– Ладно, вот тебе вино, – объявил Уорт, возвращаясь на балкон, – а себе я принес еще пива. Теперь нам ничего не мешает поговорить? Почему у тебя такой мрачный вид?
– Я не знаю, Уорт.
– Рассказывай.
– Но я действительно не знаю.
– Может, мой крестник плохо себя ведет?
– У него странная привычка есть, а так…
– Странная привычка есть?
– Он вылавливает изюм и раскладывает его… – Син запустила пальцы в волосы, которым закат придал цвет расплавленной карамели. – Ладно, не будем об этом. С Брэндоном проблем нет. Пожалуй, он единственный, кто меня радует.
– Неприятности с Ладонией? Не могу себе этого представить. Если бы эта женщина согласилась, то я тут же женился бы на ней.
– Уорт Лансинг, ты бессовестный лицемер. Тебя абсолютно не интересуют женщины, чей возраст или коэффициент интеллекта превышают размер бюста.
– Сегодня ты меня обижаешь уже второй раз. Прекрати, иначе я разозлюсь.
– Ну и злись. Я переживу.
– Хорошо, но помни: я тебя предупреждал. Если ты не ладишь с матерью, то даю голову на отсечение – это твоя вина. Потому что Ладония – святая женщина.
– Согласна: в наших стычках виновата главным образом я, – устало вымолвила Син. – Это ведь была моя идея, чтобы она переехала к нам после смерти папы, но я вовсе не сожалею об этом. Брэндон растет дома, а не в детском саду. Обе – вдовы, мы помогаем друг другу переносить одиночество. И мне хочется думать, что я так же поддержала ее после смерти папы, как и она меня после гибели Тима.
– Несомненно.
– Но мама постоянно твердит мне одно и то же.
– Что именно?
– Я должна выходить из дома и жить не только работой.
– Она права.
– Ох, не надо.
Уорт поставил бутылку с пивом на стол и взял Син за руку. Усадив ее в шезлонге прямо, он сам сел позади, широко расставив длинные ноги.
– Подержи вот так. – Уорт собрал сзади ее волосы и поднял их, обнажив шею. – Если кому и требуется массаж шеи, так это тебе.
– Гм-м, спасибо, – пробормотала Син, когда сильные пальцы Уорта начали разминать ее напряженные мышцы.
– А теперь, Син…
– Ох. Когда ты начинаешь фразу со слов «а теперь, Син», это всегда означает: скажешь что-нибудь такое, чего мне не хочется слышать.
– Я говорю тебе, потому что уверен – Тим бы одобрил меня.
– Так и знала, массаж шеи – это просто уловка.
– Молчи и слушай, что тебе говорит твой лучший друг. Ты ведь пришла ко мне за советом, вот и получишь его. – Перед тем как продолжить, Уорт глубоко вздохнул. – Ладония права. Тебе нужны другие интересы, а не только дом и работа. Я знаю, как сильно ты любила Тима. Я его тоже очень любил. Он был отличным другом и деловым партнером, таким, о котором можно только мечтать. Никто и никогда не заменит его.
Минуту Уорт массировал Син плечо, расслабляя мышцы.
– Ты ведь не могла предположить, что Тим однажды погибнет, возвращаясь с работы домой на машине. Это был очень тяжелый удар для тебя. Но разве ты в этом виновата? Однако, Син, дорогая, – прошептал Уорт, упершись подбородком ей в плечо и говоря прямо в ухо, – это случилось два года назад. А тебе еще даже нет тридцати. Ты не должна ставить крест на своей жизни.
– Я понимаю это, Уорт. Мое сердце всегда болит, когда я думаю о том, что было и чего уже никогда не будет. Но я смирилась со смертью Тима. И сейчас меня тревожит и не удовлетворяет собственная жизнь.
– Мне казалось, что тебе нравится твоя работа. Хотя, конечно, ты могла обойтись и без нее. Тим оставил тебе вполне достаточно денег. Но разве не ты сама как-то назвала свои консультации любимым и бескорыстным делом?
– Похоже, от них нет никакой пользы.
– Как ты можешь так говорить? Попавшие в беду женщины приходят к тебе за помощью, и ты оказываешь ее.
– Неужели? Вчера я консультировала пациентку, беременную уже в третий раз. В третий, а ей всего семнадцать! – воскликнула Син. – Она не послушалась ни одного моего совета, которые я давала ей раньше. Ей доступны любые средства предохранения, но она ими не воспользовалась. Такое впечатление, будто я говорю со стеной.
– Ты не можешь винить себя за ее поступки. Ты даешь совет, а уж ее дело воспользоваться им или нет.
– Умом я это понимаю, но все равно руки опускаются. Одна пятнадцатилетняя девочка решила оставить ребенка и отдать его на усыновление, но боится ходить в школу во время беременности, так как возглавляет команду болельщиков. Она предпочитает бросить школу, лишь бы только не потерять популярность. А другая сегодня ревела у меня почти час из страха, что отец выгонит ее из дома, когда узнает о ее беременности. Но ребенка она хочет сохранить. Это только те случаи, которые вот прямо сейчас пришли мне на ум. А вообще я всю ночь могу рассказывать о подобных историях. И чем я могу помочь моим пациенткам? Сижу за своим столом и говорю банальности, убеждаю, что понимаю их проблемы, которые просто не могу понимать, так как, к счастью, у меня никогда не возникало подобных ситуаций. Я чувствую себя просто шарлатанкой.
– Ты чувствуешь себя так потому, что на самом деле не шарлатанка.
Син взглянула на Уорта через плечо.
– Думаешь, в твоих словах есть смысл?
– Разумеется. Если бы ты не принимала близко к сердцу их проблемы, то превратилась бы просто в одну из тех цыганок, которые за двадцать пять центов предсказывают каждому счастливую судьбу. Они успокаивают человека на некоторое время, а потом им на него наплевать.
– Ты правда так считаешь?
– Конечно. – Уорт легонько чмокнул Син в затылок и начал массировать большими пальцами позвоночник. – Возможно, неудовлетворенность работой стала в какой-то степени причиной твоего плохого настроения, но осмелюсь предположить, что дело все-таки не в ней.
– Мы опять начинаем спорить?
– Да.
– Тогда мне пора домой.
– Ни в коем случае. – Уорт схватил Син за плечи и прижал ее спину к своей груди. – А как у тебя с личной жизнью?
– Бьет ключом.
– Рад это слышать.
Син рассмеялась, откинув голову на грудь Уорта. Грудь его была широкой, волосатой, майка лишь частично прикрывала ее.
– Веришь или нет, но у меня действительно есть поклонник.
– В это я запросто могу поверить. И кто же этот счастливчик?
– Я познакомилась с ним в больнице. Он гинеколог.
– Шутишь? Ведь в детстве я мечтал стать именно гинекологом.
Син ткнула его локтем в живот.
– Извращенец.
Охнув от боли, Уорт попросил:
– Расскажи мне о нем.
– Он симпатичный, обаятельный и богатый. Настоящий ловелас.
– Гм, я потрясен. И долго вы встречаетесь?
– Да всего пару раз, но все прошло вполне пристойно.
– Почему?
– Потому что он симпатичный, обаятельный и богатый.
– Что-то я тебя не понимаю.
– Чего на самом деле может хотеть от меня симпатичный, обаятельный и богатый гинеколог?
– Который к тому же привык, что перед ним раздеваются все женщины.
– Ты просто невыносим! – Син вскочила с шезлонга и с воинственным видом повернулась к Уорту.
– Я просто произнес вслух то, о чем ты думаешь. – Всем своим видом Уорт попытался изобразить невинность, хотя уголки губ опустились в озорной усмешке. Его голубые глаза сверкали, как у обманщика, убеждающего поверить ему.
– Ты прав, – неохотно призналась Син. – Именно об этом я думаю. Он ухаживает за мной только потому, что я одна из тех немногочисленных женщин, с которыми он еще не переспал.
– Так в чем же дело, если он тебе нравится. – Уорт устроился в шезлонге, откинувшись на спинку и забросив руки за голову.
– Ты хочешь сказать?..
– Конечно. Это очень просто. Раз-два и готово.
– Я не могу, Уорт. – В голосе Син появились серьезные нотки, она повернулась к перилам и снова посмотрела на небоскребы, светившиеся на фоне темного неба. – Уж больно как-то это расчетливо и прозаично – лечь в постель с малознакомым человеком только ради секса. Тим был единственным мужчиной в моей жизни.
– Я знаю.
Син повернулась к Уорту и вопросительно посмотрела на него.
– А помнишь, – начал он, – когда только появилась угроза СПИДа, ты прочла мне целую лекцию о вреде случайных связей. Сказала, что я должен найти себе хорошую девушку и прекратить все сексуальные похождения. Я тогда возразил тебе: мол, хороших девушек уже не осталось, а ты ответила, что вышла замуж за Тима девственницей. Я, безусловно, уверен: у тебя никого не было после Тима, поэтому просто предположил… – Уорт пожал плечами.
Син опустила глаза и уставилась на свои ступни.
– Джош говорит, что я боюсь секса.
– Джош?
– Ну, этот врач. Он заявляет, что я могу только разговаривать о сексе с женщинами, которых консультирую, а у самой меня сексуальность отсутствует.
– Ему бы следовало поработать над своими манерами. Не слишком тактичный сукин сын, да?
– Я просто передаю смысл.
– Ну и как на самом деле? Он прав?
Зеленые глаза Син вызывающе сверкнули.
– Я так же сексуальна, как и любая другая женщина.
– Прими мои поздравления. И скажи доктору, что он неправ. А еще лучше, докажи ему это.
– Я не могу, Уорт. – Горделивая поза Син несколько поникла. – Поэтому и думаю, что есть в его словах доля правды. Я буду чувствовать себя неловко во время свидания, зная, какой предполагается финал. Мои старомодные взгляды на секс уже дали трещину, но все же я не могу опуститься до роли очередной шлюхи в постели самовлюбленного эгоиста.
– А как насчет того, чтобы заманить кого-нибудь в собственную постель?
– Уорт, ты что, не слушаешь меня? Моя проблема отнюдь не связана исключительно с сексуальным воздержанием. Эта депрессия не закончится в тот момент, когда я лягу с кем-нибудь в постель. Все гораздо сложнее. Это…
– Что?
– Я не знаю, – вымолвила Син с отчаянием. – Возможно, виной всему житейская рутина. После смерти Тима мне советовали изменить образ жизни. Может быть, он меня уже засосал и мне нужны перемены, какие-то неожиданные поступки. Сегодня утром я сказала маме, что ожидаю чего-то необычного, что могло бы… – Син оборвала фразу, заметив, что Уорт поднялся с шезлонга. – Уорт? Ты куда?
– Меня только что осенило, – бросил он через плечо, покидая балкон.
Охваченная любопытством, Син последовала за ним. Ее голые ступни утонули в ковре из овечьей шерсти, светлым островком выделявшемся на паркетном полу.
Уорт расстегнул «молнию» своей спортивной сумки, вытащил из нее пиджак, который свернул и сунул туда перед уходом из спортзала. Порывшись в карманах пиджака, он наконец нашел то, что искал.
Повернувшись к Син, Уорт положил конверт на одну ладонь, а сверху прихлопнул его другой ладонью.
– Юная леди, здесь находится лекарство, которое вылечит тебя ото всех твоих болезней.
С этими словами он протянул конверт Син. Бросив на Уорта взгляд, означавший, что, по ее мнению, у Уорта поехала крыша, Син взяла конверт и вытащила оттуда листок розовой бумаги.
– Дорогой Уорт, – начала она читать вслух. – Мне очень жаль, но я не смогу поехать. Возникли непредвиденные обстоятельства, о которых я расскажу тебе на следующей неделе. Люблю и целую, Грета. Постскриптум. Прошлый уик-энд был потрясающим. Я каждый раз дрожу в экстазе, когда думаю…
Уорт выхватил у Син листок и скомкал его.
– Это не то.
– Я только добралась до самого интересного.
– Ты не могла бы посмотреть, что там еще внутри? – с раздражением бросил Уорт.
На конверте был напечатан адрес туристического агентства. А внутри находилось два билета в Акапулько и обратно. Син недоуменно посмотрела на Уорта.
– Что это?
– Эй, да ты бестолковая. Посмотри на число.
– Сегодняшнее.
– Совершенно верно. Время вылета десять вечера. – Уорт сжал в ладонях плечи Син и, широко улыбнувшись, объявил: – А вылетаем мы с тобой.
3
– В-вылетаем? – пробормотала Син, запнувшись. – Ты имеешь в виду меня? Нас? Вместе?
– Тебя. Нас. Вместе. Мы едем с тобой отдыхать на выходные, в чем оба очень нуждаемся.
– Ты сошел с ума?
– Почти. Вот почему мне надо уехать.
– А как же Гретхен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23