Допустим, вещество, которым в данную минуту заняты мои мысли, обозначается кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– Связана эта информация со спектральными линиями? – спросил Карл Харлей.
– Не напрямую. Это кодовый номер. Хотя, конечно, ему соответствует определенная линия на спектрограмме.
– Значит, спектрографический анализ может выявить наличие вещества, которое вы обозначаете кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?
– Да, сэр.
– В каких количествах?
– В любых, даже самых мизерных.
– Не довелось ли вам заниматься спектрографическим анализом органов погибшего доктора Саммерфилда Малдена?
– Да, сэр. Я занимался этим.
– И что вы обнаружили?
– Бесспорное наличие вещества «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– В организме покойного?
– Да, сэр.
– Сейчас я предъявлю вам бутылку виски. Вернее, фляжку. Я хотел бы, чтобы Суд обозначил ее как экспонат номер один.
– Предложение принято, – сказал судья Тэлфорд.
– Несколько вопросов по поводу этой фляжки. Вам она знакома?
– Да, сэр. Это металлическая фляжка для виски приблизительно на одну пинту.
– Где была обнаружена эта фляжка? Знаете?
– Да, сэр, знаю.
– Кто ее нашел?
– Я присутствовал при ее обнаружении.
– Где это произошло?
– Изучая причины катастрофы, мы осмотрели буквально каждую пядь земли вокруг самолета. И пришли к заключению...
– Минуточку, – остановил свидетеля судья Тэлфорд. – Защита протестов не заявляла, но Суд по своей инициативе предлагает вам придерживаться исключительно самих фактов, не вдаваясь в рассуждения.
– Слушаюсь, сэр. Итак, мы установили, что самолет врезался в землю со страшной силой. Обломки машины и предметы, к ней относящиеся, валялись в радиусе ста пятидесяти футов.
– Какие, например, предметы?
– Например, черный чемоданчик с хирургическими инструментами и лекарствами на экстренный случай... Какие обычно носят с собой врачи.
– Где вы нашли этот чемоданчик?
– В ста пятидесяти футах от сгоревшей машины.
– И в каком он был состоянии?
– В ужасном. Крышка выворочена, содержимое искорежено, флаконы разбиты, таблетки, вперемешку с осколками, раскиданы вокруг.
– Что еще привлекло ваше внимание?
– Кислородная подушка, которую можно было использовать по прямому назначению и по косвенному, в качестве портативного контейнера. Емкий карман из прорезиненной ткани, вшитый в подушку, позволял прятать в нее предметы небольшого размера.
– Значит, там нашли еще и эту подушку?
– Да, сэр. При мне как раз и нашли.
– Где? Насколько далеко от самолета?
– Футах в пятидесяти.
– В каком состоянии?
– Ее сильно опалило жаром, одна сторона почти обуглилась, скорей, правда, от высокой температуры, чем от пламени.
– Что-нибудь нашли внутри подушки?
– Фляжку.
– Ту самую, что маркирована в качестве экспоната номер один?
– Да, сэр.
– Известно ли вам, кому принадлежала фляжка?
– От других. Сам я этого не знал.
– Искали вы на фляжке отпечатки пальцев?
– Да, сэр.
– И нашли?
– Да, сэр, кое-какие нашли.
– Проявляли их в вашем присутствии?
– Да, сэр.
– И как с ними поступили дальше?
– Я их сфотографировал.
– Вы лично?
– Да, сэр.
– Каким аппаратом пользовались?
– Специальной камерой для фиксации отпечатков пальцев.
– И каковы результаты?
– Четыре великолепных отпечатка пальцев. Они при мне, – ответил Ломакс и достал из портфеля пачку фотографий.
– Подождите, – остановил его заместитель окружного прокурора. Высокий Суд, вношу предложение маркировать эти снимки в качестве экспонатов номер два, номер три, номер четыре и номер пять.
– Принимаю ваше предложение, – заявил судья Тэлфорд.
– Что представляет собою экспонат номер два, мистер Ломакс?
– Это отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.
– Минуточку, – вмешался Мейсон. – Я предлагаю исключить этот ответ из протокола, поскольку он не соотносится с заданным вопросом непосредственно. Кроме того, он отражает личные мнения свидетеля.
– Но ведь перед нами эксперт-дактилоскопист, – возразил Карл Харлей.
– Вполне возможно, – согласился Мейсон. – Я бы не вступал в дискуссию, если бы свидетель просто констатировал, что это отпечаток какого-то указательного пальца чьей-то правой руки. А он ведь утверждает, что отпечаток принадлежит доктору Малдену.
– Хорошо, – улыбнулся Карл Харлей. – Сейчас мы исправим положение. Принимая протест, мы согласны временно аннулировать этот ответ, до поры, когда он получит должное обоснование. – Он повернулся к свидетелю. Скажите, мистер Ломакс, вы ознакомились с отпечатками доктора Саммерфилда Малдена?
– Да, сэр.
– Как?
– По фотокопиям, присланным из Федерального Бюро Расследования.
– По чьей просьбе они были присланы?
– По моей.
– В связи с этим вашим заявлением можете ли вы сказать, чей отпечаток представлен экспонатом номер два?
– Да, сэр. Это...
– Минуточку! – вмешался Мейсон. – Считаю нужным внести протест, Ваша Честь. Вопрос сформулирован некорректно. Он несуществен, неуместен, неверен в принципе, ориентирован на недостоверные доказательства и основан на слухах.
– В каком смысле? – спросил судья Тэлфорд.
– В том смысле, что Суду не представлены доказательства подлинности материалов, присланных из ФБР.
– О, Боже, – устало вздохнул Карл Харлей. – Прошу Высокий Суд отвести этот протест в связи с тем, что я впоследствии проясню ситуацию.
– Хорошо, протест отклоняется.
– Отвечайте на вопрос, мистер Ломакс, – попросил свидетеля заместитель окружного прокурора.
– Это был отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.
– А что скажете об экспонате номер три?
– У меня аналогичные возражения, – заявил Мейсон.
– А у меня аналогичная просьба, – парировал Карл Харлей. Впоследствии я свяжу его ответ с ходом разбирательства.
– Принимаю аналогичное решение, – подытожил судья.
– Это безымянный палец правой руки доктора Малдена.
– А экспонат номер четыре?
– Прежние возражения, – сказал Мейсон.
– Прежнее решение, – сказал судья.
– Это левый указательный палец доктора Малдена.
– А экспонат номер пять?
– Прежние возражения, – сказал Мейсон.
– Прежнее решение, – провозгласил судья.
– Большой палец правой руки доктора Малдена.
– А теперь скажите, что находилось в фляжке, обозначаемой здесь как экспонат номер один, когда ее подобрали?
– Жидкость. Фляга была наполовину заполнена этой жидкостью.
– Известно вам, что за жидкость находилась во фляге?
– Теперь известно.
– Откуда известно?
– Я присутствовал при ее лабораторном исследовании.
– И что показало исследование?
– Что это виски.
– С какими-нибудь отклонениями от нормы?
– Да, сэр.
– С какими именно?
– Спектроскопический анализ выявил наличие вещества с кодовым обозначением «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– Известно ли вам, каким образом вещество, которому вы присваиваете кодовый номер «шестьсот восемьдесят два сорок девять», попало в виси?
– Да, сэр.
– Каким же образом?
– Косвенно этому способствовал я сам.
– Объясните, пожалуйста, свое заявление Суду.
– В свое время мне было предложено предпринять действия по идентификации наркотических средств, находившихся в распоряжении...
– Минуточку, – вмешался судья Тэлфорд, посмотрев на Перри Мейсона. В данном случае дело коснется, видимо, разговора, происходившего в отсутствие подсудимой, верно?
– Да, Ваша Честь.
– И значит, аргументации, основанной на слухах, – продолжал судья.
– У меня нет возражений, – сообщил Мейсон. – Я не склонен придираться к техническим мелочам.
– Однако же против отпечаткам пальцев вы возражали, – заметил судья Тэлфорд.
– Они-то как раз могут оказаться не такой уж мелочью, – возразил Мейсон. – Честно говоря, мне крайне любопытно узнать, каким образом вещество под кодовым названием «шестьсот восемьдесят два сорок девять» угодило в виски доктора Малдена.
– Хорошо, – сказал судья Тэлфорд, и по его красноречивому взгляду на адвоката можно было предположить, что теперь тот не скоро дождется его поддержки в процессе разбирательства. – Вы представляете подсудимую. Если подсудимая не возражает, я разрешу свидетелю ответить на заданный вопрос, хотя, подчеркиваю, не намерен опираться на показания, основанные на слухах.
– Не беспокойтесь, Ваша Честь, – заверил Карл Харлей. – Я прошу свидетеля объяснить в общих чертах, как это вещество оказалось в виски.
– Мне предложили, – заторопился Ломакс, словно опасаясь, что судья прервет его, – подмешать что-нибудь в наркотические препараты доктора Саммерфилда Малдена, чтобы впоследствии эти меченые лекарства можно было выследить. Я остановился на веществе с кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять». Во-первых, оно само по себе в наркотиках не встречается. Во-вторых, его микроскопические дозы безвредны для человеческого организма.
– И что же вы сделали? – спросил Харлей.
– На оптовой базе, где доктор Саммерфилд Малден приобретал лекарства, к морфию, героину и прочим наркотикам были подмешаны мизерные количества вещества, фигурирующего под кодом «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– Вы готовы утверждать... Впрочем, я лучше задам другой вопрос. Присутствуя при лабораторных исследованиях виски, найденного в фляге, фигурирующий в деле, как экспонат номер один, нашли вы там еще что-нибудь, помимо вещества «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?
– Да, сэр.
– Что именно?
– Довольно большое количество сульфата морфия.
– А уж этот сульфат морфия содержал вещество, подмешанное вами в лекарственные препараты, которые вы называете «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?
– Не смею в своих предположениях заходить так далеко, – сказал Ломакс. – Могу лишь утверждать, что вещество под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять» в состав виски не входит и в наркотических препаратах само по себе не встречается. Я подмешал это вещество в сульфат морфия, проданный впоследствии доктору Саммерфилду Малдену. Это же вещество я обнаружил во фляге, фигурирующей, как экспонат номер один, там же оказались признаки сульфата морфия.
– Можете переходить к перекрестному допросу, – сказал Харлей.
– Зачем понадобилось подмешивать вещество, под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять», к лекарственным препаратам доктора Малдена? – спросил Мейсон.
– Мне предложили изыскать способ слежения за этими наркотиками.
– А сколько у вас других веществ, используемых в целях спектроскопической идентификации?
– С полдюжины.
– Их тоже подмешивают к наркотикам?
– Нет, не к наркотикам. Может, он сгодились бы и для наркотиков. Но в нашей практике наркотики выслеживают при помощи препарата «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– Связаны вы в своей деятельности с какими-либо правоохранительными структурами?
– Связан.
– С какой конкретно?
– Свое служебное положение я предпочел бы не обсуждать. Я готов отвечать на любые вопросы, касающиеся моей квалификации или методов, использованных мною для идентификации лекарственных препаратов доктора Саммерфилда Малдена.
– Все правильно, – сказал Мейсон. – Но вы ведь не просто частное лицо, вы частица некой организации.
Свидетель, подумав, ответил:
– Да, сэр.
– И в ней работают еще и другие люди?
– Да, сэр.
– Вы всех работающих в вашей организации людей знаете?
– Нет, конечно, не всех, – усмехнулся свидетель.
– Но многих?
– Да.
– Следовательно, есть специалисты, имеющие такое же образование, или примерно такое же, как и вы?
– Да, сэр.
– А ваша организация располагает несколькими приборами для спектроскопического анализа, неправда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Связана эта информация со спектральными линиями? – спросил Карл Харлей.
– Не напрямую. Это кодовый номер. Хотя, конечно, ему соответствует определенная линия на спектрограмме.
– Значит, спектрографический анализ может выявить наличие вещества, которое вы обозначаете кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?
– Да, сэр.
– В каких количествах?
– В любых, даже самых мизерных.
– Не довелось ли вам заниматься спектрографическим анализом органов погибшего доктора Саммерфилда Малдена?
– Да, сэр. Я занимался этим.
– И что вы обнаружили?
– Бесспорное наличие вещества «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– В организме покойного?
– Да, сэр.
– Сейчас я предъявлю вам бутылку виски. Вернее, фляжку. Я хотел бы, чтобы Суд обозначил ее как экспонат номер один.
– Предложение принято, – сказал судья Тэлфорд.
– Несколько вопросов по поводу этой фляжки. Вам она знакома?
– Да, сэр. Это металлическая фляжка для виски приблизительно на одну пинту.
– Где была обнаружена эта фляжка? Знаете?
– Да, сэр, знаю.
– Кто ее нашел?
– Я присутствовал при ее обнаружении.
– Где это произошло?
– Изучая причины катастрофы, мы осмотрели буквально каждую пядь земли вокруг самолета. И пришли к заключению...
– Минуточку, – остановил свидетеля судья Тэлфорд. – Защита протестов не заявляла, но Суд по своей инициативе предлагает вам придерживаться исключительно самих фактов, не вдаваясь в рассуждения.
– Слушаюсь, сэр. Итак, мы установили, что самолет врезался в землю со страшной силой. Обломки машины и предметы, к ней относящиеся, валялись в радиусе ста пятидесяти футов.
– Какие, например, предметы?
– Например, черный чемоданчик с хирургическими инструментами и лекарствами на экстренный случай... Какие обычно носят с собой врачи.
– Где вы нашли этот чемоданчик?
– В ста пятидесяти футах от сгоревшей машины.
– И в каком он был состоянии?
– В ужасном. Крышка выворочена, содержимое искорежено, флаконы разбиты, таблетки, вперемешку с осколками, раскиданы вокруг.
– Что еще привлекло ваше внимание?
– Кислородная подушка, которую можно было использовать по прямому назначению и по косвенному, в качестве портативного контейнера. Емкий карман из прорезиненной ткани, вшитый в подушку, позволял прятать в нее предметы небольшого размера.
– Значит, там нашли еще и эту подушку?
– Да, сэр. При мне как раз и нашли.
– Где? Насколько далеко от самолета?
– Футах в пятидесяти.
– В каком состоянии?
– Ее сильно опалило жаром, одна сторона почти обуглилась, скорей, правда, от высокой температуры, чем от пламени.
– Что-нибудь нашли внутри подушки?
– Фляжку.
– Ту самую, что маркирована в качестве экспоната номер один?
– Да, сэр.
– Известно ли вам, кому принадлежала фляжка?
– От других. Сам я этого не знал.
– Искали вы на фляжке отпечатки пальцев?
– Да, сэр.
– И нашли?
– Да, сэр, кое-какие нашли.
– Проявляли их в вашем присутствии?
– Да, сэр.
– И как с ними поступили дальше?
– Я их сфотографировал.
– Вы лично?
– Да, сэр.
– Каким аппаратом пользовались?
– Специальной камерой для фиксации отпечатков пальцев.
– И каковы результаты?
– Четыре великолепных отпечатка пальцев. Они при мне, – ответил Ломакс и достал из портфеля пачку фотографий.
– Подождите, – остановил его заместитель окружного прокурора. Высокий Суд, вношу предложение маркировать эти снимки в качестве экспонатов номер два, номер три, номер четыре и номер пять.
– Принимаю ваше предложение, – заявил судья Тэлфорд.
– Что представляет собою экспонат номер два, мистер Ломакс?
– Это отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.
– Минуточку, – вмешался Мейсон. – Я предлагаю исключить этот ответ из протокола, поскольку он не соотносится с заданным вопросом непосредственно. Кроме того, он отражает личные мнения свидетеля.
– Но ведь перед нами эксперт-дактилоскопист, – возразил Карл Харлей.
– Вполне возможно, – согласился Мейсон. – Я бы не вступал в дискуссию, если бы свидетель просто констатировал, что это отпечаток какого-то указательного пальца чьей-то правой руки. А он ведь утверждает, что отпечаток принадлежит доктору Малдену.
– Хорошо, – улыбнулся Карл Харлей. – Сейчас мы исправим положение. Принимая протест, мы согласны временно аннулировать этот ответ, до поры, когда он получит должное обоснование. – Он повернулся к свидетелю. Скажите, мистер Ломакс, вы ознакомились с отпечатками доктора Саммерфилда Малдена?
– Да, сэр.
– Как?
– По фотокопиям, присланным из Федерального Бюро Расследования.
– По чьей просьбе они были присланы?
– По моей.
– В связи с этим вашим заявлением можете ли вы сказать, чей отпечаток представлен экспонатом номер два?
– Да, сэр. Это...
– Минуточку! – вмешался Мейсон. – Считаю нужным внести протест, Ваша Честь. Вопрос сформулирован некорректно. Он несуществен, неуместен, неверен в принципе, ориентирован на недостоверные доказательства и основан на слухах.
– В каком смысле? – спросил судья Тэлфорд.
– В том смысле, что Суду не представлены доказательства подлинности материалов, присланных из ФБР.
– О, Боже, – устало вздохнул Карл Харлей. – Прошу Высокий Суд отвести этот протест в связи с тем, что я впоследствии проясню ситуацию.
– Хорошо, протест отклоняется.
– Отвечайте на вопрос, мистер Ломакс, – попросил свидетеля заместитель окружного прокурора.
– Это был отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.
– А что скажете об экспонате номер три?
– У меня аналогичные возражения, – заявил Мейсон.
– А у меня аналогичная просьба, – парировал Карл Харлей. Впоследствии я свяжу его ответ с ходом разбирательства.
– Принимаю аналогичное решение, – подытожил судья.
– Это безымянный палец правой руки доктора Малдена.
– А экспонат номер четыре?
– Прежние возражения, – сказал Мейсон.
– Прежнее решение, – сказал судья.
– Это левый указательный палец доктора Малдена.
– А экспонат номер пять?
– Прежние возражения, – сказал Мейсон.
– Прежнее решение, – провозгласил судья.
– Большой палец правой руки доктора Малдена.
– А теперь скажите, что находилось в фляжке, обозначаемой здесь как экспонат номер один, когда ее подобрали?
– Жидкость. Фляга была наполовину заполнена этой жидкостью.
– Известно вам, что за жидкость находилась во фляге?
– Теперь известно.
– Откуда известно?
– Я присутствовал при ее лабораторном исследовании.
– И что показало исследование?
– Что это виски.
– С какими-нибудь отклонениями от нормы?
– Да, сэр.
– С какими именно?
– Спектроскопический анализ выявил наличие вещества с кодовым обозначением «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– Известно ли вам, каким образом вещество, которому вы присваиваете кодовый номер «шестьсот восемьдесят два сорок девять», попало в виси?
– Да, сэр.
– Каким же образом?
– Косвенно этому способствовал я сам.
– Объясните, пожалуйста, свое заявление Суду.
– В свое время мне было предложено предпринять действия по идентификации наркотических средств, находившихся в распоряжении...
– Минуточку, – вмешался судья Тэлфорд, посмотрев на Перри Мейсона. В данном случае дело коснется, видимо, разговора, происходившего в отсутствие подсудимой, верно?
– Да, Ваша Честь.
– И значит, аргументации, основанной на слухах, – продолжал судья.
– У меня нет возражений, – сообщил Мейсон. – Я не склонен придираться к техническим мелочам.
– Однако же против отпечаткам пальцев вы возражали, – заметил судья Тэлфорд.
– Они-то как раз могут оказаться не такой уж мелочью, – возразил Мейсон. – Честно говоря, мне крайне любопытно узнать, каким образом вещество под кодовым названием «шестьсот восемьдесят два сорок девять» угодило в виски доктора Малдена.
– Хорошо, – сказал судья Тэлфорд, и по его красноречивому взгляду на адвоката можно было предположить, что теперь тот не скоро дождется его поддержки в процессе разбирательства. – Вы представляете подсудимую. Если подсудимая не возражает, я разрешу свидетелю ответить на заданный вопрос, хотя, подчеркиваю, не намерен опираться на показания, основанные на слухах.
– Не беспокойтесь, Ваша Честь, – заверил Карл Харлей. – Я прошу свидетеля объяснить в общих чертах, как это вещество оказалось в виски.
– Мне предложили, – заторопился Ломакс, словно опасаясь, что судья прервет его, – подмешать что-нибудь в наркотические препараты доктора Саммерфилда Малдена, чтобы впоследствии эти меченые лекарства можно было выследить. Я остановился на веществе с кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять». Во-первых, оно само по себе в наркотиках не встречается. Во-вторых, его микроскопические дозы безвредны для человеческого организма.
– И что же вы сделали? – спросил Харлей.
– На оптовой базе, где доктор Саммерфилд Малден приобретал лекарства, к морфию, героину и прочим наркотикам были подмешаны мизерные количества вещества, фигурирующего под кодом «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– Вы готовы утверждать... Впрочем, я лучше задам другой вопрос. Присутствуя при лабораторных исследованиях виски, найденного в фляге, фигурирующий в деле, как экспонат номер один, нашли вы там еще что-нибудь, помимо вещества «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?
– Да, сэр.
– Что именно?
– Довольно большое количество сульфата морфия.
– А уж этот сульфат морфия содержал вещество, подмешанное вами в лекарственные препараты, которые вы называете «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?
– Не смею в своих предположениях заходить так далеко, – сказал Ломакс. – Могу лишь утверждать, что вещество под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять» в состав виски не входит и в наркотических препаратах само по себе не встречается. Я подмешал это вещество в сульфат морфия, проданный впоследствии доктору Саммерфилду Малдену. Это же вещество я обнаружил во фляге, фигурирующей, как экспонат номер один, там же оказались признаки сульфата морфия.
– Можете переходить к перекрестному допросу, – сказал Харлей.
– Зачем понадобилось подмешивать вещество, под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять», к лекарственным препаратам доктора Малдена? – спросил Мейсон.
– Мне предложили изыскать способ слежения за этими наркотиками.
– А сколько у вас других веществ, используемых в целях спектроскопической идентификации?
– С полдюжины.
– Их тоже подмешивают к наркотикам?
– Нет, не к наркотикам. Может, он сгодились бы и для наркотиков. Но в нашей практике наркотики выслеживают при помощи препарата «шестьсот восемьдесят два сорок девять».
– Связаны вы в своей деятельности с какими-либо правоохранительными структурами?
– Связан.
– С какой конкретно?
– Свое служебное положение я предпочел бы не обсуждать. Я готов отвечать на любые вопросы, касающиеся моей квалификации или методов, использованных мною для идентификации лекарственных препаратов доктора Саммерфилда Малдена.
– Все правильно, – сказал Мейсон. – Но вы ведь не просто частное лицо, вы частица некой организации.
Свидетель, подумав, ответил:
– Да, сэр.
– И в ней работают еще и другие люди?
– Да, сэр.
– Вы всех работающих в вашей организации людей знаете?
– Нет, конечно, не всех, – усмехнулся свидетель.
– Но многих?
– Да.
– Следовательно, есть специалисты, имеющие такое же образование, или примерно такое же, как и вы?
– Да, сэр.
– А ваша организация располагает несколькими приборами для спектроскопического анализа, неправда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29