Гиббонс заметил, что шипение, доносившееся из динамика, прекратилось. Но он не отключился. Тогда не был бы слышен и шум помех. Просто никто ничего не говорил. Тоцци и Джина молчали, как ни трудно было в это поверить.
– Послушай, не снимай его. Оставь, - проговорил Тоцци. Звук теперь был очень чистым.
– Не нужно. Я сказала тебе, у меня от него все чешется, - ответила Джина. – Сам надевай.
– Какого... – Живчик поймал взгляд Гиббонса в зеркале заднего вида.
– Надень, я тебе сказал. Ты такая же твердолобая, как твой брат.
– Ах ты, гад!
– Тихо! – Лоррейн зло поглядела на Живчика.
– Помолчал бы. Ты использовал моего брата. Воспользовался ситуацией.
– Правильно. Выдай ему, Джина.
– Заткнись! – закричал Стенли.
– Нет, нет, нет. Все совсем не так. Это Живчик воспользовался ситуацией. Живчик всегда блюдет прежде всего свои интересы. Поэтому он и решил работать на нас.
– Я тебе не верю.
– У него был выбор. Или он помогает нам поймать его дружков, или ему предъявляют обвинение и он получает довольно большой срок. Живчик решил таким образом спасти свою задницу.
Стенли не спускал глаз с Живчика. Казалось, он сейчас проглотит парня живьем.
Продолжая вести машину. Живчик не отводил взгляда от зеркала заднего обзора.
– Это не совсем так, Стенли. Ты не понимаешь. Они заставили меня. Скажи ему. Гиб. У меня не было выбора.
Гиббонс улыбнулся своей крокодильей улыбкой. Пропади ты пропадом, Живчик. Сам выпутывайся.
– Ну же. Гиб. Скажи ему.
– Заткнись, наконец! – закричала Лоррейн. – Я не слышу, что они говорят.
– Заткнитесь оба! – зарычал Стенли.
Гиббонс продолжал улыбаться.
– Не нужно мне твое поганое пальто. Забирай.
– Нет. Не глупи. Надень.
– Она сказала «пальто»? – В голосе Лоррейн было недоумение.
– О чем это они? – Живчик убрал ногу с акселератора, и фургон замедлил движение.
Стенли сжал челюсти.
– Я ведь сказал тебе ехать к Колокольне?
– Да, но, Стенли, дай я тебе объясню...
Стенли прицелился в голову Живчика:
– Поезжай. Быстрее.
Живчик прибавил газу, и они понеслись по улицам. Полуразрушенные дома сменились фабриками и тянущимися на целый квартал складами. Улицы здесь были почти пустынны, и половина машин выглядели форменными развалинами. Гиббон-су пришлось ухватиться за стенку, чтобы удержаться, так как Живчик все жал на акселератор и проскакивал перекрестки один за другим, чтобы поскорее попасть в то место, которое они называли Колокольней. Гиббонс пригнул голову, пытаясь разглядеть сквозь ветровое стекло, по какой улице они едут. Но в тот момент, когда они подъехали к очередному перекрестку, с боковой улицы внезапно выскочил, визжа шинами, длинный черный «линкольн-континенталь».
Живчик ударил по тормозам. Сзади раздался звук визжащих шин.
– Какого?.. – Он смотрел в боковое зеркало.
Гиббонс приподнялся и выглянул в щелку в задней стенке фургона. Сзади дорогу перегородил, встав поперек улицы, темно-серый «линкольн». Почти одновременно распахнулись три дверцы и выскочили сначала два здоровенных бугая, а за ними маленький человечек в желтом джемпере на пуговицах и в пальто из верблюжьей шерсти. Это был Будда Станционе. Гиббонс думал, что у него из ушей валит пар, но он выглядел просто усталым.
– У вас собирается компания, – сказал Гиббонс.
Стенли вытаращил глаза:
– Кто?
– Увидишь.
Еще несколько человек высыпали из черного «линкольна», и все сгрудились у кабины фургона.
В окошке со стороны водителя показалась голова Будды. Он был такого маленького роста, что оконная рама перерезала его прямо на уровне шеи. Казалось, голова его отделена от тела.
Он обежал взглядом фургон изнутри:
– Где Беллз, черт бы его побрал?
Снова ожил динамик.
– Ради Христа, не снимай это поганое пальто.
Брови говорящей головы нахмурились.
– Это еще что такое?
Глава 16
3.27 дня
Гиббонс скрестил на груди руки и, откинув голову, прислонился к стенке фургона. Зуб снова начал пульсировать, но это пустяки. Он получал истинное удовольствие от происходящего.
Брови Будды Станционе приподнялись, когда он заглянул в фургон.
– Я спрашиваю, где этот долбаный Беллз? – Он был похож на маленькую утомленную обезьянку, которой все безразлично, но именно поэтому он и был таким жутким. Четверо здоровенных амбалов смотрели через ветровое стекло, готовые приступить к делу по первому сигналу усталой обезьянки. Похоже, Будда не станет долго раздумывать, чтобы отдать такой приказ.
Живчик побледнел от страха:
– К-как вы узнали, что это мы, мистер Станционе?
С минуту Будда пристально смотрел на него, потом кивком показал на стоящего ближе всех громилу:
– Большой Дом увидел, как ты несешься по улице.
Большой Дом придвинул лицо к ветровому стеклу, и Живчик отпрянул.
Гиббонс взглянул на Стенли. На лице Стенли застыло то пустое, безразличное выражение, которое напускают на себя, пытаясь вычислить, как далеко можно зайти в обмане. Гиббонс всегда поражался тому, что такие крутые ребята, как Стенли, пресмыкаются и заискивают перед негодяями типа Станционе. Конечно, сейчас Стенли попал в очень непростую ситуацию. По принятым в мафии правилам, он не мог напрямую общаться с капо. Подручные имеют дело только с солдатами, которым подчиняются. Для Стенли боссом был Беллз. Но сейчас Будда хотел, чтобы ему принесли голову Беллза на тарелочке, и Стенли разрывался между преданностью Беллзу и обязанностью подчиниться капо. Капо его организации – второй после главы семьи человек, которому Стенли должен абсолютно повиноваться. Но Стенли, должно быть, думал о том, что сделает с ним этот психопат Беллз, если когда-нибудь узнает, что его предал один из его людей. Гиббонсу не терпелось услышать, как Стенли собирается выкручиваться из этой ситуации.
Будда поднял вторую бровь и взглянул на Лоррейн:
– Что вы там делаете?
– Я? – Лоррейн отдернула руку – она собиралась приглушить звук в динамике – и положила ее на колени. – Ничего не делаю.
Обезьянка зло уставилась на нее. Гиббонс раздул ноздри и подобрал ноги, готовый в любую секунду вскочить. Ну-ка, попробуй что-нибудь сделать. Никакие гориллы не помогут, если кто-нибудь из вас посмеет косо взглянуть на Лоррейн. Он за нее любому глотку перегрызет.
Присутствие Лоррейн, видимо, несколько озадачило Будду.
– Кто вы такая? Что здесь делаете?
Прежде чем Лоррейн успела ответить, вмешался Стенли:
– Она с ним. – Он указал на Гиббонса.
– А он кто?
– Он, э...
– Специальный агент Гиббонс, ФБР. – Гиббонс предпочел сделать это разоблачение раньше Стенли.
Будда молча смотрел на Стенли. Он ждал объяснений. Амбалы по другую сторону ветрового стекла тоже ждали.
Стенли облизал губы:
– Он помогает нам найти Беллза, мистер Станционе.
Тут встрял Живчик:
– Да, помогает нам, мистер Станционе.
Ну и кретин.
Будда взглянул на него, как на червяка. Лысеющий амбал, стоящий прямо за капо, неодобрительно покачал головой.
– Не разговаривай с мистером Станционе. Понял? Тебя нет.
Живчик кивнул:
– Да-да, ты прав. Меня нет.
Динамик снова зашипел.
– Не трогай меня!
– Не смен снимать это чертово пальто. Джина. У тебя будет воспаление легких.
– Оставь меня в покое.
Лоррейн побледнела как полотно.
Будда пристально посмотрел на Живчика.
– Джина? Твоя сестра?
Живчик пожал плечами, не глядя на капо. Его нет.
Будда кивком указал на динамик:
– Это Беллз с сестрой этого типа?
– Нет, мистер Станционе, – ответил Стенли. – Там другой парень. Но с ним действительно сестра Живчика.
– А этот другой парень – из ФБР?
Стенли стал похож на оленя, попавшего в свет автомобильных фар.
– Простите, мистер Станционе?
– Кончай ерундить. Об этом болтают во всех новостях. Прошлой ночью Беллз подстрелил одного агента под прикрытием, потом другого – этим утром в универмаге «Мэйси», и взял в заложники Джину Дефреско и третьего агента. Сверхурочно работает, гаденыш.
Один из амбалов захихикал было, но под взглядом маленькой утомленной обезьянки тут же замолчал.
– Ну, так в чем дело?
Стенли откашлялся:
– Видите ли, мистер Станционе, дело вот в чем. Этот агент ФБР, которого Беллз захватил вместе с Джиной. У него есть такая штука, этот, как его... – Он посмотрел на Гиббонса: – Как это называется?
– Передатчик.
– Да, передатчик. Как жучок, но не записывает. Скорее радио, ну, вы знаете. Мы его отсюда слышим и пытаемся определить, где они.
– Вы были на Колокольне?
Стенли посмотрел на Гиббонса.
– Были, но их там нет. – Он снова взглянул на Гиббонса.
Гиббонс молился про себя, чтобы никто не опроверг слов Стенли и не сказал Будде правду. У амбалов руки чесались свернуть кому-нибудь шею.
Будда снова поднял бровь:
– Ну и куда же вы теперь направляетесь?
– В Хайтсе есть один бар, мистер Станционе, куда Беллз иногда заглядывает. Мы собирались посмотреть там. – Стенли снова посмотрел на Гиббонса, взглядом умоляя того молчать.
– А вы были в Байонне? Он ведь с ума сходит по этой Джине. Может, они к ней поехали?
Живчик заерзал на сиденье, недовольный тем, что имя его сестры связывают с именем Беллза, но не произнес ни слова. Его нет.
– Да, в Байонне... – неопределенно произнес Стенли. – Нет, там мы еще не были. Это хорошая мысль. – Стенли оказался стойким парнем. Он врал прямо в глаза капо, чтобы прикрыть своего старшего; Или же он больше боится Беллза, чем Будду. – А вы почему его разыскиваете, мистер Станционе?
Будда молча смотрел на Стенли, чтобы до того дошла вся глупость его вопроса.
– Ты что, шутишь?
– Нет, мистер Станционе. Я только... я подумал, если мы его найдем, может, вы хотите, чтобы я ему что-нибудь передал... ну, вы знаете. Я могу сказать ему...
Будда медленно кивнул:
– Да, скажи ему, чтобы он писал завещание. Быстро. Это и передай. Хорошо? – Он продолжал кивать.
Стенли снова вытаращил глаза.
– Вы это серьезно, мистер Станционе?
– А ты думал, я шучу? После того как он тут все уделал, разве не заслужил он, – Будда посмотрел на Гиббонса, – серьезной автомобильной катастрофы? Скажи мне.
– Ну, я не знаю, мистер Станционе.
– Не знаешь? Ну, если ты не знаешь, я тебе скажу. – Маленькая обезьянка подняла большой палец. – Первое, прошлой ночью этот идиот подстрелил парня из ФБР возле шоссе. Копов нельзя убивать. Никогда. Это очень осложняет жизнь. Второе. – Он выставил указательный палец. – Его показывают по телевизору. Нам такая реклама ни к чему. У нас ее и без того хватает. Третье. – Средний палец. – Он захватил еще одного парня из ФБР. Это в два раза ухудшило и без того плохое положение. И, наконец, четвертое. – Безымянный палец присоединился к остальным. – Он думает, что меня можно наколоть. Он ошибается. И знаешь, почему? Потому что я ему этого не позволю.
Стенли нахмурил брови. В этом обезьяннике он был похож на обескураженного бабуина.
– Я не понимаю, мистер Станционе.
– Сегодня утром твой дружок Беллз принес мне тридцать два куска, то, что должен мне этот тип. – Будда кивнул в сторону Живчика, который смотрел прямо перед собой. Его нет. – Деньги фальшивые. Все, до единой бумажки. Смешно, правда?
Гиббонс растирал подбородок. Зуб снова дергал, но он все равно засмеялся, сначала тихо, про себя, потом уже не сдерживаясь. На глазах у него выступили слезы, пальцами он сжимал виски, плечи ходили ходуном.
Будда был недоволен.
– Что тут, черт подери, смешного?
Гиббонс вытер пальцем уголки глаз.
– Деньги были наши, из ФБР. Мы захватили их во время операции в Вирджинии.
– Что?
– Тот агент, которого подстрелил прошлой ночью Беллз. Фальшивые деньги были у него. Беллз стибрил их, но денежки-то ненастоящие. Будет ему наукой. – Гиббонс снова засмеялся. Он понимал, что это не очень уместно, потому что, насколько ему было известно, Петерсен мог в любую минуту умереть, но очень уж развеселило его все происходящее. Иногда справедливость восстанавливается весьма причудливым образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Послушай, не снимай его. Оставь, - проговорил Тоцци. Звук теперь был очень чистым.
– Не нужно. Я сказала тебе, у меня от него все чешется, - ответила Джина. – Сам надевай.
– Какого... – Живчик поймал взгляд Гиббонса в зеркале заднего вида.
– Надень, я тебе сказал. Ты такая же твердолобая, как твой брат.
– Ах ты, гад!
– Тихо! – Лоррейн зло поглядела на Живчика.
– Помолчал бы. Ты использовал моего брата. Воспользовался ситуацией.
– Правильно. Выдай ему, Джина.
– Заткнись! – закричал Стенли.
– Нет, нет, нет. Все совсем не так. Это Живчик воспользовался ситуацией. Живчик всегда блюдет прежде всего свои интересы. Поэтому он и решил работать на нас.
– Я тебе не верю.
– У него был выбор. Или он помогает нам поймать его дружков, или ему предъявляют обвинение и он получает довольно большой срок. Живчик решил таким образом спасти свою задницу.
Стенли не спускал глаз с Живчика. Казалось, он сейчас проглотит парня живьем.
Продолжая вести машину. Живчик не отводил взгляда от зеркала заднего обзора.
– Это не совсем так, Стенли. Ты не понимаешь. Они заставили меня. Скажи ему. Гиб. У меня не было выбора.
Гиббонс улыбнулся своей крокодильей улыбкой. Пропади ты пропадом, Живчик. Сам выпутывайся.
– Ну же. Гиб. Скажи ему.
– Заткнись, наконец! – закричала Лоррейн. – Я не слышу, что они говорят.
– Заткнитесь оба! – зарычал Стенли.
Гиббонс продолжал улыбаться.
– Не нужно мне твое поганое пальто. Забирай.
– Нет. Не глупи. Надень.
– Она сказала «пальто»? – В голосе Лоррейн было недоумение.
– О чем это они? – Живчик убрал ногу с акселератора, и фургон замедлил движение.
Стенли сжал челюсти.
– Я ведь сказал тебе ехать к Колокольне?
– Да, но, Стенли, дай я тебе объясню...
Стенли прицелился в голову Живчика:
– Поезжай. Быстрее.
Живчик прибавил газу, и они понеслись по улицам. Полуразрушенные дома сменились фабриками и тянущимися на целый квартал складами. Улицы здесь были почти пустынны, и половина машин выглядели форменными развалинами. Гиббон-су пришлось ухватиться за стенку, чтобы удержаться, так как Живчик все жал на акселератор и проскакивал перекрестки один за другим, чтобы поскорее попасть в то место, которое они называли Колокольней. Гиббонс пригнул голову, пытаясь разглядеть сквозь ветровое стекло, по какой улице они едут. Но в тот момент, когда они подъехали к очередному перекрестку, с боковой улицы внезапно выскочил, визжа шинами, длинный черный «линкольн-континенталь».
Живчик ударил по тормозам. Сзади раздался звук визжащих шин.
– Какого?.. – Он смотрел в боковое зеркало.
Гиббонс приподнялся и выглянул в щелку в задней стенке фургона. Сзади дорогу перегородил, встав поперек улицы, темно-серый «линкольн». Почти одновременно распахнулись три дверцы и выскочили сначала два здоровенных бугая, а за ними маленький человечек в желтом джемпере на пуговицах и в пальто из верблюжьей шерсти. Это был Будда Станционе. Гиббонс думал, что у него из ушей валит пар, но он выглядел просто усталым.
– У вас собирается компания, – сказал Гиббонс.
Стенли вытаращил глаза:
– Кто?
– Увидишь.
Еще несколько человек высыпали из черного «линкольна», и все сгрудились у кабины фургона.
В окошке со стороны водителя показалась голова Будды. Он был такого маленького роста, что оконная рама перерезала его прямо на уровне шеи. Казалось, голова его отделена от тела.
Он обежал взглядом фургон изнутри:
– Где Беллз, черт бы его побрал?
Снова ожил динамик.
– Ради Христа, не снимай это поганое пальто.
Брови говорящей головы нахмурились.
– Это еще что такое?
Глава 16
3.27 дня
Гиббонс скрестил на груди руки и, откинув голову, прислонился к стенке фургона. Зуб снова начал пульсировать, но это пустяки. Он получал истинное удовольствие от происходящего.
Брови Будды Станционе приподнялись, когда он заглянул в фургон.
– Я спрашиваю, где этот долбаный Беллз? – Он был похож на маленькую утомленную обезьянку, которой все безразлично, но именно поэтому он и был таким жутким. Четверо здоровенных амбалов смотрели через ветровое стекло, готовые приступить к делу по первому сигналу усталой обезьянки. Похоже, Будда не станет долго раздумывать, чтобы отдать такой приказ.
Живчик побледнел от страха:
– К-как вы узнали, что это мы, мистер Станционе?
С минуту Будда пристально смотрел на него, потом кивком показал на стоящего ближе всех громилу:
– Большой Дом увидел, как ты несешься по улице.
Большой Дом придвинул лицо к ветровому стеклу, и Живчик отпрянул.
Гиббонс взглянул на Стенли. На лице Стенли застыло то пустое, безразличное выражение, которое напускают на себя, пытаясь вычислить, как далеко можно зайти в обмане. Гиббонс всегда поражался тому, что такие крутые ребята, как Стенли, пресмыкаются и заискивают перед негодяями типа Станционе. Конечно, сейчас Стенли попал в очень непростую ситуацию. По принятым в мафии правилам, он не мог напрямую общаться с капо. Подручные имеют дело только с солдатами, которым подчиняются. Для Стенли боссом был Беллз. Но сейчас Будда хотел, чтобы ему принесли голову Беллза на тарелочке, и Стенли разрывался между преданностью Беллзу и обязанностью подчиниться капо. Капо его организации – второй после главы семьи человек, которому Стенли должен абсолютно повиноваться. Но Стенли, должно быть, думал о том, что сделает с ним этот психопат Беллз, если когда-нибудь узнает, что его предал один из его людей. Гиббонсу не терпелось услышать, как Стенли собирается выкручиваться из этой ситуации.
Будда поднял вторую бровь и взглянул на Лоррейн:
– Что вы там делаете?
– Я? – Лоррейн отдернула руку – она собиралась приглушить звук в динамике – и положила ее на колени. – Ничего не делаю.
Обезьянка зло уставилась на нее. Гиббонс раздул ноздри и подобрал ноги, готовый в любую секунду вскочить. Ну-ка, попробуй что-нибудь сделать. Никакие гориллы не помогут, если кто-нибудь из вас посмеет косо взглянуть на Лоррейн. Он за нее любому глотку перегрызет.
Присутствие Лоррейн, видимо, несколько озадачило Будду.
– Кто вы такая? Что здесь делаете?
Прежде чем Лоррейн успела ответить, вмешался Стенли:
– Она с ним. – Он указал на Гиббонса.
– А он кто?
– Он, э...
– Специальный агент Гиббонс, ФБР. – Гиббонс предпочел сделать это разоблачение раньше Стенли.
Будда молча смотрел на Стенли. Он ждал объяснений. Амбалы по другую сторону ветрового стекла тоже ждали.
Стенли облизал губы:
– Он помогает нам найти Беллза, мистер Станционе.
Тут встрял Живчик:
– Да, помогает нам, мистер Станционе.
Ну и кретин.
Будда взглянул на него, как на червяка. Лысеющий амбал, стоящий прямо за капо, неодобрительно покачал головой.
– Не разговаривай с мистером Станционе. Понял? Тебя нет.
Живчик кивнул:
– Да-да, ты прав. Меня нет.
Динамик снова зашипел.
– Не трогай меня!
– Не смен снимать это чертово пальто. Джина. У тебя будет воспаление легких.
– Оставь меня в покое.
Лоррейн побледнела как полотно.
Будда пристально посмотрел на Живчика.
– Джина? Твоя сестра?
Живчик пожал плечами, не глядя на капо. Его нет.
Будда кивком указал на динамик:
– Это Беллз с сестрой этого типа?
– Нет, мистер Станционе, – ответил Стенли. – Там другой парень. Но с ним действительно сестра Живчика.
– А этот другой парень – из ФБР?
Стенли стал похож на оленя, попавшего в свет автомобильных фар.
– Простите, мистер Станционе?
– Кончай ерундить. Об этом болтают во всех новостях. Прошлой ночью Беллз подстрелил одного агента под прикрытием, потом другого – этим утром в универмаге «Мэйси», и взял в заложники Джину Дефреско и третьего агента. Сверхурочно работает, гаденыш.
Один из амбалов захихикал было, но под взглядом маленькой утомленной обезьянки тут же замолчал.
– Ну, так в чем дело?
Стенли откашлялся:
– Видите ли, мистер Станционе, дело вот в чем. Этот агент ФБР, которого Беллз захватил вместе с Джиной. У него есть такая штука, этот, как его... – Он посмотрел на Гиббонса: – Как это называется?
– Передатчик.
– Да, передатчик. Как жучок, но не записывает. Скорее радио, ну, вы знаете. Мы его отсюда слышим и пытаемся определить, где они.
– Вы были на Колокольне?
Стенли посмотрел на Гиббонса.
– Были, но их там нет. – Он снова взглянул на Гиббонса.
Гиббонс молился про себя, чтобы никто не опроверг слов Стенли и не сказал Будде правду. У амбалов руки чесались свернуть кому-нибудь шею.
Будда снова поднял бровь:
– Ну и куда же вы теперь направляетесь?
– В Хайтсе есть один бар, мистер Станционе, куда Беллз иногда заглядывает. Мы собирались посмотреть там. – Стенли снова посмотрел на Гиббонса, взглядом умоляя того молчать.
– А вы были в Байонне? Он ведь с ума сходит по этой Джине. Может, они к ней поехали?
Живчик заерзал на сиденье, недовольный тем, что имя его сестры связывают с именем Беллза, но не произнес ни слова. Его нет.
– Да, в Байонне... – неопределенно произнес Стенли. – Нет, там мы еще не были. Это хорошая мысль. – Стенли оказался стойким парнем. Он врал прямо в глаза капо, чтобы прикрыть своего старшего; Или же он больше боится Беллза, чем Будду. – А вы почему его разыскиваете, мистер Станционе?
Будда молча смотрел на Стенли, чтобы до того дошла вся глупость его вопроса.
– Ты что, шутишь?
– Нет, мистер Станционе. Я только... я подумал, если мы его найдем, может, вы хотите, чтобы я ему что-нибудь передал... ну, вы знаете. Я могу сказать ему...
Будда медленно кивнул:
– Да, скажи ему, чтобы он писал завещание. Быстро. Это и передай. Хорошо? – Он продолжал кивать.
Стенли снова вытаращил глаза.
– Вы это серьезно, мистер Станционе?
– А ты думал, я шучу? После того как он тут все уделал, разве не заслужил он, – Будда посмотрел на Гиббонса, – серьезной автомобильной катастрофы? Скажи мне.
– Ну, я не знаю, мистер Станционе.
– Не знаешь? Ну, если ты не знаешь, я тебе скажу. – Маленькая обезьянка подняла большой палец. – Первое, прошлой ночью этот идиот подстрелил парня из ФБР возле шоссе. Копов нельзя убивать. Никогда. Это очень осложняет жизнь. Второе. – Он выставил указательный палец. – Его показывают по телевизору. Нам такая реклама ни к чему. У нас ее и без того хватает. Третье. – Средний палец. – Он захватил еще одного парня из ФБР. Это в два раза ухудшило и без того плохое положение. И, наконец, четвертое. – Безымянный палец присоединился к остальным. – Он думает, что меня можно наколоть. Он ошибается. И знаешь, почему? Потому что я ему этого не позволю.
Стенли нахмурил брови. В этом обезьяннике он был похож на обескураженного бабуина.
– Я не понимаю, мистер Станционе.
– Сегодня утром твой дружок Беллз принес мне тридцать два куска, то, что должен мне этот тип. – Будда кивнул в сторону Живчика, который смотрел прямо перед собой. Его нет. – Деньги фальшивые. Все, до единой бумажки. Смешно, правда?
Гиббонс растирал подбородок. Зуб снова дергал, но он все равно засмеялся, сначала тихо, про себя, потом уже не сдерживаясь. На глазах у него выступили слезы, пальцами он сжимал виски, плечи ходили ходуном.
Будда был недоволен.
– Что тут, черт подери, смешного?
Гиббонс вытер пальцем уголки глаз.
– Деньги были наши, из ФБР. Мы захватили их во время операции в Вирджинии.
– Что?
– Тот агент, которого подстрелил прошлой ночью Беллз. Фальшивые деньги были у него. Беллз стибрил их, но денежки-то ненастоящие. Будет ему наукой. – Гиббонс снова засмеялся. Он понимал, что это не очень уместно, потому что, насколько ему было известно, Петерсен мог в любую минуту умереть, но очень уж развеселило его все происходящее. Иногда справедливость восстанавливается весьма причудливым образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39