пилот. — Хотя узнать его очень трудно. Родная мама не узнает…
— Мама узнает! — машинально ответил Шукюров, обдумывая мелькнувший в голове план.
— Какой удар для нее! — переживал личный пилот.
Шукюров уже думал о другом.
— Слушай! — приказал он главному диспетчеру. — Постарайся связаться с вертолетами, охраняющими северную границу.
Тон, которым это было сказано, не оставлял главному диспетчеру никакого выбора: случись срыв связи даже по чисто техническим причинам — и главный диспетчер сразу же перестал бы быть главным.
— Бортовой 1213, бортовой 1214, ответьте.
Эфир молчал.
Главный диспетчер побледнел и завопил:
— Общая тревога! Вертолеты северной линии, ответьте!
— 1213 слушает! — лениво отозвался борт вертолета. — Что случилось? Война со «старшим братом»?
Шукюров отобрал микрофон у главного диспетчера.
— Много не болтай! Слушай! Говорит Шукюров! Приказываю: найти и уничтожить вертолет, бортовой номер 3204!
— Карумова? — удивился пилот вертолета 1213.
— Карумов мертв! Вертолет захвачен государственным преступником Джафа-ровым! Мой приказ передать срочно всем вертолетам северной линии! — жестко определил суть Шукюров.
Его личный пилот попытался вступиться за экипаж вертолета:
— Тогда погибнет экипаж! Они-то чем виноваты?..
Шукюров резко оборвал:
— Заткнись! Следующий раз будут узнавать командира на расстоянии!
— Но следующего раза не будет! — испуганно пробормотал личный пилот, уязвленный тоном шефа. — Мертвые не исправляются!
Смех Шукюрова в общей тишине отдавал адом.
— В другой жизни, дорогой! В другой жизни! — проговорил он.
А вертолет с бортовым номером 3204 летел на север с максимальной скоростью, на которую был только способен.
Второй пилот был занят маршрутом, а за остальными Джафаров неотступно наблюдал. Каждое их движение было под его контролем. Нельзя расслабляться ни в коем случае. Джафаров неоднократно наблюдал, как агенты, расслабившись после успеха, неизменно терпели поражение и погибали.
Захват вертолета и операция в аэропорту были проведены с блеском, но цель — спасти свою жизнь любой ценой — еще не была достигнута.
Заметив, как переглянулись штурман и стрелок-радист, Джафаров рявкнул на них:
— Ребята! Не испытывайте судьбу! Я стреляю без промаха. Любое неосторожное движение будет расценено как попытка нападения. И предупреждения больше не будет.
Штурман сразу опомнился.
— Мы что, мы ничего! — забормотал он испуганно. — Оружия у нас уже нет, ты забрал.
— Значит, не все забрал! — заметил Джафаров. — Но мне некогда устраивать шмон. Не повторяйте ошибки своего командира.
— Какой? — поинтересовался стрелок-радист.
— Он попытался меня убить и схватился за пистолет! — спокойно пояснил Джафаров.
— Он жив? — спросил штурман.
— Да, если он сможет жить без мозгов! — усмехнулся Джафаров, почувствовав удовлетворение от смерти врага.
— Как? — не понял штурман. — Он умный!
— Пуля из моего пистолета разметала его умные мозги по грязному полу туалета! — пояснил Джафаров.
Если до этих слов у штурмана и стрелка-радиста и были какие-либо планы внезапного нападения на Джафарова, то теперь они перестали об этом думать…
Военный вертолет, метко названный «крокодилом», заметил первым Джафаров.
— Приготовиться к бою! — скомандовал он.
— Это наш вертолет! — определил штурман. — Он потребует от нас следовать за ним на военный аэродром!
Глаза штурмана насмешливо заблестели.
— У него приказ сбить нас! — сказал Джафаров.
— Ерунда! — отмахнулся штурман. Джафаров вынужден был сделать то, что он сделал: мгновенно выхватив пистолет, он одним выстрелом разнес голову штурману.
— Кто еще хочет умереть? — спокойно спросил он у оставшегося экипажа.
— Никто! — коротко ответил стрелок-радист.
— Либо он нас, либо мы его! — сказал ему Джафаров. — Третьего не дано!
— У нас небольшое преимущество! — сказал стрелок-радист. — Он не знает, что мы в курсе того, что он хочет нас сбить.
— Поэтому мы собьем его первыми! — поддержал стрелка-радиста Джафаров.
Экипаж вертолета 1213, обнаружив цель, так обрадовался, что не стал сообщать об этом другим. Не захотели делиться славой.
Твердо уверенный, что экипаж захваченного государственным преступником вертолета даже не подозревает об их истинных целях, командир решил не рисковать и не открывать огня, пока не приблизится к угнанному вертолету на расстояние, исключающее промах. Он еще не забыл, как на недавних стрельбищах его экипаж получил законное последнее место, промазав четыре раза из пяти.
Но те цели были пустячком по сравнению с летящим на максимальной скорости патрульным вертолетом.
Во-первых, патрульный вертолет хоть и уступал в вооружении «крокодилу», однако заметно превосходил его в скорости.
Во-вторых, патрульный вертолет был хорошо вооружен, и, даже имея всего две ракеты, он представлял грозную силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28