— Ты это серьезно? — спросила она.
— Абсолютно.
— Хорошо, тогда у меня на душе полегчало. Наверное, это единственная возможность проучить его.
Дюриэа как раз набивал табаком трубку, когда, встряхивая на ходу шейкер, в комнату вошел Грэмпс.
— А вот и я, — жизнерадостно объявил он, — только коктейль уже по новому рецепту. Этот уже не такой мягкий, но и не очень крепкий, не волнуйтесь заранее.
— Да мы и не волнуемся, — успокоила его Милдред?
— Да и Френк вряд ли будет особенно возражать против крепкого коктейля, ему было бы неплохо расслабиться.
Грэмпс внезапно перестал трясти шейкер, как будто кто-то вдруг нажал на кнопку и выключил его.
— А что с ним такое?
— Да ничего особенного, просто устал, — ответил Дюриэа.
— Может быть, что-то новое?
— Нет, нет, все то же.
— Ты беспокоишься из-за этого расследования?
— Да вообще-то, я всегда беспокоюсь, пока дело еще не раскрыто.
— И ты пока не пришел ни к каким выводам?
— Да нет, не совсем так: у меня еще назавтра назначено одно неприятное дело. Даже не хочется думать об этом.
— Осторожнее, — предупредила Милдред. Грэмпс еще раз аккуратно встряхнул шейкер.
— Хм-м! Похоже, что тебе удалось выяснить что-то, что указывает на одну привлекательную женщину… Это, случайно, не секретарша того человека?
— Чья секретарша?
— Прессмана.
— Потом не говори, что я тебя не предупреждала, Френк, — повторила Милдред.
Но Дюриэа, казалось, не слышал ее.
— Насколько мне известно, у меня нет никаких вопросов к секретарше Прессмана. Я не думаю, что она, именно она его убила.
Грэмпс снова быстро затряс шейкер.
— Хорошо, — задумчиво сказал он, — это решает дело. Тогда я и дергаться не буду. Лучше поломаю голову по поводу той, другой дамочки.
— О ком это вы? — спросил Дюриэа.
— О вдовушке Прессмана, — ответил Грэмпс. — Черт возьми, Милдред, куда ты подевала бокалы для коктейлей?
— А что, кто-нибудь говорил что-то о вдове Прессмана? — жестко спросил Дюриэа.
— Ты говорил.
— Даже и не думал.
— Да, по-моему, ты говорил. Разве ты не ее имел в виду, когда говорил о том неприятном деле, которое тебе предстоит утром. Да и вообще, по всему видно, что в убийстве замешана женщина. И не стоит грызть себя из-за этого, а то ведь с тебя станется… Если бы речь шла о мужчине, то твоя совесть была бы спокойна, но женщина… Небось носишься с мыслью о том, что завлекаешь ее в ловушку, обрекаешь на предательство, а она, дескать, борется за свою жизнь, которую ты готов погубить. Ты ведь способен и не такую чепуху выдумать! Многим бы это даже не пришло бы в голову, но ты как раз, по-моему, из таких. О’кей, представим на минуту, что это либо миссис Прессман, либо секретарша. Если секретарша ни при чем, значит, виновна миссис Прессман. Лично я поставил бы на нее. По-моему, в этой женщине горячности не больше, чем у удава, и…
— Не увлекайся так, Грэмпс, — со смехом сказала Милдред. — Он ведь не спрашивает твоего мнения. Да и никто не спрашивает. Да и вообще твоя основная задача — смешивать коктейли.
Нимало не смущенный этим, Грэмпс разлил коктейли по бокалам.
— Ну конечно, — сказал он. — Я, можно сказать, сам лезу со своими советами, так ведь? Хотя и не следовало бы. “Жди, пока тебя не спросят” — вот это будет мой девиз. Может, тогда вам больше понравится… Ну-ка, а теперь попробуй вот это, наверняка настроение поднимется.
Грэмпс раздал всем бокалы.
— Эти коктейли пьются вот как, — начал он. — Первый бокал выпивается очень быстро, пока еще со дна поднимаются пузырьки. Второй бокал пьется медленнее, а третий можно уже смаковать.
Поверх своего бокала Дюриэа бросил взгляд на жену, а затем сделал осторожный глоток. Затем перевел дыхание и восхищенно поцокал языком.
— Милдред, хватит болтать, ради Бога, лучше попробуй. Это что-то необыкновенное, просто какое-то жидкое серебро.
Она рассмеялась и отпила большой глоток.
— Ну как, неплохо? — скромно спросил Грэмпс.
— Просто нектар, — благоговейно ответил Дюриэа. — Что вы туда намешали? Опять какой-то мексиканский ликер?
— Ничего подобного. Все содержимое этого коктейля было куплено к северу от Рио-Гранде; я добавил один маленький штрих, только чуть-чуть, лишь для того, чтобы заставить его заиграть новыми яркими красками. Если бы я объяснил вам, из чего он, вряд ли бы это вам понравилось, поэтому просто пейте и не морочьте себе голову. Что ты там придумал насчет жидкого серебра?
— Мы с Милдред решили так назвать новый коктейль. Вряд ли вам это что-то объяснит.
— Да, — согласилась Милдред, — если ты, конечно, не знаком с законом компенсации Эмерсона.
Они оба весело расхохотались над одураченным Грэмпсом.
— Да не знаю я никакого закона компенсации. Ну и Бог с ним, мне-то что. Пейте на здоровье.
После второго коктейля Милдред почувствовала, как теплая волна разливается по всему телу. Она с искренней любовью посмотрела на грустного маленького старичка, который так иногда старался сохранить их дружеские отношения, а иногда, казалось, совершенно в них не нуждался.
Она повернулась к мужу.
— Ты, конечно, можешь выпить и третий коктейль, а я лично пас.
— В чем дело? — спросил Френк.
— Просто не хочется.
— Я иногда просто не понимаю тебя, — настаивал Грэмпс. — Он такой же слабый, как шоколадное молоко. Это же просто, можно сказать, фруктовый сок, он прочищает вам горло, и все. А алкоголя в нем так мало, что и котенок не опьянеет.
— Не важно, — перебила его Милдред. — Я отправляюсь на кухню, пока еще в состоянии добраться туда на собственных ногах. У меня всегда было повышенное чувство ответственности, и если ты, Грэмпс Виггинс, знаешь, что такое приготовление обеда, то ты никогда и не заикнешься о том, чтобы я изменила своему долгу.
Грэмпс с трудом вытащил из кармана черную вересковую трубку.
— Хорошо, — громогласно объявил он, — я не возьму грех на душу и не буду настаивать, чтобы человек изменил своим моральным принципам.
Милдред отправилась на кухню, по-прежнему сохраняя во всем теле ту же приятную расслабленность. За четверть часа она раза два забредала в гостиную, случайно задев телефон, сбросила с него трубку и, не заметив этого, так и оставила ее болтаться на шнуре.
Впрочем окружной прокурор в это время быстро приближался к тому состоянию, когда уже трудно разговаривать по телефону, и Милдред была этому рада. Френк иногда слишком уж серьезно воспринимал свои обязанности. Эта кошмарная работа скоро превратит его в старика, циничного старика, и это задолго до того, как он успеет насладиться своей молодостью. А ему так нужно отдохнуть, отбросить все заботы и расслабиться. Да и ведь Грэмпс так всегда хорошо влияет на него… Стоит только взглянуть на самого Грэмпса. Ведь ему уже довольно прилично за семьдесят, а во многих отношениях он гораздо моложе их с Френком. Может быть, это потому, что он никогда не ощущал лежавшего на плечах груза ответственности. Основной движущей силой в жизни Грэмпса всегда был чистый энтузиазм, с которым он обычно гонялся за каким-нибудь миражом. Всегда это было что-то фантастическое… И никогда ему не удавалось угнаться за своей мечтой, но, несмотря на это, он всегда был готов в любую минуту переключиться на что-нибудь другое, столь же несбыточное. Может быть, в этом и был его секрет. Сама погоня за миражами, казалось, радовала его не меньше, чем возможная удача… В этом, несомненно, что-то было. Какое-то время она размышляла об этом… Потом ей в голову пришла мысль о том, что коктейль Грэмпса все-таки не столь уж безобидный, как ей показалось вначале. Она налила себе чашку черного кофе. Вдруг из гостиной до нее донесся веселый заливистый хохот Френка.
“Какой у него заразительный смех, — подумалось ей. — Боже мой, мне даже не верится, как же давно он так не смеялся”.
Она накрыла стол к обеду и позвала мужчин. Дюриэа, казалось, совершенно расслабился, и то мрачное настроение, охватившее его вначале, рассеялось без следа. Он веселился, как ребенок. На Грэмпса коктейли, похоже, не подействовали, во всяком случае, выглядел он таким же, как обычно, но по веселым огонькам в глазах мужа и его смешкам Милдред поняла, что без нее они неплохо провели время. “А у старика, похоже, выработалось нечто вроде иммунитета к спиртному, — подумала она. — Беспечный старый бродяга, который всю жизнь жил так, как ему нравилось”. Милдред порадовалась, что успела выпить кофе. Грэмпс бросил на нее вопросительный взгляд, а затем повернулся к Дюриэа.
— Как насчет того, чтобы обсудить это дело об убийстве, а, сынок?
— Я — против, — категорически заявил Дюриэа.
— Я тоже, — поддержала его Милдред.
— Ну хорошо, положим, — не сдавался Грэмпс, — а если я нашел кое-что, что будет полезно знать Френку перед тем, как разговаривать с миссис Прессман?
— Это какая-то улика или просто теория? — поинтересовался Френк.
— Можно сказать, что улика.
Дюриэа в этот момент мешал в своем бокале вытащенной из салата ложкой, пытаясь пустить ко дну кубик льда, и весело смеялся, когда тот выскальзывал и всплывал на поверхность.
— Взгляните-ка на эту ледышку, дорогие мои, — сказал он. — Ее просто не удержать. Стоит только подумать, что уж теперь-то ты ее поймал, как она — хлоп! — и всплывает. Кого-то она мне страшно напоминает. Такая же настойчивая.
— Настойчивость — штука замечательная, — подхватила Милдред. — У меня сильное подозрение, что Грэмпс неспроста затеял эти коктейли. Скорее всего, у него какая-то бомба в рукаве, и он просто хотел смягчить для нас этот удар.
— Старый, добрый коктейль, — задумчиво сказал Дюриэа. — Может сгладит все, что угодно. Так-то вот, Грэмпс. Ну-ка, смешайте-ка мне еще один.
— Ну и в чем состоит твоя версия? — спросил Милдред у Грэмпса. — Что-то мне подсказывает, что это все довольно серьезно.
— Ну, как тебе сказать, — откликнулся Грэмпс. — Хотелось бы рассказать вам кое-что. Короче говоря, мне удалось найти газету, из которой вырезались заголовки и наклеивались в предсмертную записку.
До Милдред донеслось громкое звяканье, и, обернувшись, она увидела вывалившуюся из рук Френка десертную ложку. Вся его веселость мигом слетела с него. Он снова стал хладнокровным, собранным и даже, как показалось Милдред, совершенно трезвым.
— Что вы нашли? — спросил он.
— Я нашел газету, — подтвердил Грэмпс.
— Где вы ее нашли?
— А, это довольно забавная история. Но ты должен пообещать, что не съешь меня, Френк, если я тебе все расскажу.
— Где, черт возьми, вы ее нашли?
— Ну, — начал Грэмпс, — я… Подождите минутку, ребята. Давайте все-таки пообедаем спокойно. Не стоит путать приятное с полезным. Все остынет и..
— Где вы нашли газету? — жестко повторил Дюриэа.
— Ну, как хочешь, — сдался Грэмпс. — Я зашел в контору Прессмана, хотел поболтать с его секретаршей.
— И для чего вам это понадобилось? — зловеще поинтересовался Дюриэа.
— Да просто хотелось побольше узнать об этом Прессмане, — объяснил Грэмпс. — Хотелось выяснить, может быть, у него было обыкновение снимать хибару где-то на стороне.
— Продолжайте, — спокойно сказал Дюриэа.
— Ну вот, — сказал Грэмпс, — а в это время кто-то зашел к мисс Грейвен, и я, если можно так сказать, просто слонялся по офису. Этот парень, Стэнвуд, которого ты допрашивал у себя вчера вечером… Ты же знаешь, он работал на Прессмана.
— Я жду, — холодно сказал Дюриэа, — что вы все-таки объясните нам, где вы нашли эту газету.
— Ну, так ведь я же тебе говорю, — сказал Грэмпс тоном малыша, пытающегося объяснить, как это камень вдруг вырвался у него из рук и вдребезги разнес окно. — Я в это время заглянул в кабинет Стэнвуда и там увидел эту газету, она валялась у него на столе. Она была за двадцать четвертое число. Чисто случайно я бросил на нее взгляд и обратил внимание на заголовки. Мне показалось, что я где-то видел что-то похожее, а потом мне пришла на память та самая записка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30