Глаза Купера неотступно следили за его движениями. - Этого человека необходимо арестовать! - заявил Картрайт Пора кончать с собачьим воем! Вы слышите? Собака не должна выть. - Ну, разумеется, - согласился Мейсон. - Именно за этим мы и пришли сюда, мистер Картрайт. Расскажите, пожалуйста, всю историю. - Нет тут никакой истории. Собака воет и все. - Непрерывно? у спросил Купер. - Да! То есть не совсем непрерывно, а через какие-то интервалы. Как будто вы не знаете, как воет собака. Черт побери! Она воет, потом замолкает и начинает выть снова. - Что же заставляет ее выть? - поинтересовался Купер. - Не что, а кто. Фоули, - уверенно ответил Картрайт - А почему? - не унимался Купер. - Потому что Фоули знает, что этим действует мне на нервы. Вой означает чью-то смерть, а его жена тяжело больна. С этой собакой надо покончить! Доркас коснулся толстой книги в черном кожаном переплете. - В нашем округе действует постановление, согласно которому нарушение тишины собаками, кошками, коровами, лошадьми, цыплятами, белками, цесарками и прочей живностью рассматривается как судебно-наказуемый проступок. - Так чего же вам еще надо! - воскликнул Картрайт Доркас рассмеялся. - Мне ничего не надо. Лично я тоже не люблю воющих собак. Указанное постановление и принималось для того, чтобы вынести птичники, псарни и конюшни подальше от жилой зоны. Однако Милпас Драйв - очень тихий район. Дома там довольно дороги. Какой ваш адрес, мистер Картрайт? - 4893. - А Фоули живет в доме 4889? - Да. - И тем не менее ваши дома стоят рядом? - Совершенно верно. - У него большой участок? - Да. - А у вас? - Средних размеров. - Фоули богат? - Разве это имеет значение? - рассердился Картрайт; - Разумеется, богат. Иначе он бы там не жил. - С одной стороны, это действительно не имеет значения, - согласился Доркас. - Но вы должны понимать что в прокуратуре ничего не должно делаться второпях Мне бы не хотелось без всякого предупреждения арестовывать уважаемого гражданина нашего города. А что если сначала я укажу ему, что подобные нарушения порядка караются по закону? - Это не поможет, - покачал головой Картрайт. - Мой клиент, - вмешался Мейсон, - хочет, чтобы все было по справедливости. Вам, Доркас, виднее как поступить в данном случае, но я настаиваю на том, что при любых обстоятельствах собака должна перестать выть. Вы же видите, что мой клиент очень нервничает. Исключительно из-за собачьего воя. - Я не нервничаю, - возразил Картрайт. - Немного волнуюсь, и все. Перри Мейсон молча кивнул. - Я полагаю, - продолжал Доркас, - главное для нас - не наказание, а профилактика правонарушений. Мы напишем мистеру Фоули письмо, в котором сообщим, что к нам поступила жалоба, и напомним ему, что, согласие действующему постановлению, из-за собачьего воя его могут привлечь к судебной ответственности. И добавим, что собаку необходимо отправить на псарню, если она больна, или вызвать к ней ветеринара, - он взглянул на Картрайта. - Давно эта собака появилась у мистера Фоули? - По меньшей мере она живет у него два последних месяца, с тех пор, как я поселился на Милпас Драйв. И раньше она не выла? - Нет. - Когда это началось? - Две ночи назад. - Как я понимаю, вы в натянутых отношениях с мистером Фоули? Во всяком случае, вы не пойдете к нему домой и не попросите успокоить бедное животное? - Нет, я этого не сделаю. - А как насчет телефонного звонка? - Нет. - А если я напишу ему письмо? Вы не знаете Фоули. Он порвет письмо и заставив собаку выть еще громче. Он лишь посмеемся, радуясь, что сумел мне насолить. Он покажет письмо жене и... - Картрайт замолчал на полуслове. - Продолжайте, - Доркас улыбнулся. - Что еще он может сделать? - Ничего, - пробурчал Картрайт. - Мне кажется, - заметил Мейсон, - нас вполне устроит, если вы, мистер Доркас, напишете письмо и укажете в нем, что вам придется выписать ордер на арест, если собака не прекратит выть. - Разумеется, я упомяну об этом, - кивнул помощник окружного прокурора. - Однако по почте письмо не дойдет до завтрашнего дня, даже если вы отправите его сразу после нашего ухода. И я предлагаю послать его с судебным исполнителем. Пусть он вручит письмо лично Фоули или в его отсутствие кому-то из домочадцев. Тогда мистер Фоули поймет, что закон поддерживает жалобу мистера Картрайта. Картрайт задумался, а потом кивнул. - Хорошо, я согласен. Я хочу, чтобы Фоули немедленно послали письмо. - Как только его напечатают, - заверил его Мейсон. - Ладно, ладно, я оставляю это на вас. Я поеду домой. Вы представляете мои интересы, мистер Мейсон. Проследите, чтобы письмо было отправлено. Вы это сделаете? - Конечно. Поезжайте домой и не волнуйтесь. Картрайт встал. - Благодарю вас, господа. Очень был рад с вами познакомиться. Прошу извинить меня за некоторую нервозность. В последнее время я почти не спал, - и он вышел из кабинета. - Ну? - Доркас повернулся к доктору Куперу. - Я не хотел бы ставить диагноз на основании столь ограниченной информации, - начал тот, - но, как мне кажется, мы имеем дело со случаем маниакально-депрессивного психоза. - Звучит достаточно серьезно;. - улыбнулся Мейсон, - но не равнозначно ли это нервному расстройству? - Нет такого понятия, как нервное расстройство, - возразил доктор Купер. - Это общераспространенное выражение, употребляемое при эндогенных и органических формах психозов. - Хорошо, - не сдавался Мейсон, - давайте подойдем с другой стороны. Человек, страдающий маниакально-депрессивным психозом, не является сумасшедшим, не так ли? - Он не совсем нормалей. - Но и не сумасшедший? - Вопрос в том, что вы подразумеваете под этим словом. Юридически, нет, если вас интересует, будет ли он нести ответственность за совершенное преступление. - Нет, я говорю о другом. Это душевное заболевание, не так ли? - Совершенно верно. - И излечимое? - Да. - Очень хорошо. А теперь давайте избавимся от воющей собаки. - Кстати, - заметил Доркас, - кроме ничем не подтвержденного заявления Картрайта у нас нет доказательств того, что собака действительно выла. - Ерунда. Вы же не выписываете ордер на арест. Пошлите Фоули уведомление о том, что его обвиняют в нарушении такого-то постановления и объясните ему, о чем идет речь. Если собака воет, он ее успокоит, если нет - позвонит по телефону и скажет об этом, - Мейсон повернулся к доктору Куперу. - Идея воющей собаки не может оказаться галлюцинацией? - При маниакально-депрессивном психозе у больных бывают галлюцинации, но при этом заболевании более характерны резкие смены настроения. Мейсон взглянул на часы. - Давайте пригласим стенографистку, продиктуем уведомление и отправим его по назначению. Доркас многозначительно взглянул на доктора Купера. Тот согласно кивнул, и помощник прокурора нажал на кнопку. - Хорошо. Я продиктую уведомление и подпишу его.
Глава 3
Когда Перри Мейсон появился в приемной, его секретарша Делла Стрит заканчивала разбор почты. - Доброе утро, - поздоровался он. - Что новенького, Делла? - Письмо от мужчины, который вчера приходил сюда. - Какого мужчины? - Он жаловался на собачий вой. - А, - улыбнулся, Мейсон. - Картрайт. Интересно, спал ли он этой ночью? - Письмо доставлено специальным посыльным. Должно быть, его отправили около полуночи. - Что-нибудь еще насчет собаки? - Он прислал завещание и, - Делла оглядела приемную, будто опасаясь, что кто-то услышит ее слова, - десять тысячедолларовых банкнот. - Десять тысяч наличными? - удивленно переспросил Мейсон. - Да. - Посланные по почте? - Да. - Ценным письмом? - Нет, но со специальным посыльным. - Черт побери! Делла Стрит, встав из-за стола, подошла к сейфу, достала пухлый конверт и передала его Мейсону. - Вы говорите, он прислал завещание? - Да. - А письмо? - Скорее, короткую записку. Мейсон вытащил банкноты, внимательно осмотрел их и сунул в карман. Затем он прочел вслух записку Картрайта. "Уважаемый мистер Мейсон! Я видел вас во время последнего процесса и убедился, что вы - честный человек и настоящий боец. Я прошу вас заняться этим делом. В конверт я кладу десять тысяч долларов и завещание. Десять тысяч долларов - задаток. Я хочу, чтобы вы представляли лицо, указанное в завещании, в пользу которого оставлена моя собственность, и защищали его интересы. Теперь я знаю, почему выла собака. Я написал завещание согласно вашему совету. Возможно, вам не придется утверждать завещание в суде или защищать интересы моего наследника. В противном случае, вы получите десять тысяч плюс триста долларов, переданные вам вчера. Благодарю за оказанную мне помощь. Искренне ваш, Артур Картрайт". Перри Мейсон с сомнением покачал головой и достал из кармана сложенные банкноты. - Мне хотелось бы оставить у себя эти деньги. - Так оставьте их! - воскликнула Делла. - Почему бы и нет? Согласно письму, это задаток. Мейсон вздохнул и положил банкноты на стол. - Этот Картрайт - сумасшедший, натуральный сумасшедший. - С чего вы это взяли? - спросила Делла. - Это не вызывает никаких сомнений. - Но вчера вы так не думали? - Да, мне показалось, что он чем-то очень взволнован. - Но вы же приняли его за сумасшедшего? - Ну, не совсем. - А сегодня после полученного письма вы решили, что он - псих? - Видите ли, Делла, в наши дни расчет наличными является отклонением от нормы. Этот человек за последние двадцать четыре часа дважды расплатился со мной именно наличными, причем десять тысяч он прислал простым письмом. - Вероятно, у него не было возможности послать их иначе. - Возможно, - согласился Мейсон. - Вы прочли завещание? - Нет. Как только я увидела, что лежит в конверте, я положила его в сейф. - Хорошо. Давайте посмотрим, что он там пишет. Мейсон развернул лист бумаги с надписью "Последнее завещание Артура Картрайта" и, прочитав написанное, медленно кивнул. - Ну что ж, отличное завещание. Все написано от руки: дата, подпись и прочее. - Он оставил что-нибудь вам? - полюбопытствовала Делла. - Или я не должна об этом знать? Мейсон хмыкнул. - Разумеется, - ответил он. - Вы должны знать об этом. Мой метод ведения судебных процессов несколько отличается от общепринятого и в результате меня вполне могут пристрелить. Поэтому я хочу, чтобы впоследствии вы смогли, разобраться в моих делах. - Итак, он оставляет львиную долю наследства одному лицу, женщине, а мне десять процентов от наследства при условии, что я буду представлять эту женщину, основную наследницу, по любым правовым проблемам, которые могут возникнуть в связи с завещанием, смертью наследодателя или с ее семейными взаимоотношениями. - Широкое поле деятельности, не так ли? - заметила Делла. - Этот человек, - задумчиво продолжал Мейсон, - или писал под диктовку опытного адвоката, или обладает острым умом. Сумасшедший не способен составить подобное завещание. Все логично и взаимосвязано. Девять десятых наследства отходят миссис Клинтон Фоули, остальное - мне. Он обуславливает... - брови Мейсона медленно поползли вверх. - В чем дело? - забеспокоилась Делла. - Что-нибудь серьезное? Ошибка в завещании? - Нет, - медленно ответил Мейсон, - ошибки нет. Но есть нечто очень странное, - он подошел к двери, ведущей в коридор, и запер ее на ключ. - Никаких посетителей, Делла, пока мы не разберемся с этим делом. - Так что же произошло? - Вчера, - Мейсон понизил голос до шепота, - этот человек говорил, что хочет оставить свою собственность миссис Клинтон Фоули, и беспокоился, не отразится ли на законности завещания тот факт, что женщина, проживающая с Фоули, как миссис Клинтон Фоули, в действительности не является его женой. - То есть их брак не зарегистрирован? - спросила Делла. - Совершенно верно. Итак, вчера его интересовал вопрос, получит ли наследство женщина, проживающая по определенному адресу и указанная в завещании как миссис Клинтон Фоули, если потом выяснится, что она лишь прикрывается этим именем. Выходит, Картрайт не сомневался, что под именем миссис Клинтон Фоули скрывается другая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19