– Итак, он отпер машину. В салоне зажегся свет?
– Вроде да. Потом он посидел немного, завел мотор и повернул вон туда.
– Он всегда так делал?
Чарлз озадаченно заморгал.
– В основном.
– Пойдемте, пока вы совсем не промокли, – сказала я. Мы направились ко входу, у двери остановились.
– В машине с ним никого не было? Чарлз покачал головой.
– Ну что ж, спасибо, что уделили мне время. Если еще что-нибудь вспомните, позвоните, хорошо? Вот мой номер. – Я дала ему визитную карточку и пошла к машине.
Я сидела за рулем и думала о том, что я припарковалась на том самом месте, где вечером двенадцатого сентября стоял автомобиль доктора Перселла. Что с ним произошло? На него никто не нападал. Он дошел до машины, посидел немного… Почему не уехал сразу? Я завела мотор и направилась по маршруту доктора Перселла – в сторону Дейв-Левин-стрит.
Я свернула направо. Это был район особняков. Ни бара, ни ресторана, куда он мог заглянуть. Тут я доехала до первого перекрестка: куда в тот вечер свернул доктор Перселл, мне было неизвестно.
Машину я оставила около дома, а сама побежала к Рози. Народу там было полно. И телевизор, и музыкальный автомат работали на полную мощность. Я огляделась: неужели мне удалось прийти раньше Томми Хевенера? И тут кто-то потянул меня за рукав, я обернулась и увидела его за столиком в кабинке справа.
Ого! Он побрился, надел белоснежную рубашку, поверх – небесно-голубой пуловер. Он что-то сказал, но я не расслышала и наклонилась к нему поближе. И от звука его голоса у меня побежал холодок по спине.
– Пошли отсюда! – сказал он, встал и взял плащ, лежавший на соседнем стуле.
Я кивнула и стала пробираться к выходу. Он шел за мной, легонько подталкивая меня в спину. Я взяла дождевик и зонтик, он накинул плащ.
– Куда отправимся? – спросил он.
– В ресторан «Эмилия», это всего в квартале отсюда. Пешком дойдем.
Зонтик у него был больше моего, он раскрыл его и поднял над моей головой. Мы вышли под дождь. Лило как из ведра, мельчайшие капли просачивались сквозь ткань зонта.
Томми остановился.
– Нет, это безумие. У меня же тут машина. – Он вытащил ключи, отпер дверцу новенького «порше», выкрашенного в ярко-розовый цвет. Я забралась внутрь, он закрыл за мной дверцу и, обойдя машину спереди, сел за руль.
– А где ваш пикап? – спросила я.
– Он для работы. А эта – для удовольствий. Вы выглядите сногсшибательно.
Болтая о всякой ерунде, мы доехали до «Эмилии», где уселись за столик на двоих. Тишина, уют – из-за дождя посетителей было совсем немного. Официант принес нам два меню, и мы остановили свой выбор на бутылке калифорнийского шардонне.
– Дома я посмотрел ваши документы, приложенные к контракту. Так вы, оказывается, разведены?
Я показала два пальца – дважды.
– Я вообще не был женат. К оседлой жизни не приучен.
– Я почему-то нравлюсь всяким летунам, – сказала я.
– Не исключительно, что мне удастся вас удивить. У вас есть родственники?
– Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет. Меня воспитывала тетя Джин, сестра мамы. Она тоже умерла.
– Ни братьев, ни сестер?
Я помотала головой.
– А мужья чем занимались?
– Первый был полицейским. Я тогда была стажером…
– Вы и в полиции служили?
– Два года. Но государственная служба не по мне. Второй был музыкантом. Очень способный парень. Он, правда, мне из менял, но в остальном был очень мил. Отличный кулинар и хороший пианист.
– Таланты я уважаю. И где он теперь?
– Понятия не имею. Вы вроде бы говорили, что ваши родители умерли?
– Да. Странно ощущать себя сиротой – даже в таком возрасте. Хотя, конечно, с вашей ситуацией не сравнить. А чем занимался ваш отец?
– Служил почтальоном. Я родилась через пятнадцать лет после их с мамой свадьбы.
– Значит, в семье вы только пять лет прожили?
– Выходит, да. Я раньше об этом как-то не задумывалась.
Вернулся официант с шардонне, разлил вино по бокалам, и мы углубились в меню. В конце концов, я заказала жареную курицу, а Томми – спагетти. За едой Томми попросил:
– Расскажите мне о вашем друге.
Мне вдруг стало жалко Дитца.
– С чего это я буду вам о кем рассказывать?
– Я хочу понять, что происходит. Между нами.
– Ничего не происходит. Мы просто ужинаем.
– Мне кажется, в этом есть нечто большее.
– Мы что, собрались отношения выяснять? Я вас почти не знаю. И вообще, вы для меня слишком молоды.
Он вскинул брови, и я поняла, что краснею.
– Почему вы решили переехать в Санта-Терезу? – спросила я.
– Хотите сменить тему?
– Терпеть не могу, когда на меня давят.
– Вы любите готовить?
– Нет. Зато люблю убираться.
– Я тоже. А вот братец мой – настоящая свинья. С виду и не скажешь. Одевается прилично, но в машине у него вечно помойка.
Мы продолжали болтать в том же духе, и я поняла вдруг, что мне нравится его лицо. Да и тело – сильное, мускулистое. Меня мужчины мало интересуют, но не потому, что я такая уж разборчивая. Я просто себя оберегаю, вот и отметаю всех, кроме… И тут я задумалась: а каким же именно мужчинам удается прорвать мою оборону? Наверное, тут все дело в химии. Я сосредоточилась на курице, попробовала картофельного пюре, которое ценю почти так же высоко, как арахисовое масло.
Томми коснулся моей руки:
– Ты куда исчезла?
Я подняла глаза и поймала его пристальный взгляд.
– Это что, свидание?
– Да.
– Я на свидания не хожу. Ни черта в этом не смыслю.
– У тебя отлично получается. Ну, расслабься!
– Ладно, – смущенно буркнула я.
Из ресторана мы ушли в девять. Дождь уже кончился, но в воздухе было сыро. Я подождала, пока он откроет свой «порше». Включив зажигание, он обернулся ко мне:
– Я хочу тебе кое-что показать. Ты не против?
Он поехал на запад, за пристань. Я сразу догадалась, что мы едем в Хортон-Рэвин.
– Хочу показать тебе наш дом, – улыбнулся он.
– А Ричард не будет возражать?
– Он уехал в Белл-Гарден, играть в покер. А играет он до самого утра.
Показались две каменные колонны – это был еще один въезд в Хортон-Рэвин. Вскоре Томми свернул на дорожку, заканчивавшуюся небольшим полукруглым двориком. Дом в полумраке был почти не виден. Но я разглядела оштукатуренные стены, красную черепичную крышу. Он нажал на кнопку, створки гаража – просторного, на четыре машины – открылись, и мы въехали внутрь. Я вышла, и Томми провел меня в подсобку, где была дверь в кухню. Огонек на щитке сигнализации не горел. По всей кухне были разбросаны рекламные проспекты, каталоги, листовки – то, что суют во все почтовые ящики. Отдельной стопкой лежали руководства для автоответчика, микроволновки и кухонного комбайна – последним, судя по всему, ни разу не пользовались. Томми бросил ключи на выложенный кафелем стол.
– Ну, что скажешь?
– Такой большой дом, а сигнализация не работает? Странно…
– Это в тебе полицейский заговорил? Вообще-то она есть, просто мы ею не пользуемся. Когда мы сюда переехали, Ричард так часто забывал ее вовремя отключать, что компания начала штрафовать нас: по пятьдесят баксов за каждый ложный вызов, а полицейские вообще отказались приезжать. Вот мы и подумали: какой смысл?
– Остается надеяться, что домушники про это еще не пронюхали.
– Мы застрахованы. Ну, иди сюда, я проведу экскурсию.
Томми показал мне весь дом. На первом этаже всюду – и в гостиной, и в столовой, и в обеих спальнях для гостей – были настелены дубовые полы. Наверху полы были затянуты шерстяным ковровым покрытием чудесного бежевого оттенка. Кроме двух огромных спален и кабинета места там еще было на десятерых. Некоторые комнаты оказались вообще пустыми. Судя по спальням, мебель братья закупали целыми комплектами, прямо из демонстрационного зала.
Обойдя дом, мы вернулись на кухню. Оба мы понимали, что уже поздно. Томми держался непринужденно, но, похоже, побаивался: а вдруг заявится братец?
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил он.
– Пожалуй, нет, но все равно спасибо. Мне еще надо поработать. И благодарю за экскурсию. Дом великолепен.
– Тебе надо его днем посмотреть. Здесь потрясающие виды. – Он взглянул на часы. – Давай я тебя отвезу.
В «порше» я почувствовала некоторую напряженность в атмосфере. По дороге мы болтали о всякой ерунде, но я понимала, что меня тянет к нему все больше и больше. Томми остановил машину неподалеку от Рози, в пятидесяти метрах от моего дома. Выйдя из машины, он открыл мне дверцу.
Мы постояли в нерешительности, не зная, как прощаться. Он поправил застежку на моем дождевике.
– Смотри не промокни. Можно я тебя провожу?
– Да я совсем рядом живу. Отсюда видно.
– Я знаю, – улыбнулся Томми. – Узнал твой адрес из контракта и уже побывал там. Очень миленькое местечко.
– Ты такой любопытный?
– Когда дело касается тебя.
«Ну…» мы сказали одновременно и хором расхохотались. Я пошла в сторону дома, а он сел в машину и секунду спустя умчался.
5
Утро вторника тонуло в густом тумане. После пробежки и завтрака я поработала дома – дописывала отчет для Фионы.
Из дому я вышла в 9.35. На 10.00 у меня была назначена встреча с лучшим другом Дау Перселла Джейкобом Триггом. Он жил в самом центре Хортон-Рэвин. Я свернула налево, въехала в задние ворота Хортон-Рэвин. Тут я подумала о Томми и расплылась в такой идиотской улыбке, что мне даже стало немножко стыдно.
Километра через полтора я увидел нужный мне дом. Я поставила машину и вышла. На первом этаже не горело ни одно окно. Дверной звонок отсутствовал, на мой стук никто не отвечал. Неужели Тригга нет?
В надежде отыскать кого-нибудь, кто бы знал, дома Тригг или нет, я пошла вниз по лужайке. За грушевыми деревьями я заметила оранжерею, рядом с которой притулился сарайчик.
В сарайчике я увидела человека, склонившегося над высокой скамейкой. Несмотря на прохладу, он был в шортах. На обеих ногах у него были металлические шины. Рядом я заметила костыли. Густые седые волосы прикрывала кепка. На скамейке перед ним стояло штук пять-шесть растений в горшках.
Я остановилась в дверях:
– Добрый день! Извините, что отрываю вас. Вы, видимо, мистер Тригг?
– Что вам угодно?
– Я Кинси Миллоун.
Тригг обернулся и недоуменно уставился на меня. Ему было лет шестьдесят с хвостиком, нос красный, лицо мясистое, да и сам довольно упитанный.
– Я приехала задать вам несколько вопросов о докторе Перселле.
Наконец он понял, в чем дело.
– Прошу прощения. Я забыл, что вы должны приехать.
– А нет, это я должна была позвонить и напомнить. Благодарю, что согласились со мной побеседовать.
– Надеюсь, я хоть чем-то смогу вам помочь.
– Как я понимаю, вы старинный друг доктора Перселла?
– Да уж лет двадцать, не меньше. Я у него лечился. Когда на меня после автокатастрофы подали в суд, он давал свидетельские показания.
Я улыбнулась:
– А чем вы занимались?
– Продавал лекарства, медицинское оборудование.
– У вас, похоже, дела шли неплохо. Владения у вас впечатляющие.
– Мне выплатили неплохую компенсацию. Впрочем, здоровья деньгами не вернуть. Я раньше бегал, играл в теннис. Знаете, тело воспринимаешь как данность, а потом раз – и ты калека. Впрочем, мне повезло больше, чем другим. – Он окинул меня пристальным взглядом. – Ну как, дело продвигается?
– Пока на мертвой точке. Я переговорила со множеством людей, и у каждого – своя теория, а мне нужны факты.
Тригг нахмурился:
– Боюсь, я вам тоже ничего определенного не скажу. Меня это и самого огорошило.
– Вы с ним часто виделись?
– Раза два в неделю. Он заезжал ко мне по дороге на работу попить кофейку. Я мог рассказать ему буквально обо всем. И он мне тоже доверял. Кристал сказала, вас наняла Фиона.
– Да. Сейчас она в Сан-Франциско, но днем должна вернуться. Я тут землю носом рою, разговариваю со всеми подряд: надеюсь убедить ее, что она не бросает деньги на ветер.
– И кто у вас в списке?
– Ну, я поговорила с одним из его партнеров – с Джоулом Глейзером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20