— напряглась Оля.
— Очень тебя прошу — сделай так, как я говорю, — Саша говорил тихо, но изо всех сил своей измученной души старался быть убедительным. — Со мной вам нельзя, это очень опасно. И выкинь мобильный — по нему вас вычислят. Меня все равно будут искать, улетайте.
— А ты?
— Оля, родная моя, послушай меня! Я тебя очень люблю… — Белов запнулся и перешел на торопливый, сбивчивый шепот. — Я тебя безумно люблю! Безумно!.. Верь мне, родная! Я приеду. Через месяц, через два, но я обязательно прилечу!..
— Мы без тебя никуда не поедем! — выкрикнула Ольга. — Ты слышишь?
— Оленька, вы — самое дорогое, что у меня осталось. Пожалуйста, улетайте… Я очень тебя прошу!
— Я никуда не поеду! — решительно повторила Ольга, но трубка уже гудела сигналами отбоя.
К растерянной, ничего не понимающей Ольге подошел мужчина в летной форме.
— Будьте добры, ваши билеты, пожалуйста…
Ольга автоматически подала ему билеты.
Мужчина мельком на них взглянул и укоризненно покачал головой:
— Что же вы, девушка? Рейс уже отправляется, только вас ждут! Пойдемте…
Деликатно взяв рассеянную пассажирку под локоток, он проводил ее к выходу на посадку. У дверей Ольга обернулась — в последней, несбыточной надежде увидеть все-таки мужа. Зал был пуст. Она бросила в урну мобильник и, опустив голову, шагнула в коридор, ведущий на посадку.
Ничего не видя вокруг, она шла на чужих, негнущихся ногах к самолету и плакала.
— Мама, не плачь, тебе нельзя волноваться! — взволнованно просил, заглядывая ей в лицо, сын.
— Я не плачу… — бормотала она. — Не плачу…
— Ага, а почему слезы льются? — теребил ее Ваня. — Ну пожалуйста… Ты же все-таки взрослый человек! Прости папу…
Стюардесса проводила последних, неизвестно почему припозднившихся пассажиров к их местам. Дверь самолета закрылась, трап, складываясь гармошкой, попятился назад.
Минуту спустя огромный самолет плавно тронулся с места.
— Мам, а мы вернемся домой?
Ольга, уже не плакавшая, склонилась к сыну и коснулась губами его волос.
— Трудно сказать, сынок, — прошептала она. — Поживем — увидим…
— А папа когда приедет? Мне что-то так грустно…
Ольга коротко вздохнула.
— Папа… папа в командировке, — она постаралась улыбнуться. — Наверное, он долго не приедет. Будем ждать, и тогда он вернется раньше. Он же нас любит.
Ваня тоже вздохнул и, кусая губы, отвернулся к иллюминатору.
* * * * *
Белов не спешил покинуть аэропорт. Теперь ему вообще некуда было спешить. Все, что он должен был сделать, — он сделал. О своем будущем он не задумывался ни на секунду, словно его у него и не было. Словно он подвел итог своей жизни.
Саша стоял на автомобильной эстакаде, ведущей в здание аэропорта и смотрел на взлетное поле. Ему было хорошо видно, как тягач тащил пузатый ИЛ-86 к рулежной дорожке. Потом машина отцепилась, двигатели самолета взревели на полную мощь, и огромный лайнер, стремительно набирая скорость, начал свой разбег. Через несколько секунд он скрылся из вида.
«Вот и все… — подумал Белов. — Все…»
Он отвернулся от летного поля и, подняв руку, шагнул к дороге. И в этот миг прогремел выстрел. Страшный, обжигающий удар в грудь отшвырнул Сашу на парапет. Он попытался ухватиться за него, устоять, но ноги его подкосились, Саша рухнул на колени, а потом тяжело упал навзничь. Грудь разрывала невыносимая боль, в голове мутилось, глаза застилал кровавый туман. Он чувствовал, как быстро, словно вода в песок, уходят его силы. И тут его беспомощно блуждающий взгляд наткнулся на двух парящих в небе птиц.
Их, видимо, вспугнул выстрел и теперь они кружили над ним, не снижаясь и не улетая прочь, словно ждали чего-то…
Две птицы — черный, как сажа, ворон и снежно-белый голубь.
И вдруг как взрыв, как озарение, как единственный выход из путанного лабиринта жизни, к Саше пришло понимание — они ждали его! Забыв обо всем, он силился понять — какая из птиц унесет в неведомые дали его бессмертную душу? Какой путь ей уготован? Что ждет ее в вечности?
Боль исчезла. Исчезло все — жена, сын, друзья… Остались только две птицы в небе и мучительный поиск ответа в себе самом на этот вечный и неизбежный вопрос…
Саша изо всех сил пытался удержать неумолимо ускользающее сознание. Казалось, еще мгновение, еще чуть-чуть — и ему откроется нечто самое важное, самое сокровенное на земле…
Но тут грянул второй выстрел — и наступила тьма…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Очень тебя прошу — сделай так, как я говорю, — Саша говорил тихо, но изо всех сил своей измученной души старался быть убедительным. — Со мной вам нельзя, это очень опасно. И выкинь мобильный — по нему вас вычислят. Меня все равно будут искать, улетайте.
— А ты?
— Оля, родная моя, послушай меня! Я тебя очень люблю… — Белов запнулся и перешел на торопливый, сбивчивый шепот. — Я тебя безумно люблю! Безумно!.. Верь мне, родная! Я приеду. Через месяц, через два, но я обязательно прилечу!..
— Мы без тебя никуда не поедем! — выкрикнула Ольга. — Ты слышишь?
— Оленька, вы — самое дорогое, что у меня осталось. Пожалуйста, улетайте… Я очень тебя прошу!
— Я никуда не поеду! — решительно повторила Ольга, но трубка уже гудела сигналами отбоя.
К растерянной, ничего не понимающей Ольге подошел мужчина в летной форме.
— Будьте добры, ваши билеты, пожалуйста…
Ольга автоматически подала ему билеты.
Мужчина мельком на них взглянул и укоризненно покачал головой:
— Что же вы, девушка? Рейс уже отправляется, только вас ждут! Пойдемте…
Деликатно взяв рассеянную пассажирку под локоток, он проводил ее к выходу на посадку. У дверей Ольга обернулась — в последней, несбыточной надежде увидеть все-таки мужа. Зал был пуст. Она бросила в урну мобильник и, опустив голову, шагнула в коридор, ведущий на посадку.
Ничего не видя вокруг, она шла на чужих, негнущихся ногах к самолету и плакала.
— Мама, не плачь, тебе нельзя волноваться! — взволнованно просил, заглядывая ей в лицо, сын.
— Я не плачу… — бормотала она. — Не плачу…
— Ага, а почему слезы льются? — теребил ее Ваня. — Ну пожалуйста… Ты же все-таки взрослый человек! Прости папу…
Стюардесса проводила последних, неизвестно почему припозднившихся пассажиров к их местам. Дверь самолета закрылась, трап, складываясь гармошкой, попятился назад.
Минуту спустя огромный самолет плавно тронулся с места.
— Мам, а мы вернемся домой?
Ольга, уже не плакавшая, склонилась к сыну и коснулась губами его волос.
— Трудно сказать, сынок, — прошептала она. — Поживем — увидим…
— А папа когда приедет? Мне что-то так грустно…
Ольга коротко вздохнула.
— Папа… папа в командировке, — она постаралась улыбнуться. — Наверное, он долго не приедет. Будем ждать, и тогда он вернется раньше. Он же нас любит.
Ваня тоже вздохнул и, кусая губы, отвернулся к иллюминатору.
* * * * *
Белов не спешил покинуть аэропорт. Теперь ему вообще некуда было спешить. Все, что он должен был сделать, — он сделал. О своем будущем он не задумывался ни на секунду, словно его у него и не было. Словно он подвел итог своей жизни.
Саша стоял на автомобильной эстакаде, ведущей в здание аэропорта и смотрел на взлетное поле. Ему было хорошо видно, как тягач тащил пузатый ИЛ-86 к рулежной дорожке. Потом машина отцепилась, двигатели самолета взревели на полную мощь, и огромный лайнер, стремительно набирая скорость, начал свой разбег. Через несколько секунд он скрылся из вида.
«Вот и все… — подумал Белов. — Все…»
Он отвернулся от летного поля и, подняв руку, шагнул к дороге. И в этот миг прогремел выстрел. Страшный, обжигающий удар в грудь отшвырнул Сашу на парапет. Он попытался ухватиться за него, устоять, но ноги его подкосились, Саша рухнул на колени, а потом тяжело упал навзничь. Грудь разрывала невыносимая боль, в голове мутилось, глаза застилал кровавый туман. Он чувствовал, как быстро, словно вода в песок, уходят его силы. И тут его беспомощно блуждающий взгляд наткнулся на двух парящих в небе птиц.
Их, видимо, вспугнул выстрел и теперь они кружили над ним, не снижаясь и не улетая прочь, словно ждали чего-то…
Две птицы — черный, как сажа, ворон и снежно-белый голубь.
И вдруг как взрыв, как озарение, как единственный выход из путанного лабиринта жизни, к Саше пришло понимание — они ждали его! Забыв обо всем, он силился понять — какая из птиц унесет в неведомые дали его бессмертную душу? Какой путь ей уготован? Что ждет ее в вечности?
Боль исчезла. Исчезло все — жена, сын, друзья… Остались только две птицы в небе и мучительный поиск ответа в себе самом на этот вечный и неизбежный вопрос…
Саша изо всех сил пытался удержать неумолимо ускользающее сознание. Казалось, еще мгновение, еще чуть-чуть — и ему откроется нечто самое важное, самое сокровенное на земле…
Но тут грянул второй выстрел — и наступила тьма…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27