– Джей Рейни не. тает, что закопано на его участке, и я этого тоже не знаю. Зато мне стало известно, кто может ответить на ваши вопросы. Это один из работников семьи Рейни – маленький, старый…
– Вы имеете в виду парня, которого все зовут Поппи?
– Да.
Марсено презрительно хрюкнул:
– Мы его уже спрашивали.
– Вы лично?
– Нет, этим делом занимался один из наших представителей.
– Кто'?
– Это конфиденциальная информация, мистер У-айет.
– Если это была Марта Хэллок, то, боюсь, в этом вопросе ей доверять не стоит.
Мой выстрел попал в цель.
– Это еще почему? – обеспокоенно спросил Марсено.
– Потому что они родственники.
– Родственники?!
– Поппи – племянник Марты Хэллок.
– Мне никто не сказал… – медленно проговорил Марсено.
– С чего бы они стали вам говорить? – сказал я в тон.
– Значит, этот человек, Поппи… Он знает?
– Поппи сейчас в городе – в том самом ресторане, где мы с вами заключали сделку. Он ищет Джея Рейни, но сейчас это вряд ли возможно. Поппи утверждает, что должен сообщить Джею нечто важное. Я сейчас еду туда. Было бы неплохо, если бы вы тоже подъехали.
– Я рассчитывал получить интересующие меня сведения от вас или от мистера Рейни.
Я встал и, подойдя к окну, стал смотреть, как такси медленно ползут вдоль Пятой авеню.
– Бросьте, Марсено, не ломайтесь… Поппи сейчас здесь, в нескольких минутах езды от вашего офиса. И он готов говорить. Если вы не хотите его выслушать, что ж… Боюсь, больше я ничем не могу вам помочь.
– Это мы еще посмотрим, У-айет!
– Как угодно, Марсено, только не забудьте – не я, а вы можете потерять деньги. Все ваши сорок два миллиона…
Я быстро шагал к стейкхаусу, слушая, как мой телефон звонит в квартире Джея над гаражом. Трубку никто не брал. Когда вчера вечером мы прощались, он протянул мне руку в знак дружбы и примирения, и я с удовольствием ее пожал. Теперь, когда я знал, что за его необъяснимыми поступками стоит простое и вполне понятное с эмоциональной точки зрения желание видеть свою дочь, я мог только переживать за него.
В понедельник утром в городе вновь возобновилась деловая активность, и из подземки поднимались наверх сотни и тысячи мужчин и женщин, готовых решать вопросы, срочно урегулировать проблемы, отвечать на телефонные звонки. Уже завтра среди них наконец-то буду и я. Со вторника я приступал к работе в новой фирме Дэна Татхилла. Я уже решил, что сниму новую квартиру с настоящим портье, который не позволит хулиганам и головорезам подняться ко мне и перевернуть все вверх дном. А еще через несколько недель в Нью-Йорк вернутся Тимми и Джудит.
Еще за квартал до ресторана я увидел двухтонный грузовик Поппи, взгромоздившийся на тротуар и поваливший один из горшков с вечнозеленой туей. Глиняный обливной горшок раскололся, земля высыпалась, и аккуратное деревце валялось на боку, выставив на мороз обнаженные корни. Перед дверями бродил Ха; он собирал рассыпанные картофелины и по одной забрасывал назад в кузов. Холодный ветер трепал его редкие седые волосы.
– Привет, Ха! – окликнул я его.
Он повернулся в мою сторону и кивнул:
– А-а, друг мисс Элисон…
– Да, это я. Она мне звонила. – Я кивнул в сторону грузовика. – Этот маленький старик все еще там?
– В понедельник, перед самый обед… – пробормотал Ха. – Но Ха все равно работать и работать… Да, он есть там.
Но я и сам видел грубый, грязный башмак, торчавший из кабины со стороны отсутствующей водительской дверцы. К рулю по-прежнему была примотана изолентой старая перчатка. Сам Поппи наискось лежал на переднем сиденье, прижимая к груди полупустую бутылку виски.
– Привет, Поппи. Что-то ты скверно выглядишь.
– Я им ничего не сказал, – пробормотал Поппи в ответ и рассеянно облизнул губы. Я заметил, что лицо Поппи сильно распухло, словно его кто-то ударил. – Когда увидишь Джея, скажи – я ничего им не сказал.
Краем глаза я увидел, что из дверей ресторана вышла Элисон; руки ее были крепко сложены на груди, плечи приподняты, взгляд выражал тревогу.
– Кто это такой? – резко спросила она.
– Это Поппи. Он когда-то работал на ферме Джея.
– Он пьян?
– Д-да, я пьян… – Поппи заворочался на сиденье; при этом его рубашка задралась, обнажив поросший седыми волосами живот. – И не только пьян… Еще меня избили, а потом я пил кофе… – Он наклонился, и его вырвало в промежуток между сиденьями. – О, господи!… – простонал он.
Элисон, брезгливо морщась, отступила подальше от грузовика:
– И что мне теперь делать? Вызвать полицию?
– Не надо, – быстро сказал я.
– Почему?
– В ту ночь, когда мы заключали сделку по продаже недвижимости, этот человек приезжал сюда к Джею.
Элисон нахмурилась:
– Что-то я его не помню. Если бы он здесь побывал, я бы его не забыла – у меня хорошая память.
– Ты тогда уже праздновала с Джеем, – объяснил я. – Поппи привез важное известие. Джею нужно было срочно ехать на свой участок. Помнишь, ты еще просила меня съездить с ним на Лонг-Айленд?… Той ночью мы нашли на участке Джея мертвого старика негра, который примерз к трактору. До этого он много лет работал на семью Рейни. Очевидно, ему стало плохо, и трактор сорвался с обрыва. Поппи, Джей и я вытащили его, прицепив к этому самому грузовику. Джей считал, что со стариком случился сердечный приступ.
– У Хершела действительно был инфаркт! – рявкнул Поппи и, взяв себя в руки, сел прямо. Губы у него были мокрыми и блестели; кроме того, он то и дело ронял голову на грудь, потом снова поднимал. Со стороны казалось, будто Поппи важно кивает – точь-в-точь как свидетель на перекрестном допросе в суде.
– Долбаный инфаркт, вот и все!… Я видел это своими собственными глазами. Никто его не убивал.
Я схватил Поппи за руку:
– Ты же говорил, что только нашел его!…
– Нет, – прорычал Поппи в ответ. – Я видел, как он умер.
– Это ты убил его, Поппи? Как ты это сделал?
Казалось, мой вопрос заставил Поппи глубоко задуматься. Он рассеянно посмотрел на меня и ничего не ответил.
– Послушайте, сэр, – вмешалась Элисон, – в понедельник утром нам обычно доставляют продукты, а ваш грузовик перегородил дорогу. Вам придется передвинуть его на другое место.
Поппи снова не ответил. Только теперь я разглядел синяк под глазом и засохший сгусток крови на губе.
– Нужно отвести его внутрь, – предложил я. – Мы сами сдвинем грузовик.
При этих словах Поппи кивнул, но вид у него был такой, словно наши голоса доносились до него откуда-то издалека.
– Я устал, – пробормотал он. – Господи, как же я устал от всего этого!
Элисон взяла меня за рукав и потянула в сторону от грузовика.
– Почему ты ничего мне не рассказал, Билл? – прошипела она.
– У Джея много проблем, Элисон.
Она снова скрестила руки на груди и сердито нахмурилась:
– Уж об этом-то я догадалась.
– Боюсь, ты все-таки не понимаешь…
– Тем более ты должен был мне все рассказать!
– Ты сама просила меня помочь Джею, помнишь? Не расцепляя рук, Элисон пожала плечами.
– Скоро сюда должен подъехать один человек, – продолжал я. – Поппи расскажет ему, что знает. Надеюсь, это решит хотя бы часть проблем.
– Не понимаю!
– С землей, которую продал Джей, возникли сложности, – объяснил я. – Покупатель считает, что она может оказаться, гм-м… ненадлежащего качества. Эти люди, чилийцы, угрожали Джею и мне; они хотят знать, в чем дело!
– Если ты думаешь, что я позволю вам устраивать разборки в моем ресторане, то ты сильно ошибаешься.
– Ты начала первая, Элисон, – не я. Это ты предложила Джею совершить сделку в Кубинском зале. Ну а потом все завертелось… Но начала все это именно ты! Тебе так хотелось понравиться Джею, что ты позволила ему себя… использовать.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Элисон. – Это, случайно, не имеет отношения к О. – к женщине, с которой он встречается?
Я покачал головой; то, как мало ей было известно, неприятно удивило меня.
– Никакой мисс О. не существует. Джею ты понадобилась совсем для другого.
– Что-о?
Я понял, что сказал слишком много и теперь мне придется объяснить ей если не все, то, по крайней мере, большую часть.
– Мне не хотелось бы говорить об этом, Элисон. Вряд ли тебе будет приятно это слышать…
– Приятно или неприятно – не твоя забота. Просто расскажи мне, и все.
И я рассказал…
– Это Джей выбрал тебя, а не ты – его. Он вычислил тебя, выяснил, где ты живешь, на каком этаже. – И зачем это ему понадобилось?
– Ему нужно было смотреть на дом напротив.
Элисон уставилась на меня, словно не зная, обидеться ей или разозлиться.
– На дом напротив?… Из окна гостиной?
Я покосился на Поппи, потом снова повернулся к ней.
– Да.
– Джей… Он действительно постоянно торчал возле этого окна. Мы часто сидели там и разговаривали. Нам это нравилось. Это было… приятно.
Я медленно кивнул, и взгляд Элисон как-то погас.
– Он смотрел на ту девчонку?
– Да.
– Кто она?
Я снова взглянул на Поппи. Он выглядел основательно замерзшим и, казалось, воспринимает окружающее недостаточно отчетливо. Время от времени он задумчиво шевелил губами, но молчал.
– Кто она, Билл?
– Его четырнадцатилетняя дочь.
Она была гордой женщиной, эта Элисон Спаркс. У нее была важная работа, которая приносила ей хорошие деньги и давала возможность вести независимую жизнь и изредка баловаться редкостным наркотиком, и поэтому Элисон всегда считала, что знает жизнь и знает мужчин, потому что – так мне казалось – в глубине души она никогда особенно не доверяла мужскому племени. А теперь перед нею было неопровержимое доказательство того, что собственное тщеславие и похоть помешали ей разглядеть истину и понять: мужчина, который ей так нравился, на самом деле не был в нее влюблен – он просто притворился влюбленным, чтобы иметь возможность бывать у нее в квартире и глядеть из ее окна.
– О, боже… – пробормотала Элисон и, опустив руку, оперлась ею о крыло грузовика. – Это он тебе рассказал?
– Не совсем. О многом я догадался сам, Джей только подтвердил мою догадку и уточнил некоторые детали.
Элисон невидящим взглядом уставилась на лобовое стекло машины.
– Давай отведем Поппи внутрь и покончим с этим, – сказал я.
Возразить мне Элисон уже не хватило сил.
– Ну, Поппи, давай, – сказал я старику.
– Ты сможешь отогнать грузовик в сторону? – спросила Элисон у Ха, указывая на грузовик.
Китаец кивнул:
– Я поставить его дальше по улице.
Поппи позволил мне поднять его. Бутылка вырвалась из его пальцев и упала на пол кабины, остатки виски вылились на коврик, но Поппи ничего не заметил. Мне хотелось отвести его в ресторан до приезда Марсено, напоить кофе и заставить немного протрезвиться, чтобы чилиец ему поверил. Но когда Поппи, буквально вывалившись из кабины, тяжело повис на мне, я понял, что он пьянее, чем мне казалось. Впрочем, до дверей мы с грехом пополам дошли.
Элисон открыла и придержала нам входную дверь, и мы ввалились в вестибюль, распространяя запах перегара и пролитого виски. Там Поппи, словно выдохшийся бегун, облокотился обеими руками о конторку метрдотеля, а я воспользовался этим, чтобы повесить куртку в гардероб.
– Дайте-ка мне что-нибудь, чтобы… Постойте!… – Поппи показал на дверь в Кубинский зал. – Туда… Я не хочу, чтобы мне… мешали.
Я вопросительно посмотрел на Элисон.
– Ну что ж, – сказала она. – По понедельникам мы открываемся только вечером.
– Но ведь рабочие приходят убираться…
– О, они появляются не раньше четырех часов, а для публики двери открываются в шесть. Сейчас в ресторане только я и Ха. – Элисон вздохнула. – Не этим я надеялась заниматься в мое единственное свободное утро! – Она посмотрела на часы. – Вчера я ушла домой только в час ночи!
Элисон достала ключ и отперла дверь Кубинского зала.
– Как вам кажется, вы в состоянии спуститься по лестнице? – спросила она.
– Ко-конечно… – пробормотал Поппи, с трудом шевеля губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Вы имеете в виду парня, которого все зовут Поппи?
– Да.
Марсено презрительно хрюкнул:
– Мы его уже спрашивали.
– Вы лично?
– Нет, этим делом занимался один из наших представителей.
– Кто'?
– Это конфиденциальная информация, мистер У-айет.
– Если это была Марта Хэллок, то, боюсь, в этом вопросе ей доверять не стоит.
Мой выстрел попал в цель.
– Это еще почему? – обеспокоенно спросил Марсено.
– Потому что они родственники.
– Родственники?!
– Поппи – племянник Марты Хэллок.
– Мне никто не сказал… – медленно проговорил Марсено.
– С чего бы они стали вам говорить? – сказал я в тон.
– Значит, этот человек, Поппи… Он знает?
– Поппи сейчас в городе – в том самом ресторане, где мы с вами заключали сделку. Он ищет Джея Рейни, но сейчас это вряд ли возможно. Поппи утверждает, что должен сообщить Джею нечто важное. Я сейчас еду туда. Было бы неплохо, если бы вы тоже подъехали.
– Я рассчитывал получить интересующие меня сведения от вас или от мистера Рейни.
Я встал и, подойдя к окну, стал смотреть, как такси медленно ползут вдоль Пятой авеню.
– Бросьте, Марсено, не ломайтесь… Поппи сейчас здесь, в нескольких минутах езды от вашего офиса. И он готов говорить. Если вы не хотите его выслушать, что ж… Боюсь, больше я ничем не могу вам помочь.
– Это мы еще посмотрим, У-айет!
– Как угодно, Марсено, только не забудьте – не я, а вы можете потерять деньги. Все ваши сорок два миллиона…
Я быстро шагал к стейкхаусу, слушая, как мой телефон звонит в квартире Джея над гаражом. Трубку никто не брал. Когда вчера вечером мы прощались, он протянул мне руку в знак дружбы и примирения, и я с удовольствием ее пожал. Теперь, когда я знал, что за его необъяснимыми поступками стоит простое и вполне понятное с эмоциональной точки зрения желание видеть свою дочь, я мог только переживать за него.
В понедельник утром в городе вновь возобновилась деловая активность, и из подземки поднимались наверх сотни и тысячи мужчин и женщин, готовых решать вопросы, срочно урегулировать проблемы, отвечать на телефонные звонки. Уже завтра среди них наконец-то буду и я. Со вторника я приступал к работе в новой фирме Дэна Татхилла. Я уже решил, что сниму новую квартиру с настоящим портье, который не позволит хулиганам и головорезам подняться ко мне и перевернуть все вверх дном. А еще через несколько недель в Нью-Йорк вернутся Тимми и Джудит.
Еще за квартал до ресторана я увидел двухтонный грузовик Поппи, взгромоздившийся на тротуар и поваливший один из горшков с вечнозеленой туей. Глиняный обливной горшок раскололся, земля высыпалась, и аккуратное деревце валялось на боку, выставив на мороз обнаженные корни. Перед дверями бродил Ха; он собирал рассыпанные картофелины и по одной забрасывал назад в кузов. Холодный ветер трепал его редкие седые волосы.
– Привет, Ха! – окликнул я его.
Он повернулся в мою сторону и кивнул:
– А-а, друг мисс Элисон…
– Да, это я. Она мне звонила. – Я кивнул в сторону грузовика. – Этот маленький старик все еще там?
– В понедельник, перед самый обед… – пробормотал Ха. – Но Ха все равно работать и работать… Да, он есть там.
Но я и сам видел грубый, грязный башмак, торчавший из кабины со стороны отсутствующей водительской дверцы. К рулю по-прежнему была примотана изолентой старая перчатка. Сам Поппи наискось лежал на переднем сиденье, прижимая к груди полупустую бутылку виски.
– Привет, Поппи. Что-то ты скверно выглядишь.
– Я им ничего не сказал, – пробормотал Поппи в ответ и рассеянно облизнул губы. Я заметил, что лицо Поппи сильно распухло, словно его кто-то ударил. – Когда увидишь Джея, скажи – я ничего им не сказал.
Краем глаза я увидел, что из дверей ресторана вышла Элисон; руки ее были крепко сложены на груди, плечи приподняты, взгляд выражал тревогу.
– Кто это такой? – резко спросила она.
– Это Поппи. Он когда-то работал на ферме Джея.
– Он пьян?
– Д-да, я пьян… – Поппи заворочался на сиденье; при этом его рубашка задралась, обнажив поросший седыми волосами живот. – И не только пьян… Еще меня избили, а потом я пил кофе… – Он наклонился, и его вырвало в промежуток между сиденьями. – О, господи!… – простонал он.
Элисон, брезгливо морщась, отступила подальше от грузовика:
– И что мне теперь делать? Вызвать полицию?
– Не надо, – быстро сказал я.
– Почему?
– В ту ночь, когда мы заключали сделку по продаже недвижимости, этот человек приезжал сюда к Джею.
Элисон нахмурилась:
– Что-то я его не помню. Если бы он здесь побывал, я бы его не забыла – у меня хорошая память.
– Ты тогда уже праздновала с Джеем, – объяснил я. – Поппи привез важное известие. Джею нужно было срочно ехать на свой участок. Помнишь, ты еще просила меня съездить с ним на Лонг-Айленд?… Той ночью мы нашли на участке Джея мертвого старика негра, который примерз к трактору. До этого он много лет работал на семью Рейни. Очевидно, ему стало плохо, и трактор сорвался с обрыва. Поппи, Джей и я вытащили его, прицепив к этому самому грузовику. Джей считал, что со стариком случился сердечный приступ.
– У Хершела действительно был инфаркт! – рявкнул Поппи и, взяв себя в руки, сел прямо. Губы у него были мокрыми и блестели; кроме того, он то и дело ронял голову на грудь, потом снова поднимал. Со стороны казалось, будто Поппи важно кивает – точь-в-точь как свидетель на перекрестном допросе в суде.
– Долбаный инфаркт, вот и все!… Я видел это своими собственными глазами. Никто его не убивал.
Я схватил Поппи за руку:
– Ты же говорил, что только нашел его!…
– Нет, – прорычал Поппи в ответ. – Я видел, как он умер.
– Это ты убил его, Поппи? Как ты это сделал?
Казалось, мой вопрос заставил Поппи глубоко задуматься. Он рассеянно посмотрел на меня и ничего не ответил.
– Послушайте, сэр, – вмешалась Элисон, – в понедельник утром нам обычно доставляют продукты, а ваш грузовик перегородил дорогу. Вам придется передвинуть его на другое место.
Поппи снова не ответил. Только теперь я разглядел синяк под глазом и засохший сгусток крови на губе.
– Нужно отвести его внутрь, – предложил я. – Мы сами сдвинем грузовик.
При этих словах Поппи кивнул, но вид у него был такой, словно наши голоса доносились до него откуда-то издалека.
– Я устал, – пробормотал он. – Господи, как же я устал от всего этого!
Элисон взяла меня за рукав и потянула в сторону от грузовика.
– Почему ты ничего мне не рассказал, Билл? – прошипела она.
– У Джея много проблем, Элисон.
Она снова скрестила руки на груди и сердито нахмурилась:
– Уж об этом-то я догадалась.
– Боюсь, ты все-таки не понимаешь…
– Тем более ты должен был мне все рассказать!
– Ты сама просила меня помочь Джею, помнишь? Не расцепляя рук, Элисон пожала плечами.
– Скоро сюда должен подъехать один человек, – продолжал я. – Поппи расскажет ему, что знает. Надеюсь, это решит хотя бы часть проблем.
– Не понимаю!
– С землей, которую продал Джей, возникли сложности, – объяснил я. – Покупатель считает, что она может оказаться, гм-м… ненадлежащего качества. Эти люди, чилийцы, угрожали Джею и мне; они хотят знать, в чем дело!
– Если ты думаешь, что я позволю вам устраивать разборки в моем ресторане, то ты сильно ошибаешься.
– Ты начала первая, Элисон, – не я. Это ты предложила Джею совершить сделку в Кубинском зале. Ну а потом все завертелось… Но начала все это именно ты! Тебе так хотелось понравиться Джею, что ты позволила ему себя… использовать.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Элисон. – Это, случайно, не имеет отношения к О. – к женщине, с которой он встречается?
Я покачал головой; то, как мало ей было известно, неприятно удивило меня.
– Никакой мисс О. не существует. Джею ты понадобилась совсем для другого.
– Что-о?
Я понял, что сказал слишком много и теперь мне придется объяснить ей если не все, то, по крайней мере, большую часть.
– Мне не хотелось бы говорить об этом, Элисон. Вряд ли тебе будет приятно это слышать…
– Приятно или неприятно – не твоя забота. Просто расскажи мне, и все.
И я рассказал…
– Это Джей выбрал тебя, а не ты – его. Он вычислил тебя, выяснил, где ты живешь, на каком этаже. – И зачем это ему понадобилось?
– Ему нужно было смотреть на дом напротив.
Элисон уставилась на меня, словно не зная, обидеться ей или разозлиться.
– На дом напротив?… Из окна гостиной?
Я покосился на Поппи, потом снова повернулся к ней.
– Да.
– Джей… Он действительно постоянно торчал возле этого окна. Мы часто сидели там и разговаривали. Нам это нравилось. Это было… приятно.
Я медленно кивнул, и взгляд Элисон как-то погас.
– Он смотрел на ту девчонку?
– Да.
– Кто она?
Я снова взглянул на Поппи. Он выглядел основательно замерзшим и, казалось, воспринимает окружающее недостаточно отчетливо. Время от времени он задумчиво шевелил губами, но молчал.
– Кто она, Билл?
– Его четырнадцатилетняя дочь.
Она была гордой женщиной, эта Элисон Спаркс. У нее была важная работа, которая приносила ей хорошие деньги и давала возможность вести независимую жизнь и изредка баловаться редкостным наркотиком, и поэтому Элисон всегда считала, что знает жизнь и знает мужчин, потому что – так мне казалось – в глубине души она никогда особенно не доверяла мужскому племени. А теперь перед нею было неопровержимое доказательство того, что собственное тщеславие и похоть помешали ей разглядеть истину и понять: мужчина, который ей так нравился, на самом деле не был в нее влюблен – он просто притворился влюбленным, чтобы иметь возможность бывать у нее в квартире и глядеть из ее окна.
– О, боже… – пробормотала Элисон и, опустив руку, оперлась ею о крыло грузовика. – Это он тебе рассказал?
– Не совсем. О многом я догадался сам, Джей только подтвердил мою догадку и уточнил некоторые детали.
Элисон невидящим взглядом уставилась на лобовое стекло машины.
– Давай отведем Поппи внутрь и покончим с этим, – сказал я.
Возразить мне Элисон уже не хватило сил.
– Ну, Поппи, давай, – сказал я старику.
– Ты сможешь отогнать грузовик в сторону? – спросила Элисон у Ха, указывая на грузовик.
Китаец кивнул:
– Я поставить его дальше по улице.
Поппи позволил мне поднять его. Бутылка вырвалась из его пальцев и упала на пол кабины, остатки виски вылились на коврик, но Поппи ничего не заметил. Мне хотелось отвести его в ресторан до приезда Марсено, напоить кофе и заставить немного протрезвиться, чтобы чилиец ему поверил. Но когда Поппи, буквально вывалившись из кабины, тяжело повис на мне, я понял, что он пьянее, чем мне казалось. Впрочем, до дверей мы с грехом пополам дошли.
Элисон открыла и придержала нам входную дверь, и мы ввалились в вестибюль, распространяя запах перегара и пролитого виски. Там Поппи, словно выдохшийся бегун, облокотился обеими руками о конторку метрдотеля, а я воспользовался этим, чтобы повесить куртку в гардероб.
– Дайте-ка мне что-нибудь, чтобы… Постойте!… – Поппи показал на дверь в Кубинский зал. – Туда… Я не хочу, чтобы мне… мешали.
Я вопросительно посмотрел на Элисон.
– Ну что ж, – сказала она. – По понедельникам мы открываемся только вечером.
– Но ведь рабочие приходят убираться…
– О, они появляются не раньше четырех часов, а для публики двери открываются в шесть. Сейчас в ресторане только я и Ха. – Элисон вздохнула. – Не этим я надеялась заниматься в мое единственное свободное утро! – Она посмотрела на часы. – Вчера я ушла домой только в час ночи!
Элисон достала ключ и отперла дверь Кубинского зала.
– Как вам кажется, вы в состоянии спуститься по лестнице? – спросила она.
– Ко-конечно… – пробормотал Поппи, с трудом шевеля губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86