Идем, идем. - Он накинул ей на плечи свою куртку и подтолкнул к двери подъезда. - Не бойсь, не обижу. Тебе, похоже, и без того досталось.
Дома Вадим кинул на диван, стоявший на кухне, простыню и одеяло.
- Здесь переночуешь. Да, может, ты есть хочешь? - вспомнил он. В холодильнике колбаса есть, немного, правда.
Она слабо покачала головой. Ее глаза преданно смотрели на него, сильного здорового мужчину. Так бродячая собачонка, натерпевшаяся всякого за свою безрадостную жизнь от окружающих, смотрит на подобравшего ее хозяина.
Вадим смутился.
- Ладно, не переживай. Никто тебя не обидит. Я утром уеду, к вечеру вернусь, а ты пока отдыхай.
Он слышал, укладываясь спать, что незнакомка какое-то время возилась в ванной, а потом все стихло. Утром, когда уезжал, она спала.
Однокомнатную квартиру Вадиму помог купить босс. После того, как отмазал от уголовной статьи и взял на работу.
В нехорошую историю Вадим попал из-за своей знакомой. Ниной ее звали. Ниночка-корзиночка. На руках носил, в рот заглядывал, думал, женится, и будет у него все, как у людей. Своя семья, свой угол. Он по-серьезному, а она... Сучкой подлой оказалась. Подставила его, как последнего идиота, а сама в кусты. Стравила со своими бывшими хахалями, а потом стала давать против него показания.
Вадим света белого не взвидел. А что сделаешь? Он - профессионал, самбист, уделал этого недоноска, который против него с ножом пошел. Мало не показалось. Он один, а против целая кодла подонков, да Нина визжит, как резаная: не надо, не надо.
А его, значит, надо? Увечить, бить ногами, пырять ножом...
Щенок оказался сынком номенклатурного папаши да и вся кодла, караулившая его, тоже имела родителей со связями. А у него кто? Одна тетка-пенсионерка, приютившая его из милости и каждый день попрекавшая своими благодеяниями. К тому же один из нападавших оказался несовершеннолетним.
Дело поворачивалось так, что Вадиму светил приличный срок. Он один был кругом виноват, напал с ножом, изувечил, - подводил его к статье следователь, добросовестно отрабатывая взятку. Если бы не Артем, одна дорога - в кичман. Ох, и потешался же Вадим, когда на суде зачитывали решение и он увидел вытянутые рожи этих ублюдков! Номенклатурного папу чуть удар не хватил.
- Времена такие, - похлопал его по плечу Артем, - закон, что дышло, кто больше дал, туда и вышло.
Беглов ни разу не пожалел, что вытянул парня из беды и взял в команду.
Вадим Сидельников служил боссу верой и правдой. Крупный, на вид несколько медлительный, с добродушной улыбкой, он в бригаде ладил со свеми, кроме Гребня.
Тот караулил Вадима, как коршун, пытаясь обнаружить промахи в его действиях.
- Зоны не нюхал, - ворчал Гребень, но на громадные кулаки Вадима поглядывал с опаской. Самбист мог постоять за себя. Его великолепное здоровье сошедшего с дистанции спортсмена было куда лучше, чем у Гребня, несколько лет чахнувшего в заключении.
Беглов, преследуя свои цели, частенько посылал их на задание в паре.
Гребень цеплялся к Вадиму, как репей к голому телу, и только миролюбивый характер гиганта-самбиста, смотревшего на выходки Гребня сквозь пальцы, спасал положение. Да еще опаска вызвать неудовольствие шефа.
Поиски Тихаря начали с биллиардной.
- Вчера был. - Хозяин заведения, понимая, что его клиентом интересуются неспроста, лишних вопросов не задавал. - Нет, ни с кем вроде бы в разговоры не вступал. Он у нас молчун. Сегодня обещал заглянуть, да что-то нет его. - Он косился на руки Гребня, все в наколках. - Появится, передать что? - угодливо спросил он, обращаясь к Вадиму, а сам подумал: лихая парочка, вот такие орлы соседнее заведение недавно разгромили.
- Нет, - пренебрежительным голосом отрубил Гребень, взгляд хозяина ему не понравился.
Расспросы во дворе ни к чему не привели: Тихаря видела лишь старуха-соседка, с которой Гребень разговаривал утром.
- Приплыли, - задумчиво сказал Вадим, опускаясь на сломанную скамейку, врытую во дворе.
- Молодые люди, эй, я вам...
У подъезда стояла молодящаяся дамочка критического возраста, у которой они полчаса назад пытались что-нибудь выведать про Тихаря. В разговоре она, не обращая внимания на Гребня, напропалую кокетничала с Вадимом, стараясь изо всех сил заинтересовать собой парня. У того от такой назойливости запершило в горле. Гребень, несмотря на то, что авансы выдавались не ему, откровенно разглядывал ее пышную грудь. Скушно, видать, бабенке, на рожон лежет. Про своего соседа она, к сожалению, ничего сказать не могла.
Сейчас дамочка приветливо махала рукой Вадиму.
Гребень заржал, протоядно ухмыляясь:
- Слышь, мадам зовет, не терпится, ручкой машет.
- Да иди ты к... - огрызнулся, не выдержав, Вадим, но к женщине подошел.
И, как оказалось, не зря.
- Я вспомнила, - она ласково смотрела на парня. - Совсем мне голову заморочили своим стариком. Нехорошо... - многозначительно протянула она, облизывая крашеные полные губы.
- Что вспомнили? - грубо спросил подошедший сзади Гребень.
- Телеграмма ему вчера вечером была, - женщина нервно оглянулась и сузила глаза. - От родственников, кажется. Дочь спускалась по лестнице и слышала, как почтальон с соседом из тридцать седьмой квартиры разговаривал.
Парни непонимающе уставились друг на друга. У Тихаря не было никаких родственников.
- Все, хорош, - отведя Вадима в сторону, зашипел Гребень. Теперь мой выход, а то, волю дай, будешь до вечера старой кошелке сироп лить.
Распрощавшись с дамочкой, они, выждав, когда она уйдет, поднялись на этаж, где находилась квартира Тихаря. На лестничной площадке никого не было.
- Вот это по мне работенка. - Гребень, подойдя к двери, потрогал замок. Побывав здесь утром, он изучил его более подробно. - Схвачено! - В его руках мелькнул кожаный чехол с набором отмычек.
Поколдовав несколько секунд над верхним замком до тех пор, пока что-то не щелкнуло, он молниеносно вытащил отмычку из замочной скважины и вставил другую в нижний.
- Этот еще проще.
Дверь распахнулась.
Квартира Тихаря встретила их молчанием. Кругом царили образцовый порядок и чистота. Лишь незадвинутый ящик в шкафу да брошенная на диване клетчатая рубашка говорили о том, что владелец квартиры куда-то спешил.
- Порядок, как в солдатской казарме, - не удержался Гребень от замечания.
- Ты в казарме-то жил когда-нибудь?
- Не, только в зоне, - засмеялся Гребень.
Когда Вадим заглянул в холодильник, он заворчал, как сторожевой пес:
- Хозяин велел ничего не трогать.
- Я не трогаю, только смотрю.
На полках "Минска" лежало то, что перечислила глазастая старуха-соседка: яйца, кефир, масло и еще какие-то консервы.
- Куда же он все-таки рванул на ночь глядя? - тихо спросил Гребень.
Телеграммы, полученной вчера хозяином квартиры, нигде не было, они обшарили все, что можно.
Про Тихаря слухи разные ходили, это с виду он неприметный, кефирчик по утрам кушает, здоровье бережет, а копни чуть поглубже... Замки на дверь простенькие поставил, вот, мол, у меня - все нараспашку, скрывать нечего, продолжал думать Гребень.
Он, орудуя отмычками, ожидал какого-то подвоха. По опыту Тихарю в подметки не годится, щенок против него. А тут - нате, возьмите. Да и в квартире самой - дворники богаче живут. Непростой вор Тихарь, ох, непростой. Все они такие, старые волки. Артем слабаков не держит.
Гребень, как зачарованный, застыл посредине комнаты, в последний раз оглядывая помещение.
- Пошли, что ли, - подошел к нему Вадим.
- Щас, - Гребень специально коверкал слова, когда хотел показать, что ему на всех наплевать, или когда что-то цепляло его внимание.
Сейчас он бесшумно, как кошка, двинул к комоду, на котором стояла небольшая керамическая ваза с сухим букетом красно=желтых бессмертников. В холостяцкой квартире она смотрелась нелепо.
Он осторожно вытащил пересохшие тонкие прутики вечных цветов и сунул туда руку.
- Вот это да!
На его ладони оказалась большая брошь.
Онемевший от изумления Вадим уставился на неожиданную находку.
Брошь была правильной овальной формы с громадным выпуклым зеленым камнем посредине. Его окружал двойной хоровод из мелких и покрупнее прозрачных камешков, вделанных в белый металл и замысловато переплетенных между собой рукой умелого мастера, сотворившего это чудо.
Гребень повернул руку к окну, и белые камешкм заискрились, заиграли на свету ослепительным блеском, отражая глубокий цвет зеленого большого камня.
- Бриллианты! - У него отвисла челюсть, он боязливо, как на неизвестного зверя, смотрел на свою добычу. - А если посредине изумруд, то... - Он затряс головой. - Несите меня в холодок!
Вадим за все время не произнес ни звука.
- Ай да Тихарь, - восхищеннно продолжал шептать Гребень. Потом, спохватившись, приказал: - Все, сматываемся.
У подъезда их встретила пожилая соседка Тихаря по лестничной площадке, с которой утром разговаривал Гребень.
- Ну что, нашли Алексея Ивановича? - полюбопытствовала она.
- Нет, - хмуро ответил Гребень, старухи этой здесь только сейчас и не хватало.
Но соседка не отставала.
- Я вот еще что вспомнила. Ты тут спрашивал, не приходил ли к нему кто, - начала она.
- И что?
- Приходил. Мужик какой-то. Я потом у Алексея Ивановича про него спросила. Говорит, мастер, рамки для картин ему заказывал, багетом называются.
- Давно это было?
- Да недели три назад.
Вадим и Гребень переглянулись. Не было в квартире Тихаря ни рамок багетовых, ни картин, одновременно подумали оба.
На почту, что была в двух шагах от дома, Вадим отправился один. Гребень остался в машине.
Ему повезло, девчонка почтальонша, что работала вчера, была на месте. Он легко выбил из нее содержание телеграммы и адрес, откуда она была послана.
Прочитав текст, он удивленно заморгал глазами. Старый Тихарь преподносил сегодня один сюрприз за другим.
- Вы уверены, что это действительно та телеграмма?
- Да вы что? - возмутилась служащая. - У меня все в порядке, видите, квитанция подшита, а текст я и без того помню. Дед из тридцать седьмой квартиры с третьего этажа, верно?
Вадим не спешил уходить.
- Верно, только здесь поселок и район указаны, а области нет.
- Как нет? - обиделась девчонка. - Действительно, - она растерянно уставилась в квитанцию. - А-а, я вспомнила, Ярославская область, точно Ярославская, - засмеялась она, довольная собственной сообразительностью. Удостоверившись, что посетитель претензий не имеет, она, наклонившись вперед, доверительно сообщила: - Телеграмма с задержкой пришла, но не по нашей вине. На месте какая-то путаница произошла.
Теперь настала очередь Вадима удивить Гребня.
- Чего? - не сразу понял тот. - Какую мать хоронить поехал?
- Свою.
- Так ведь не было у него никого из родни? Ну, дела...
Через полчаса они стояли перед Артемом.
Выслушав подчиненных, он взял в руки брошь. Долго разглядывал ее молча.
Гребень ждал, что скажет хозяин.
- Ай, да Тихарь! - проговорил наконец Артем. - Ценная находка, похоже, настоящая. Молодец, нюх имеешь, - похвалил он Гребня и небрежно бросил брошку на стол. - Вещица эта у меня пока побудет. А Тихаря из-под земли добыть надо. Мать, говорите, хоронить поехал? Ну-ну... Сколько живу, первый раз слышу, что у Тихаря была мамаша до сих пор жива. Урежи... Черт его знает, где в Ярославской области деревня Урежи? Придется вам пошустрить, ребята, вдвоем будете Тихаря разыскивать. Его квартиру поставьте Ракиту караулить.
- Он похоронами занят, - напомнил Вадим.
Артем, поморщась, вздохнул. Видно, здорово его тряхнуло, если совсем память отшибло.
- Тогда Никиту.
Оставшись один, Артем снова взял в руки брошь. Старой работы, не современной. Дорогая штучка, и изумруд, по всему видать, настоящий. Он залюбовался игрой бриллиантов, а потом со злобой швырнул украшение в сторону. И это все, что осталось от общака?! Из-за болезни Болта Тихарь последнее время являлся единственным хранителем кассы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54