– Да, сэр.
– Что произошло дальше?
– Ну, я ожидал, что позвонит доктор Малден, я должен был везти его в аэропорт. Но вечером он не позвонил, на следующее утро тоже не позвонил. Я ждал до полудня на случай, если он все-таки позвонит. Думал, может, он уехал по срочному вызову...
– Не имеет значения, что вы думали. Что происходило?
– Ну, я ждал у себя в комнате звонка.
– Но звонка не последовало.
– Да, сэр.
– И в аэропорт доктора Малдена вы не отвозили?
– Нет, сэр.
– Попадалась вам еще эта фляжка?
– Нет, сэр.
– В тот вечер вы разговаривали с миссис Малден на другие темы?
– Да, сэр.
– По-прежнему в вашей комнате?
– Да, сэр.
– И о чем же она говорила?
– Сказала, что, по ее мнению, доктор Малден долго не протянет. А потом спросила, женюсь ли я на ней, если с ее мужем что-нибудь случится?
Мейсон услышал порывистый вдох и судорожный выдох у себя за спиной. Миссис Малден гневно прошептала:
– Лжец! – Она попыталась подняться, но Мейсон положил руку ей на локоть и негромко сказал:
– Сидите.
Репортеры обратили внимание на этот эпизод.
Карл Харлей обратился к свидетелю:
– Сейчас я не стану прояснять содержание других ваших разговоров с миссис Малден или характер ваших взаимоотношений с ней. Я интересуюсь исключительно этим разговором. Вам понятно?
– Да, сэр.
– Значит, именно там и тогда она вам сказала, что, по ее мнению, доктору Малдену осталось жить недолго, я спросила, женитесь ли вы на ней, когда она останется вдовой, или что-то в том же роде?
– Да, сэр.
– Начинайте перекрестный допрос, – бросил Карл Харлей Мейсону.
Мейсон поднялся.
– Если Высокий Суд не возражает, я именно сейчас заявлю свой протест против избранной обвинением тактики.
– Пожалуйста.
– Эти показания преследуют вполне определенную цель, – сказал Мейсон. – Обвинение хочет показать, что подсудимая имела доступ к наркотическим препаратам, коими доктор Малден располагал в силу своего профессионального положения, показать, что она знала о его привычке подбадривать себя глотком-другим из этой фляжки, показать, что она заполнила эту фляжку виски, воспользовавшись возможностью подсыпать туда наркотиков, и, наконец, показать, что доктор Малден, одурманенный этим зельем, утратил власть над машиной и потерпел аварию.
Судья Тэлфорд посмотрел на обвинителя:
– В принципе это верно, не так ли, господин заместитель окружного прокурора?
– Да, Ваша Честь, – отозвался Харлей. – Вдобавок оговорюсь, что мы ведь пока только констатировали наличие сульфата морфия в виски, не ссылаясь на результаты количественного анализа. А я намерен доказать, что виски было начинено лошадиной дозой препарата. Даже глоток такого виски оглушает человека, притупляет чувствительность. Сонливость с последующей потерей сознания должны были надвинуться на пилота с такой быстротой, что он никак не мог совладать с собой и с машиной, даже сохраняя максимальный контроль над своими ощущениями. Суд не вправе игнорировать все эти обстоятельства, какой бы протест не предъявил господин адвокат. В моем распоряжении есть свидетель, готовый огласить результаты количественных исследований.
– Я вполне согласен с господином обвинителем, – сказал Мейсон, поклонившись судье. – Поскольку в процедуре не участвует присяжные, я полагаю, что Суду имеет смысл принять во внимание концепцию обвинителя и доказательства, им представленные. С другой стороны, я преисполнен решимости оспорить любые доказательства, преследующие цель связать мою подзащитную с преступлением, пока не будет доказано, что само преступление было совершено. Я опираюсь на общеизвестный принцип права, который гласит, что прежде, чем искать преступника, необходимо доказать «корпус деликте».
Мейсон любезно улыбнулся и сел.
Судья Тэлфорд повернулся к обвинителям.
– Вы хотите возразить? – спросил он, сохраняя маску полной беспристрастности.
– Я всецело разделяю общие принципы юриспруденции, – заявил рассерженный Карл Харлей. – Но не понимаю, на что намекает мистер Мейсон. «Корпус дэликти» установлен. Перед нами труп человека, умерщвленного при помощи отравленного виски. В соответствии с вещественными доказательствами, которыми мы располагаем к данному моменту, напиток был умышленно отравлен подсудимой – женщиной, извлекающей из смерти мужа немалую выгоду. Должен отметить, что на данное разбирательство я выношу далеко не все доказательства, которые намерен предъявить Суду Присяжных. Сейчас я просто стараюсь подкрепить уликами мотивы обвинения. Мы сомневались, стоит ли именно здесь приводить мистера Кастелло к присяге, потому что предвидели придирки защиты и преимущества, которые она попытается извлечь из его показаний. И все же я заранее сообщаю, что этот свидетель впоследствии покажет, что у него были интимные отношения с подсудимой, что она подделала ключ к шкафу с наркотическими препаратами, что, к вящему удивлению доктора Малдена, эти препараты стали пропадать, что подсудимая похищала эти препараты по наущению своего возлюбленного Кастелло, нашего свидетеля. Мы уже сегодня можем предать огласке и тот факт, что Кастелло передавал эти наркотики преступным структурам, пускавшим их в продажу. Я предпочел бы на предварительном разбирательстве всего этого не касаться, но, без сомнения, перекрестный допрос так или иначе коснется этих вопросов.
Судья Тэлфорд посмотрел поверх очков на Мейсона.
– Совершенно очевидно, Ваша Честь, – учтиво сказал Мейсон, – что если я сейчас подвергну свидетеля перекрестному допросу, мне будет не с руки заявлять протест. Поэтому-то я и оглашаю свои возражения именно в данный момент. У меня нет, однако, уверенности, что господин обвинитель правильно истолковывает их суть и цель. Меня волнует не столько недоказанный факт преступления, сколько неидентифицированный труп. Нет достаточных, аргументированных оснований считать, будто тело, обнаруженное в самолете, является телом доктора Малдена. Я лично склонен допустить, что доктор Малден попросил вдруг своего приятеля Керби подбросить его на самолете в Солт-Лейк-Сити, где доктор Малден намеревался целую неделю предаваться радостям внебрачной любви.
– О, Боже! – воскликнул Харлей. – Да как же можно сомневаться в очевидном вопреки предъявленным уликам, вопреки результатам полицейского расследования...
– Значит, это расследование вели спустя рукава, – возразил Мейсон. У меня есть основания предполагать, что доктор Малден жив и здоров, что труп, обнаруженный в самолете, его приятеля Дарвина Керби, что по причинам, ведомым исключительно ему самому, доктор Малден решил испариться, что узнав о гибели друга, которого власти принимают за владельца разбившейся машины, он и вовсе уходит на дно.
– Но ведь ваши догадки – всего лишь догадки, у вас нет ни одного доказательного аргумента в их пользу, – возмутился Карл Харлей.
– А мне и не нужны эти аргументы, – спокойно ответил Мейсон. – Закон освобождает меня от необходимости их искать. Закон возлагает на вас, господин обвинитель, обязанность обосновать сам факт преступления до того, как выдвигать подозреваемому обвинения.
– Это чисто техническая придирка, – разъярился Харлей.
– Ничего подобного, – возразил Мейсон. – Это весьма мудрое правило, оберегающее невиновных от посягательств на их права. Прокуратура всегда исходит из посылки, что обвиняемый виновен, а правовые нормы, защищающие обвиняемого, это технические придирки адвокатов.
Мейсон сел.
Судья Тэлфорд покосился на перешептывающихся обвинителей, потом посмотрел поверх очков на Перри Мейсона.
– Располагаете ли вы уликами в пользу своих утверждений, мистер Мейсон? Или всего лишь предполагаете?
– Я располагаю весьма существенными уликами, Ваша Честь – ответил Мейсон. – Мне не хотелось бы предъявлять их сегодня, но у меня достаточно оснований думать, что доктор Малден наслаждается в данный момент обществом молодой женщины, завоевавшей его сердце. Не буду называть ее имя, не буду преждевременно разглашать свою аргументацию... Лишь из уважения к Суду я открываю свои планы.
Судья Тэлфорд снова посмотрел на обвинителей.
– Есть у вас доказательства того, что труп, обнаруженный в самолете, это труп доктора Малдена?
– Ваша Честь, такая постановка вопроса для нас полнейшая неожиданность, – сказал Карл Харлей.
– Это я вижу, – заметил судья Тэлфорд. – Но я не слышу ответа. Я повторяю вопрос. Есть у вас улики, позволяющие идентифицировать труп?
– Нам достоверно известно, Ваша Честь, что доктор Малден проследовал в ангар, что он оформил документы на вылет, что он, по-видимому, поднял самолет в воздух, что в разбившемся самолете был найден труп. И, значит, естественно предположить, что это труп доктора Малдена.
– Логика безукоризненная, – отметил Мейсон. – Но вот слабое место ваших рассуждений в том, что не доказано, что именно доктор Малден поднял машину в воздух.
– Документы на вылет оформлял он, – сказал Харлей.
– Может, и так, – парировал Мейсон. – А теперь докажите, что машину в воздух поднял тоже он. Кто наблюдал взлет? Кто отвез доктора Малдена в аэропорт?
– Предполагаю, что его друг, Дарвин Керби.
– Тогда вызовите мистера Керби в Суд в качестве свидетеля.
– Я не знаю, где он. Я не смог его отыскать.
– И не ищите. Его нет в живых, – сказал Мейсон и сел.
– Защите предстоит доказать этот тезис, – закричал Карл Харлей.
– Если бы защиту волновал преимущественно этот тезис, мы бы его обосновали, но пока у нас иные задачи. Зато обвинение обязано доказать, что погиб именно доктор Малден.
– Предпринимали вы попытки идентифицировать труп? – обратился судья к заместителю окружного прокурора.
– Труп обгорел до неузнаваемости. Я могу за это поручиться.
– Предпринимали вы попытки идентифицировать труп? – повторил судья.
– Да, косвенные. Мы идентифицировали самолет, изъяли документацию полета, собрали, следуя общепринятой процедуре, вещественные доказательства.
– Предприняли вы хоть малейшую попытку установить, кто в то утро вывел машину доктора Малдена из гаража? – стоял на своем судья Тэлфорд.
– Да, нам это известно.
– И вы можете представить соответствующие доказательства Суду?
– Можем, но вряд ли они прояснят ситуацию.
– Кто отвез доктора Малдена в аэропорт? – настаивал судья Тэлфорд.
Харлей явно медлил с ответом.
– Я жду ответа, господин обвинитель – с иронией в голосе поторопил его судья.
– Доктор Малден вышел из дому вместе со своим приятелем, Дарвином Керби. Насколько нам известно, доктор Малден направился прямо в аэропорт.
– В таком случае, машина должна была остаться в аэропорту, – сказал судья Тэлфорд. – Если ваши предположения справедливы и доктор Малден завез своего приятеля в аэропорт, после чего улетел сам, оставленная машина явится недостающим звеном в цепочке вещественных доказательств.
Карлу Харлею явно было не по себе.
– Разве не так? – поинтересовался судья Тэлфорд.
– Возможно, Ваша Честь.
– По-видимому, вы обнаружили припаркованную машину в аэропорту. Так представьте нам доказательства этого факта, тогда Суд сможет должным образом отреагировать на утверждения мистера Мейсона.
– Сожалею, Ваша Честь, но такими доказательствами мы не располагаем.
Судья Тэлфорд оживился, выказав неприкрытое изумление.
– Кто же забрал машину из аэропорта? – полюбопытствовал он.
– Мы не знаем, Ваша Честь.
– А где эта машина сейчас?
– Осмелюсь напомнить Высокому Суду, – начал Харлей, – что мы обсуждаем в данный момент возражения, которые...
– Вам известно, где находится в данный момент машина доктора Малдена? – оборвал его судья.
– До настоящего времени нам не удалось установить местонахождение машины, – признал Харлей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29