– Священник Кован сейчас разговаривает со следователем, сержантом Джексоном, – сказал полицейский, абсолютно уверенный в том, что в качестве аргумента выставляет непробиваемый козырь.
– Тем более он ждет встречи со мной. Я его адвокат. – Начав лгать, Мальтрейверс не видел причин прекратить делать это, он решил лгать до тех пор, пока это будет необходимо.
– Я не думаю, что дело, которое… – начал полицейский, но Мальтрейверс прервал его безапелляционно властным тоном.
– Я должен быть судьей в их споре, – резко бросил он, двинулся вокруг собора и вошел в дверь, противоположную главному входу, представив себе, каким хорошим уроком на будущее будет для молодого полицейского тот факт, что его перехитрили.
Чуть не бегом одолев пространство трансепта , он промчался мимо магазина для туристов и книжного ларька, не имея ни малейшего представления о том, где могут быть священник и сержант, но тут же увидел их – у северной стены нефа, перед стоящим около органа небольшим шкафом, со стеклянным верхом.
Следователь, широкоплечий мужчина, с густыми каштановыми усами, что-то писал в своем блокноте, когда Мальтрейверс подошел к ним.
– Каково точное название? – спросил мужчина.
– «Милосердие Латимера», – ответил отец Майкл и взглянул на пустой шкаф.
– «Милосердие Латимера»? – эхом откликнулся Джексон. – Что же с ним случилось?
– Его украли.
– Обидно, – посочувствовал Мальтрейверс.
– Мы называем это преступлением, сэр, – сказал следователь. – Простите, я не знаю, кто этот джентльмен.
– О, это мой шурин, мистер Мальтрейверс, – объяснил отец Майкл. – Он – писатель. Приехал на фестиваль.
– Понятно, – сказал Джексон. – Итак, сэр, вы говорили, что это – «Милосердие Латимера»? Что вы под этим подразумеваете?
– Ну это… вы, должно быть, недавно в Веркастере?
– Я приехал сюда из Линкольншира месяц назад, – мягко сказал Джексон. – Естественно, если бы я жил здесь подольше, я знал бы все о «Милосердии Латимера».
– Библия «Милосердие Латимера» – бесценное сокровище собора. Как вам объяснить? Слышали вы о «Радостной Библии»?
– Нет, сэр. Это еще что-то такое, с чем я должен был бы познакомиться в Веркастере?
– Если бы… – Отец Майкл, который был великолепен в своих проповедях, сейчас беспомощно путался в вопросах и ответах. – Огастас, может быть, ты объяснишь?
– «Радостная Библия» – не совсем точная ее версия 1546 года, – живо пришел на выручку шурину Мальтрейверс. – Была отпечатана в Веркастере, но большинство копий уничтожили, когда обнаружили ошибку в псалме 25, стих 10: «Все пути Господни веселы и есть правда к тому, кто хранит соглашение Его и свидетельства Его». Честно говоря, я думаю, какая-то польза из ошибки извлечена.
– Итак, тут хранилась «Радостная Библия»? – спросил Джексон, указывая на пустой шкаф.
– Да, но довольно своеобразная. В этой редакции слово «радостная» было заменено на «милосердная», а на полях, вдоль всей страницы, красовались инициалы «X. Л.». Существует легенда, что поправку сделал епископ Хаф Латимер, отсюда и пошло название «Милосердие Латимера».
– Когда это было сделано? – спросил Джексон.
– Трудно сказать, – пожал плечами священник. – Вероятно, прошлой ночью, и кража была…
– Нет, я не кражу имею в виду. Когда было сделано исправление?
Отец Майкл растерялся и из-за сути вопроса, удивившего его, и из-за того факта, что он не знал ответа.
– Не думаю, что кто-то мог бы ответить вам, – сказал он. – Может быть, ты, Огастас?
– Не могу даже предположить, – Мальтрейверс пристально посмотрел на Джексона. – Но мне интересно, почему вы спрашиваете?
– Потому, что Латимер проповедовал в моем родном городе Стамфорде в 1550 году, в ноябре. Вероятно, он мог в это время побывать и здесь. – Джексон лукаво улыбнулся Мальтрейверсу, прежде чем обратился к отцу Майклу. – Представляю, сколько всего я еще узнаю о Веркастере, когда поживу здесь подольше!
Отец Майкл, уловивший критическую, хотя и едва заметную нотку, почувствовал раздражение, а Мальтрейверс в ответ на улыбку Джексона усмехнулся с чувством восхищения.
– Сержант, – сказал он. – Ваша теория очень интересна. Однако для собора это крайне неприятный случай.
– Конечно, – ответил Джексон, понимая, что ему лучше разговаривать с Мальтрейверсом. – Сколько могла бы стоить эта Библия?
Лицо Мальтрейверса вытянулось.
– Я не большой знаток, – пожал он плечами. – Но любое издание Библии примерно до 1580 года, стоило бы приличную сумму. Библия Ковердейла от 1535 года, например, – не менее тридцати тысяч долларов в Нью-Йорке пару лет назад, хотя в том же году Библия Мэтьюса от 1537 года – стоила лишь шесть тысяч. «Милосердие Латимера» было переиздано в прошлом веке, и это значительно снизило его стоимость.
– А какие последствия могла бы повлечь за собой эта опечатка? – поинтересовался Джексон.
– Ничего серьезного, – сказал Мальтрейверс. – Люди думали, что с появлением Библии Брича ее изымут из обращения, но ее продолжали издавать раз в год, а иногда и чаще, и издают вот уже в течение тридцати лет. С другой стороны, поправка, сделанная Латимером, уникальна.
Джексон кивнул. Затем приподнял крышку коробки, стоящей в шкафу, которую, как мог видеть Мальтрейверс, явно открывали отверткой или каким-нибудь другим, подобным инструментом.
– Вы недостаточно хорошо хранили ее, – заметил он.
Отец Майкл выглядел растерянным.
– Настоятель утверждает, что охранять церковь не нужно, – объяснил он. – А раз он так считает, то, по-видимому, и не считает нужным запирать ее ни днем, ни ночью.
– Думаю, вы понимаете, мы не можем одобрить подобной позиции. Настоящий преступник не оставляет следов на месте преступления. – Джексон опустил крышку коробки. – Смотрите, судя по тому, как вскрыт шкаф, мы можем предположить, что преступник – личность довольно своеобразная. Когда вы обнаружили пропажу?
– Около десяти часов утра сегодня. Заметила одна женщина, работающая в магазине для туристов.
– А собор был закрыт всю ночь?
– Конечно, – сказал отец Майкл, ясно давая понять, что он не разделяет точки зрения настоятеля.
– Никаких признаков вторжения в церковь?
– Насколько я осведомлен, никаких.
– Это сделал кто-то из своих! – Мальтрейверс придал голосу излишне драматический оттенок.
Джексон улыбнулся, оставаясь при этом серьезным.
– Возможно, – сказал он тоном профессионала, терпящего мнение дилетанта. – Когда собор запирается на ночь?
– В это время года в восемь.
Джексон принялся размышлять вслух:
– Итак, поздно вечером… никто не мог бы специально проверить? Нет… или сегодня утром после открытия собора… или ночью. – Он замолчал на мгновение, обдумывая варианты. – Ладно. Нам нужно будет поговорить с каждым, у кого есть ключ от какой-либо двери собора.
Отец Майкл выглядел очень напуганным.
– Но кое-кто из тех, у кого есть ключ, является представителем высшего духовенства! – запротестовал он. – Вы же не можете предположить…
– Говорить будем со всеми, у кого есть ключи, – повторил Джексон невозмутимо. – Вполне возможно, что украл один из тех, у кого они есть, – добавил он, чтобы как-то успокоить отца Майкла. – Мы также побеседуем со всеми, кто работает в соборе. Может быть, они заметили что-нибудь подозрительное? У вас есть гиды?
– Внутри собора экскурсий почти не проводится, только для групп, получивших специальное разрешение, – пояснил отец Майкл. – Но у нас есть несколько человек, проводящих их вокруг собора.
– Этих людей попросили держаться подальше от собора во избежание неприятностей?
– Официально нет, но, я уверен, они сами всё понимают.
– Хорошо! – Джексон закрыл свой блокнот и сунул его в карман. – У вас есть расписание дежурств сотрудников? Я хотел бы знать, кто дежурил вчера вечером и сегодня утром?
– Да, – сказал священник. – Оно в магазине. Я покажу его вам.
Все трое направились к южному трансепту.
– Конечно, это важно, – сказал Мальтрейверс. – Любая деталь могла бы здорово помочь.
– Да, сэр, – согласился Джексон. – Не имея никаких фактов, мы можем только строить гипотезы. Между тем, нам придется проводить расследование обычным путем.
Джексон подозвал полицейского, охраняющего дверь, и попросил его переписать расписание дежурств в соборе.
Невысокий шаровидный человечек, с небольшой коробкой под мышкой, подошел к ним.
– Доброе утро, – сказал он. – Хигсон. Отпечатки. Где? – Длинные предложения явно были не в его привычке.
– Прямо за углом, – сказал Джексон, указывая, куда идти. – Деревянный шкаф слева. Не можешь не увидеть его.
Хигсон без лишних слов живо пошел вперед.
– Мне хотелось бы думать, что на крышке коробки остались отпечатки пальцев, – попытался ободрить Джексона Мальтрейверс. – У людей привычка все хватать руками.
– Процедура, – коротко резюмировал Джексон. – Нам нужно будет также и ваше заявление, отец Кован. Могли бы вы сегодня попозже зайти в управление?
– Хорошо, да, конечно, хотя не знаю, чем помогу…
– И, конечно, тот, кто первый обнаружил пропажу… – перебил его Джексон. – Эта женщина еще здесь?
– Нет. Она была сильно расстроена случившимся, и я отправил ее домой.
– Хорошо. Не нужно ее беспокоить прямо сейчас, но, может быть, попозже вы приведете ее?
– Да, конечно, – согласился отец Майкл, наконец пришедший в себя. – После ленча?
– Спасибо, сэр. Это будет прекрасно. Позовите меня, когда придете. Мое почтение, мистер Мальтрейверс, – коротко кивнул Джексон и удалился.
– Я должен пойти к настоятелю и рассказать, что произошло, – сказал отец Майкл Мальтрейверсу. – Ты-то зачем пришел? Чего хотел? – спросил.
– Да ничего, просто коротал время, – честно признался Мальтрейверс. – Диана и Тэсс должны приехать примерно через час и я собираюсь встретить их.
– Да, конечно. – Казалось, неминуемый приезд давно ожидаемых гостей расстроил отца Майкла точно так же, как и воровство, обрушившееся на святую землю. – Встретимся за ленчем, – сказал он и ушел.
А Мальтрейверс отправился туда, где неразговорчивый Хигсон демонстрировал тайны своего искусства у пустого шкафа, и принялся внимательно наблюдать за его действиями. Мгновенная реакция чувствовать свою вину за других действовала безотказно. Несмотря на то, что он сомневался в существовании Бога, тем не менее уважал все идущее из глуби веков и любил находить религиозные традиции в языке, архитектуре, церемониях, поведении людей, их увлечениях. Библия «Милосердие Латимера» была издана в последние годы жизни Генриха VIII, а исправлена, если интересная теория Джексона верна, до того, как родились Спенсер, Марлоу или Шекспир, и, возможно, исправлена человеком, чьи звенящие уверенные слова, как пламя, поглотившее его тело пятью годами позже, явились призывом к торжествующей вере, которую Мальтрейверс не мог разделить, но уважал. Библия принадлежала не кому-то одному, она принадлежала всем, и потеря ее ввергла Огастаса в смятение. Пусть она содержала в себе идеи, которых он не разделял, это была – Книга, а для Мальтрейверса книга – святыня. Но почему, гадал он, ее взяли? Предчувствие подсказывало, что мотив был недобрый.
Та же самая идея, но лишь как одна из-возможных, вертелась и в голове Дэвида Джексона, пока он ехал в главное полицейское управление Веркастера. Мысли крутились и вокруг того, что произошло, и того, что он должен сделать. Прежде всего надо выяснить в окружном управлении, является ли данное похищение одной из разновидностей банальных преступлений, порасспросить об этом опытных полицейских. Но и так ясно: кража довольно специфична. Весьма вероятно, задумана заранее. Все авиа– и морские порты должны быть предупреждены. Необходимо поставить в известность и таможню. Вполне возможно, книгу попытаются вывезти из страны, поэтому нужно проинформировать и Интерпол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32