- Послушайся моего совета, Сид. Мне надо передать литобработчику по
телефону репортаж, и еще написать несколько слезливых статей. Газета даст
дополнительное место этому делу. Думаю, здесь больше ничего не будет.
Сид Родни смотрел, как она уходит.
Он пожал плечами и перевел взгляд на пустую клетку.
Его челюсть была выпячена вперед, губы сжаты в твердую прямую линию.

Капитан Гардер лежал на больничной койке, его усталое лицо вытянулось
и поседело. Кожа казалась странно молочной, глаза покраснели. Но
неукротимый дух по-прежнему поддерживал его.
Сид Родни сидел в ногах кровати и курил сигарету.
К левому уху капитана Гардера была пристегнута телефонная трубка.
Линия была прямо соединена с правлением. Он передавал своим людям
подробные приказы.
В перерывах он говорил со сыщиком.
Трубка затрещала металлическими шумами. Капитан Гардер прервал
разговор, выслушал сообщение и хмыкнул.
Он повернулся к Сиду Родни.
- Они буквально ободрали ту комнату, где мы нашли пустую одежду, -
сказал он. - Там нет ни малейшего следа выхода. Только твердая сталь,
покрытая асбестом, прямо на бетоне. Явно место для экспериментов.... О
Господи, как замерзло мое плечо!
Да, что то еще.
Телефонная трубка опять пробурчала сообщение.
Глаза капитана Гардера едва не выскочили из орбит.
- Что? - закричал он.
Трубка продолжала бурчать.
- Ничего там не трогайте. Сделайте фотографии. Снимите отпечатки
пальцев. Посмотрите, не остановились ли часы, и если остановились, то
сообщите в котором часу.
Он вздохнул, отвернулся от микрофона и посмотрел на Сида Родни с
чем-то похожим на панику во взгляде.
- Нашли одежду Артура Соломана, Банкира!
Сид Родни нахмурился.
- Одежду?
Полицейский вздохнул и слабо кивнул.
- Да, одежду.
- Где?
- За рулем машины Соломана. Машину занесло на тротуар. Одежда так
сидит, как будто в ней кто-то был и исчез, растворился в воздухе. Ботинки
зашнурованы. Одна нога, вернее, один пустой ботинок, находится на педали
тормоза. Рукава пиджака свесились на руль. Воротник повязан галстуком...
То же самое, что в случае с Дэнжерфильдом.
Машину обнаружил полисмен и доложил. Команда, которая занимается
делом Дэнжерфильда, сразу же выехала...
Трубка снова забормотала, и он умолк.
Он выслушал, нахмурился и хмыкнул.
- О" кей, проведите доскональный осмотр, - сказал он и опять
повернулся к Сиду Родни.
- Часы остановились и пошли, только когда полицейский достал их из
кармана пустого костюма и при этом слегка встряхнул их. Стрелки показывали
точно тринадцать минут одиннадцатого.
- Это было, - заметил Родни, - больше, чем через два часа после
смерти Альберта Крома и после исчезновения белых крыс.
Капитан Гардер помотал головой по подушкам.
- Дались вам эти крысы, Родни. Вы просто создаете сенсацию, которая
до смерти перепугает публику. Она и без того постоянно в панике. Я бы
иначе взглянул на это, если бы чувствовал, что в этом что-то есть.
Родни кивнул и встал с кровати.
- Лано, капитан, когда мне сказали, что вы по-прежнему курируете
дело, я решил забежать к вам и рассказать, чтобы вы были в курсе. Но я
говорю вам, я своими глазами видел, как эти крысы исчезли.
Капитан ухмыльнулся.
- Я сам такое видел в цирке. Я видел, как одна женщина исчезла, а
другую перепилили надвое. Я даже видел розовых слонов в ногах кровати, но
это было давно.
Сид Родни улыбнулся в ответ, похлрпал капитана по ноге под
безукоризненно больничной белой простыней.
- Подумай о здоровье, старик, и не давай этому делу отбивать у тебя
сон. Ты потерял кровь, и сон тебе нужен. Где нашли одежду банкира?
- На углу Семьдесят первой и Бойл Стрит.
- Они ее там оставили?
- Пока да. Я прослежу, чтобы машину проверили на отпечатки пальцев от
капота до бака с горючим. А потом парни встанут в цепь и прочешут улицу.
Мы ничего не упустим, чтобы отыскать улики.
Если хочешь заехать туда, там Сельби за старшего. Скажи ему, что я
распорядился держать тебя в курсе всех новостей. А если ты найдешь что-то
еще, скажешь мне, ладно?
- Конечно, кэп. Обязательно.
- О'кей. Пока.
И капитан Гардер прерывисто вздохнул.
Сид Родни быстро прошел по коридору больницы, сел в машину и сразу
поехал на Семьдесят первую.
На месте происшествия полицейские в форме оттесняли толпу зевак.
Сид показал удостоверение, прошел сквозь кордон, нашел
детектива-сержанта Сельби и узнал все новости.
- Мы дождались, когда Соломан вернется домой. Он пришел, и жена
сказала ему, что мы пытались связаться с ним. Он подошел к телефону,
очевидно, чтобы позвонить в управление, и телефон зазвонил как раз в тот
момент, когда он потянулся к трубке.
Он поздоровался и затем с сомнением сказал "да". Его жена слышала
только это, а потом вышла в другую комнату. После этого она слышала, как
Соломан повесил трубку, пошел в прихожую и оделся.
Он ни слова ей не сказал о том, куда собирается. Просто вышел, сел в
машину и уехал. Она подумала, что он едет в управление.
Сид закурил.
- Выяснили, кто ему звонил?
- Ни малейшего указания.
- Он был возбужден?
- Его жена подумала, что его что-то взбесило. Он хлопнул дверью,
когда выходил.
- Он был в этой одежде?
- Да.
Сид Родни кивнул.
- Похоже, еще лдин случай из той же серии. Спасибо, Сельби. Увидимся.
- Не теряй головы, - сказал полицейский детектив.
Сид Родни отправился в дом Артура Соломана.
Там уже были газетные репортеры, фотографы и детективы. Миссис
Соломан смотрела на всех в трансе, на вопросы отвечала механически и
позировала фотографам.
Она была высохшей маленькой женщиной с усталыми глазами. В ней была
заметна та покорность, которая появляется у тех, чей дух был полностью
сокрушен постоянным подавлением со стороны супруга-властелина.
Сид Родни задавал рутинные вопросы и получал рутинные ответы. Он
проводил расследование по всем правилам, но его снедало смутное
беспокойство. Казалось, что через границу его сознания пробивается
какая-то мысль, ускользающая как сон, важная, как назначенная, но забытая
встреча.
Сид Родни отошел чуть в сторону и попытался не обращать внимания на
бубнящие голоса и фотофспышки.
Пока что лишь несколько человек могли оценить полное значение одежды
на сиденье водителя.
Зазвонил телефон, звонки звучали с неповторяющейся настойчивостью
механического безразличия. Наконец кто-то ответил. Из беспорядочного
движения показался манящий палец.
- Родни, это тебя.
В недоумении Родни приложил трубку к уху. Ему хотелось о чем-то
подумать, что-то сделать, и немедленно. Но мысль ускользала от него.
Звонок был просто раздражающим фоктором, который не дает как следует
сконцентрироваться и получить искомый ответ.
- Алло! - бросил он, не скрывая раздражения.
На линии оказалась Руби Орман, и при первом же звуке ее голоса Сид
Родни обратился во внимание.
Он внезапно понял, что же его беспокоило.
Руби должна была присутствовать в доме Соломана, сочиняя
сентиментальный вздор об оставшихся без отца детишек и пораженной горем
вдове, которая пытается держаться, сохраняя надежду несмотря ни на что.
- Что случилось, Руби?
Ее слова вылетали быстро, как из пулемета.
- Слушай, Сид, и внимательно, я думаю, что это важно. Я не поехала к
Соломану, потому напала, кажется, на горячий след. Я хочу, чтобы ты мне
кое-что объяснил, это может быть ужасно важно. Что общего порошок,
рассыпанный в волосах, может иметь с исчезновением, таким, которое ты имел
в виду?
Сид Родни хмыкнул, демонстрируя раздражение.
- Чего ты хочешь, Руби - разыграть меня?
- Нет, нет. Скажи мне. Это вопрос жизни и смерти.
- Я не знаю, Руби. А что такое?
- Я случайно заметила, что у Соломана в волосах был какой-то порошок.
Понадобилось лишь легкое движение запястья, чтобы сбросить его туда. В то
время я не обратила на это внимания. Это было похоже на сигаретный пепел,
но я заметила, что порошок раздражал его, и он все время почесывал голову.
Ты это заметил?
- Нет, - резко сказал заинтересованный Сид. Почему ты думаешь, что
это имеет какое-то отношение к тому, что случилось потом?
- Потому что я стала расспрашивать об этом порошке, и мимоходом
упомянула о твоей теориии, и вдруг почувствовала покалывание на макушке, и
тогда я поняла, что мне в волосы попал этот порошок. Не знаю, что
теперь...
Сид Родни мгновенно обратился во внимание.
- Где ты?
- Дома. У меня назначена встреча. Это очень важно. Тебе сюда нельзя.
Если это то, что я думаю, тайна будет раскрыта. Ты прав. Это абсолютный
нуль, и... о Боже, Сид, становится холодно....
И дальше ничего, только равномерное постукивание - трубка, качаясь,
билась об стену.
Родни не стал искать шляпу. Он выбежал из комнаты. Его увидел один
газетный репортер, позвал его, побежал за ним. Сид не остановился. Он
прыгнул в автомобиль, и его нога нажимала на газ, прежде чем он успел
взяться за руль.
Он выжал сцепление и унесся за угол, яросно визжа покрышками.
Он несся как сумасшедший, стремясь к жилищу, где Руби Орман проводила
время, когда не писала статьи для газеты. Он знал, что обгонит лифт, и
перескакивал через две ступеньки.
Дверь в квартиру была закрыта. Сид решительно постучал кулаком и
взялся за ручку.
- Руби! - тихо позвал он.
В квартире пела канарейка. Кроме этого никаких звуков.
Сид повернул ручку, нажал плечом. Дверь была не заперта. Он вошел в
квартиру. Канарейка склонила голову набок, приветственно чирикнула и
нервно перепорхнула в другую сторону клетки.
Он прошел из маленькой гостиной в столовую комнату. Здесь висел
телефон.
Но трубка не болталась. Она была аккуратно повешена на рычаг. Но
прямо под телефоном лежала кучка одежды, вид которой заставил Сида
пошатнуться и опереться о стенку, прежде чем он решился взглянуть
внимательнее.
Он узнал юбку, этот деловой пиджак, пояс, туфли... Он шагнул вперед.
Да, это одежда Руби Орман лежала в куче на полу.
И Сид Родни едва не помешался от ярости.
Он кидался из комнаты в комнату, распахивая дверцы шкафов. Какое-то
мгновение он боролся с желанием крушить мебель, рвать одежду, срывать
двери с петель.
Затем он овладел собой, опустился на стоявший у стола стул и закурил
дрожащими руками. Он должен подумать.
У Соломана что-то было в волосах, какой-то раздражающий порошок...
Руби видела, как этот порошок сбросили - небрежным жестом, возможно,
стряхивая пепел с сигареты. Раздражающий порошок... Руби кому-то
рассказала о теории Родни. Ей в волос и поместили порошок... Она поняла
это... Позвонила... У нее была назначена встреча... И стало холодно... И
затем одежда, лежащая под телефоном.
И Сид Родни вскочил со стула в бешенном порыве, от которого стул
отлетел назад.
Он достиг двери в три прыжка, скатился по лестнице, прыгнул в
автомобиль и понесся вперед, как какие-то мифические пылевые джинны на
гребне мартовского ветра.
Он проскакивал через перекрестки, невзирая на правила движения,
свернул на широкую улицу, где стояли роскошные особняки и остановился
перед зданием, построенным в английском стиле.
Он выпрыгнул из машины, взбежал по ступенькам и вдавил палец в кнопку
звонка.
Дверь открыл человек в ливрее и посмотрел на Сида с суровым, но
пассивным неодобрением.
1 2 3 4 5 6 7 8