Он очень хотел, чтобы мы начали сначала. И я почти согласилась. Я помогу ему выйти, а там - будь что будет. Когда выйдет - тогда и решим.
"Но почему Алла меня защищала?" - думала я. Она ведь могла подсуетиться, чтобы на меня хотя бы пало подозрение в смерти отца?
Или понимала, что я отверчусь? И что знакомые сотрудники органов скорее поверят мне, чем ей? И что двое братков скорее возьмут мою сторону? Да, с Аллой следовало побеседовать.
Перед расставанием с исключительно интересной для следствия и меня, журналистки, собеседницей, Андрей предъявил ей снимки Толика в, так сказать, двух лицах. Но модель уже видела оба в нашем еженедельнике и Аллиного любовника не узнала. Соседка добавила, что в эту квартиру, насколько ей было известно, Алла любовников не водила, как, впрочем, и Елена Сергеевна.
Наконец мы распрощались со словоохотливой моделью. Мы получили всю возможную информацию, да и ей требовалось готовиться к встрече мужа и смывать с себя наложенную дрянь. Модель обещала позвонить на сотовый или мне, или Андрею, как только углядит соседку или ее машину.
Когда вышли из подъезда, Андрей вдохнул воздух полной грудью. Помолчал. Потом спросил у меня, считаю ли я модель психически нормальной. Я ответила, что считаю более чем.
- Но все, чем она занимается, мажется…
Юля, разве нормальная женщина будет заниматься подобной ерундой? Ты вот, например, занимаешься? Я, признаться, не знаю ни одной женщины, которая бы могла себе позволить часами крутить «велосипед» и ходить обнаженной с намазанными грудью и пузом.
- Вот в этом-то все и дело. Никто из твоих знакомых женщин не может это себе позволить, - вздохнула я грустно. - А она может. Ей не надо бегать трупы опознавать, со свидетелями общаться, репортажи строчить, сюжеты снимать… Я бы, наверное, тоже ходила, если бы…
Ладно, не будем о грустном. В Выборг поедем или как?
Андрюха взглянул на часы и кивнул.
Глава 18
По пути приятель все никак не мог успокоиться, вспоминая тот или иной «пируэт» модели. Я же вспоминала «сливки» и "детскую неожиданность". Мне бы тоже хотелось немного увеличить размер груди и убрать жирок с живота. Может, сидя перед компьютером, стоит мазаться этими кремами? Пишу о какой-нибудь расчлененке, а у меня тем временем грудь растет… О разбое - живот сам собой убирается…
И мужики толпами собираются.
- Желаешь к ней в любовники? - не выдержала я после очередного вздоха Андрея. - Так она, наверное, будет не против. Ей все равно делать нечего, а так хоть чем-то себя займет.
В следующий раз сходи к ней один. И действуй. Только, пожалуйста, попроси для меня немножко "сливок".
- А если откажет? Мне, в смысле?
- Значит, будешь дальше жить как жил. Ты мне лучше скажи, что думаешь о семейке Креницких и о том, что у них произошло.
Андрей помолчал немного, глядя на серую ленту шоссе, потом заявил, что теперь ему стала понятна ненависть мамочки к доченьке и наоборот. Мужика не поделили. Но почему Алла подала на развод, как только Сергей оказался в «Крестах»? Или решила поменять его на Толика, про смерть которого не знала? Ведь она до сих пор может о ней не знать. Елена Сергеевна тоже не льет слез о бывшем любовнике: сразу отреагировала на Стаса.
- А если они все такие бесчувственные? - спросила я. - Или у них уже все перегорело?
Пока был рядом, его делили, а как в тюрьму сел, стал не нужен. Другие мужики есть. Просто там было дело принципа: одной нужен, второй, значит, тоже.
- Может быть, может быть…
- Елена Сергеевна получит срок за убийство? Ну то есть попытку?
Андрей еще помолчал и ответил, что, по его мнению, она отвертится, потом сообщил новость, которую за всеми делами забыл мне сказать: у нее тот же адвокат, что и у Сереги.
- Его Колобов прислал? - ляпнула я, не подумав.
Андрей посмотрел на меня внимательно и попросил пояснить, почему у меня возник этот вопрос. Выслушав меня, заметил, что в таком случае напрашивается вопрос: не работал ли Сергей лично на Колобова, будучи этаким секретным агентом в «Импорт-сервисе». Ведь большая часть акций принадлежит Колобову, хотя директором был Креницкий. Да и жениться на Аллочке Сергей мог по настоянию Колобова.
Проникнуть в семью, так сказать. Таким образом, Колобов регулярно получал подробную информацию о том, что делается в фирме. А ведь через фирму Редьки текло немало всякого добра.
Оборот-то у них колоссальный. И навар - если вся техника шла со свалок и доставалась практически бесплатно. Да и китайтятина стоит недорого.
- Юлька, я же уже обещал тебе: похлопочу насчет твоего свидания с Сергеем Ивановичем.
Надо, чтоб ты с ним поговорила. Может, и скажет тебе что-то интересное. Другим-то навряд ли.
***
В Выборге нам пришлось пару раз спрашивать дорогу у прохожих, чтобы добраться до дома, где жили родители Толика. Это оказалось двухэтажное каменное строение, квартир на десять.
Квартира родителей оказалась на втором этаже. У них давно тек потолок в коридоре, кухне и комнате, где нам с Андрюхой довелось побывать, на потолке и обоях имелись многочисленные разводы от протечек. Коридор оказался темным и заставленным всяким хламом. Кухня - довольно большой. В ней кроме газовой плиты имелась еще и плита, которую топят дровами, оставшаяся со времен, когда в доме не было центрального отопления. Плита, как мы потом поняли, являлась частью печки: у кухни и комнаты была одна общая стена, которая и нагревалась Нас вначале пригласили на кухню, где на газу что-то варилось, наполняя помещение не очень приятными ароматами. Женщина, открывшая дверь, оказалась неопределенного возраста и явно дружила с зеленым змием. Ее муж спал в комнате и был разбужен после получения хозяйкой страшной новости о сыне.
- Допрыгался! Допрыгался! - рыдала женщина. - Говорила я ему: эта шалава тебя до добра не доведет.
Андрей, конечно, тут же попытался получить описание шалавы, а я любезно подсунула Аллочкину фотографию. Шалаву опознали. Как выяснилось, мать во время одного из визитов в питерскую квартиру сына была представлена Аллочке. Они сразу же не понравились друг другу.
Нам рассказали, что у Толика была жена, с которой он прожил один год, осталась маленькая дочка. Обе в Выборге. Мать была категорически против переезда сына в Питер, потому что, по ее мнению, большие города до добра не доводят. А Питер - так вообще сплошной криминал.
"А в Выборге?" - так и подмывало меня спросить. Здесь что, так все тихо и спокойно? Да полгорода, если не три четверти, работают на приезжающих финнов, предоставляя им услуги различного характера, в большинстве случаев не согласующиеся с моральным обликом строителя коммунизма. И, конечно, если парень тут не нашел себе хлебного места, то решил попытать счастья в Питере. В Питере возможностей для приложения криминальных талантов (да и других тоже) гораздо больше.
Андрей уточнил, появлялся ли Толя в доме родителей в ночь с четвертое на пятое или хотя бы четвертого вечером, или пятого утром - как раз в те дни мы с ним познакомились в гостинице. Но Толик не появлялся уже около месяца, хотя регулярно звонил. О деятельности сына в Питере мать ничего сказать не могла. Она дала нам адрес своей бывшей невестки и двоих одноклассников сына, живущих в Выборге. После этого мы с ней распрощались. Андрюха написал на бумажке, куда ей следует прибыть за телом сына.
- Куда теперь? - спросил он, когда мы опять оказались в моей машине.
Я все-таки сообщила про некую Варю. Вместе с сотрудником органов не так страшно встречаться с незнакомым человеком. Конечно, за время работы журналисткой мне с кем только не доводилось разговаривать, но в некоторых ситуациях предпочтительнее быть не одной. Лучше, если рядом мужчина, и этот мужчина - мент. Более того, я не была уверена, что Варя встретит меня с распростертыми объятиями. Андрею она, конечно, тоже будет не очень рада (а скорее - даже меньше, чем мне), но он-то всегда может припереть ее к стенке. Тем более что Редька мертв…
Андрей тут же решил отправиться в ближайшее отделение милиции, где нам быстро помогли выяснить адрес по номеру телефона, а потом рассказали, как добраться до нужного дома. Даже вызвались составить компанию, но Андрей решил, что мы поедем без сопровождения, а за помощью обратимся только в случае необходимости.
Варин дом внешне выгодно отличался от дома родителей Толика. В нем было четыре этажа, горячая вода, центральное отопление, печки отсутствовали, потолок, несмотря на верхний этаж, не тек. Варя проживала в трехкомнатной квартире вместе с безработной матерью и двумя младшими сестрами-школьницами. Отец лет десять назад исчез в неизвестном направлении.
Квартира имела нетипичную для Питера планировку (по крайней мере, я ничего подобного у нас в городе не видела). Попав внутрь, мы сразу же оказались в самой большой комнате, которую занимали мать и средняя дочь. Тут не было ни коридора, ни прихожей, входная дверь составляла часть стены комнаты. По выложенным по середине газеткам, разделяющим комнату на две половины, мы проследовали в коридорчик, где стояла вешалка и из которого открывались другие двери: в две крохотные комнатки (Варину и ее младшей сестры), кухню и совмещенный санузел. И какой идиот это все спроектировал? - невольно хотелось спросить мне. Правда, попадая в наши «хрущевки» и «брежневки» у меня возникает тот же вопрос. Мы сняли обувь у вешалки и вернулись в большую комнату. Обстановка была небогатой, я сказала бы, что вся мебель закуплена в советские времена в кредит.
Нас с Андреем встретили Варина мать и две младшие сестры. Они смотрели по стоявшему в большой комнате телевизору какой-то сериал.
- Ох, - тяжко вздохнула мать, увидев Андрюхино удостоверение. - Ну что ж, проходите, раз пришли.
Потом она обратилась к младшей девочке и велела позвать Варю. Средняя тут же встряла, заметив, что нам будет удобнее говорить с Варей в ее комнате.
- Ну уж нет! - рявкнула мать, с места в карьер начиная скандал. - Я должна все слышать! Я должна знать, что происходит! Никогда раньше к нам милиция не ходила! А уж раз пришла, я должна выяснить, в чем дело!
Средняя дочь в долгу не осталась и тоже завопила. Суть спора для меня лично осталась непонятной. Младшая выбежала из комнаты и вскоре вернулась с Варей.
Увидев ее, мы с Андреем в первое мгновение раскрыли рты. Один глаз у девушки заплыл, все лицо вообще было в кровоподтеках и, судя по неловким движениям и то и дело появляющейся на лице гримасе боли, тело, завернутое в длинный толстый махровый халат, должно было выглядеть не лучше.
- Вы? - уставилась она на меня.
Но я ее упорно не узнавала.
- Кто вы? - спросила Варя.
- Да, кто вы? - тут же подала голос мать. - Мужчина-то я поняла, откуда, а вы, девушка?
У вас есть удостоверение?
Я вручила ей свое журналистское. Тетка долго его изучала, окруженная с двух сторон младшей и средней дочерьми. Варя так и стояла у двери большой комнаты, закрывая путь в дальнюю часть квартиры.
- А о чем пишете? - спросила мать.
Я пояснила, что работаю криминальным обозревателем в еженедельнике "Невские новости", хозяйка тут же заметила, что у них есть наши выпуски и велела дочерям искать. Средняя с младшей бросились к кипе газет, которые в советские времена можно было бы обменять, наверное, книг на десять. Они что же, ждут, когда снова начнется подобный обмен? Хотя в Питере есть обмен на хозтовары, мне соседка Галька-алкоголичка говорила. Она обычно и меняет, а потом торгует на углу хозтоварами.
И нам с Татьяной на Новый год по куску хозяйственного мыла презентовала в обмен на объедки с праздничных столов. Про работу на телеканале я упоминать не стала, но, может, телевизоры в Выборге его не берут? Или эта семья его не смотрит?
Пока шли поиски, я с большим интересом оглядывала стену в той части, где жила одна из девочек. Над продавленной тахтой красовался Децл в разных ракурсах и одеяниях, на плакатах, вырезках из журналов и газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54