Пару месяцев назад Дау спросил меня о нем, и я сказала, что больше его не арендую. Но, похоже, все это время он им и пользовался.
– Зачем же он вас спрашивал? Ведь он знал ответ.
Кристал снова пожала плечами:
– Наверное, хотел выяснить, что именно мне известно.
– Не мог его кто-нибудь шантажировать?
– Если бы его шантажировали, Дау бы мне рассказал. Он мне все рассказывал.
– А если дело касалось вас самой? Может, он выплачивал деньги, чтобы обезопасить вас?
– Не думаю. – Я готова была поклясться, что она покраснела, но в сумерках наверняка не скажешь.
Решив, что лучше не уводить разговор в сторону, я сменила тактику.
– Не случилось ли в тот день, когда он исчез, чего-нибудь необычного? Не было ли в его поведении чего-то, что теперь кажется странным?
Кристал покачала головой:
– Совершенно рядовая пятница. Он ждал выходных. В субботу он собирался участвовать в теннисном турнире в загородном клубе, а потом мы хотели поужинать с друзьями.
– Вы можете назвать их имена?
– Естественно. Я вам перед уходом напишу список.
– На работе у него были проблемы?
– На работе всегда проблемы. Дау очень серьезно относится к делам. Недавно он долго проверял бухгалтерскую отчетность. Финансовый год в клинике заканчивается тридцатого ноября, и Дау любит все держать под контролем.
– А чем он больше занимался… занимается – лечением или административными делами?
– И тем и другим. Он очень заботится о своих подопечных. Нет, не лечит – к каждому из них прикреплен личный терапевт, – но Дау каждый день следит за их состоянием.
– А может быть такое, что он вас бросил?
– Нет. И знаете почему? Из-за Гриффа. Сын для него – свет в окошке. По собственной воле он ни за что бы не оставил Гриффита.
– Понятно, – кивнула я. – А вы с ним? Какие у вас были отношения?
– Мы были очень близки. Даже поговаривали о еще одном ребенке. Гриффиту ведь уже два года.
– Значит, вы убеждены: что-то случилось.
– Да. Что-то страшное. Даже боюсь подумать что.
– А что вы можете сказать о его партнерах?
– Я мало что про них знаю. Насколько я понимаю, Джоул Глейзер и Харви Бродус сколотили состояние на строительстве поселков для пенсионеров на юго-востоке. Еще они владеют сетью домов престарелых и несколькими клиниками. Когда Дау оставил практику, они предложили ему заняться административной работой в «Пасифик Медоуз».
– Они хорошо ладят?
– Насколько мне известно, да. Собственно говоря, они почти не встречаются. Джоул и Харви занимаются своими делами, а Дау – своими.
– Когда они приобрели это заведение?
– В восьмидесятом. Находится оно на Дейв-Левин-стрит, на углу с Недра-лейн. Вы наверняка проезжали мимо.
– А как вы с Дау познакомились?
– Мам!
Кристал обернулась и крикнула:
– Мы здесь! – По-видимому, она успела разглядеть Лейлу: лицо у Кристал вдруг стало злым и раздраженным.
Я взглянула в сторону гостиной.
По лестнице спускалась Лейла в черных туфлях на таких высоченных каблуках, что, бедняжка, с трудом сохраняла равновесие. На ней был черный кожаный пиджак, под ним – прозрачная шифоновая блузка с кружевами и узкая вязаная юбка-макси. Фигурка у нее была пока что подростковая – груди никакой, узкие бедра, длинные тощие ноги. Коротко стриженные крашеные волосы торчали во все стороны. Несколько прядей было заплетено в тонюсенькие косички. Она подошла к двери и уставилась на нас.
– Что за идиотский наряд, – фыркнула Кристал. – Будь добра, поднимись наверх и оденься поприличнее.
– Я имею право носить, что захочу!
– Лейла, в таком виде ты из дому не выйдешь.
– Супер! Тогда я вообще никуда не пойду.
– Ты в прошлый раз с ним не виделась, и я пообещала, что сегодня ты придешь обязательно.
– Ты еще обещала, что я смогу повидаться с Поли.
– Ничего подобного! И не надо менять тему. Поли к этому никакого отношения не имеет. Он – твой отец.
– Он мне никакой не родственник. Просто один из твоих бывших мужей.
– У меня всего один бывший муж, – сказала она. – Откуда в тебе столько агрессии? Ллойд тебя обожает.
– Если ты считаешь, что Ллойд такой замечательный, то почему сама с ним не общаешься?
Кристал прикрыла глаза:
– Давай не будем обсуждать это при посторонних. Ты же прекрасно знаешь, у него право на опеку. Он собирался забрать тебя в семь, значит, приедет с минуты на минуту. Я за тобой приеду в воскресенье к десяти. Прошу тебя, поднимись наверх, переоденься и собери вещи.
– Это нечестно! – крикнула Лейла и заковыляла к лестнице.
Кристал тут же вернулась к нашему разговору:
– Мы с Дау познакомились в Вегасе, у общих знакомых. Как только я его увидела, сразу решила: когда-нибудь выйду за него замуж.
– Но он же был женат!
– Да, но брак этот счастливым не назовешь. Вы же видели Фиону. Она всего на полгода моложе его, а выглядит столетней старухой. Она пьет. Курит по две пачки в день. Плюс к тому сидит на валиуме. Дау весной исполнилось шестьдесят девять, а по виду ни за что не скажешь. Вы видели его фотографии?
– Только в газете.
– Нет, это ужасный снимок. У меня есть гораздо лучше. Погодите-ка.
Она прошла в гостиную и мгновение спустя вернулась с цветной фотографией в рамке. Я внимательно рассмотрела лицо Дау Перселла. Снимок был сделан на площадке для гольфа. Седая короткая стрижка, худое лицо. Загорелый подтянутый мужчина.
– Где это снимали?
– В Лас-Вегасе, в восемьдесят втором. Год спустя мы поженились.
Я отдала ей фотографию.
– Вы играете в гольф?
– Очень плохо. – Она поставила снимок на стол.
– А вот и мама, – сказал появившийся в дверях мужчина.
На руках мужчина держал Гриффита, уже одетого в пижаму. У него была очаровательная мордашка, розовые щечки, пухлый ротик. Он молча протянул руки, и Кристал взяла его, усадила на колени и сказала громко и весело:
– Гриффи, это Кинси.
Она взяла его ручонку и помахала мне:
– Пока-пока, я иду спатеньки.
– Пока-пока, Гриффит, – ответила я в тон и обернулась к мужчине: – Вы, наверное, Рэнд? Я Кинси Миллоун.
– Очень приятно, – ответил Рэнд. На вид лет сорок, темноволосый, худой, в белой футболке.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала я. – Не буду вам мешать, укладывайте малыша.
Рэнд взял Гриффита у матери и удалился. Я подождала, пока Кристал запишет имена и телефоны деловых партнеров мужа и его лучшего друга Джейкоба Тригга. На прощание она любезно предложила мне звонить, если что-то понадобится.
Выйдя из дому, я столкнулась с отчимом Лейлы Ллойдом. У него был старый белый «шевроле» с откидным верхом. Стрижка «под ежик», очки в роговой оправе, фигура бегуна или велосипедиста, длинные мускулистые ноги, ни грамма жира. Мне показалось, что ему лет тридцать восемь – тридцать девять, впрочем, видела я его только мельком. Он кивнул, поздоровался и направился к двери. Когда я завела машину, на землю упали первые крупные капли дождя.
В таверне Рози, куда я приехала в самом начале восьмого, кроме Генри, других посетителей не было. Час скидок уже закончился, толпа схлынула, а жители соседних домов, имевшие обыкновение заглядывать сюда после ужина, еще не подошли. Генри сидел слева от входа за пластиковым столиком на стальных ножках. Я села рядом.
– Где Рози?
– На кухне. Готовит запеканку из телячьей печенки под соусом с анчоусами.
– Звучит заманчиво.
Дверь кухни распахнулась, и на пороге возник с газетой под мышкой Уильям, одетый в полосатую тройку. Он, как и Генри, был высок и сухощав, с такими же пронзительно-голубыми глазами и копной седых волос. Уильям подошел к столику, попросил позволения к нам присоединиться, и Генри указал ему на свободный стул.
– Добрый вечер, Кинси. – Уильям открыл газету на второй странице и просмотрел некрологи.
– О ком-нибудь из знакомых пишут? – поинтересовался Генри.
– Да нет, – покачал головой Уильям. – Только пара молокососов лет по семьдесят.
Уильям пролистал газету до отдела объявлений.
– А тут есть кое-что любопытное, – обратился он ко мне. – Ты так и не нашла место для конторы? Вот, обрати внимание. Пятьдесят квадратных метров, в центре, двести пятьдесят в месяц, свободна.
– Шутишь? – встрепенулась я. – Дай-ка взглянуть.
Уильям протянул мне газету. Объявление гласило:
Сдается: 50 кв. м., после ремонта, в центре, рядом со зданием суда. Имеется туалет, вход отдельный. 250 долларов в месяц. Звонить Ричарду после 6 вечера.
И номер телефона.
– Наверняка вранье. В этих объявлениях вечно все распишут, а на самом деле…
– Позвонить-то можно. – Уильям достал из жилетного кармана монетку. – Ну, давай!
Я взяла монету и газету и отправилась в вестибюль к телефону-автомату. Набрала номер и, когда трубку взял какой-то мужчина, попросила позвать Ричарда.
– Я вас слушаю.
– Я звоню по объявлению, насчет офисного помещения. Скажите, на какой это улице?
– Флореста. Седьмой дом от полицейского участка.
– Вы хотите двести пятьдесят в месяц?
– Там только одна комната плюс удобства.
– А сегодня вечером можно посмотреть?
– Мой брат кладет там ковролин, и я как раз сам туда еду. Можем встретиться на месте минут через пятнадцать.
Мои часы показывали половину восьмого.
– Отлично. Диктуйте адрес.
Он рассказал, куда ехать.
– Моего брата зовут Томми. Фамилия Хевенер.
– Я Кинси Миллоун. Через пятнадцать минут буду.
В 19.42 я притормозила у названного Ричардом дома и огляделась. Местоположение идеальное – в одном квартале от моей старой конторы, – да и цена подходящая. На площадке за домом я насчитала десять мест для парковки.
Я поднялась по пандусу для колясок и оказалась в небольшой прихожей. Дверь справа была приоткрыта. Я заглянула в нее.
Комната четыре на четыре с окнами по двум стенам. У дальней стены две двери: одна в туалет, вторая в большой чулан. На полу сидел рыжий парень в джинсах и зеленой футболке и засовывал под плинтус ковровое покрытие. Телефонный аппарат стоял на картонной коробке.
– Привет, меня зовут Кинси, – представилась я. – Ваш брат договорился встретиться со мной в семь сорок пять. А вы, наверное, Томми?
– Ага. Ричард вечно опаздывает. Я примерный мальчик, прихожу вовремя. Погодите минутку. Я уже заканчиваю. – Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы и сверкнув зелеными глазами.
Его рыжая шевелюра и цветущая физиономия смотрелись удивительно эффектно: знаете, как в черно-белых фильмах вдруг идет несколько кадров, снятых в цвете. Я смущенно вздрогнула и отвела взгляд. Он отложил деревянный молоток и встал.
– Так как вас зовут? – спросил он, протянув мне руку.
– Кинси. Фамилия моя – Миллоун, через два «л».
Томми было лет под тридцать, рост – метр восемьдесят, вес – килограммов восемьдесят. Я два года прослужила в полиции и до сих пор в каждом человеке вижу подозреваемого, которого, возможно, придется впоследствии опознавать.
– Можно посмотреть помещение?
– Ради бога, – кивнул он. – А вы чем занимаетесь?
Я заглянула в ванную.
– Частным сыском.
Унитаз, раковина-тюльпан, над ней – встроенный шкафчик с зеркалом. Душевая кабинка из полупрозрачного пластика со стеклянной дверцей в алюминиевой раме. На полу – белая керамическая плитка.
Я вернулась в комнату. Если поставить стол у окна, будет видна терраса.
– Термитов нет? Крыша не течет? – спросила я, облокотясь на подоконник.
– Ну что вы, мэм! Стопроцентная гарантия – я все своими руками делал. – У Томми был легкий южный выговор. – Дом нам достался в довольно плачевном состоянии. Мы заменили водопровод и электропроводку, перекрыли крышу.
– На вид очень симпатично. А давно вы им владеете?
– Меньше года. Мы здесь недавно. Несколько лет назад наши родители умерли. – Он подошел к сумке-холодильнику, открыл крышку. – Позвольте предложить вам пива.
– Нет, спасибо.
– За рулем ни грамма? – улыбнулся он.
– И это тоже.
Он вытащил баночку диетической пепси, откупорил ее. Я замахала рукой, но было уже поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20