— Мне ваш адрес дал Щербенко, Аркадий Ильич. Я предложил ему несколько монет, две он купил, а с остальными послал к вам, вы ведь интересуетесь царскими монетами прошлого века для Польши?
— Да-да-да, — сразу оживился Зубанов, снимая цепочку. — Проходите.
Щербенко являлся главой местного нумизматического общества, владельцем одной из самых значительных коллекций, и экскурсовод нисколько не удивился такому посланнику. Зубанов действительно специализировался на монетах, выпускавшихся в царской России для окраин империи, он собирал все: ираклисы, тартхули, абазы Грузии, гроши и злоты Польши, пенни Финляндии, пары Югославии.
Не внушал Зубанову опасений и облик пришедшего: дружелюбный, улыбчивый, явно интеллигентный человек. Мало ли сейчас таких вынужденных продавать свои небольшие коллекции для того, чтобы выжить.
Очутившись в квартире и снимая куртку, Силин в очередной раз похвалил себя, что догадался заглянуть в собственную записную книжку. На собраниях нумизматов он не был года три, да и раньше-то не часто посещал клуб «товарищей по террариуму», но адреса руководства и специализацию их коллекций в своё время списал. А Зубанов давно уже входил в число лидеров этого движения.
— Вы сами коллекционируете или монеты к вам случайно попали? — спросил Юрий Пахомович, наблюдая, как гость что-то ищет в карманах куртки.
— Немного занимался, — ответил тот.
— Проходите в кабинет, — предложил хозяин и направился в глубь квартиры. А квартира четы Зубановых впечатляла: трехкомнатная «сталинка» с высоким потолком, раздельными комнатами, громадной кухней. Силин увидел в приоткрытую дверь лишь кусочек зала: инкрустированный слоновой костью журнальный столик из красного дерева, изящная оттоманка прошлого века с округлыми, зализанными формами, пара картин на стене — мастера русской классической школы, не из первого десятка, но подлинники. Виднелась так же часть большого зеркала в чёрной резной раме.
Не менее грандиозное впечатление производил и кабинет Зубанова. По преданию, за большим дубовым столом сиживал последний железногорский градоначальник. В комнате имелось пять часов, но из них шли только одни, напольные, в рост человека, из чёрного дерева, с мерно покачивающимся круглым латунным маятником. Загромоздившие очень большую столешницу подсвечники, статуэтки, чернильница в форме Амура, держащего сосуд с вином, не произвели на Силина впечатления. Зато старинные книжные шкафы с редчайшими книгами по искусствоведению и нумизматике заставили Михаила забыть о том, ради чего он сюда пришёл.
Ну, а в углу, у окна, стояло старинное бюро, лишь взглянув на которое, Нумизмат понял, что именно там Зубанов держит свою коллекцию.
«Может, и моя тут», — подумал Михаил.
— Ну-с, так что вы можете мне предложить? — спросил хозяин, открывая ящик стола и доставая большую лупу. Для Юрия Пахомовича, как и для Силина, нумизматика являлась единственной страстью. Женщины его не волновали, экскурсовод не пил и не курил, сбором старинной мебели занималась его жена, благо детей им Бог не дал, собак они не держали, а деньги в семье водились немалые. В радостном предвкушении нового приобретения Зубанов поднял голову и увидел то, что меньше всего ожидал увидеть: чёрный зрачок дула пистолета.
3. ПОСЛЕДНЯЯ ОШИБКА ЭКСКУРСОВОДА.
От лица хозяина дома начала медленно отливать кровь.
«Вот влип! — подумал он. — Неужели им уже донесли о ресторане?»
Язык экскурсовода, самый послушный и боевой орган, на какое-то время перестал повиноваться ему. А Силин молчал. Интуитивно он тянул паузу, как совсем недавно в баре. Лишь когда бледный человек в красном шёлковом халате с золотым драконом откашлялся, а потом спросил сиплым голосом: «Что вам надо?» — только тогда Нумизмат задал свой главный вопрос:
— Где коллекция?
— Какая коллекция? — изумился Зубанов.
— Моя коллекция. Только не надо врать. Её привезли сюда, в эту квартиру, где она?
Лишь теперь экскурсовод понял, с кем он имеет дело. «Боже мой! — подумал Юрий Пахомович. — Это же Силин! Без бороды я его не узнал!»
Сейчас он, скорее, согласен был на то, чтобы перед ним появился черт с рогами, а не Михаил Силин.
— Так где моя коллекция? — снова повторил Нумизмат.
— Её у меня нет. Была, была у меня, не скрою. Мне её привезли в
таком… разобранном виде. — Экскурсовод сопроводил эти слова округлым
жестом своих маленьких, холёных ручек. — Попросили все разобрать, систематизировать, составить каталог. Что, собственно, я и сделал. Забрали вашу коллекцию у меня буквально вчера. Признаться, хорошо заплатили.
Хотя Силин по-прежнему держал в руках пистолет, Юрий Пахомович, как ни странно, успокоился. Все-таки это был не бандит с большой дороги, а свой брат-коллекционер.
«Поговорим и разойдёмся с миром», — решил он.
— А вы, что же, не понимали, что принесли краденое? Сегодня меня грабанули, завтра вас, так и будем все это покрывать? — Силин пытался говорить спокойно, хотя его душила дикая злоба. Только вчера, ещё вчера коллекция была здесь, в этой квартире! Начни он поиски чуть раньше — застал бы её, вернул назад!
— Ну почему, я догадывался, что она, того… Но понимаете, у них были такие лица… — Зубанов сделал странный жест руками, словно пытался надставить себе плечи, — что отказаться было невозможно.
— Сколько их было?
— Привезли двое, а потом эти же двое и забрали. Крепкие такие парни, короткие стрижки… по-современному.
— Ну хорошо, — допытывался Силин. — Крепкие парни, а кто заказчик? Кто стоял за ними?
— Не знаю, они не представились ни в первый раз, ни в свои последующие визиты.
— Ты же говорил, что они всего два раза приезжали?! — повысил голос Михаил.
Он чувствовал, что эта скользкая сволочь что-то скрывает, уж слишком у экскурсовода бегали глаза.
— Ну да, как же… Через три дня они привезли планшеты и такое красивое бюро для них, из красного дерева, но в современном стиле.
Зубанов врал. Первый раз они явились к нему на работу. Один остался в коридоре, а в комнатушку, где Зубанов размещался с ещё двумя музейными работниками, вошёл один, невысокий, крепкого сложения парень с довольно симпатичным курносым лицом. Портила посетителя короткая стрижка, придававшая его лицу некую свирепость, а также извечная привычка жевать жвачку, на дух не переносимая экскурсоводом. Слава Богу, что в комнате в тот момент, кроме Юрия Пахомовича, не было никого, ибо парень начал разговор без лишних предисловий.
— Вы Зубанов? — спросил он.
— Д-да, я, — признался тот, с опаской рассматривая незнакомца. — А что вам нужно?
— Вы являетесь… — тут парень споткнулся, вытащил из кармана кожаной
куртки листок бумаги и почти по слогам прочитал: — ответственным секретарём Общества нумизматов?
— Да, верно, я занимаюсь этим на общественных началах.
— Скажите, — парень все в той же развязной манере плюхнулся на стул, — у кого в нашем городе самая клёвая коллекция монет?
— Какая? К-клёвая? — Зубанов даже поперхнулся от этого странного слова, произнесённого по адресу чудной науки, почти искусству.
— Ну большая, дорогая, какие ещё могут быть! — Парень заёрзал на стуле от нетерпения и отсутствия нужных слов для разговора с этим туповатым профессором.
— Смотря по каким параметрам. Многие собирают узкоспецифические коллекции, например, Россия до 1917 года, или наоборот, только иностранные монеты. А вы, что же, желаете сразу приобрести большую коллекцию?
— Ну да… в некотором роде приобрести, — в глазах бандита, а Зубанов уже не сомневался, с кем имееет дело, мелькнула явная издёвка. Это была толька искра, но хитрый экскурсовод понял все. Кому-то понадобилась хорошая коллекция монет, сразу и целиком. Отказываться дать адрес нельзя, это выйдет ему боком. Но и сдавать своих друзей, напарников по увлечению, ему тоже не хотелось. Свои, они и есть свои, не дай боже что пронюхают, репутация его погибнет навсегда. Надо было придумать что-то другое. И тогда Зубанов вспомнил свечинского отшельника. Из железногорских коллекционеров его собрание видел только сам Щербенко, мэтр и глава общества. Он специально ездил к Силину года три назад и вернулся в полнейшем восторге. Покопавшись в записной книжке, Юрий Пахомович дал адрес Силина, считая, что для него на этом все закончилось.
Но через три дня те же двое приехали на квартиру к антиквару и попросили помочь им разобрать коллекцию. Самой её у них ещё не было, пообещали подвезти позже, но, к удивлению экскурсовода, тут же выплатили солидный аванс. Зубанов клюнул на наживку, с помощью жены добыл себе больничный на две недели, и все это время почти не вставал из-за стола, добросовестно трудясь по двенадцать часов в сутки. Это было не так уж просто. Надо было рассортировать монеты сначала по континентам, затем по странам и потом уже по эпохам. Очень много было возни с малознакомыми Юрию Пахомовичу монетами Африки и Латинской Америки. Приходилось зарываться в справочники, каталоги, просить помощи у коллег. Но зато когда все кончилось и коллекция отбыла к неизвестному заказчику, супруги Зубановы позволили себе на гонорар закатиться в дорогой ресторан — вольность, какую они давно уже себе не позволяли. Именно про это и хотел умолчать экскурсовод.
— Ну, так все-таки кому же могла понадобиться моя коллекция? — снова своим монотонным, чуть скрипучим голосом спросил Силин.
— Не знаю, я же говорю, два парня, здоровые такие! — Зубанов позволил себе повысить голос, и Нумизмата прорвало. Его давно уже подмывало врезать рукоятью пистолета по этому круглому, холёному лицу. И сейчас он позволил клокочущей ярости на секунду вырваться наружу. В мозгу его словно вспыхнул слепящий свет, судорожно дёрнулось тело, а когда Михаил снова взял себя под контроль, хозяин квартиры сидел, откинувшись на спинку своего вольтеровского кресла и прикрывая руками лицо. Сквозь его дрожащие белые пальцы капала на красный халат ещё более алая кровь.
Чуть успокоив тяжёлое дыхание, Силин вытер подрагивающей рукой со лба пот и спросил:
— Ну, так кто же заказчик? Ты должен его знать!
Юрий Пахомович наконец оторвал от лица свои короткопалые руки, с ужасом посмотрел сначала на них, потом на Силина. Потеряв терпение и все с большим трудом сдерживая собственную ярость, Михаил левой рукой схватил экскурсовода за остатки волос на затылке, а правой ткнул в его висок дуло пистолета. Сбоку ему прекрасно было видно, как из разбитого носа и верхней оттопыренной губы хозяина квартиры падали на стол капли крови. Экскурсовод слабо вскрикнул, а потом, еле шевеля разбитыми губами, жалобно простонал:
— Вы… с ума сошли… зачем же так?
— Говори, а то я из тебя котлету сделаю! — Силин снова замахнулся на свою жертву пистолетом и еле успел остановить себя.
И антиквар заговорил слабым, дрожащим голосом:
— Они приезжали… на чёрном джипе «чероки», номер 555, АУ… Один из них сказал при мне другому: «Чалый, говорит, заждался.» А тот в ответ: «Ничего, подождёт, сам послал…»
Михаил разжал ладонь и отошёл в сторону.
— Кто такой Чалый? Что ты про него знаешь?
— Я… почти ничего. Слыхал, что у него дом рядом с ипподромом, бывший особняк секретаря обкома. Про это в газетах писали.
Силин задумался, машинально начал расхаживать по комнате. Хозяин дома полой халата пытался остановить кровь, а сам с ужасом наблюдал за перемещениями Нумизмата.
— А чем он занимается, этот Чалый? — наконец спросил Михаил.
— Как — чем? Ну этот… бандит, как его… рэкетир, — несмотря на боль и ужас, Зубанов удивился, что незваный гость так слабо разбирается в повседневной действительности.
На глаза Силину попалось старинное бюро с множеством хитроумных ящичков. Михаил начал по очереди открывать и закрывать их. Это действительно оказалась коллекция монет, но увы, не его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67