Орлов передал бесчувственное тело Гиллигану, который поволок его в глубь подвала, а в окне появилась следующая пара ног.
Мне показалось, что я неожиданно оглох: до меня не доносилось ни единого звука. Вторые ноги были значительно крупнее, и их владелец предпочел не спрыгивать в подвал, а осторожно спустился с оконного карниза. Он показался мне громадным. Очевидно, Орлов подумал о том же, потому что не стал пытаться скрутить его, а сорвал с головы свой смертоносный котелок и сделал молниеносное движение рукой. Послышался булькающий хрип. Холмс был уже рядом, и вдвоем с Орловым они уложили гиганта на пол.
Гиллиган вернулся к окну. Я ощутил слабый пряный запах – смесь ароматов опиума и пота. Появилась третья пара ног, но этот человек не спешил спускаться: должно быть, что-то заподозрил. Неестественно длинная, тонкая рука Гиллигана метнулась к нему, подобно змее. Она сомкнулась на лодыжке пришельца и рванула его тело вниз. Другая рука опустила мешок с песком на голову бандита, и третье тело присоединилось к остальным, лежавшим на полу.
Снаружи раздался тихий свист, который так напугал меня, что я схватился за револьвер, чуть не сломав его рукоятку. Я не сразу догадался, что это был лишь сигнал отбоя от нашего мальчишки на платане: мы захватили всю группу.
Дело еще не закончилось, но мы избрали верную тактику. Холмс с Орловым помогли Макдональду вылезти через открытое окно на задний двор. Через мгновение в темноте мигнул полицейский фонарь. Гиллиган охранял пленных; двое дергались и кудахтали, как связанные рождественские индейки, третий был неподвижен. Орлов поднял китайцев и вытолкнул их во двор. Я заметил, что Орлов подхватил бездыханного гиганта, как пушинку. Сила этого человека поразила меня не меньше, чем его молниеносная реакция, о которой я так хорошо знал.
Операция прошла настолько успешно, что у меня вдруг возникло желание немедленно описать ее для изучения студентами Сэндхерста. Восхитительный запах победы и впрямь действует возбуждающе.
Из окна первого этажа открывался удобный вид на улицу.
– Миссис Хадсон ночует у своей сестры, – сказал Холмс, – и мы должны постараться, чтобы соседям не о чем было судачить за ее спиной. Да и нашей репутации повредит скандал на Бейкер-стрит.
Сомневаюсь, что отряд Макдональда беспокоился о нашей репутации, но полицейские были вымуштрованы на славу. Двое из них, оставленные в качестве резерва, уже покинули свое укрытие – глубокую дверную нишу магазина спиртных напитков «Спи и Генри» – и переходили на другую сторону улицы. Я заметил, что в конце квартала показался полицейский фургон. Неожиданно повсюду замелькали темные тени. В одно мгновение они появились в здании напротив нас. Верхнее окно открылось, и, к моему ужасу, оттуда выпрыгнул человек. Но прежде чем он успел подняться на ноги, его крепко держали два констебля. Я не видел, вставили ему кляп или оглушили дубинкой, но он не сопротивлялся. Подъехал полицейский фургон, и констебли подвели еще двоих. Забрав арестованных, фургон завернул за угол, чтобы подобрать китайцев на нашем заднем дворе.
Холмс издал вздох облегчения и с явным удовлетворением обратился ко мне:
– Как будто бы все тихо, Ватсон. В окнах не было соседей. Никаких зевак и расспросов. Превосходно сработано.
– Превосходно спланировано, – коротко отозвался я.
Вскоре возвратился Макдональд. Я зажег свет и занялся графинами с вином. Бокалы пошли по кругу, повышая наше и без того хорошее настроение. Холмс провозгласил тост за инспектора Скотленд-Ярда:
– За вас, мистер Мак. Если вы сможете удержать у себя шестерых пленников, у нас будет некоторое время.
Макдональд бросил быстрый взгляд на Вейкфилда Орлова.
– По правде говоря, мистер Холмс, я собирался спрятать их в пригородном полицейском участке и начать раскручивать. Но опасался неприятных вопросов комиссара. И представьте, нам повезло: шестеро захваченных нами парней направляются в надежное место, и такое распоряжение дал именно комиссар.
– Значит, – сказал Холмс, посмотрев на Орлова, – мой брат тоже участвует в этой игре.
Агент безопасности не смутился:
– Вы же знаете, что Майкрофт Холмс в курсе почти всех событий. В данный момент Форин Офис интересуется Чу Санфу. Правда, не совсем понимаю, почему арестованные должны быть спрятаны, а ваш брат не пожелал сообщить об этом.
– Хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь это сделал, – пробормотал я.
– Политика Елизаветы, дорогой Ватсон. Откладывать, тянуть время, пока не прояснятся обстоятельства. Здесь применима поговорка дипломатов. Тише едешь – дальше будешь.
– Хорошо, – сказал Макдональд. – Моим людям сказали, что им лучше забыть о событиях этой ночи. Арестованные переданы сотрудникам мистера Орлова. Я не знаю, где они, и не хочу знать.
– Применение тайных убежищ всегда давало блестящие результаты в подобных ситуациях, – сказал Орлов.
Заметив мое удивление, Холмс сжалился и объяснил:
– Существуют частные владения, с виду ничем не примечательные. Формально они не имеют отношения к правительству и полиции и служат чрезвычайно удобными укрытиями или временными тюрьмами.
– Но преступная шайка пыталась незаконно проникнуть в наш дом. К чему же вся эта секретность? – раздраженно спросил я.
– Чтобы сбить с толку Чу Санфу. Если шестеро его людей просто исчезли, он не сделает следующего шага, пока не выяснит, что же произошло. Были ли они захвачены? Преданы ли они в руки полиции? не могли ли они просто сбежать от хозяина? Руки азиата будут связаны до тех пор, пока это не выяснится, а мы тем временем попытаемся разобраться в путанице вокруг этого дела и узнать, что делает Золотую Птицу столь ценной. Ответ нам покажет поведение китайца. Он знает все.
– Но разве Базил Селкирк не смог удовлетворить ваше любопытство? – спросил Орлов.
– Мы с Ватсоном встречались с финансистом. Он заявил, что охотится за Птицей только из-за соперничества с Чу Санфу. Я склонен верить старику. Ключ к разгадке у Чу Санфу. Баркер выяснил, в чем тут дело. Среди пожитков сыщика была книга о жизни Джонатана Вайлда. Думаю, что Вайлд давным-давно знал тайну Птицы.
– Именно поэтому Гарри Хокер украл статуэтку в лавке на Родосе, – сказал я.
– Кража на Родосе произошла примерно в 1850 году, Ватсон. К этому моменту Вайлда не было в живых уже десять лет. Полагаю, что тайну Золотой Птицы Вайлд унес с собой в могилу, но ключ остался. Хокер обнаружил его – возможно, тем же путем, которым это сделал покойный Баркер. Ответ вполне может содержаться в этой книге Баркера. Я намереваюсь внимательно изучить ее.
Высказав различные версии и предположения, Гиллиган, Макдональд и Орлов покинули нас, и на этот раз огни действительно погасли в доме 221-б по Бейкер-стрит.
17
ТЬМА НАЧИНАЕТ РАССЕИВАТЬСЯ
Проснувшись на следующее утро, я был поражен тем, как долю проспал. Когда я вышел в гостиную, миссис Хадсон и Билли давно были дома. Холмс позавтракал, и в комнате ощущался сильный запах его табака. Книга о Джонатане Вайлде лежала на столе, а Холмс сидел перед камином, уткнувшись своим орлиным носом в сцепленные пальцы. Я на цыпочках вышел из комнаты, чтобы сообщить нашей достойной хозяйке о своем пробуждении и о волчьем голоде. Когда я вернулся, Холмс сидел все в той же позе. Потом он резко поднял голову, как бы напуганный моим появлением.
– Ватсон, вы сегодня проспали.
Он вскочил и подошел к серебряному кофейнику.
– Кофе, должно быть, еще не остыл. Чашка-другая не помешает вам. Точнее, нам обоим.
Холмс редко снисходил до выполнения домашних обязанностей, но на сей раз он суетился, разливая кофе, усаживая меня и говоря одновременно.
Я достаточно долго прожил бок о бок с Шерлоком Холмсом, чтобы понять: он что-то выяснил и, весьма довольный собой, стремится поразить воображение своего единственного доверенного лица и неизменно восторженною почитателя.
– Слушайте, Ватсон, – не утерпел он наконец, – я просмотрел книгу. Написано плохо, но один раздел довольно необычен. Автор, некто Пирс, посвящает целую главу нереализованным планам Вайлда. Схемы, по которым преступник не захотел или не смог действовать. Только в этой части имеются пометки Баркера.
Холмс уже стоял у стола, судорожно перелистывая книгу.
– Позвольте прочитать вам это: «Джонатан Вайлд участвовал в многочисленных кражах драгоценностей, но его истинной страстью были бриллианты».
Холмс поднял глаза от страницы.
– Эта фраза заключена в кавычки. Более специфические пометки сделаны дальше, – он продолжил чтение. – В 1828 году Вайлд потратил много времени и значительную сумму денег, планируя похищение бриллианта «Санси», коронной драгоценности Франции. Вайлд был одержим идеей завладеть им, несмотря на все мои возражения, что бриллиант слишком известен и его невозможно продать. Я знал, что Вайлд никогда бы не согласился огранить его заново.
Когда Холмс сделал паузу, я заметил:
– Похоже, этот Пирс был довольно близок к Джонатану Вайлду.
– Или пытается создать такое впечатление. Факты, изложенные в конце, верны. Я знаю, что «Санси» был действительно продан Демидовым за двадцать тысяч фунтов. По крайней мере, такова история. Интересно, удалось ли Вайлду украсть этот камень.
– Что говорит по этому поводу Пирс?
– Только то, что ограбление пошло не по плану и Вайлд отказался от своей идеи. Вот самое интересное место: «Бриллиант, который в действительности был похищен Вайлдом, назывался «Египетский Паша», хотя похитителю не суждено было воспользоваться им».
Холмс посмотрел на меня сияющими глазами:
– Баркер подчеркнул слова «Египетский Паша».
– А когда он умирал, он сказал Линдквесту: «Паша».
– Точно. Теперь вы видите, Ватсон, мы на верном пути!
– Но какое отношение имеет бриллиант «Египетский Паша» к Золотой Птице?
– Действительно, какое? Как-то я упомянул, что охота за Золотой Птицей была бы понятна, будь статуэтка инкрустирована драгоценными камнями. А представьте себе, Ватсон, что вместо нескольких камней на поверхности был только один камень – внутри.
Предположение Холмса было настолько блестящим, что я задохнулся:
– Значит, все это время похищали не Золотую Птицу, а бриллиант «Египетский Паша»?!
Холмс медленно покачал головой.
– Милый Ватсон, к сожалению, я не имею права заходить в своих догадках так далеко. Теоретизирование в отсутствие фактов – грубейшая ошибка. Человек начинает подгонять факты под теорию, вместо того чтобы действовать наоборот. Сейчас нам нужны факты и мы будем искать их. Я отправил Орлову записку с просьбой организовать встречу с Эдвином Стритером.
– Кто он?
– Это королевский ювелир, старина. Стритер в 1883 году написал книгу «Величайшие бриллианты мира». Я думаю, что он знает алмазное дело до тонкостей и сможет предоставить нам информацию, которая прояснит все.
Сообщу в скобках, что здесь Холмс столкнулся с неожиданным препятствием: королевский ювелир в это время отдыхал на юге Франции. Но Вейкфилд Орлов прекрасно знал, кто приезжал в Англию и уезжал из нее. Согласно сведениям, имевшимся у агента безопасности, в Лондоне как раз находился доктор Макс Бауэр, и Орлов мог организовать встречу между знаменитым специалистом по драгоценным камням и Холмсом.
К счастью, доктор оказался поклонником методов моего друга и был рад посетить нашу резиденцию на Бейкер-стрит. Я, в свою очередь, получил возможность присутствовать при интереснейшем разговоре.
У профессора было круглое добродушное лицо и пышные, непослушные волосы. Он казался персонажем «Записок Пиквикского клуба» или куклой баварского мастера. Орлов не смог присутствовать, и доктору пришлось к нам идти в одиночестве. Бауэр заявил, что он счастлив знакомству с величайшим детективом в мире и, разумеется, со знаменитым доктором Ватсоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Мне показалось, что я неожиданно оглох: до меня не доносилось ни единого звука. Вторые ноги были значительно крупнее, и их владелец предпочел не спрыгивать в подвал, а осторожно спустился с оконного карниза. Он показался мне громадным. Очевидно, Орлов подумал о том же, потому что не стал пытаться скрутить его, а сорвал с головы свой смертоносный котелок и сделал молниеносное движение рукой. Послышался булькающий хрип. Холмс был уже рядом, и вдвоем с Орловым они уложили гиганта на пол.
Гиллиган вернулся к окну. Я ощутил слабый пряный запах – смесь ароматов опиума и пота. Появилась третья пара ног, но этот человек не спешил спускаться: должно быть, что-то заподозрил. Неестественно длинная, тонкая рука Гиллигана метнулась к нему, подобно змее. Она сомкнулась на лодыжке пришельца и рванула его тело вниз. Другая рука опустила мешок с песком на голову бандита, и третье тело присоединилось к остальным, лежавшим на полу.
Снаружи раздался тихий свист, который так напугал меня, что я схватился за револьвер, чуть не сломав его рукоятку. Я не сразу догадался, что это был лишь сигнал отбоя от нашего мальчишки на платане: мы захватили всю группу.
Дело еще не закончилось, но мы избрали верную тактику. Холмс с Орловым помогли Макдональду вылезти через открытое окно на задний двор. Через мгновение в темноте мигнул полицейский фонарь. Гиллиган охранял пленных; двое дергались и кудахтали, как связанные рождественские индейки, третий был неподвижен. Орлов поднял китайцев и вытолкнул их во двор. Я заметил, что Орлов подхватил бездыханного гиганта, как пушинку. Сила этого человека поразила меня не меньше, чем его молниеносная реакция, о которой я так хорошо знал.
Операция прошла настолько успешно, что у меня вдруг возникло желание немедленно описать ее для изучения студентами Сэндхерста. Восхитительный запах победы и впрямь действует возбуждающе.
Из окна первого этажа открывался удобный вид на улицу.
– Миссис Хадсон ночует у своей сестры, – сказал Холмс, – и мы должны постараться, чтобы соседям не о чем было судачить за ее спиной. Да и нашей репутации повредит скандал на Бейкер-стрит.
Сомневаюсь, что отряд Макдональда беспокоился о нашей репутации, но полицейские были вымуштрованы на славу. Двое из них, оставленные в качестве резерва, уже покинули свое укрытие – глубокую дверную нишу магазина спиртных напитков «Спи и Генри» – и переходили на другую сторону улицы. Я заметил, что в конце квартала показался полицейский фургон. Неожиданно повсюду замелькали темные тени. В одно мгновение они появились в здании напротив нас. Верхнее окно открылось, и, к моему ужасу, оттуда выпрыгнул человек. Но прежде чем он успел подняться на ноги, его крепко держали два констебля. Я не видел, вставили ему кляп или оглушили дубинкой, но он не сопротивлялся. Подъехал полицейский фургон, и констебли подвели еще двоих. Забрав арестованных, фургон завернул за угол, чтобы подобрать китайцев на нашем заднем дворе.
Холмс издал вздох облегчения и с явным удовлетворением обратился ко мне:
– Как будто бы все тихо, Ватсон. В окнах не было соседей. Никаких зевак и расспросов. Превосходно сработано.
– Превосходно спланировано, – коротко отозвался я.
Вскоре возвратился Макдональд. Я зажег свет и занялся графинами с вином. Бокалы пошли по кругу, повышая наше и без того хорошее настроение. Холмс провозгласил тост за инспектора Скотленд-Ярда:
– За вас, мистер Мак. Если вы сможете удержать у себя шестерых пленников, у нас будет некоторое время.
Макдональд бросил быстрый взгляд на Вейкфилда Орлова.
– По правде говоря, мистер Холмс, я собирался спрятать их в пригородном полицейском участке и начать раскручивать. Но опасался неприятных вопросов комиссара. И представьте, нам повезло: шестеро захваченных нами парней направляются в надежное место, и такое распоряжение дал именно комиссар.
– Значит, – сказал Холмс, посмотрев на Орлова, – мой брат тоже участвует в этой игре.
Агент безопасности не смутился:
– Вы же знаете, что Майкрофт Холмс в курсе почти всех событий. В данный момент Форин Офис интересуется Чу Санфу. Правда, не совсем понимаю, почему арестованные должны быть спрятаны, а ваш брат не пожелал сообщить об этом.
– Хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь это сделал, – пробормотал я.
– Политика Елизаветы, дорогой Ватсон. Откладывать, тянуть время, пока не прояснятся обстоятельства. Здесь применима поговорка дипломатов. Тише едешь – дальше будешь.
– Хорошо, – сказал Макдональд. – Моим людям сказали, что им лучше забыть о событиях этой ночи. Арестованные переданы сотрудникам мистера Орлова. Я не знаю, где они, и не хочу знать.
– Применение тайных убежищ всегда давало блестящие результаты в подобных ситуациях, – сказал Орлов.
Заметив мое удивление, Холмс сжалился и объяснил:
– Существуют частные владения, с виду ничем не примечательные. Формально они не имеют отношения к правительству и полиции и служат чрезвычайно удобными укрытиями или временными тюрьмами.
– Но преступная шайка пыталась незаконно проникнуть в наш дом. К чему же вся эта секретность? – раздраженно спросил я.
– Чтобы сбить с толку Чу Санфу. Если шестеро его людей просто исчезли, он не сделает следующего шага, пока не выяснит, что же произошло. Были ли они захвачены? Преданы ли они в руки полиции? не могли ли они просто сбежать от хозяина? Руки азиата будут связаны до тех пор, пока это не выяснится, а мы тем временем попытаемся разобраться в путанице вокруг этого дела и узнать, что делает Золотую Птицу столь ценной. Ответ нам покажет поведение китайца. Он знает все.
– Но разве Базил Селкирк не смог удовлетворить ваше любопытство? – спросил Орлов.
– Мы с Ватсоном встречались с финансистом. Он заявил, что охотится за Птицей только из-за соперничества с Чу Санфу. Я склонен верить старику. Ключ к разгадке у Чу Санфу. Баркер выяснил, в чем тут дело. Среди пожитков сыщика была книга о жизни Джонатана Вайлда. Думаю, что Вайлд давным-давно знал тайну Птицы.
– Именно поэтому Гарри Хокер украл статуэтку в лавке на Родосе, – сказал я.
– Кража на Родосе произошла примерно в 1850 году, Ватсон. К этому моменту Вайлда не было в живых уже десять лет. Полагаю, что тайну Золотой Птицы Вайлд унес с собой в могилу, но ключ остался. Хокер обнаружил его – возможно, тем же путем, которым это сделал покойный Баркер. Ответ вполне может содержаться в этой книге Баркера. Я намереваюсь внимательно изучить ее.
Высказав различные версии и предположения, Гиллиган, Макдональд и Орлов покинули нас, и на этот раз огни действительно погасли в доме 221-б по Бейкер-стрит.
17
ТЬМА НАЧИНАЕТ РАССЕИВАТЬСЯ
Проснувшись на следующее утро, я был поражен тем, как долю проспал. Когда я вышел в гостиную, миссис Хадсон и Билли давно были дома. Холмс позавтракал, и в комнате ощущался сильный запах его табака. Книга о Джонатане Вайлде лежала на столе, а Холмс сидел перед камином, уткнувшись своим орлиным носом в сцепленные пальцы. Я на цыпочках вышел из комнаты, чтобы сообщить нашей достойной хозяйке о своем пробуждении и о волчьем голоде. Когда я вернулся, Холмс сидел все в той же позе. Потом он резко поднял голову, как бы напуганный моим появлением.
– Ватсон, вы сегодня проспали.
Он вскочил и подошел к серебряному кофейнику.
– Кофе, должно быть, еще не остыл. Чашка-другая не помешает вам. Точнее, нам обоим.
Холмс редко снисходил до выполнения домашних обязанностей, но на сей раз он суетился, разливая кофе, усаживая меня и говоря одновременно.
Я достаточно долго прожил бок о бок с Шерлоком Холмсом, чтобы понять: он что-то выяснил и, весьма довольный собой, стремится поразить воображение своего единственного доверенного лица и неизменно восторженною почитателя.
– Слушайте, Ватсон, – не утерпел он наконец, – я просмотрел книгу. Написано плохо, но один раздел довольно необычен. Автор, некто Пирс, посвящает целую главу нереализованным планам Вайлда. Схемы, по которым преступник не захотел или не смог действовать. Только в этой части имеются пометки Баркера.
Холмс уже стоял у стола, судорожно перелистывая книгу.
– Позвольте прочитать вам это: «Джонатан Вайлд участвовал в многочисленных кражах драгоценностей, но его истинной страстью были бриллианты».
Холмс поднял глаза от страницы.
– Эта фраза заключена в кавычки. Более специфические пометки сделаны дальше, – он продолжил чтение. – В 1828 году Вайлд потратил много времени и значительную сумму денег, планируя похищение бриллианта «Санси», коронной драгоценности Франции. Вайлд был одержим идеей завладеть им, несмотря на все мои возражения, что бриллиант слишком известен и его невозможно продать. Я знал, что Вайлд никогда бы не согласился огранить его заново.
Когда Холмс сделал паузу, я заметил:
– Похоже, этот Пирс был довольно близок к Джонатану Вайлду.
– Или пытается создать такое впечатление. Факты, изложенные в конце, верны. Я знаю, что «Санси» был действительно продан Демидовым за двадцать тысяч фунтов. По крайней мере, такова история. Интересно, удалось ли Вайлду украсть этот камень.
– Что говорит по этому поводу Пирс?
– Только то, что ограбление пошло не по плану и Вайлд отказался от своей идеи. Вот самое интересное место: «Бриллиант, который в действительности был похищен Вайлдом, назывался «Египетский Паша», хотя похитителю не суждено было воспользоваться им».
Холмс посмотрел на меня сияющими глазами:
– Баркер подчеркнул слова «Египетский Паша».
– А когда он умирал, он сказал Линдквесту: «Паша».
– Точно. Теперь вы видите, Ватсон, мы на верном пути!
– Но какое отношение имеет бриллиант «Египетский Паша» к Золотой Птице?
– Действительно, какое? Как-то я упомянул, что охота за Золотой Птицей была бы понятна, будь статуэтка инкрустирована драгоценными камнями. А представьте себе, Ватсон, что вместо нескольких камней на поверхности был только один камень – внутри.
Предположение Холмса было настолько блестящим, что я задохнулся:
– Значит, все это время похищали не Золотую Птицу, а бриллиант «Египетский Паша»?!
Холмс медленно покачал головой.
– Милый Ватсон, к сожалению, я не имею права заходить в своих догадках так далеко. Теоретизирование в отсутствие фактов – грубейшая ошибка. Человек начинает подгонять факты под теорию, вместо того чтобы действовать наоборот. Сейчас нам нужны факты и мы будем искать их. Я отправил Орлову записку с просьбой организовать встречу с Эдвином Стритером.
– Кто он?
– Это королевский ювелир, старина. Стритер в 1883 году написал книгу «Величайшие бриллианты мира». Я думаю, что он знает алмазное дело до тонкостей и сможет предоставить нам информацию, которая прояснит все.
Сообщу в скобках, что здесь Холмс столкнулся с неожиданным препятствием: королевский ювелир в это время отдыхал на юге Франции. Но Вейкфилд Орлов прекрасно знал, кто приезжал в Англию и уезжал из нее. Согласно сведениям, имевшимся у агента безопасности, в Лондоне как раз находился доктор Макс Бауэр, и Орлов мог организовать встречу между знаменитым специалистом по драгоценным камням и Холмсом.
К счастью, доктор оказался поклонником методов моего друга и был рад посетить нашу резиденцию на Бейкер-стрит. Я, в свою очередь, получил возможность присутствовать при интереснейшем разговоре.
У профессора было круглое добродушное лицо и пышные, непослушные волосы. Он казался персонажем «Записок Пиквикского клуба» или куклой баварского мастера. Орлов не смог присутствовать, и доктору пришлось к нам идти в одиночестве. Бауэр заявил, что он счастлив знакомству с величайшим детективом в мире и, разумеется, со знаменитым доктором Ватсоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30